Однажды в Афганистане я ехал в горячей пустыне и на чёрной раскалённой земле увидел дохлого ишака. Он пролежал на солнце, его бока страшно вздулись, из распухших губ вываливался синий язык. Вокруг ишака сидели грифы и драли его мёртвое тело. Своими гигантскими стальными клювами они выклёвывали у него глаза, вырывали клочки зловонной материи, тянули из брюха красно-лиловые кишки. У грифов были могучие железные крылья, голые пупырчатые розовые шеи и чудовищные, как заострённые клещи, клювы. Когда они проглатывали тухлую мякоть, их зобы вздрагивали, проталкивая пищу, а хвосты дёргались от наслаждения. И грифы пачкали землю белым, как извёстка, помётом.
Когда через два дня я ехал обратно той же дорогой, на обочине лежал белый скелет осла, а высоко в туманном небе парили хищники, напоминая своими крыльями летающие алебарды.
Анатолий Чубайс — это политическая падаль. Когда-то могущественный, надменный, один из самых ярких ядовитых цветов в том букете, который собрал вокруг себя Борис Ельцин. Сейчас его расклёвывают, припоминают те злодеяния, которые он совершил по отношению к народу и государству.
Ему припоминают бесчеловечные и преступные залоговые аукционы, передавшие в одночасье всю великую советскую собственность горстке бессовестных деляг. Чубайс, ненавидя коммунизм и боясь его возвращения, создал свирепую беспощадную группировку богачей, которые захватили бесценные богатства русской цивилизации, создали либеральную диктатуру, опрокинувшую народ в бесправие, бедность, беспросветную немоту.
Ему припомнят пресловутую коробку из-под ксерокса, когда на присланные из Америки доллары он покупал избирателей, создавал культ Бориса Ельцина и того, полумёртвого, вновь тащил в Кремль. Ему припомнят разрушение единой энергосистемы России, когда он передал в частные руки великие советские электростанции, а вырученные деньги растворились, и ни копейки из них не попало в бюджет. Ему припоминают созданное им пресловутое «Роснано», которое явилось гигантской пробоиной в государственном бюджете, откуда истекали несметные деньги, а взамен российская экономика получала мыльные пузыри.
Чубайс, этот политический мертвец, выброшен на посрамление, и множество грифов, больших и малых, слетаются к трупу Чубайса, норовя клюнуть его.
Та же доля ожидает Бориса Ельцина. Когда за сроком давности исчезнет его неприкосновенность, множество клювов вопьётся в тело мёртвого свирепого носорога, явившегося в русскую историю как убийца великого государства. Ельцину припомнят совершённый им первый госпереворот, когда вернувшийся с Фороса Горбачёв не получил от Ельцина похищенные у него государственные полномочия, и Ельцин стал диктатором Советского Союза.
Ему не простят второго совершённого государственного переворота, когда он в Беловежье в нарушение всех норм и практик распустил Советский Союз, и в руке у него была не авторучка, не самопишущее перо, а чудовищный зазубренный топор, который он тупил, рубя по костям умирающей, кричащей от боли страны.
Ему припомнят третий государственный переворот, когда его танки расстреляли парламент в центре Москвы, и смрад этого пожара до сих пор витает над ельцинской могилой на Новодевичьем кладбище.
Ему припомнят уничтожение великой советской цивилизации, закрытие заводов, научных школ, учебных заведений. Он отворил ворота врагу, впустил его в русские министерства, гарнизоны, научно-исследовательские институты, и тогда в каждом правящем кабинете сидел цээрушник.
Ему припомнят его суверенитеты, которые обернулись кровавыми чеченскими войнами. Припомнят его пьянство, невежество, омерзительные выходки, вроде той, когда он, прилетев в Америку, прилюдно помочился на шасси самолёта.
На труп этого носорога слетится множество грифов, и это будет страшный пир, когда политическая падаль станет лакомством для изголодавшихся по тухлятине птиц.
Но всё это будет потом. А теперь? Теперь страна облачилась в бронежилет, надела на голову каску, ведёт контрбатарейную борьбу с Америкой, сбивает турецкие «Байрактары», жжёт германские «Леопарды», английские «Челленджеры», бомбит чешские и польские самоходки. Сегодня страна всю свою волю, отвагу, своё трудолюбие, свой горький исторический опыт, своё божественное стремление к величию, всю мощь русского народа — страдальца, благовестника, подвижника и героя — направляет на борьбу с демонами. Демоны летят в Россию с Собора Парижской Богоматери, из Кёльнского собора, покидают гнездовья, свитые на кровле Вестминстерского аббатства и на голове Статуи Свободы. В сокрушении демонов — грандиозная историческая миссия России.
Мы сделаем своё вековечное русское дело — победим, наградим героев, помянем павших. Вернувшись с фронта, начнём строить наш великий русский дворец, наш бесподобный русский храм.
А падаль к тому времени истлеет, покроется быльём. Люди будут знать, что когда-то на этом месте лежали жуткие мертвецы, и над ними не вырастет ни один цветок, не пропоёт ни единая птица.
