3 июня 2022 г. на сайте RAND Corporation опубликована статья одного из директоров проектов корпорации Рафаэля С. Коэна «Возвращение концепции «Не дразни медведя»».
Коэн пишет: «Не дразни медведя. Эта идиома резюмировала американскую стратегию, которая, по сути, утверждала, что Западу следует избегать противодействия России, чтобы не разозлить зверя. После вторжения в Украину этот подход потерял популярность. Но когда Украина оттеснила российские войска от Киева, концепция неожиданно возродилась. Хор бывших чиновников, ученых и журналистов вдруг начинает утверждать, что Украине было бы благоразумнее урегулировать вопрос, тогда как совсем недавно многие в том же лагере призывали к прямо противоположному.
Возможно, лучший пример такого резкого поворота исходит от редакции New York Times. В марте редакция написала, что американская политика должна быть готова вступить в борьбу за Украину, «независимо от того, сколько времени это займет… [пока] Украина не станет свободной». Два месяца спустя та же редакция теперь утверждает, что Запад должен стремиться к миру путем переговоров, даже если это «может потребовать от Украины принятия некоторых трудных решений», потому что риск чистой победы слишком велик.
«Не дразни медведя» внезапно возвращается, а стратегический подход остается столь же неразумным, как и прежде».
Комментарий В.О., Ю.Н.: В чистом виде концепцию «Не дразни медведя» высказал в Давосе Генри Киссинджер, что вызвало негодование у части американской элиты и ненависть всей «элиты» Украины. Киссинджер был занесен ими в списки «Миротворца», что равносильно признания «врагом народа» Украины.
Коэн, который является ярым противником концепции «Не дразни медведя» пишет, что учитывая тот фактор, что Россия медленно продвигается вперёд на Донбассе, отступление сейчас может дать России время для перегруппировки, перевооружения и возобновления наступления на более благоприятных условиях.
«Призыв к Украине отступить сейчас также выглядит политически глухим. Он посылает серию сообщений, ни одно из которых не полезно для сохранения либерального международного порядка. Во-первых, это сигнализирует реваншистским государствам, таким как Россия, что можно терпеть откусывать большие куски суверенной территории при условии, что они оставят столицы своих жертв в покое.
Во-вторых, это показывает миру, что если у враждебных государств есть ядерное оружие и они могут угрожать мировой экономике, Запад в конечном итоге сдержит себя».
Коэн делает вывод, о том, что призывы отступить еще больше подчеркивают сомнения в стойкости Запада и его готовности доводить сложные задачи до конца — возможно, ключевой элемент, отсутствующий сегодня в американском сдерживании.
«Не дразни медведя» внезапно возвращается, а стратегический подход остается столь же неразумным, как и прежде», — заключает политолог.
Одновременно Коэн приводит аргументы сторонников концепции «не дразни медведя». Они, по его мнению полагают, что «выгода отступления и мирных переговоров с Россией позволит избежать российской эскалации».
Такие утверждения, заключает Коэн, заслуживают более тщательного изучения: «Россия может объявить массовую мобилизацию или применить ядерное или химическое оружие. Однако любое из этих действий, скорее всего, спровоцирует дополнительную реакцию Запада, и сегодня Россия, — по мнению Коэна, — возможно, находится в худшем положении, чтобы нести эти растущие расходы.
В российских расчётах есть и внутренняя сторона, которую также следует учитывать. Массовая мобилизация — политически рискованное предприятие для любого режима. Бросание миллионов молодых людей, часто невольно, в униформу не обходится без затрат. По крайней мере, такой шаг перевернет российский рынок труда и ещё больше подорвет и без того изрядно потрепанную экономику».
Коэн выступает против позиции бывшего госсекретаря Генри Киссинджера, который утверждает, что «Запад не может «не упускать из виду долгосрочные отношения» с Россией и ее потенциал в качестве будущего противовеса Китаю».
«В идеальном мире, — пишет Коэн, — Киссинджер мог бы быть прав. Увы, это не современный мир. Ещё до войны на Украине отношения Запада с Россией были омрачены множеством проблем — от вмешательства в выборы до кибератак.
После войны на Украине отношения, несомненно, станут хуже, независимо от того, на какие уступки, если таковые имеются, Украина в конечном итоге пойдёт. В конце концов, проигрыш в войнах редко улучшает расположение государств. Россия, скорее всего, станет озлобленной и мстительной, особенно после того, как военная помощь Запада стоила России тысяч жертв, а западные санкции нанесли ущерб российской экономике».
Коэн пишет, что другие из группы, поддерживающие концепцию «не дразни медведя» утверждают, что Украина должна остановиться сейчас, потому что она уже выиграла. Профессор Джорджтаунского университета Чарльз Купчан, например, утверждает, что Украина «потерпела неудачу, более чем достаточную, чтобы оправдать затраты на дальнейший авантюризм», и поэтому «подталкивание [России] к дальнейшему не нужно и излишне рискованно».
И дальше Коэн, которого в политологическом мире считают разумным человеком, делает вывод, походящий, скорее, для человека с глубокими психическими аномалиями: «Когда медведь ушёл в глушь или в спячку, есть веский аргумент в пользу того, чтобы оставить его в покое. Это просто не Россия сегодня… Чтобы справиться с уже разъярённым, разбушевавшимся медведем, требуется другой стратегический подход, который мог бы гарантировать, что Украина получит всё необходимое для того, чтобы застрелить медведя».
Вспоминается известная фраза мальчика из фильма «Серёжа»: «Дядя Петя, ты ДУРАК?».
Застрелить кого? Чем? Застрелить Россию – ядерную державу? Дать для этого Украине ядерное оружие? Что они там курят, в РЭНДе?
