СЕРАФИМОВО ПРОРОЧЕСТВО НЕ ДЛЯ СЛАБОНЕРВНЫХ
1.
Мощная ударная вещь «Пророчество Серафима», ставшая титульной для диска, – несомненное достижение Аверьянова. Грубая пронзительная вещь, наотмашь, под басы – почти вызов. Одновременно ее можно смело назвать протобогословской.
Суть пророчеств Серафима Саровского – Россия пройдет через тьму кошмаров, путчей, наступающего сатанизма, но выживет и станет православной державой путём обновления. Это пророчества-предвидения. Возникают и ассоциации с пророком Исайей, потому что наш преподобный носил имя Шестикрылого Ангела из Исайи. Это крайне серьезная претензия с момента принятия Имени. И самое главное в его пророчествах – спасение Руси путем обновления Православия в ключевом догмате: Троице.
Неужели песня о столь сложном богословском концепте, неужели Аверьянов решил зашифровать миссию Серафима?
Начнем с того, что Аверьянов сопрягает свою вещь с пушкинским «Пророком».
Серафим – шестикрылый ангел от Бога, по Библии, возникший пред Исайей. Но у Пушкина – явно вавилонский его прототип: жестокий, демонический, со змеями, огнем, кровью. И в школе мы не замечаем, насколько жестокую операцию пережил поэт, чтобы стать Поэтом. Он рвёт язык поэта – зубами (!):
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык.
И жало мудрыя змеи
В уста отверстые мои
Вложил десницею кровавой.
И дух, который веет от «Пророка», явно не библейский, вдохновляющий, а явно склоняется к демоническому вавилонскому.
Но Серафим – Саровский! Причём тут Вавилон? А потому что исходный человек и не серафим, и не Саровский, — а Прохор Исидорович Мошнин (Машнин). Серафим Саровский сначала подвижник, отшельник, столпник. Чтобы пророчество произнести, надо иметь право быть услышанным.
Серафим был склонен к единоверчеству, тяготел к старообрядцам, которые всегда были близки исихазму – мистическому переживанию Троицы. И все его пророчества строились на понимании духовной миссии, по-светскому, лидерства России в полном раскрытии основного учения – о Троице. Перед нами последняя битва для Жизни, которая может преодолеть Апокалипсис – Смерть.
Если у Аверьянова это так, то можно только поразиться его богословскому рок-прорыву. Настойчивость в формировании почти слэнговых аллюзий говорит о спрятанности миссии, невозможности произнести имя всуе. Это можно сдлеать только криво и матерком, чтобы имя не пострадало, но ты, простой человечек, при этом задумался бы. Все ключевые воззвания идут вместе с фигурами «кривого толка – чтобы ты сам поправил».
Народ носитель Божества! Друг своего убожества!
Повивщик тройни Божества – грозы полночной свет.
Народ носитель Божества! Сын удали, и мужества!
Идет с тройчаткой Божества – воинственный Восток.
Свидетельствуй о тождестве – во всем алтарном множестве,
Прошитом сетью-молнией, – троящихся Божеств!..
Прямые Тринитарные аллюзии, зов тринитарной доктрины как венца Победы – впечатляет. Если это так, то этот рок-сказ становится богословским шедевром в стиле пушкинского пророка с поэтикой пророческого смирения – когда Столпник говорит не своими словами. И перевод мистической Троицы в боевой формат – это почти невероятно: тройчатка – почти свинчатка, свет полночной грозы, сеть молний!
Ни в поэзии, ни в богословии такого еще не было, поскольку абсолютный шедевр Рублёва трактовался как образ мира и согласия. Но исихасты понимали, что подобный образ мира может быть только после тектонической войны – и само внутреннее напряжение ипостасей вокруг пустой чаши говорит о том, что это формула железного сопряжения, а не идиллия в дубраве Мамрё.
3.
Особенно впечатляет у Аверьянова уподобление Серафиму в бескомпромиссности – самому Серафиму.
Ни злого пастыря, ни доброго пахана –
Уйдя от блатаря, приблизились к кагану.
За роумингами, чатами вздремнувший гражданин!
Смотри: из бездны распечатанной
К нам лезет древний джинн!
Магометане ждут сокрытого халифа.
И на Востоке ждут какого-то Майтрейю.
Евреи поджидают царя – и будят лихо.
Конца все веры чают, – кто позже, кто скорее.
Когда я это слушаю, у меня нутро заворачивается от подозрения: да Аверьянов ли это писал, да он ли это поёт? Может, транслирует какое-то не-своё? Слишком круто для тихого академического все-компромиссного учёного, в среде которых привычным стало постулирование взаимо-лояльности культур! Сделать однозначное заявление в профаничности лжеспасителей «зверских» конкурентов, дав прямой текст неприятия – это, надо сказать, почти невероятно.
А старец Серафим, отец наш преподобный,
Вещал, что отразим соблазн врага нескромный.
Не стоит хорохориться, но кто кишкой потолще, –
Тот зверю не поклонится на исповеди общей.
Аверьянов напоминает реинкарнацию Императора Александра Первого, невысокого плотненького человека, который после разговора с Серафимом Саровским ушёл от государственных дел. Ему было в чём каяться, но главное: он ушёл, чтобы не отдать по неведомому нам, но имеющему место, договору — Россию во власть масонам, которых потом назовут декабристами. У него не было шансов справиться с заговором в силу множества причин, навешенного компромата и обязательств. И он ушел и уподобился Серафиму в жизни и в миссии.
Аверьянов уходит в рок-сказ.
Но так ли это? Прошел ли он вослед за Серафимом, или «только струны тронул»? Хотя и за эту вещь, как пел поэт, «можно гения получить, а можно по морде».
Вещь – богословский прорыв. Она точно не понравится церкви. Тогда что за риски у воцерковлённого сказителя? Откуда «в сердце зреет истина и просится сказать»?
Но, может, и Аверьянов отчасти, как минимум в этой вещи осерафимел, пошел на то, на что пошёл сам Серафим – на многие неприятные для церкви вещи, за что клир его не любил (это факт), потому что пузатый никогда не станет уважать столпника, – вплоть до возвращения в церковь духа битвы, а не смирения. Он вещал, если церковь не вернется к боевому духу Афанасия Александрийского и Спиридона Тримифундского, то «она канет». В 1917 его пророчество состоялось – сытая, вальяжная, церковь фактически сама сдалась под нож.
И сегодня пророчество Серафима после сдачи Украины майданам вопиет. Но нет, кругом все в порядке. Нет Серафима Саровского. Так может быть, поэт стал тайным «изводом» и прячется?
НООСФЕРНЫЙ СКАЗ
«Свидание со Христом» – венец творчества Аверьянова. И пока непонятно – венец Сказового Симфорока, Сказительности или Богословия. Надеяться на то, что тут будет все по Писанию, вроде сюжета картины Иванова, — не дождетесь. На свидание со Христом идут все исподние мировые животные, мировой живот, доказывающий тем самым, что он до сих пор жив.
Начнем с того, что этот рок-симфо-сказ должны сразу взять в свой оборот ныне очень известные силы – ноосферного толка, цель которых издревле была самой тяжкой: примирить Исподний мир с Высшим. Нынешние ноосферные мыслители, начиная с Вернадского, конечно не оригинальны – это проблема уже тысячелетий на шесть. И дело даже не в философском желании наших предков получить единство мира: дольнего, ничтожного, эмбрионального, черного, земного, тварного – с солнечным, высшим. Но надо бы сначала ответить на вопрос: а я, человек, – сын Солнца или сын червяка?
И это вопрос был непраздный. Это сегодня у нас пришло понимание связи червя и Солнца, но шесть тысяч лет назад был вопрос формирования цивилизации: как заставить уже-всё-таки-человека идти и строить цивилизацию тогда, когда ему так было и так неплохо – на уровне сытого живота? Как лишить права человека на неразвитие? Увы, тогда – разделить миры и проклясть один из них: земной, из которого нужно исходить к Высшему.
Но сегодня разделенный мир идёт к катастрофе.
Что несомненно? Заканчивается эпоха бинарного разделения этих миров. Когда стало понятно, что не только живое ничтожество – крохотное зернышко – кормит твой дух через кормление тела, но и капля неотравленной воды – поит, а неуправляемое ничтожество в виде вируса может косить миллионны величий манием невидимого вирусного хвостика!
И вот настала пора не просто замириться, а живому ничтожеству восстать против Мира Разделения — и давно умершему Миру Живота идти к Исцелению Мира.
Как зародилась в небе яркая звезда,
Так тронулись льды по морю северному,
Пробудились звери древние по всей земле.
И вот весь Мир Живота во главе с «ходатаем» Мамонтом идут к Христу. Сокол отыскивает Господа. Волк бежит за смирной…
Это что? Сказы сказываем? Но сюжет вполне рациональный. Если дойти до конца, то суть заключается в освящении Мира Живота елеем жизни – для передачи его всем живым.
А ты, мамонт, батька всем родам земным,
Ты прими от зверей этот чудо-елей,
Освяти чудо-елеем всю тварность свою.
Напои теми водами мертвых и живых…
Конечно, обвинение в язычестве напрашивается. Действительно просыпаются твари, мамонты, злаки, идут во главе с Мамонтом к Христу и:
Видит умный волк Христа, принявшего
Не царский жезл, но тонкую трость,
Вместо рыбы – гада пустынного,
Вместо фиговых плодов – колючий репей…
Как говорится, сам спел, сам задумался. А не по чертовскому ли мы замыслу возвращаем ходатая Мамонта? И не глянем ли мы на Аверьянова косо и строго?
Однако, как ни странно, на помощь Аверьянову приходит Афанасий Александрийский, ключевой Отец Церкви, автор Тринитарной Доктрины. Его назвать ноосферным мыслителем никак нельзя, Афанасий — железный логик, который понимал чёткость формулы: если разделить мир и принять какую-то часть, то Бог останется усеченным, а значит не-полным богом. Значит надо победить различения, сняв их в Целом. И Афанасий озвучил: да, мы принимаем разделение мира, но в Целом, поскольку цель Бога дать всем своё Целостное Единство.
Отсюда идёт концепция Ипостасей — внутренне соединенных разделений: Бог – Небесный, и Бог — Искупитель Земной Жизни — Христос. Тот есть Христос — это спаситель именно Живота Мира – Он и принял смерть в доказательство, что мир живота, мир жизни победителен – то есть бессмертие духа и бессмертие жизни имеют прочную связь.
Понятно, что ипостасный смысл пришлось по тем временам увести в тайну догмата, но ничего не вечно под луной – даже тайны. Сегодняшняя наука доказала правоту Афанасия Александрийского, показав власть бешеного непосвященного ничтожества, неосвященного малого — вирусы становятся убивцами жизни – они, даже не включенные в мировой процесс жизни, становятся силами смерти. И именно посвящение в Высшее делает даже давно умерших животных участниками процесса сегодняшнего.
Сегодня Троичная Логика Афанасия, направленная на знание целостности Бога и его Мира, становится просто требованием выживания, когда количество и мощь неосвященного убийственного ничтожества таково, что берет за горло саму Жизнь. И сказ наполняется миссионерским смыслом – когда примером становится давно умерший Мамонт, идущий победить свое ничтожество перед Христом, получить от него жизни елей!
Вы наверное не поняли: Мамонт вызвал сам Христа, чтобы фактически помазаться и креститься елеем жизни! А животина пытается бунтовать – мол, Христос, почему ты ради нас жертвуешь собой?
Царь наш, Пастырь наш, Пророк над пророками!
Ты почто толкаешь нас на посмешище!
Ты почто врагу всей твари покоряешься!
Отдаешь ему Себя в оплевание…
На самом деле, крутой поворот. И богословие тут совсем озадачится. Творение нового мифа – это вызов. И самое существенное, что миф вызывающий, миф боевой: Мамонт ведет мир живота к посвящению, не все животные согласны, многие по-язычески противятся.
И тогда Христос говорит притчу с изъяснением цели: вместе очистить землю от скверны!
Изъяснил тогда Христос притчу жизни сей
Зве́рям, пробужденным Им от извечного сна: –
После вас ждал другого Я дарителя…
Он просил не суда и не истины,
И не веры, и не жизни, и не милости.
Но просил моей смерти и погибели.
Чтоб вошла она в Меня желчным уксусом,
Изошла бы из Меня кровью и водой,
Умастили бы Меня смола и алой.
Потому-то Я крещусь своей смертию.
Ах ты братик мой, хищный пустынничек,
Ты бери-ко скорей воду мертвую.
Той водой вспрыснем мы землю бедную…
Круто – ничего не скажешь. И Вернадский точно бы подписался под этим.
Сегодня к своему кризису приходит бинарное богословие в борьбе с земными, ничтожными вещами ещё со времени сектантского зороастризма, отвергшего в Согдиане Великую Пару Уральских Парсов вращающегося Верха-Низа в пользу простого Дуализма – разделения Пары с целью очернения земного как проклятого. Тогда див (дивный) Парсов оказался Дэвом (исподним духом зла) Персов. Жречество приняло негативную концепцию Ахоримана (дословно — человека, потушившего солнце) как злого духа земли. Но сегодня пренебрежение законами земли и требованиями животного мира стало уже видимой, наявушной угрозой для жизни самого человека. Поэтому призвание Аверьяновым в Сказе освятить то, что мы не видим, не понимаем, но стало частью нашей жизни — требование времени. Сказ о спасительном восстании, «пробуждении» Мира-давно-умершего-Живота для принятия божьей Ипостаси – во имя спасения мира, — это крутая вещь. И все ноосферные мыслители, и соратники Школы Афанасия Александрийского, убеждённые, что пора Тринитарную Доктрину вывести из плена Тайны во имя Жизни, чтобы все Ипостаси ожили – будут солидарны с аверьяновскими концептом и образами.
И в этом крайнее живое значение Сказа.
Этот Рок-сказ направлен и к соратникам языческого семени. Если животный мир пришел причаститься, — то ты почему нет? Если кто не понимает смысл посвящения и причащения, то объясним. Если язычник не соотнесет себя с высшим смыслом, то он остается просто чернушником и культиватором сатанизма. Ведь если ты возьмешь червя и сделаешь из него культ – то вот тебе шаг к черноте и поклонению чертям. Причащение к высшему – победа над своей червивостью! А если этого нет – то ты смердящая (производящая смерть) тварь. Так вот тебе и сказ о восстании духов Мира Живота, чтобы ты пошел за Мамонтом, а не за своими фантомами.
ОБ УПРАВЛЯЕМОСТИ РОКА
Вместо заключения
Исследования по рок-н-роллу давно привели к пониманию предельной управляемости рок-н-ролла. (Пример нашего исследования, надо признать, фундаментального – доклад «На пути к покорному обществу».)Это случилось с момента появления технологий массового прослушивания – радио, телевидения, проигрывателей, когда стали ясны возможности так называемого бесструктурного управления, влияния, воздействия. Прелесть спрятанного удара, неюридического околпачивания масс были взяты на вооружение и введены в формат холодной войны.
Дополнительная прелесть была в том, что рок-н-ролл внешне выражал творческую свободу и нес в себе по определению личную ответственность авторов на сцене, поскольку море теневых участников в лице продюсеров, банкиров, умников, вроде теоретика негативной (то есть деградационной) диалектики Адорно, были невидны.
Совсем огромная прелесть заключалась в том ввинчивании в сознание, что рок-н-ролл это про деньги. Ничего личного – только бизнес – сказочная отмазка! Алис Купер таскал на сцену отрезанные муляжи голов, змей, уродства – это про деньги. Это не про разрушение человека, это он просто так зарабатывает. И, конечно, объяснить самим рокерам, что организация психоза малолеток в зале – это тоже про деньги, а не возвращение к сомнительному театральному клакерству – было славным ходом.
Не признать, что управляемый рок-н-ролл достиг высот, нельзя – что есть, то есть. Одно из самых управляемо-срежессированных явлений в истории музыки – «Темная сторона Луны» «Пинк Флойд», которую делали чуть не всей Британией – привлекая всё, что можно было привлечь, начиная с Парсонса с ЭМИ, его шикарной вокалистки Клэр Торри для «The Great Gig in the Sky», массы другого народа с целью перевода рок-н-ролла в классическую музыку. И получилось. А это ведь 8-ой альбом! Сколько маялись – наконец собрались, сделали.
Но сколько это самое управление рок-н-ролла и загубило талантов. Это тоже надо признать. И вытащило на рынок море бездарей. Наконец, наступил и такой момент, когда всю музыку Управление передало черной расе и перестало финансировать белых музыкантов, особенно если те были нормальной секс-ориентации. И тогда рок-н-ролл просто умер. И если в 60-е Леннон смог избежать (скорее всего) притязаний Эпштейна, то уже в 90-х такое было нереально: Управление в лице продюсеров разрубило партнерские отношения и прочно возглавило процесс, несмотря на падение уровня музыки. Когда им стало понятно, что продюсировать можно с таким же успехом и речитатив под конвульсивные приседания черных толстяков и заменить музыку полуголыми шоу – музыканты стали не нужны. Сегодня, в мире синтеза и синтезаторов, тем более.
Так что история управления рок-музыкой показывает, что подчинение политическому или иному управлению чревато. Но можно ли без него обойтись? – такой вопрос возникает при знакомстве с Рок-Сказаниями Аверьянова. Да, создать можно, но как добиться вхождения в музыкальный мир страны, как участвовать в формировании смыслового и музыкального кода людей?
Другой вопрос: если нет внешнего управления, то есть ли своё? Это же старый спор: кому (и тебе) нужна свобода творчества, если ты можешь только выть – а вот мы твой вой превратим в песню?
Для самоуправления, самопродюсирования нужна убежденность и тяжкий труд – часто без надежды на прижизненное понимание, не говоря уже о славе. Единственный способ преодолеть продюсерские шлюзы, которые всегда воспринимают неуправляемость как «порчу рынка», это накопить количество атакующих шедевров, когда они сами прорвут массовое сознание и административные препоны. И тогда вопли шакалов-продюсеров, что, мол, люди не поймут творчества вашего Аверьянова, – утонут как дерьмо в дерьме.
Это значит саму систему продюсирования надо воспринимать как конкурентное болото, которое надо научиться преодолевать – и идти туда, где сила шедевров найдет себя – в школы, в вузы, на радио. И принуждать администраторов, финансовых воротил с собой считаться, потому что доказанная Правда за тобой.
Если не выставить стратегию самоуправления против внешнего управления, то аргументов против тезиса продюсеров «мы все равно тебя утопим», – не будет. А надеяться на то, что отечественные продюсеры займут национальную позицию – это всё равно, что воздушный шарик заставить работать солнцем. Он приставлен Внешними для того, чтобы не развивать отечественную музыку, лишая её любых признаков конкурентоспособности.
Поэтому неуправляемость для ухода от свирепой диктатуры ублюдков – спасительна.
Но если она не сопряжётся со стратегий самопродвижения, то можно попасть в другую ловушку. Если с установкой не играть по воле ублюдков, не выработать свою стратегию, то рано или поздно возникнет опасная ситуация: тебя знали сто человек двадцать лет назад и сегодня знают те же сто человек. Ну и чего ты добился без нас? А если бы спел добрую песенку про финансистку Набиуллину, – мы бы тоже пошли на компромисс и выставили твои «Русские идеи» в поток. Они любят слово «компромисс» и обмен компромиссами. Это любимое слово этих разводил от искусства.
Но ясно, что если собственная стратегия не даст плоды – то они получат карты в руки: мол, мы же говорили, что ты никому не нужен.
Есть версия остаться в чистоте. Это вариант. Как уэльс-шотландец Донаван – начал петь под свою гитару, так и двадцать альбомов пропел (остальные не в счет). Ему предлагали усилиться группой, но он, по моим данным, пренебрёг, оставив только фоновые инструменты. И сегодня его альбомы слушаются как оригинальная прелесть. Но на то был расчет! Он понимал, что главные его козырь – бархатный и тревожный голос с массой обертонов и вибраций, которые зачастую «делали» песни и которые точно будут перебиты барабанной группой и басом. Ну как с усилением петь гениальное «Эльдорадо» или «Дама у лампы»? Только шотландская скрипочка, пара клавиш или шепчущая перкуссия. Эксперименты с группой не привели ни к чему.
Но у Аверьянова есть ограничение, суть которого в смысловой мощи. Его любимая мифологема – Титанический Мамонт – это ведь не просто образ, это заявка на обязательство: я вернул Мамонта Смысла в нашу жизнь. Тогда где же он будет жить? Если Донаван пел о любви и печали, то у Аверьянова разве что «Танец» да «Радуга» могут сойти про любовь, а всё остальное – про борьбу за Волю и Будущее России в воюющем мире. То есть актуальная часть творчества требует прорывов и вопиет.
Другое ограничение – Сила Смысла. То есть можно получить обвинение: а зачем вы по музыке идёте – идите по поэзии. Как это было во времена Василия Каменского, которого так и не смогли аттестовать – он по музыке, театру или по стихам?
Главной проблемой является то, что Аверьянова сначала надо изучать. Мозаически-семиотическая поэтика намеков, обращений к знающим, фрагментирование целого до части для конспирации и сведение сюжета сказов до поступи скрытых связей, – это всё ведет к обвинению в непонятности слушателю. Сначала надо пробиться к смыслам и овладеть техниками культурной дешифровки. И тогда инструментал, музыка и голос зазвучат и заиграют.
Это значит: массового слушателя надо воспитать – привести к тому, что древняя мозаичная поэтика, оказывается, современна. Ничего страшного – зубрят же в английских закрытых школах завороченные тексты своих рок-классиков – и ничего. И трактуют, и подводят идеологию, и читают как стихи, и поют как песни. И родной «Джетро Талл» слушается не как арьергардное этно, а как прорыв в новое.
Нужно создавать свой институт рок-н-ролла, включать Аверьянова в учебные программы в других институтах, вводить в отраслевые службы (армия, дипакадемия и проч.) – там, где люди по определению работают со смыслами. И двигать, и двигать – не обращая внимания на порицания и окрики «управляющих». Надо расширять рок-фронт – внося новое вооружение в вечный бой.
