Оценивая баланс сил после начала СВО, предваряя подробный разбор аргументов, уже сейчас вполне возможно выдвинуть гипотезу о том, что результатом СВО, включая пошаговые последствия, развёртывание которых происходит на наших глазах, становится полный демонтаж глобалистского проекта, ставившего своей целью построение однополярного мира под управлением США. Именно эта конфедерация государств стала олицетворением цивилизационного Запада после распада советского блока.
Собственно, процесс демонтажа однополярного проекта начался немного раньше. Его отправной точкой принято считать бомбардировки Югославии с последующим разрушением этого государства в самом центре Европы. Но именно сейчас, в момент пика СВО на Украине, стали очевидны все слабые места однополярной глобализации, вскрылись все ранее скрытые стратегии глобалистов, что обнажило двойное, а то и тройное дно глобализации, вывернув наружу все её подлинные (до сего момента не столь явные) замыслы и истинные цели, как теперь видно, лежащие очень далеко от тех идеалистических деклараций, в которые ещё недавно так легко было готово поверить человечество за пределами западного мира. Но прежде чем описать пошаговый процесс демонтажа глобализма, следует ещё раз обратиться к его идеальному образу, сформированному, как известно, на основе либеральной школы теории международных отношений (ТМО).
Философские предпосылки глобализации
Одними из главных философских предпосылок глобализации, о чём не лишним будет напомнить, стали представления, с одной стороны, Локка[1] о человеке — как «чистой доске» — tabula rasa, на которой можно писать что угодно[2] , с другой — Канта[3] , с его утверждением о том, что практический разум человека изначально морален, а потому универсален, так как в конце концов способен понять, что воевать — это непрактично, убивать — аморально, а значит, двигаясь в направлении рассудка на основе морали, человечество придёт к неким общим, универсальным принципам управления, которые исключат войну и насилие и при этом будут основаны на рациональных схемах чистого практичного разума[4].
В этой идеальной схеме с самого начала существовала одна загвоздка — наличие людей, склонных к аморальности, насилию (по Канту), а значит, постоянно обращающихся к войне как способу реализации своих стратегий. Но именно в этот момент на помощь приходила tabula rasa Локка, на которой и должен был быть начертан тот самый идеальный образ нового человека, идущего на смену старому. Таким образом, по замыслу либеральных идеалистов, через два-три поколения в мире не должно было остаться людей-волков (лежащих в центре концепции Гоббса[5], не верившего в возможность хорошего человека6 ), а все их стратегии — война, насилие, борьба за власть — должны быть преодолены и в конечном счёте изжиты.
Уходя корнями в западную философию, либеральная школа ТМО и вытекающий из неё концепт глобализации вполне логично предполагали, что именно Запад является тем цивилизационным пространством, где всё это должно быть реализовано в качестве идеальной цивилизационной матрицы, которая в дальнейшем должна быть наложена на все остальные, не западные цивилизации. Выстраивая идеальный образ западной, а при главенствующем политическом лидерстве США — американской демократии, либеральные глобалисты предполагали, что приближение этого образа лежит через экспорт американской демократии во все остальные государства и цивилизации, а затем (основной принцип либеральной школы — «демократии друг с другом не воюют») в установление глобальной демократии и создание мирового правительства. Которое, в свою очередь, будет призвано устранять шероховатости этого нового глобального идеального либерального мира.
В основу мирового правительства, опять‑таки имея в виду политическое лидерство и генеральное спонсорство США, должна была лечь американская политическая элита с включением туда представителей других, неамериканских элит, которым американское политическое большинство будет раздавать отдельные «министерские портфели» исходя из критериев лояльности и идеологической выверенности. Вся эта конструкция должна была выстраиваться на единой универсальной правовой основе — т. н. международном праве — и единых цивилизационных, а следовательно, культурных, технологических и иных бытовых стандартах. Сформировавшихся, разумеется, на Западе — как цивилизационной основе и переложенных на другие цивилизации, управляемые, естественно, элитами Запада.
Понятие суверенитета в этой связи как бы устраняется, так как, во‑первых, будучи введённым «злым» Гоббсом, не верящим в «хорошего», благого человека, оно должно быть преодолено вместе с плохим человеком прошлого, а во вторых — сам политический хаос суверенных государств, каждое из которых «волк» для других таких же государств, — это то, что должно быть вытеснено новым мировым порядком благого, доброго, идеального глобального либерального мира. Однако что‑то пошло не так. И сегодня мы уже воочию видим, что именно.
Первые сбои глобализации: зазор между теорией и практикой
Момент крушения советского блока стал для глобалистов отправной точкой окончательного развёртывания и глобальной инсталляции их проекта, ведь больше никто им не оппонировал, не бросал вызов, не сопротивлялся. Казалось бы, «империя зла» повержена, история, как возопил Фукуяма[7], закончилась, так как закончилось глобальное противостояние, разделявшее мир на две идеологические части[8]. Отныне только либеральные ценности являлись неоспоримой догматической основой для всего человечества, а западные элиты — миссионерами этих идеальных, выкристаллизовавшихся в процессе западного исторического опыта ценностей.
И всё же, несмотря на столь безудержный оптимизм западных идеологов и стратегов, проблемы начались с самого начала. Ведь либералы в международных отношениях считают, что человека можно изменить путём перевоспитания и переобучения, дабы превратить злого, уходящего в прошлое хищника, высокомерного эгоиста, стоящего за интересы только своего национального государства (Гоббс), в разумного и толерантного демократаидеалиста, желательно, либерала, готового подняться над своими эгоистическими интересами ради других. То есть, формируя идеальный образ нового человека, движимого практическим разумом, шаг за шагом, рассудочно и терпимо, устранять недочёты несовершенного мира-хаоса национальных государств, ведя его к идеальному миру — глобальному гражданскому обществу. Где каждый становится таким же благим, действующим в интересах других носителем практического разума.
В этом в общих чертах и заключается проект либерального Просвещения — сделать всех людей просвещёнными либералами и пацифистами, понимающими, сколь не выгодно воевать и сколь выгодно торговать. На этом идеалистическом образе мира и строится теория прогресса — двигающего человека от ненавистного либералам homo homini lupus est[9] — к демократии, а далее, как следствие, — рассудочные атомарные индивидуумы «друг с другом не воюют». Теорема, казалось бы, доказана.
Но что же обнаружилось в самом начале этого пути? Совершенно неожиданно оказалось, что за ненавистным советским тоталитарным злым сталинистским режимом лежит… большинство человечества, сформированное на совершенно не западных ценностях. Да такое, что на их фоне даже СССР, частично отстроенный на западных марксистских догматах, выглядел куда более прогрессистским, позитивистским и материалистическим, чем бесконечные «орды арабов Ближнего Востока», «варварских азиатов», «немытых латиносов» и «грязных африканцев». За фасадом просоветских режимов после демонтажа этих самых фасадов обнаружились полчища совершенно уж откровенных для западного либерала-идеалиста дикарей, которые не только гражданского общества, но и давно уже устаревшего государства-нации построить не способны, а все их политические системы на основе республиканского принципа разделения властей — жалкая недееспособная имитация. Отсюда, кстати, стремительный пересмотр Фукуямой своего тезиса о конце истории и радикальный переход на сторону государства-нации. Ведь пока оно — государство-нация — не достигнет своего полноценного, завершённого формата, ни о каком глобальном гражданском обществе и речи быть не может[10].
Иными словами, после крушения советского блока стало понятно, что мир (то есть большинство человечества) не то что далёк от идеального либерального образа, но катастрофически далёк. Пребывая скорее в противоположном ему состоянии — дикости, варварстве, невежестве, недемократичности и антилиберальности. Ну как можно построить либеральную демократию западного образца — а без этого никакого включения в глобалистский проект невозможно — там, где по пескам кочуют бедуины, танцуют в набедренных повязках чёрные дикари, правят кровнородственные кланы или съедают новорожденных девочек, т. к. иметь можно только одного ребёнка на семью, и желательно, чтобы это был мальчик. Как можно преодолеть принцип homo homini lupus est там, где политические кланы десятилетиями находятся у власти, где выборы — лишь имитация, разделение властей — фейк, а то, что называется демократией, — лежит на противоположном конце от её американского образца?
Такая стремительная и для многих неожиданная победа Запада в холодной войне и безудержный оптимизм Фукуямы, а вместе с ним и всех апологетов глобалистского проекта, очень быстро сменился пессимизмом обнаружения реального положения дел. Перед глобалистами с неизбежностью открывались два пути: первый — отказаться от глобалистского проекта, обнаружив пропасть между его идеальным образом и реальным (объективным, как выражаются позитивисты) положением дел. В принципе, как мы видим сейчас, с высоты реального исторического опыта, это было бы самым разумным и единственно верным решением. В конце концов, коммунисты отказались от своего глобального проекта, перестали настаивать на строительстве коммунизма во всём мире, на глобальном доминировании марксистских идей. Вот и ладно, самое время было вслед за этим в качестве ответного хода отказаться — что выглядело бы весьма последовательно — от комплекса либеральных догм. Ну хотя бы от стремления навязать их в глобальном масштабе всему человечеству. У западных теоретиков вполне хватило бы мозгов трезво оценить тот концептуальный тупик, в который Модерн завёл не только сам Запад, но и всё человечество, за ним последовавшее.
Неверный выбор: настоять на глобализации
Но был и второй путь — продолжать настаивать на глобалистском проекте. Причём, выбрав его, глобалисты были обречены на то, чтобы начать действовать очень быстро. Крах советского блока одномоментно дал им колоссальные преимущества. Большинство всегда становится на сторону победителя, и так как советский проект проиграл, то в незыблемость и истинность западного пути стали верить как на самом Западе (закрыв глаза на все недостатки, недочёты и противоречия), так и во всём остальном мире. Включая страны советского блока, которые свои недостатки и недочёты как раз таки раздули до уровня непреодолимой проблемы, от которой проще отказаться, чем исправлять, став самыми преданными поборниками западного пути. Вера в «благой Запад» была сильна как никогда именно в момент крушения советского блока. Западный путь развития был выбран даже на постсоветском пространстве, и пока эта магия воздействовала на ошарашенное таким оборотом дел человечество, нужно было действовать решительно и быстро. Но именно эта самая спешка и обернулась в конечном итоге столь же стремительным разочарованием.
Совершенно логично, что начать создавать образец, своего рода витрину глобалистского проекта, было решено в Европе (в самих США проводить столь рискованный эксперимент, как видно, не решились). Но и тут, в самом истоке западной цивилизации, где просоветские режимы в секунду отказались от всего советского наследия и перешли на сторону даже не Запада, а США, уже возникла проблема. Социалистическая — о, ужас, как? ведь социализм и всё с ним связанное должны были вмиг исчезнуть в момент крушения советского блока — Федеративная республика Югославия (СФРЮ) совершенно не собиралась присягать ни США, ни Западу, отворачиваться от России, пусть даже вставшей на либеральные рельсы, и вообще никуда не спешила. Что особенно задевало глобалистов. Они‑то как раз спешили, желая не только воспользоваться преимуществами победителей в холодной войне, но и воочию увидеть результат, насладиться последствиями своей победы в виде стремительного развёртывания и становления однополярного мира.
И вот тут‑то из‑за этой самой спешки и был допущен первый серьёзный просчёт, пошатнувший не только едва установившееся при единоличном западном контроле международное право, но и веру в «благой Запад» как таковой. Очень сильно торопясь, американские стратеги не удосужились хорошо подготовиться и как следует обосновать своё вторжение в европейскую страну. Кое-как сфабриковав предлог и оперевшись на коалицию некоторых стран — членов НАТО, даже не обратившись за санкцией со стороны Совбеза ООН[11] (совершенно справедливо ожидая получить вето со стороны России и Китая), набрав первых попавшихся трупов из косовских моргов, американские политтехнологи наспех слепили «доказательства» геноцида сербов над албанцами и, не обращая внимания на доводы юристов, правоведов, скептиков, «заклёпочников»[12] и прочих противников резких движений, начали первую в постъялтинском мире вероломную варварскую бомбардировку одной из европейских столиц, стирая с лица земли объекты гражданской инфраструктуры, мосты вместе с находящимися на них мирными протестующими, больницы, телецентры и всё, что олицетворяло ненавистный для нетерпеливых американских политиков неудобный режим.
Это стало первым, совершенно вопиющим и вероломным выпадом против всех тех, кто очень хотел поверить, и казалось бы, уже безоговорочно поверил в незыблемость и непредвзятость западного пути, самого Запада как верховного арбитра, его демократии и его ценностей. Разгром СФРЮ стал холодным душем для опьянённого американской победой в холодной войне большинства. Международное право было не только растоптано, но и разбомблено ударами натовской авиации. Демонстративно был сорван российско-американский мондиалистский проект, основанный на конвергенции двух систем ещё советского периода, а Примаков развернул свой самолёт над Атлантикой[13], в минуту превратившись из мондиалиста[14] в патриота.
Вероломство non stop
Пока человечество отходило от шока вероломства НАТО в отношении Югославии, не дав толком опомниться и подобрать аргументацию, объясняющую произошедшее, западные глобалисты нанесли следующий удар: вновь грубо и весьма топорно сфабриковав 9 / 11, они под этим предлогом вторглись в Афганистан (казалось бы, при чём здесь Афганистан? Ан нет, там, оказывается, в пещере жил бен Ладен. Хотя нашёлся он в итоге в Пакистане и оказался партнёром некоторых представителей американских элит — какие мелочи), а затем так же без всяких убедительных оснований (не считая пробирки Колина Пауэла) и даже толком не сформировав коалиции, разнесли государство Ирак, устроив фарссудилище над законным главой этого государства, повесив (!) его[15] (это так либерально, как ещё не четвертовали), незадолго до этого расправившись с президентом СФРЮ Милошевичем в тюрьме[16], и ринулись дальше. Теперь уже, прикрываясь как бы «народным протестом», западные политтехнологи начали разнос всего Ближнего Востока, ведь, не превратив это пространство дикарей в гражданское общество, в нём невозможно насадить демократию. А сделать это можно лишь посредством хаоса, ведущего к разрушению и перемешиванию структур традиционных обществ Ближнего Востока, что и было осуществлено посредством серии цветных революций. Там, где глобалисты столкнулись хоть с каким‑то сопротивлением, была инициирована гражданская война (Ливия), лидер зверски убит — вот теперь точно четвертован — уже без всякого суда, государство разрушено и ввергнуто в хаос гражданской войны, а для реализации этого сценария созданы самые обыкновенные исламистские террористические сети.
На этом месте веры в благонамеренность западных элит не осталось даже в Европе, но, как мы знаем, либеральные глобалистские элиты уже закусили удила и ломились к своей цели, не разбирая дороги. От международного права не осталось и следа. Вместо него стало доминировать право сильного — сила есть право[17], — а законность вообще потеряла всякое значение. Стараниями США в XXI веке мир рухнул во времена средневековой военной демократии, где человек с оружием — тот, у кого есть сила, — может вершить правосудие над любым, у кого оружия — или силы оказать сопротивление — нет. Миф о «международном праве» очень быстро сменился торжеством беззакония, а США на правах сильного стали вершить судьбы не только государств, но и целых регионов мира. В такой ситуации стало понятно, что все полученные по итогам крушения двухполярного мира преимущества США используют исключительно в своих интересах, как самый озверевший волк, в хаосе борьбы суверенных государств за свои интересы, описанные ненавистным для либералов Гоббсом. Получив единоличную власть над Западом, США перестали считаться даже с интересами т. н. союзников, полностью поработив Европу, превратив её в свою покорную колонию, над которой можно изгаляться как угодно[18], что наглядно было продемонстрировано во времена увлечения глобалистов рукотворной бактериологической авантюрой ковид-19.
Понятно, что с международным правом и непредвзятой позицией США, до какого‑то момента воспринимавшихся своего рода справедливым арбитром мировых процессов, давно покончено. В эту идеалистически либеральную чушь не верят даже либералы в Европе, не говоря уже обо всех остальных. Но даже после этого надругательства над самими столпами либеральной глобализации, растоптав рациональный разум Канта, сломав и осквернив «табула расу» Локка, у США оставался последний инструмент сохранения контроля над миром — экономические поводки разной длины, в зависимости от степени интегрированности в американскую экономическую модель — от довольно длинных для Китая и арабских королевств до ультракоротких для самых близких «союзников», в первую очередь, для Европы.
После попрания права самым преданным фанатам либеральной глобализации оставалась лишь возможность верить в глобальные финансово-экономические рычаги Запада, в непредвзятую систему открытых финансовых рынков, универсальность платёжных механизмов, в доллар — как резервную валюту. В конце концов, для самых-самых либеральных идеалистов оставался последний оплот свободы и демократии, равенства и непредвзятости — это глобальная сеть Интернет, с его социальными инструментами свободного информационного обмена, где уж точно никто и никогда не посмеет посягнуть на свободу слова и высказываемых мнений, на открытый обмен позициями и правом отстаивать свои взгляды. При этом США и их вконец озверевшая собака НАТО продолжали ломиться туда, где были прочерчены двойные сплошные красные линии и висели все виды предупреждений, — в постсоветское пространство — зону прямых и безусловных стратегических интересов России.
Веры в благонамеренность и непредвзятость Запада, а особенно США, не осталось совсем, нигде и ни в каких дозах, а сама американская Benevolent Empire[19] изрядно выдохлась и, высунув язык, тяжело дышала пастью с капающей слюной. Обрывки веры в глобальные ценности «открытого общества»[20] и единого западного мира всё ещё лежали шорами на глазах адептов либеральной глобализации, пока США не вторглись в нейтральную, внеблоковую безъядерную Украину, учинив там ради этого безобразный, совсем уж ничем не прикрытый вооружённый мятеж февраля 2014 года. Именно тогда Запад начал открытую войну против России, которая началась именно на Майдане в феврале 2014‑го, а не в феврале 2022‑го, о чём (кому? кто в это теперь верит?) вяло и без прежнего энтузиазма долбят западные пропагандисты.
От либерализма к реализму и… многополярности
Собственно, с началом горячей стадии конфликта Запада против России в феврале 2014‑го и начался полный и окончательный демонтаж глобалистского проекта. Да, подозрения в его несостоятельности появились ещё после Югославии и лишь укреплялись всякий следующий раз — в Афганистане, Ираке, Ливии, Сирии. Все эти авантюры продемонстрировали миру, что США осуществляли волюнтаристические действия исключительно в своих интересах, используя преимущества, делегированные им после победы в холодной войне. Именно скептик Гоббс (а не пацифист Кант и идеалист Локк) торжествовал как никогда, ведь именно он не верил в благую сущность человека и благонамеренность национального государства как такового (а США продолжают настаивать на том, что они именно исключительная нация). Антропологический пессимизм Гоббса олицетворён международной политикой США во всей красе: эгоизм, хищничество и насилие неискоренимы, и поправить это нельзя, утверждал Гоббс. Ну да, — подтвердили американские политики, провозглашая при этом цели построения глобального мира. Но тот ли это либеральный мир, о котором грезили либерал-идеалисты, запуская проект глобализации как таковой?
Сдержать и упорядочить человека (который другому человеку — по Гоббсу — волк) можно только с помощью сильного государства — утверждал ненавистный либералам Гоббс. Ну да, подтверждают США, и это государство — мы. Просто подчиняйтесь нам. Государство неизбежно и является носителем высшего суверенитета. При этом на государство проецируется хищная и эгоистическая природа человека, поэтому национальное государство имеет свои интересы — утверждает Гоббс. В точку, ухмыляются американские политики, и это наши американские исключительные интересы. Воля к насилию и алчность делают возможность войны всегда открытой — замечает Гоббс. И это верно, не смущаются американские элиты, просто мы… Просто мы… Мы — реалисты, нам можно. А что с либерализмом? — Нет, не в курсе. Никакого мирового порядка долгосрочно существовать не может, есть лишь хаос, который меняется по мере того, как одни государства слабнут, другие усиливаются. Что, это слова Гоббса? Ну да, значит, мы точно реалисты, отвечают американские элиты, и плевать им на либеральный идеализм.
Однако именно реализм утверждает баланс интересов многих игроков, пусть и выстраиваемых на балансе силы. И раз в мире нет больше национального государства, которое может бросить вызов США, поднявшимся на неправомерной эксплуатации всего человечества, значит, само национальное государство — как суверенный субъект — уходит в прошлое. И это вывод, который логически вытекает из того мира, который создали на наших глазах США. Если государство-нация больше не субъект, значит, на его место приходит новый субъект — цивилизационный блок, большое пространство, цивилизация — как коалиция культурно и ментально близких государств, народов, культур, объединённых на основе близости интересов.
Всем в нынешнем мире интересно обезопасить себя от вероломства США, и это есть главная предпосылка складывания многополюсного мира. Тут не стоит цепляться за то, что «полюсов может быть только два», это очень глупо. В основе многополюсного мира — πόλις, πολιτεία — особая, имеющая свою цивилизационную специфику форма политической организации общества, источник политических импульсов и смыслов цивилизационного объединения.
Глобализация: финальный демонтаж на бывшей Украине
Война, начатая против России на Украине, демонтировала последние мифы глобализации:
Миф о существовании интернета как зоны свободного обмена мнениями и высказывания любых позиций, равно как и миф равного доступа к «глобальным» социальным сетям. Новое имя таких соцсетей, как «Фейсбук»*, «Инстаграм»*, «Ютюб» и прочий «Твиттер», как ни называй его иксом (X), — это цензура. Википедия — это никакая не «свободная энциклопедия», а вотчина, отданная на откуп украинским националистам и либералам, цензурирующим всё, что им не нравится.
Миф о долларе как мировой резервной валюте также больше не существует. Ограничение доступа к долларовой массе для России является опасным сигналом для всех — если вы хоть чем‑то не понравитесь единому эмиссионному центру доллара — ФРС — вы лишитесь доступа к нему точно так же, как и мы. Отныне доллар — это валюта только и исключительно «исключительной» американской нации, а не всего человечества. А напечатали они его уже столько, что на них можно купить планету Земля со всем, что на ней есть, несколько раз. Всё, что необходимо доллару для того, чтобы удерживаться на плаву, — это ваша вера в доллар, базирующаяся на вере в американское могущество.
Миф об универсальных глобальных финансовых механизмах перестал работать, как только эти механизмы начали накладывать санкционные ограничения на Россию, являющуюся, на минуточку, основным сырьевым поставщиком для Европы. Больше нет единой глобальной системы платежей SWIFT, есть SWIFT платежей для США и их вассалов.
Заморозка российских активов в западных банках ясно дала понять, где не стоит больше хранить свои активы. А использование союзников в своих авантюрах для того, чтобы их руками творить самые мерзкие и пакостные делишки, ясно демонстрирует, что быть союзником США — весьма опасно и всегда имеет негативные, разрушительные последствия. Как экономические, так и в сфере обеспечения безопасности.
Одновременно со всем вышеперечисленным ещё и террористические сети, цветные революции, свержение власти, гражданская война, разрушение непокорных — вот на сегодня новое оружие США. И это помимо прямой военной интервенции и прямых ракетно-бомбовых ударов с недосягаемого расстояния, с помощью которых этот гоббсовский «волк» в либеральной шкуре вершит свою волю в исключительно своих интересах, прикрываясь мифом о благой глобализации. Нынешняя СВО наглядно продемонстрировала, что никакого либерального глобалистского проекта не существует, а верят в него только умственно неполноценные идиоты. Вместо этого существует американская «Империя»[21], которая этих идиотов эксплуатирует в своих интересах, и если её не остановить, не изолировать на её острове, принудительно локализовав, она разнесёт всё человечество, ввергнув его в пучину теперь уже действительного глобального хаоса.
Разрушив остатки мифов глобализации казавшаяся в самом начале локальной, СВО запустила глобальные трансформации, начавшие процесс сворачивания так до конца и не развернувшейся американской либеральной глобализации. Большинство рычагов насаждения глобализации демонтировано вследствие утраты веры в них. Но есть и хорошие новости. Демонтаж рудиментов американской однополярности расчистил дорогу для большей независимости от доллара и создания независимых от США эмиссионных центров, дающих возможность формирования новым цивилизационным полюсам своих финансовых систем, построенным на основе их цивилизационных особенностей и представлений. На фоне расширения списка участников БРИКС — этого прототипа многополюсного мира — начали складываться новые альянсы без участия США и их сателлитов.
Помимо этого — падение монополии американской масскультуры. Более не состоятельные претензии на глобальное культурное доминирование. Происходит это ввиду начала серьёзных геокультурных изменений (об этом стоит сказать отдельно), связанных с культурным осмыслением и большей проявленностью цивилизационных особенностей новых субъектов мировых процессов — цивилизационных полюсов, — как раз и выстраивающихся на основе высокодифференцированной культуры, объединяющей культурно, а следовательно, и цивилизационно (в рамках одной цивилизации) близкие народы. Всё это есть прямое следствие СВО и потери веры в американскую (равно как и либеральную) благонамеренность.
На смену так и не состоявшейся американской однополярной глобализации идёт более справедливый и сбалансированный, уравновешенный и гармоничный многополярный мир. Субъектами которого становятся не государства-нации, но и не однополюсный единый мир, а цивилизации. Или, в случае государства-империи, лежащего в центре цивилизационного объединения, можно сказать — государства-цивилизации, типичным примером которого является Большая Россия. Не нынешняя «страна РФ» в усечённых границах, а именно цивилизационный блок, каким был блок советский или ранее — Российская империя. В отличие от обычных государств государство-цивилизация, или Империя[22], строится вокруг миссии, Идеи, вокруг системы ценностей, которые имеют далеко не только практический и прагматический, но идеалистический, эсхатологический и даже мессианский характер. Таких цивилизационных блоков может быть несколько, что больше, чем один, — падающий Pax Americana, — но гораздо меньше (в разы), чем количество нынешних национальных государств, многие из которых были подмяты американской «Империей», а многие так до сих пор и остаются в статусе её колоний, не в силах выбраться из‑под бетонной плиты американского доминирования.
Новый мир государств-империй грядёт, и его контуры всё более чётко проступают через расползающееся марево остатков западного доминирования. И есть все предпосылки к тому, что мы с вами застанем этот новый справедливый многополярный мир, загнав американского дьявола глубоко в его логово. Хотя он и продолжает огрызаться, живительная мощь последнего восстания человечества против дьявола уже поднимается. И один из эпицентров зарождения этой силы — её русская составляющая — формируется именно на Донбассе, пробуждённая столь живительной и долгожданной для нового русского возрождения Специальной военной операцией. Операцией, повергающей дьявола! И здесь важно не останавливаться в этом богоугодном деле.
Примечания:
1 Джон Локк (1632–1704) — английский философ, представитель эмпиризма и либерализма. Его идеи оказали огромное влияние на развитие эпистемологии и политической философии. Он широко признан как один из самых влиятельных мыслителей Просвещения и теоретиков либерализма.
2 Подробнее см. Локк Дж. Опыт о человеческом разумении. Сочинения: В 3 т. Т. 2. / Под ред. И.С. Нарского. — М.: Мысль, 1985. — 560 с.
3 Иммануил Кант (1724–1804) — немецкий философ, один из центральных мыслителей эпохи Просвещения. Всесторонние и систематические работы Канта в области эпистемологии, метафизики, этики и эстетики сделали его одной из самых влиятельных фигур в западной
философии Нового времени.
4 Подробнее см. Кант И. Критика практического разума. / М.: Азбука, 2021.
5 Томас Гоббс (1588–1679) — английский философ, один из основателей современной политической философии, теории общественного договора и теории государственного суверенитета.
6 Подробнее см. Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского. / М.: Азбука, 2022.
7 Фрэнсис Фукуяма (родился 27 октября 1952 года) — американский философ, политолог, политический экономист и писатель японского происхождения. Старший научный сотрудник Центра по вопросам демократии, развития и верховенства права в Стэнфорде.
8 Подробнее см. Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. / М.: АСТ, 2005.
9 Человек человеку волк.
10 Фукуяма Ф. Сильное государство. / М.: АСТ, 2010.
11 Устав ООН запрещает применение силы без санкции СБ ООН. Начав с югославского прецедента, США и НАТО так же и далее многократно нарушали этот пункт устава.
12 Термин, характеризующий въедливых зрителей кинофильмов, обращающих внимание на нюансы и детали, вплоть до того, что у реквизита, используемого для съёмок, «не те заклёпки» (особенно когда речь идёт о технике, самолётах, других вооружениях).
13 В момент начала натовских бомбардировок Югославии 24 марта 1999 год Евгений Максимович Примаков, будучи главой правительства РФ, летел над Атлантикой в США на двухсторонние переговоры. Узнав о начале бомбардировки, Примаков распорядился развернуть самолёт и лететь обратно, а переговоры так и не состоялись.
14 Мондиалист — сторонник идеи создания единого мира под управлением правительства, представленного двумя идеологическими блоками — советским и западным. Данная идея была популярна среди части советской элиты и основывалась на принципе «конвергенции
двух систем». Основной замысел заключался в том, что Запад будет перенимать лучшие черты советской системы, а та, в свою очередь, лучшие достижения Запада. Предпосылкой мондиалистского проекта являлась констатация того, что западный и советский блоки
контролируют по половине мира, и вместо противостояния им нужно сотрудничать, управляя миром совместно. Как показало время, мондиализм и конвергенция, как и вытекающие из них разрядка и перестройка, стали лишь уловками в политической игре Запада, направленной на ослабление и разрушение советского блока. Однако, несмотря на распад СССР, многие в российских элитах продолжали следовать этому мондиалистскому замыслу, наивно рассчитывая, что западные политики будут и далее консультироваться с российской стороной по критически важным вопросам. Ситуация с ударами НАТО по СФРЮ окончательно разрушила эти иллюзии.
15 Казнь через повешение главы Ирака Саддама Хусейна состоялась 30 декабря 2006 года.
16 Президент СФРЮ Слободан Милошевич был найден мёртвым в камере тюрьмы гаагского трибунала 11 марта 2006 года.
17 Сила есть право, или Выживание наиболее приспособленных (Might is Right, or The Survival of the Fittest) — книга, выпущенная неизвестным автором под псевдонимом Рагнар Редбёрд (Ragnar Redbeard) в 1896 году. В книге защищаются идеи социального дарвинизма. В своей работе Редбёрд отрицает идеи человеческих или естественных прав и утверждает, что только сила является основанием всякого права.
18 Подробнее на эту тему см. Коровин В.М. Конец Европы. Вместе с Россией на пути к многополярности. // М.: Родина, 2022.
19 Benevolent Empire (Благожелательная, Благоволящая Империя, империя, несущая благо) — важнейший концепт американских неоконов, обосновывающий глобальную универсальность американской политики и идеологии. Начиная с 2002 года американский истеблишмент и пресса стали активно использовать этот термин для обозначения ведущей роли США в мире в XXI столетии начиная с президентства Буша-младшего. Отталкиваясь от рейгановской формулы «СССР — как империя зла», теоретики неоконов (Р. Кейган) предложили симметричный проект — «США — как империя добра», расползанию которой нет смысла сопротивляться.
20 Открытое общество — либеральный концепт, разработанный одним из теоретиков либерализма Карлом Поппером и продвигаемый его апологетом Джорджем Соросом.
21 Подробнее см. Хардт М., Негри А. «Империя». Пер. с англ. под ред. Г.В. Каменской, М.С. Фетисова. // М.: Праксис, 2004.
22 Здесь имеется в виду, не морская, западная «Империя», основанная на эксплуатирующем принципе «метрополия-колонии», а сухопутная Империя, основанная на евразийском обустраивающем принципе «центр-периферия».
*соцсети компании «Мета», признанной экстремитской и запрещённой в РФ
