Создаваемое Ватиканом в землях Западной Руси униатство всегда ставило целью отторгнуть от русской общности некоторую её часть.

Но далеко не всегда это удавалось: сказывались сильные социокультурные различия этих людей с окружающими их католическими народами, и униату в решающий для него момент часто было проще вспомнить о своих русских корнях, чем пытаться встроиться в чуждую для него реальность. Когда такое положение дел стало понятным и для Ватикана, и для официальной Вены, к «перевоспитанию» греко-католиков Галиции и Лодомерии подключили орден иезуитов.

Поэтому с полной уверенностью можно сказать что и современное галицкое униатство, и в определённой мере украинский национализм, приобретший к настоящему времени самые уродливые формы, – это всё дело иезуитских рук.

Ревнители знания, «промыватели» мозгов

Для начала удивлю одним маленьким фактом читателей, привыкших считать иезуитов злейшими врагами просвещения, реакционерами и мракобесами: в честь монахов этого ордена на Луне названо тридцать пять (!) объектов. Вклад иезуитов в науку действительно велик: орден, создавался как инструмент борьбы с буржуазной реформацией, поэтому его монахам вскоре стало понятно то, что нельзя уступать знание противнику.

Благодаря им появился привычный нам григорианский календарь: его с благословения папы Григория XIII разработал иезуит Христофор Клавий. В XVII веке орден много сделал для развития экспериментальной физики, его монахам принадлежит термин «дифракция волн», их открытия в значительной мере повлияли на умы энциклопедистов эпохи Просвещения, предложивших метрическую систему мер, чьи эталоны заимствовались из природы. Также они предвосхитили микробную теорию возникновения болезней в медицине.

Сложно представить без иезуитов такую науку, как астрономия. В частности им принадлежит важная роль в развитии созданной Коперником гелиоцентрической системы мира: вот вам ещё один разрыв шаблона. Кстати, сама гелиоцентрическая концепция церковью хоть и отрицалась, но фактически не запрещалась: от авторов научных работ требовалось лишь указывать на титульной странице что их расчёты и выкладки не носят мировоззренческого характера.

Все мы слышали про такую оптическую иллюзию, как «марсианские каналы», подарившую человечеству надежду на скорую встречу с внеземным разумом. Так вот одним из первых, кто её наблюдал, был директор Ватиканской обсерватории в Кастель-Гандольфо иезуит Анджело Секки, совершенно не считавший богопротивной гипотезу об инопланетных цивилизациях.

Столь же интересными, но не вписывающимися в креационистские идеи, были и находки выдающегося археолога иезуита Пьера Тейяр де Шардена. Его исследования каменного века стали весомым вкладом в изучение эволюции человека не только как существа социального, но и как биологического вида.

Особое внимание иезуиты уделяли тем явлениям, которые традиционно воспринимались людьми в качестве кары Господней. Например, в XIX веке сейсмологию называли не иначе как «иезуитской наукой», а знаменитую двенадцатибальную шкалу землетрясений разработал близкий к ордену священник Джузеппе Меркалли.

Иезуиты создали одну из лучших для своего времени систем образования. Они являлись ревнителями классно-урочного подхода к построению занятий, строгой дисциплины, здорового образа жизни учащихся, а также сокращения количества и суровости наказаний за провинности. Монахи ордена высоко ценили современные научные знания и умели их преподнести как никто другой. Но при этом они очень хорошо умели форматировать сознание своих воспитанников, превращая их в людей, до конца верных Святому Престолу.

Вспомним строки из бессмертного «Евгения Онегина» про гувернёра, воспитывавшего главного героя: «Monsieur l’Abbé, француз убогой…». С большой долей вероятности можно утверждать что этот самый «господин аббат» (таково звучание этого титула в переводе) являлся иезуитом: случившиеся в 1773 году конфликт ордена с Ватиканом, а позднее – и Великая французская революция, привели к тому, что многие его монахи нашли прибежище в России. В пользу тезиса говорит и то, что юноша получил весьма неплохие познания, его наставник привил ему интерес к новой для тех лет британской экономической теории, хотя и добился главного: превратил воспитанника в безопасного для врагов России бездельника, или, политкорректно выражаясь, «лишнего человека». И даже такая строчка из книги, как «Monsieur прогнали со двора…»,вполне может служить намёком на начавшиеся после 1812 года осложнения отношений иезуитов с российскими властями, запретившими им вначале проживать в столицах и крупных городах, а позднее – и на всей территории страны.

Известно, что и самого Пушкина родители собирались отдать в иезуитский коллегиум, располагавшийся прямо в центре Петербурга неподалёку от набережной Фонтанки. Стоимость обучения в нём составляла баснословные по тем временам деньги – тысячу рублей в месяц, качество знаний было отменным, но многие его воспитанники перешли в католицизм, а некоторые даже были осуждены по делу о мятеже декабристов. И лишь открытие Царскосельского лицея к превеликому счастью изменило планы родителей Пушкина, сохранив для Отечества будущее «солнце русской поэзии».

Теперь мы понимаем почему реформирование пришедшего в упадок к последней четверти XIX века униатства в Галиции Святой Престол и правительство Австро-Венгрии поручили именно иезуитам, а не кому-либо иному.

Галицию ломали через колено

После разделов Речи Посполитой положение униатства в Австро-Венгрии оказалось незавидным: основная часть и монастырей, и паствы, оказались на территории, отошедшей к России. Униаты активно участвовали в антирусских смутах 1831 и 1863 годов за что подверглись беспощадному разгрому, их вероучение попало под запрет, а его последователи в большинстве своём вернулись в православие.

Униатское духовенство Галиции, исполнявшее по совместительству обязанности русинской элиты, являлось главным поборником пророссийских настроений в обществе: по обрядности, языку и культуре они стояли куда ближе к русским и православным, зато с поляками и остальными католическими народами Дунайской монархии их разделяла колоссальная пропасть, да и количество догматов, связывавшее их с католиками, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Многие галицкие униаты тоже склонялись к возвращению в православие.

В результате уже к началу 1880-х годов у василиан, единственного на тот момент у униатов монашеского ордена (второй орден – студиты – появился в 1904 году), количество монахов сократилось до шести десятков человек, что ставило вопрос о существовании самой конфессии. Ведь монашество – это не просто элита церкви, а единственный источник пополнения епископата как носителя апостольской преемственности.

Видя бедственное положение василиан и неспособность ответить на вызовы глава ордена Климент Сарницкий в декабре 1881 года обратился к папе римскому Льву XIII с просьбой о помощи. Ответ последовал спустя полгода: понтифик издал апостольское послание «Singulare praesidium» о реформе василианства с целью создания сильной и идеологически воинствующей организации. Проведение реформы поручили иезуитам.

Прежде всего внедрили новую процедуру принятия монашества, сильно отличающуюся от имевшейся в византийском обряде. У римо-католиков она является пятиступенчатой с жёстко прописанными сроками пребывания на трёх из них кроме первой и последней и совмещается с напряжённой учёбой. Вначале человек становится аспирантом – изъявившим намерение пойти по духовной стезе. Статус аспиранта ни к чему не обязывает: надо ещё пройти вступительный отбор на право стать постулантом. Это некий аналог православного послушника с тем отличием, что проходящий первоначальное обучение готовится выдержать испытание на переход в новициат.

Отсеялся на экзамене или понял что это не твоё – к тебе нет никаких претензий, а вот с новиция (это примерно соответствует нашему рясофору) спрос за уход в мир уже будет: возвращение к принесению монашеских обетов окажется сложным делом. И, наконец, после пострижения католический монах первые несколько лет до приобретения нужного опыта пребывает в статусе юниориста (эта ступень есть далеко не во всех орденских уставах), а после становится профессантом: в православии такое деление не имеет аналогов. Всё это отныне вводилось и у галицких униатов.

Центром проведения реформы был избран Монастырь святого Онуфрия в городе Добромиль, ныне в Стрыйском районе Львовской области, известном нашим соотечественникам тем, что через него проходил путь на фронт бравого солдата австро-венгерской армии Йозефа Швейка. Только в Добромильском монастыре и больше нигде могло проходить обучение постулантов и новициев для униатских монастырей Галиции. При этом на монашеском пострижении учёба не заканчивалась, а продолжалась у профессанта ещё от четырёх до семи лет, давая на выходе хорошо образованного и идейно подкованного служителя церкви.

Руководить процессом поручили Генриху Яцковскому – главе местных иезуитов, другу Климента Сарницкого и духовнику семьи Шептицких. Именно ему митрополит Андрей Шептицкий впоследствии будет обязан своей головокружительной карьерой, на все ступени которой ушло всего лишь двенадцать лет. Яцковский активно привлекал в ряды униатского духовенства с перспективой карьерного роста этнических поляков, часто – знатного происхождения и хорошо образованных. Надо сказать что такое решение повлекло протесты как со стороны простых прихожан и русофильски настроенного духовенства, выступавших против полонизации, так и со стороны польской знати, считавшей униатство религией совершенно чужеродной во всех отношениях черни. Даже для будущего митрополита Шептицкого переход в униатство обернулся глубокой личной драмой на почве фанатичной русофобии, но не зря же сказано что Париж стоит обедни.

Яцковский понял что не надо трогать привычную духовенству и прихожанам обрядовую сторону: весь чин богослужений остался прежним. Поэтому он сосредоточился на насаждении ранее отсутствовавших в византийском обряде догматов вроде сердца Иисуса.

Безусловно, имелось и сопротивление, но силы были неравными: попробуйте противостоять хорошо обученному и обеспеченному противнику, опирающемуся на мощный админресурс. Кстати, уже в 1882 году начались репрессии посмевших воспротивиться Добромильской реформе русофилов: им суд чаще всего присуждал денежный штраф либо несколько месяцев тюрьмы. Конечно, не Терезин и Талергоф со всеми их ужасами, но всё большое начинается с малого.

Добромильская реформа продолжалась с 1882 по 1904 год. За это время удалось провести массовую подготовку и переподготовку униатского духовенства Галиции, способного нужным образом контролировать умонастроения местного населения. А духовным лидером униатов в 1900 году стал человек, взращённый этой самой реформой – Андрей Шептицкий.

Постскриптумъ № 1.

Русины-униаты, проживавшие за пределами Галиции, не подверглись такой перековке и в большинстве своём сохранили прежние москвофильские взгляды. Известно, например, что Закарпатье во время воссоединения с СССР заявило о своём желании войти в состав РСФСР, а не Украины. А во время осложнения советско-югославских отношений в начале 1950-х годов режим Тито подвергал окормлявшее русинов Воеводины униатское духовенство жестоким преследованиям за активную просоветскую позицию.

Постскриптумъ № 2.

С декабря 2004 года ординарием (правящим архиереем) общин униатов на территории Российской Федерации является иезуит Иосиф Верт. Да и основная масса паствы в этих общинах – выходцы из Западной Украины. Не слишком ли много совпадений?