Империя зла — так назвал Советский Союз Рональд Рейган в своей речи 1983 года. Когда восемь лет спустя империя рухнула, сомнительное понятие взяли на щит уже наши соотечественники-демократы, вдоволь покуражившись над мертвым львом. Однако наша благословенная Родина, конечно же, была жива и нуждалась в апологии и очищении от сомнительных ярлыков. Кому, как не философу-традиционалисту и исполнителю эпических песен в жанре герменевтического шансона Виталию Аверьянову этим заниматься?
Исполнитель уверен в себе и в своем народе, но предпочитает все же не идеализировать действительность, предлагая для начала разобраться в терминологии. Части триптиха «Империя зла» разбросаны по всему альбому (форму которого сам автор неизменно определяет, правда, как час песен). Бытование России в веках Аверьянов описывает по принципу кенозиса — то есть постепенного умаления и истощения духовной силы у народа-богоносца. Если поначалу нашими флагманами были молитвенники и отечники, то потом в наши двери вдруг постучались праздношатающиеся лыжники да дачники, а в итоге все мы и вовсе превратились в каких-то охальников.
Показателен магистральный прием, с помощью которого автор проводит свое исследование истоков и судеб империи зла. Все строчки трилогии оканчиваются на НИК. И в этом, безусловно, есть свой резон. Для профанов НИК — просто суффикс, который можно вертеть как угодно. Для метафизика в этом сочетании букв очевидна, прежде всего греческая Ника — Победа, которая ассоциируется ни с кем иным, как с Иисусом Христом.
Предзнаменование этой Победы находим в четырех песнях-коллажах на основе текстов Велимира Хлебникова, 100-летие с момента смерти которого Виталий Аверьянов заодно отметил этим альбомом. Нам как бы говорят: ну кто такой Рейган, по сравнению с нашим поэтом-пророком, знатоком числовых и исторических закономерностей! Русь во всех четырех песнях с хлебниковскими цитатами предельно разная, но одинаково притягательная. В «Трущобах» и «Бодисатве» — это могучий индийский слон (ради этой аналогии Виталий Аверьянов даже немного подредактировал текст в первой из этих песен, заменив льва на мамонта. В «Молнии» («Русь, ты вся поцелуй на морозе») Россия зимняя, сахарная, сусальная, течет себе в патоке томного романса.
В «За Хлебникова» развернут образ России сегодняшней. Недаром авторское вмешательство Виталия Аверьянова здесь наиболее ощутимо: текст кропотливо соткан из фрагментов стихотворения Хлебникова «Не шалить», его же поэмы «Уструг Разина», двух строчек из «Золота и булата» Пушкина и добавлений самого Аверьянова. Получился глубокий эпик о необходимости заменить всеобщее торжище на жертвенность. В аранжировке этой песни ощутимо влияние Астора Пьяцоллы, что актуализирует полемику с западными антагонистами.
Вторая и третья часть песни «Империя зла» продолжают тему духовного обнищания русского народа. В «Империи зла II» описан процесс покорения Москвы 50-60х годов малограмотными, но нахрапистыми селянами. В третьей части им на смену приходит худшая напасть — «рэперы-ЕГЭшники» да «пустышки-википедники». Многие из этих типажей конкретизируются в других песнях альбома. Например, в «Абъекции» или «Кошмаре Ивана-дипломата». Последняя из них к тому же после 24 февраля прошлого года заиграла новыми красками, хотя сочинялась еще в 2019 году.
Финал альбома полностью оспаривает пресловутую концепцию Империи зла. Виталий Аверьянов верит не только в Россию, но и в Советский Союз, который после своей мученической кончины «ко праведным навеки» приложился, «а что от дьявола… то отшелушилось». Но и от парения в эмпиреях автор далек, заканчивая альбом программным лозунгом «нельзя нам успокоиться».
