27 ноября 2020 года в Оренбургской духовной семинарии прошёл круглый стол «Культура родословия в современной семье». На мероприятии с докладом на тему «Имени связующая нить» выступил постоянный член Изборского клуба, председатель Оренбургского регионального отделения Изборского клуба, секретарь Союза писателей России Михаил Кильдяшов.
В жизни каждого человека есть то, что неразрывно связывает его с родом. Это имя, в широком смысле — как собственно имя, фамилия и отчество. Отчество – связь с родителями, фамилия – с родом, имя – со святым покровителем. Но эти три связи сегодня ослабевают, истончаются. Именно их пытаются в первую очередь разорвать, чтобы превратить нас в Иванов, не помнящих родства.
Отчество. Известно, что на востоке сложилась прочная традиция именования «по отчеству», когда собственное имя человека обрастает именем отца и деда, как годичными кольцами. На западе же нет отчеств, есть «я», с которого будто начинается новое летоисчисление. Такое западное мироощущение стараются привить и нам, насаждая, например, в медийной сфере «без-отчественное» обращение к каждому вне зависимости от возраста, статуса или степени знакомства собеседников. Ещё в начале ХХ века Павел Александрович Флоренский писал, что Пушкин для нас именно Александр Сергеевич, а Толстой именно Лев Николаевич не потому, что в русской культуре несколько Пушкиных и Толстых, а потому, что это люди прочно связанные с семьей и родом. А есть, продолжает Флоренский, те, кто с отчеством никогда не именуется – Вячеслав Иванов, Максимилиан Волошин – они будто безотцовщина, сироты, выпавшие из семьи.
Фамилия. Неслучайно с латыни это слово переводится как «семья». Фамилия – летопись, которая всегда с тобой. Сказание о твоих предках, о том, чем они занимались, откуда пришли, от кого, не сохранившегося в метрических книгах, повели своё родословие. Несколько фамилий сплелись ветвями твоего генеалогического древа, но к имени и отчеству приросла лишь одна, та, которую предстоит благоукрасить своими добрыми делами, утвердить достойной жизнью. Ведь даже такая родная русскому слуху фамилия Пушкин изначально не сравнится по благозвучности с каким-нибудь Благовещенским, Преображенским или Рождественским. Но за ней «Евгений Онегин», «Медный всадник», «Борис Годунов», «Капитанская дочка» — вся «энциклопедия русской жизни», и потому слышишь «Пушкин» — и сияет солнце, кажется, весь русский язык изливается из этого «весёлого имени».
Имя. Оно определяет в человеке очень многое: кому-то быть «победителем», кому-то – «благородным», кому-то – «светлейшей». Через имя на помощь к тебе приходят всё тёзки: писатели, учёные, философы, полководцы и святые, в честь которых назван. Они же возлагают на тебя ответственность, они уповают на тебя. Погоня за экзотическими именами, чуждыми святцам, или безумные попытки вписать в паспорт вместо имени интернетовский ник, состоящий из латинских букв и цифр – обезличивают человека, превращают его в чужака или неодушевлённый предмет.
Уже упомянутый Павел Александрович Флоренский в пору имяславских споров написал книгу «Имена», где говорил, что имя человека во многом есть сам человек, что имя защитная оболочка души. Нам же сегодня предстоит создать оболочку для оболочки, сохранить русский ономастикон, наши исконный принципы именования человека. Для этого следует сосредоточиться не на ономастике – лингвистике, этимологии имени, а на ономатологии – философии имени, на том, что проецируют имена на жизнь, какие световые лучи они посылают нам сквозь время.
