Владимир Рябцев и Станислав Смагин: Что ждёт Южный Кавказ? Прогнозы и перспективы. Часть II

Откроют ли англосаксы с помощью своих тюркских «прокси-» новый фронт борьбы с Россией на Южном Кавказе и в Прикаспии?

Статья первая: О ситуации на Южном Кавказе после «падения» Карабаха: что стоит за перехватом Ереваном у Тбилиси инициативы на ниве евроатлантизма и разворотом от России Азербайджана?

Статья вторая:

Турция и Британия на Южном Кавказе после «падения» Карабаха: извечные геополитические устремления в новой «упаковке»? Насколько это устраивает сегодня Иран…

Говоря о ситуации на Южном Кавказе и в Прикаспии в контексте современного украинского кризиса и эскалации международной напряженности вокруг него, мы не можем не остановиться на таком важном для безопасности России регионе, как Южный Кавказ. Ну и, естественно, на положении дел в Прикаспии. После «падения» нагорно-карабахской Республики (НКР) она здесь приобрела свою — во многом новую — динамику. И она пока — не в пользу Москвы. Остановимся в этой связи подробно на интересах к региональным делам Турции и стоящей на ее спиной Великобритании. Начнем со второй.

Британцы еще в 1994 г. обосновались на Южном Кавказе и в Прикаспии, где у Лондона издавна свои, и не малые, экономические и геостратегические интересы. С выходом из ЕС у Великобритании вновь прорезался интерес к Востоку — и к данной зоне, и к постсоветскому пространству в Евразии вообще [1]. Можно даже сказать, что у Лондона тогда начался новый раунд «Большой Игры» на евразийском континенте. В качестве его важнейшего элемента он рассматривал максимальное «размягчение» России, а вслед за тем и разрушение ее как «держателя» равновесия в Северной Евразии. Погруженность РФ в дела на Украине и затягивающаяся СВО дают ныне Лондону дополнительный шанс на успех в делах на Южном Кавказе и в Прикаспии. И мы видим, насколько активной стала Великобритания в этой зоне в ходе Второй карабахской войны и после ее окончания, как она решительно пытается вклиниться в зону влияния России на Южном Кавказе, решив для себя, что Москва «не впишется» за тех же армян. И потому Лондон сделал ставку на эрдогановский режим.

При этом создается впечатление, что США пока молча, без резких движений, взирают на то, что творит мнящий себя новым султаном Р.Т. Эрдоган, который выбран англичанами в качестве управляемого тарана на разных направлениях, в том числе и на линии Кавказ — Прикаспий. Но Турция и Великобритания идут своим путем и, действуя в «тандеме», до сего момента мало обращают внимания на Вашингтон. Да и кто их упрекнет в тесной дружбе? Ведь Анкара и Лондон действуют строго в соответствии с подписанными много лет назад (еще в 2007 г.) соглашении о стратегическом партнерстве. Так что Вашингтон и Лондон действуют не единым фронтом: игру ведут британцы, США же, с учетом кризиса в американских верхах при «демократах» и пока четко не выраженной позиции Д. Трампа по Южному Кавказу, заняли выжидательную позицию. Лондон же закусил удила: опираясь на серьезные интересы своего бизнеса, прежде всего в Азербайджане (одна только British Petroleum чего стóит!) [2] и используя по максимуму в качестве проводника своих интересов британскую разведку МИ-6, которая активизировала свою работу с лета 2019 г., когда послом Великобритании в Баку стал такой «профи от разведки», как Дж. Шарп, Лондон не только занял протурецкую и проазербайджанскую позицию в конфликте вокруг Карабаха, но и решил добиться большего.

Мы имеем в виду возникшее вдруг желание Лондона устранить Москву из числа главных действующих лиц в регионе, а заодно с этим «застолбить» за собой контроль за стратегическими трубопроводами Кавказа и за энергетическими ресурсами Прикаспия. Сие не удивительно, учитывая, что а) британские инвестиции в бакинские нефтепромыслы имеют давнюю историю,  и что б) ныне британцы близки к исчерпанию своих месторождений в Северном море и вскоре могут стать чистым экспортером углеводородов. Как очень верно заметил В. Прохватилов, интересы британцев в энергетическом секторе Азербайджана в какой-то мере носят даже «эсхатологический характер» [3]. Но тут вопрос, а нужна ли такая перспектива самому Азербайджану? В самом деле: что дает Азербайджану поддержка Великобритании и Турции с их курсом на объединение тюркских народов Евразии в рамках проекта «Большой Туран» — ставит вопрос В. Прохватилов и так отвечает на него: «После расчленения СССР Турция последовательно насаждает в постсоветских республиках с тюркским населением идеологию пан-тюркизма. Проект Большого Турана выглядит в глазах Анкары альтернативой Евразийскому союзу или такой формой евразийской интеграции, в которой Россия уступает место Турции. Азербайджанским стратегам стоит понять, что Эрдоган видит постсоветскую часть Большого Турана колониальным придатком метрополии — неоосманской империи. Если эти замыслы сбудутся, народ Азербайджана утратит самобытную культуру и будет ассимилирован малоазийскими турками. Азербайджанцев постигнет судьба проживающих в Турции греков и армян. Вернее, отуреченных криптогреков и криптоармян» [4]. И еще вопрос, а захотят ли те же турки уступить англичанам первые роли в Азербайджане, установив над ним стратегический контроль, оставив за собой лишь операционный контроль над местными делами? Учитывая засилье турок в военных кругах и силовых структурах Азербайджана, а также то, как жестко держит И. Алиева на «поводке» министр обороны республики этнический турок З. Гасанов, в это верится с трудом [5].

Однако, турки — турками и британцы — британцами, но и у самого Азербайджана ныне немалые амбиции, которые подпитывают во многом его весомая роль на рынке экспортеров углеводородов и монопольное положение в этой части Евразии как транзитера нефти и газа в Грузию и Турцию (мы имеем в виду прежде всего южно-кавказский «коридор» [6]) и в Европу, в том числа и через Россию (речь идет о системе трубопроводов, образующих «Южный газовый коридор» [7]). За последние годы Азербайджан явно осмелел. Осмелел настолько, что ведет даже прямые переговоры с врагом России — необандеровским режимом Зеленского. Официальный Баку поддерживает территориальную целостность Украины, которой давно нет, и ее суверенитет, которому, как мы знаем, грош цена. Президент И. Алиев громогласно (как он это сделал в июле 2025 г. на III Шушинском глобальном медиа-форуме в Ханкенди (бывшем Степанакерте) называет присутствие РФ на территории Донбасса, Новороссии и Слобожанщины не иначе как «оккупацией Украины» [8]. Через концерн SOCAR Баку обеспечивает поставки нефти в «нэзалэжную», и на его топливе ездит едва ли не вся украинская бронетехника. Алиевский режим оказывал и оказывает масштабную гуманитарную помощь «нэзалэжной». На конец декабря 2024 г. ее общая сумма составила 34 млн долл.; в феврале 2025 г. И. Алиев выделил Киеву дополнительно еще 1 млн долл. [9]. Только этим помощь киевскому режиму не ограничивается. Баку помогает Киеву и в военном плане (в частности, в производстве артиллерийских снарядов). Но и это еще не все. Азербайджан на полном серьезе рассматривает возможность замены своим газом российского и использования с этой целью украинской ГТС. После подписания в 2022 г. с Еврокомиссией соглашения об увеличении поставок своего газа в Европу при неизменном желании Брюсселя полностью отказаться от газа из РФ, Баку действительно стал крупным экспортером природного газа [10], возомнив, что он чуть ли не «палочка-выручалочка» для Европы, испытывающей дефицит голубого топлива.

Впрочем, не все в Европе готовы дружить с Баку и помогать алиевскому режиму. Та же Франция, например, отношения которой с Азербайджаном находятся ныне на самом низком за последние 30 лет уровне, не только не испытывает дружеских чувств к властям Азербайджана, но и прямо конфликтует с ними. Причин тому несколько. С одной стороны, это: традиционно проармянская позиция Парижа (не только политическая, но одно время и военная), обвинения в адрес Азербайджана в связи с не-пропорциональным ответом Баку на обстрелы со стороны Армении уже после краха НКР, принятие Сенатом Франции в ноябре 2020 г. резолюции, которая призывала признать независимость Нагорного Карабаха и инициирование Парижем экстренного заседания СБ ООН в связи с операцией Азербайджана в 2023 г.; принятие французским Сенатом в январе 2024 г. резолюции, в которой Париж призвал ЕС «принять все дипломатические меры в отношении Азербайджана за повторяющиеся агрессивные действия против Армении», полностью пересмотреть отношения с Баку и ввести против него санкции (читай: конфисковать средства руководителей страны, ввести эмбарго на поставки азербайджанской нефти и газа). С другой — резко антиармянская позиция официального Баку; высылка французских дипломатов и обвинением их в шпионской деятельности; обвинение Парижа в военных поставках Армении; показная поддержка сепаратистов во французской Новой Каледонии; эмоциональная (на грани фола) критика президента Э. Макрона; и т.д. [11]. Так что, как мы видим, конфликтный потенциал в азербайджано-французских отношениях очень «солидный».

Поговорим теперь о Турции.

Отношения РФ с этой страной сегодня не могут квалифицироваться однозначно: либо как «кооперативные», либо как конфронтационные. По сути, они амбивалентны: в многоплановых взаимоотношениях Москвы и Анкары сегодня есть и то, и другое, причем в каждой из двух этих «связок», только в разной пропорции. На данном этапе, конкретно говоря, взаимоотношения Москвы и Анкары могут быть определены таким образом: а) в режиме «кооперации» это диверсифицированное сотрудничество, (торговля, бизнес-проекты, инвестиции, которые порой походят больше на благотворительность [12], туризм и т.д.); б) в режиме конфронтации — политическая, или «фоновая» напряженность на грани ее перерастания в политический конфликт в форме «дебатов» и острых споров. В геополитической области в последнее время Анкара и Москва все больше расходятся «во взглядах». Плюс к тому сказывается еще и принадлежность к различным блоковым структурам (Турции — к НАТО, а России — к ОДКБ). Другое дело, что Москве, ведущей сегодня войну на Украине, никак не выгодно усиление конфронтации с Анкарой. Прежде всего по причине солидных поступлений в бюджет страны за транзит своего «голубого топлива» в Турцию и Европу (через ее территорию) [13]. Но, учитывая историю очень непростых отношений России и Турции (ранее Османской империи) впадать в чрезмерный оптимизм все же не стоит. С нашей точки зрения, нарастание конфликтности во взаимоотношениях Москвы и Анкары неизбежно.

Москву явно не устраивают такие шаги Анкары, как поддержка ею Киева в непризнании им вхождения Крыма в состав РФ, предоставление материальной, технической и финансовой помощи ВС Украины, а также помощь некоторое время назад в подготовке «нэзалэжной» по вхождению в НАТО. Большую настороженность Москвы вызывают факты сотрудничества Турции с постсоветскими государствами «тюркско-го пояса» в военной области. И если исходящие из некоторых кругов в Анкаре призывы создавать «армию Турана» не могут пока восприниматься всерьез, то факты сотрудничества некоторых стран СНГ/ЕАЭС, причем даже входящих в ОДКБ (того же Казахстана, например, о чем скажем ниже), не могут не настораживать российскую сторону. А весьма странная для официальной Москвы позиция Анкары в отношении «чеченского вопроса». В Турции, как известно, имеется большая чеченская диаспора (в основном это дудаевцы). Имеется и чеченский фонд «Imkander», созданный полевым командиром Абдулазимовым, выдачи которого добивается РФ. Фонд собирал в Турции деньги на лечение чеченских боевиков и регулярно проводил антироссийские акции. Все попытки Москвы, начиная с 2013 г. признать по линии ООН признать «Imkander» террористической организацией оказались безуспешными [14]. Вообще говоря, Анкара пользуется случаем: отсутствием у официальной Москвы геостратегической проектности. Турки — народ практичный и свои интересы блюдут очень четко. Ведь, как говорится, «своя рубашка ближе к телу», и если твой партнер, не говоря уже о конкуренте, медлит, проявляет нерешительность, то грех не воспользоваться моментом.

Но в данном случае важно отметить, что в пику России Турция стремится закрепиться в кавказско-каспийском сегменте Великого Лимитрофа, активно продвигая там свои интересы, с прицелом и на Центральную Азию. И дело теперь за малым — за созданием на востоке Азербайджана военной базы (де-факто базы НАТО), что нарушило бы действующую Конвенцию по статусу Каспия, не допускающую появление на территориях, выходящих к его побережью, вооруженных сил внерегиональных государств. Но опираясь на формулу «два государства — один народ» и действуя в Азербайджане как у себя дома, Анкара мало думает о тонкостях международного права. Как хочется, так ныне она и поступает! При этом турецкое руководство мало считается с тем, что в данных регионах есть прямые интересы у РФ.

Объективности ради стоит сказать, что у России в скором времени серьезные проблемы могут появиться не только на Южном Кавказе, но и на Северном, прежде всего на дагестанском направлении. Ведь еще в 2020 г. российский МИД выступал с официальным заявлением о том, что через территорию Турции (понятное дело, не без помощи ее спецслужб) в зону карабахского конфликта имела место переброска боевиков незаконных вооруженных формирований из Сирии и Ливии для непосредственного участия в боевых действиях на стороне Азербайджана. Вот так! Что же «тандему» Баку и Анкары стоит сегодня повторить этот «опыт» с тем, чтобы еще больше насолить России, разозлив ее донельзя?! Тем более, что алиевский Азербайджан в последнее время прямо-таки рвется в бой, бросает прямой вызов Москве, готов чуть ли не открыть «второй фронт» против РФ в помощь «нэзалэжной». Спрашивается: что в этом случае делать российскому руководству? Вновь выступать с ультиматумом о недопущении появления баз НАТО на Каспии, как это было в декабре 2021 г.; протестовать против возможного размещения инфраструктуры блока (через формальное «представительство» в ней турецких ВС)? Сатисфакцию по первому ультиматуму Москва не получила — потому-то и идет СВО на Украине, а уж по возможному новому — от «тандема» Турции и Азербайджана — тем более она его не получит. Что тогда делать Москве? Развертывать СВО-2, теперь уже на Кавказе? Не дай бог, конечно. Но логика обстоятельств, говоря словами «вождя всех народов», может привести к этому…

Некоторое время назад мы уже подробно писали о турецкой экспансии [15]. В данной же статье отметим ряд моментов, которые важны для анализа текущей ситуации на Южном Кавказе и в Прикаспии.

Будучи членом НАТО, Турция вроде бы должна строго придерживаться блоковой дисциплины и следовать в фарватере Брюсселя, да и с Вашингтоном вести дела весьма осмотрительно (хоть и слабеющая, но все еще сверхдержава). Но нет, Анкара пытается позиционировать себя как крупный и вполне самостоятельный игрок на Ближнем и Среднем Востоке, не говоря уже о Южном Кавказе, где теперь «в кармане» у турок фактически Азербайджан. В последнее время наблюдается экстраординарная активность Турции практически по всему периметру ее границ. Напомним, что несколько лет назад Турция активно включилась в борьбу Израиля, Греции и Кипра в связи с доступом к месторождениям природного газа в Восточном Средиземноморье [16]. И ситуация здесь может обостриться. Речь не только об усилении военных приготовлений Греции с прицелом на Турцию. Это произойдет в том случае, если Анкара переведет в практическую плоскость вопрос об островах Додеканес и о проведении в Турецкой Республике Северного Кипра референдума о вхождении ее в состав Турции, что на деле будет означать аннексию части «острова Афродиты» и моментально актуализирует вопрос о непризнании/признании Анкарой факта вхождения Крыма в состав РФ. Налицо большая активность Анкары на сирийском направлении, ее реальное участие — и с помощью турецких прокси-сил, и использования вскормленных ею в Идлибе исламистских группировок — в свержении режима Б. Асада. Турецкий след был заметным в прошедших ранней весной 2025 г. президентских выборах в Абхазии, где поддерживаемый Анкарой А. Ардзинба, проиграв выборы пророссийски настроенному кандидату Б. Гунбе, получил все же немалое число голосов: 37% [17].

Это свидетельствует о пульсирующей в сторону расширения сфере влияния Турции. В этом плане «реинкарнация» в феврале 2021 г. на государственном телеканале TRT1 изготовленной несколькими годами ранее известным американским «мозговым трестом» Stratfor карты распространения турецкого влияния к 2050 г., которая во многом отражает планы западных модераторов «велико-османского» экспансионизма на «Большом Ближнем Востоке», в Магрибе и на значительной части постсоветского пространства, не должна удивлять. Хотя, по правде сказать, удивляться есть чему. Ведь, согласно той же карте, к 2050 г. Турция значительно расширит сферу своего влияния, в которую попадет немалая часть территории России (практически весь российский Юг). По версии аналитиков из команды Дж. Фридмана, под прямым или косвенным влиянием Турции окажутся Крым, Краснодарский и Ставропольский края, Ростовская и Астраханская области, Калмыкия и часть других районов на Юге России, а также республики Донбасса (ДНР и ЛНР). Кроме того, турецкое влияние будет ощутимо в республиках Северного Кавказа, в Узбекистане, Таджикистане и на части Казахстана. Из других государств влияние Турции будет очень заметно в странах Персидского залива, в Египте и Ливии, а также на Балканах [18]. Судя по тому, как активно ведет себя Анкара на Кавказе, в Восточном Средиземноморье, на «Большом Ближнем Востоке» и в Магрибе (прежде всего в Ливии), видно, что амбиций у режима Р.Т. Эрдогана — хоть отбавляй. Но главное в том, что за резкими «телодвижениями» Турции стоит реальная и вполне ощутимая сила [19]. Другой вопрос: хватит ли у Турции ресурсов на все это. Галопирующая инфляция, обесценивание лиры и ряд других негативных факторов серьезно подрывают экономику страны, и так уже давно находящуюся не в лучшем своем состоянии.

Как бы там ни было, но геополитическая и геоэкономическая экспансия Анкары сегодня серьезно расшатывает «ландшафт» всей зоны Черноморье — Кавказ — Каспий, и не только данную зону. Нет-нет, но Анкара показывает, что у нее есть на все это сила и средства. В военном плане в том числе. Мы имеем в виду не только то, что Турция имеет достаточно сильную, хорошо оснащенную и многочисленную армию (вторую по численности в НАТО), но и то, что руководство страны уделяет самое пристальное внимание разработке новейших систем вооружений. Об этом красноречиво свидетельствует третье по счету (пер-вое было в октябре 2022 г., второе — в мае 2023 г.) испытание новой баллистической ракеты малой дальности «Tayfun», пуск которой был произведен в начале февраля 2025 г. с территории аэропорта Ризе-Артвин на северо-востоке страны (отметим, что ракета успешно поразила цель не где-нибудь, а в акватории Черного моря). Новую баллистическую ракету, предназначенную для поражения цели на дальности от 300 до 1 тыс. км, разработала компания «Roketsan» в рамках «Проекта разработки ракетной системы Tayfun» Управления оборонной промышленности Турции. Есть предположение, что на основе ракеты «Tayfun» Турция разрабатывает также новый тактический ракетный комплекс, дальность которого позволит при необходимости поражать объекты на территории соседних государств. В компании «Roketsan» подтвердили, хотя и без подробностей, что разрабатывают баллистическую ракету большой дальности [20].

Заметим, что амбиции нынешней турецкой элиты только растут, и растут они вместе с неукротимым желанием как можно быстрее избавиться от «синдрома Лозанны» — от наследия договора 1923 г., который на десятилетия вперед определил географические контуры Турции. И хотя Ататюрку удалось избежать наиболее болезненных проблем, возникших для его страны после 1923 г. (скажем, создания независимого курдского государства или отторжения ряда территорий в пользу Греции), Турция утратила контроль над Аравией, Египтом, Суданом, Триполитанией, Киренаикой, Месопотамией, Палестиной, Трансиорданией, Ливаном и Сирией, островами в Эгейском море. Тем самым «Лозанна-1923» окончательно поставила крест на Османской империи [21]. Заметим в этой связи, что нынешние амбиции Р.Т. Эрдогана и его команды четко обоснованы концептуально. Мы имеем в виду две вещи: во-первых, взятое ими на вооружение вúдение Турции в Мире и Мира через призму турецких интересов, изложенное бывшим главой МИДа (2009–2014) и главой кабинета министров Турции (2014–2016) А. Давутоглу в его работе «Стратегическая глубина» (2011 г.) [22]; во-вторых, разработанную позже геополитическую концепцию «Голубая Родина», «отцом» которой стали Д. Гюрдениз, впервые изложивший свои идеи в 2006 г., придав им в 2021 г. целостный вид в работе «От Родины до Голубой Родины», а также адмирал Д. Яйджы, который «отлил» идеи Д. Гюрдениза в законченную доктрину (она направлена на восстановление мощи Турции в Восточном Средиземноморье через наращивание ВМФ и геологоразведывательных работ в спорных районах шельфа Среди-земного моря) [23]. Мало того, безусловным преимуществом нынешней Турции является проектный характер ее внешней политики. Причем президент Турции, будучи убежден в том, что цикл, начавшийся в 1923 г., подходит к своему завершению и исторический разрыв с бывшей империей должен быть преодолен, считает, что в той или иной форме Османская империя должна вернуться. Р.Т. Эрдоган и его команда умело и эффективно работают сразу в двух проектных плоскостях — собственно геополитической и геокультурной. Если попытаться представить, какие геостратегические калькуляции делают в этой связи те, кто принимает политические решения в Анкаре с прицелом на будущее, то выстраивается весьма интересная картина.

Здесь, с нашей точки зрения, надо учитывать три вещи. Во-первых, навязчивую идею Р.Т. Эрдогана, связанную с проектом «Великого Тура-на». Турецкий президент открыто говорит о том, что хотел бы видеть «одну нацию в шести государствах», что давно пора «устранить искусственные географические барьеры в тюркском мире» [24]. А они (такие барьеры) действительно есть, и далеко не все они искусственные [25]. Тем не менее, исходя из своей главной геополитической установки, Р.Т. Эрдоган все последние годы уделял самое пристальное внимание работе такой институции, как Совет сотрудничества тюркоязычных государств (ССТГ), а после его трансформации в Организацию тюркских государств (ОТГ) — и данной структуре [26]. В марте 2021 г. на неформальном саммите ССТГ, который прошел в Казахстане (напомним, что штаб-квартира организации находится в Стамбуле), было объявлено, что духовной столицей всех тюрок является город Туркестан, один из древнейших на территории Казахстана. И не случайно почему именно этот город. Дело в том, что здесь расположен мавзолей шейха тариката «Накшбандийя» Ходжи Ахмеда Ясави, который много сделал для распространения ислама на просторах Центральной Азии.

Одним словом, турецкий лидер верен себе. На его «знамени», как и прежде, красуются лозунги: «Даешь великое сообщество всех тюрок Земли — от Сараево до Якутии!», а еще лучше: «Даешь великий Туран с единой военной организацией!»]. Не удивительно поэтому, что турки ныне очень плотно работают с постсоветскими странами, особенно с тюркоязычными государствами в Центральной Азии, ведь теперь они фактически на Каспии. Ставя перед собой далеко идущие геополитические и геокультурные планы, Анкара активно выстраивает отношения с местными, весьма неустойчивыми, политиями, кое-где прямо поддавливая их. И те под нажимом Анкары и веря в ее посулы, идут турецкой стороне на уступки. Так, например, уже действует соглашение о военном сотрудничестве между Казахстаном (членом ОДКБ!) и Турцией — членом НАТО, и, более того, Казахстан планирует включить свои вооруженные силы в оборонительный союз в рамках ССТГ (теперь ОТГ). Другая крупная центральноазиатская страна — Узбекистан — также подписала соглашение о военном сотрудничестве с Турцией. Любопытно, что ранее Анкара заявляла о создании единой «армии Ту-рана», в которую будут входить все тюркоязычныегосударства. Одним словом, военно-политический процесс пошел…

Во-вторых, Р.Т. Эрдоган, пикируясь с Западом, но продолжая зависеть от США, а теперь в основном и от Британии, пытается разыгрывать наряду с российской и китайскую карту. И это в условиях, когда Китай ищет модель оптимального межгосударственного взаимодействия с Турцией и не прочь укрепить свои позиции в этой стране (прежде всего экономически), в чем она, оказавшись ныне в непростом экономическом положении, весьма заинтересована. Да, и как не крути: Китай сегодня — второй по величине импорта (после России) партнер Турции; хочешь — не хочешь, но о Китае сегодня приходится говорить с придыханием. Но и для Китая Турция — не просто государство в ряду других… И вообще: какой Ближний/Средний Восток без Турции? Как же не положить глаз на нее? В Пекине правят бал абсолютные прагматики и потому Китай ныне внимательно поглядывает в интересные для него сферы турецкой экономики (энергетику, туризм и пр.) и уже активно вкладывается в инфраструктуру этой страны [27]. Столь же внимательно к «телодвижениям» Пекина (и не только в Передней Азии, но и в целом на Среднем и Ближнем Востоке) присматривается Анкара. Получив после «разгрома» НКР выход через Азербайджан к Каспию, она может (и хочет) предложить Пекину прямой путь от Каспия до Средиземного моря, т.е. стать важнейшим элементом («срединным звеном») в рамках проекта «Один пояс, один путь», к которому китайская сторона привлекла почти 70 стран. И Пекин вполне может пойти на это. Обуреваемый идеей превращения Турции в логистическую сверхдержаву», Р.Т. Эрдоган практически готов отобрать у России немалую часть ее грузопотоков из Азии в Европу и стать, ни много ни мало, «окном Ки-тая» в Средиземноморье [28]. Не будем забывать при этом, что Турция обладает правом регулировать передвижение гражданских судов и ограничивать заход в Черное море военных кораблей государств, к нему не прилегающих, т.к. по Конвенции Монтрё через проливы Босфор и Дарданеллы не могут проходить крупные корабли ВМФ нечерноморских государств. Тем самым независимо от того, какова ее собственная военная сила на море, чему Анкара уделяет повышенное внимание (скажем, еще весной 2016 г. на воду был спущен первый универсальный десантный корабль турецкой постройки), она обладает рычагами давления на все «местные» и нечерноморские державы, которые имеют свои интересы с Черноморско-Средиземноморском регионе.

В-третьих. Судя по всему, турецкому лидеру мало этого. Он нацеливается на много большее — на объединение под одной крышей… всех исламских стран. Пусть не им лично, но его ближайшими советниками и экспертами эта идея одно время активно озвучивалась. Речь идет о создании Совета исламских государств с единой конституцией, формой правления, военной организацией, судебной системой, столицей и языком, об АСРИКЕ (Азии и Африке). Ее столицей должен стать, естественно, Стамбул. Смысл проекта прост: объединить единой волей исламские страны, считающие мегарегион Азии — Африки «осевым» и тем самым способствовать возвращению исламского мира на авансцену мировой истории в качестве суперигрока. Действовать при этом турки намерены постепенно — в четыре этапа. Причем на первом этапе главная институция АСРИКИ — Совет представителей исламских стран — должен работать как «орган антикризисного управления», предлагая оптимальные решения проблем между исламскими странами и варианты разрешения имеющихся у них внутренних конфликтов. Есть сведения, что была даже подготовлена «Конституция Исламского Союза» [29]. С этой целью, в ряду прочего, некоторое время назад Анкара пыталась реанимировать и так называемый стамбульский процесс, созданный в далеком 2011 г. для содействия стабилизации ситуации в Афганистане и вокруг него. Не по этой ли причине Р.Т. Эрдоган решил сунуться летом 2021 г. в оставленный в спешном порядке американцами Афганистан? Ведь боевики из вооруженных сил протурецкой оппозиции в Сирии, уже отметились в Закавказье, став одним из элементов ударной мощи армии Азербайджана в 44-дневной войне в Карабахе в 2020 г.? Почему бы их или собственно турецких военных не использовать и в Афганистане? И не только для решения каких-то локальных политических и/или экономических задач, а, как говорится, по крупному. И это даже не желание обеспечить охрану кабульского аэропорта! Бери выше! Пару — тройку лет назад турецкий лидер вообще заявлял, что в Афганистане и регионе вообще наступает новая эра, и связано это с пришествием сюда… Турции!

Одним словом, у эрдогановской Турции амбиций хоть отбавляй! Но не об этом нам хотелось бы сказать ниже, а том, что, выйдя теперь к Каспию, Турция всерьез задевает интересы не только РФ, но и Ирана — этой истинной «Кастилии Ближнего Востока»; страны, которая концентрирует на себе то, что Дж. Кемп и Р. Харкави в свое время назвали «стратегическим энергетическим эллипсом мира» (пространством, располагающимся между Каспийским морем и Персидским заливом).

Взаимоотношения Тегерана и Анкары столь же амбивалентны, что и российско-турецкие, если не больше. Но в них есть свои нюансы. Факты суть таковы, что без подъема и напористости Анкары (случись «обвал» эрдогановского режима!) Иран тут же становится доминирующей силой на пространстве «Великого Пятиморья», т.е. де-факто региональной сверхдержавой; при повышенной же активности Турции он будет иметь под боком очень серьезного соперника (а ведь на Ближнем Востоке, как мы знаем, есть и еще один претендент на региональное лидерство — Саудовская Аравия, самое сильное из всех государств арабского мира). Так что в принципе Турция и Иран могут быть друг для друга и партнерами, и соперниками. В той ситуации, которая еще несколько лет назад складывалась на «Большом Ближнем Востоке», с выходом на зону Черноморье — Кавказ — Каспий, иные из экспертов характеризовали их как двух «заклятых друзей». И на то были свои основания.

Интересы Турции и Ирана совпадали в сферах энергетики и торговли, особенно в связи с зависимостью Анкары от иранских нефти и газа, а также из-за импорта Тегераном турецких товаров. Обе страны также разделяли антипатию к режиму в Саудовской Аравии и противодействие курдскому сепаратизму, который как угрожал, так и угрожает территориальной целостности обоих государств. Но в экономике дело обстояли не столь радужно (закупки иранской нефти Турцией и импорт турецких продуктов Ираном с 2018 г. были сокращены из-за санкций, введенных США в отношении ИРИ; в 2019 г. доля сырой нефти и нефтепродуктов в турецком импорте из Ирана снизилась на 63%, а традиционное положительное сальдо торгового баланса Ирана сократи-лось на 79%. Одновременно с этим из-за максимального давления, оказанного Вашингтоном на Тегеран, сократились возможности Ирана покупать турецкие товары). Тем более нельзя назвать однозначно позитивной динамику торгово-экономических отношений Ирана и Турции сегодня. И понятно почему: дают о себе знать прежде всего вопросы политики и геополитики.

Безусловно, Тегеран и Анкара соревнуются с Эр-Риядом за влияние на «Большом Ближнем Востоке» (со времен Исламской революции 1979 г. Саудовская Аравия считает Иран своим смертельным врагом, сейчас, правда, жесткая риторика Эр-Рияда в отношении него снизилась, благо об этом позаботился Китай). Но в последнее время и Турция начала оспаривать стремление Саудовской Аравии к превосходству в арабском мире в рамках своей неоосманистской политики, которая провозглашает Турцию лидером суннитских стран. Здесь интересы Анкары и Тегерана в общем и целом совпадают. Однако под поверхностью совпадающих интересов скрывается целый ряд проблем. Прежде всего, как ни крути, но Турция является членом НАТО и, следовательно, союзником США — главного «лоббиста» интересов Израиля и, тем самым. врага Ирана. Хотя в последние годы Анкара занимала провокационную позицию по отношению к США по ряду вопросов, включая историю с покупкой систем ПРО у России, а также в пику Вашингтону силами ВС и их своих прокси- в лице Сирийской национальной армии вела вооруженную борьбу с курдскими отрядами (США считают их своими главными союзниками в войне против ИГИЛ), Тегеран не может быть до конца уверен в том, что на южно-кавказской площадке Турции США не выступят единым фронтом.

Серьезные противоречия в подходах Турции и Ирана к кавказским делам обнаружились во время азербайджано-армянского конфликта осенью 2020 г., когда Анкара полностью поддержала Баку, снабжая алиевский режим оружием и советниками, что сыграло решающую роль в победе Азербайджана над армянами Арцаха. Немудрено, что Тегеран не на шутку встревожили и «телодвижения» Турции в отношении «младшего брата» в связи с подписанием ими «Шушинской декларации» [30]. В этой связи Тегеран, одно время сотрудничавший с Анкарой, а также с Москвой, в рамках «астанинского формата» по Сирии (этот трехсторонний механизм урегулирования конфликта в Сирии, «почивший» с падением режима Б. Асада в декабре 2024 г., был создан в 2017 г.) явно встревожен усилением политика Турции в отношении Южного Кавказа с прицелом на Центральную Азию. Встревожен в том числе и по той причине, что, постоянно муссируя тему общей этнической идентичности с тюркскими народами, Анкара напрямую задевает внутриполитические дела в самом Иране (мы имеем в виду проблему Южного Азербайджана, или Атрапатакана, с его потенциалом этносепаратизма). Победа Азербайджана, благодаря которой он взял под свой контроль территории, прежде удерживаемые Арменией, сделала его и, что более важно, его главного союзника — Турцию альтернативным каналом для торговли энергоносителями и другими товарами со странами Европы с востока на запад, в обход существующего маршрута с севера на юг, где ключевую роль играет как раз Иран. А ведь Тегеран еще в 2016 г. выдвинул проект транспортного коридора «Персидский залив — Черное море», в котором первоначально должны были участвовать Иран, Грузия, Армения, Болгария и Греция, а позже могли подключиться и другие страны. Реализация проекта «Персидский залив — Черное море» позволило бы изолированной от мира Армении стать ключевым узлом, соединяющим Иран с Грузией. После 2020 г. значимость персидской инициативы вроде бы повысилась на фоне обсуждения вопроса о разблокировании коммуникаций и создании транспортного узла на Южном Кавказе. И по утверждению иранской стороны, через какое-то время тот коридор мог быть запущенным [31]. Но не случилось, как говорится, не срослось…

Перспектива полной утраты Ираном своих позиций на Южном Кавказе и в Прикаспии после фактического поражения в Сирии и превращения, как говорят его недруги в регионе, в «уходящую геополитическую натуру», для режима аятолл недопустима. После декабрьских (2024 г.) событий и прихода к власти в Дамаске боевиков из запрещенной в РФ «Хайят Тахрир аш-Шам» [32] во главе с А. аль-Джулани, которой правительственные войска не оказали серьезного сопротивления,  очень сильно деформировалась шиитская «ось сопротивления» на Ближнем Востоке. И это еще будет сказываться на присутствии Ирана в других странах региона — в таких, например, как Бахрейн, Ирак или Ливан. В нем, как мы помним, своими ударами по инфраструктуре «Хезболлы», операцией «пейджеры» и фактическим обезглавливанием ее военно-политическое руководства Тель-Авив изрядно потрепал одного из главных союзников Тегерана (благо, в его обойме есть еще хуситы — его прокси- на юго-западе Аравии). Но важно не только это. Падение режима Б. Асада вызвало серьезные трещины внутри Корпуса стражей исламской революции (КСИР) и сил «Басидж» [33]. А тут еще последствия «12-дневной» войны «тандема» Израиля и США, в ходе которой серьезно пострадали энергетическая инфраструктура и объекты военной промышленности Ирана, что было вызвано прежде всего вмешательством США, применившими противобункерные бомбы, хотя еврейскому государству не удалось-таки уничтожить ядерную программу Ирана, разве что позволило на некоторое время отбросить ее назад.

Повторяем, Иран на сирийской площадке, как, впрочем, и Россия — в числе проигравших. Спустя девять лет после своего пришествия на землю Сирии, обильно полив сирийскую землю кровью российских воинов и бойцов ЧВК «Вагнер», Москва может довольствоваться сохранением лишь двух своих военных объектов (базы «Хмеймим» и пункта ВТО ВМФ в Тартусе), да и то, скорее всего, на некоторое время — пока на то есть воля нынешнего временного президента Сирии аль-Джулани. В выигрыше оказались лишь Турция и Израиль, возрастание влияния которых в Сирии налицо. Последний, как известно, еще в 1967 г. оккупировал на юге страны стратегически важные Голанские высоты, признав их, вопреки двух резолюциям СБ ООН, израильской территорией, а после падения Б. Асада, стремясь не допустить попадания арсеналов бывшей сирийской армии в руки джихадистов, которые ныне доминируют на внутриполитическом поле Сирии, расширяют свою «зону безопасности» на юге страны. С этой целью Израиль ведет дело к созданию из шести общине друзов — особой, не похожей, как и алавиты, ни на суннитов, и на шиитов этноконфессиональной группы в провинции Дараа, с захватом части территории Ливана, то ли широкой автономии друзов в составе Израиля, то ли их «мини-государства». И действует Израиль при этом, заметим, весьма решительно.

Что же касается Турции, то он тоже «в дамках». Ведь на практике внутрисирийское противостояние, происходившее с начала «арабской весны», в конце 2024 г. привело к победе именно турецких прокси- и других союзных с ними исламистов. И как Р.Т. Эрдогану, с его курсом на воссоздание в новой форме Османской империи. не воодушевиться?! Изначально важным элементом турецкой политики в Сирии была опора на туркоманов (часть из них — это турки, осевшие в этом регионе еще во времена Османской империи; большая же часть — братский туркам народ, говорящий на разных диалектах тюркских языков). На стороне Анкары было и то, что она сохранила контроль над бывшей «Свободной сирийской армией», переименованной в «Сирийскую национальную армию», которая состояла как из беглецов из правительственной армии, так и из исламистов и разного рода туркофонов. Понятно, что всех своих «подопечных» — и исламистов, и туркоманов — турки вооружали, экипировали и платили соответствующие деньги за службу. С их помощью и собственными силами Анкара будет не только усиливать свои геополитические позиции в Сирии, но расширять экономические возможности (получать нефть из, пусть и не очень крупных, но вполне себе богатых сирийских месторождений, а также сельхозпродукцию). Как отмечают специалисты (например, тот же В. Наде-ин-Раевский), турецкая победа в Сирии, конечно, не может рассматриваться как торжество политики неоосманизма, или путь к созданию новой Османской империи. Тем не менее, она фиксирует стремление Анкары держать здесь ситуацию под контролем. Другой вопрос, что у турок на этом поле слишком много конкурентов. Среди них США, которые пока не собираются выводить из Сирии свои войска и базы, включая «Ат-Танф» на границе с Иорданией, а в борьбе с ИГИЛ опираются на курдов, вооружая их и постоянно поддерживая, что вызывало и вызывает крайнее недовольство Турции. Но курды как были, так и остаются важной военной силой на севере и северо-востоке Сирии, обладая боеспособными и идейно мотивированными отрядами; к тому же еще в соответствии с идеями А. Оджалана они выстроили свою особую систему управления на местах — «конфедеративную демократию». Понимая сложность своего положения в ситуации постоянного давления с стороны Турции и после боевых столкновений с отрядами исламистов сирийские курды пошли даже на переговоры с новой властью в Дамаске. Одним словом, в ситуации сложных взаимоотношений между Турцией, США и новыми властями в Дамаске, судя по всему, «курдский вопрос» приобретает новое измерение [34].

Не будем углубляться в эту тему, в частности уходить в детали ирано-турецких отношений. Думаем, и того, что сказано выше, достаточно для того, чтобы понять, насколько сильно все вышеуказанные моменты/факторы/события беспокоят Тегеран [35]. Понятно и то, почему перечисленные «напряжения» в целом в российско-турецких и ирано-турецких отношениях делают всю зону Черноморье — Кавказ — Каспий малоустойчивой геополитической конструкцией. А ведь свою немалую роль в деле дестабилизации региона играют внешние факторы: как макрорегионального (общеевразийского), так и глобального порядка В связи с вышесказанным подчеркнем другой момент: заметное укрепление позиций Турции в Азербайджане с прямым выходом на Казахстан и Туркмению нарушает геостратегическую линию поведения РФ на Каспии и реально бьет по «связке» Иран — Россия, столь важной для нашей страны в условиях СВО. Не будем забывать, что ныне Россия — важнейший элемент геостратегической «связки» четырех центров силы: КНР, РФ, КНДР и Ирана. Налицо «четырехугольник» Большой Евразии, но неравносторонним — выдвинутый в сторону КНР. «Связка» РФ — КНР при том — стержень этого «четырехугольника», который США хотели бы если и не разрушить, то хотя бы существенно ослабить [36].

Понятно, что выстраиваемая широтно геостратегия Турции на Южном Кавказе и в Прикаспии с прицелом на Центральную Азию ощутимо бьет по выстроенной меридионально «связке» Россия — Иран, оформленной ныне институционально в виде Договора о всеобъемлющем стратегическом партнерстве, подписанного в январе 2025 г. Более того, монопольное положение Анкары в тюркском «тандеме» и растущие амбиции Р.Т. Эрдогана весьма осложняют, если, как говорят экс-перты [37], вообще не проблематизируют функционирование очень выгодного России Международного транспортного коридора «Север — Юг» (МТК) — этой реальной альтернативы Суэцкому каналу [38], с маршрутом Санкт-Петербург — Мумбай протяженностью в 7,2 тыс. км [39]. Западная ветка МТК является наиболее загруженной, но она как раз проходит в основном по территории Азербайджана с прямым выходом в Иран. В работе МТК и так было немало проблем [40], с резкой же активизацией тюркского «тандема» их становится еще больше. А ведь в складывающихся для России условиях «закрытия Европы» он просто жизненно необходим. И по двум причинам: во-первых, потому что контролирующая Проливы Турция в любой момент может воспрепятствовать в них международному судоходству, российскому в том числе (скажем. в силу экологических соображений, что она регулярно и делает), а во-вторых, потому что угрожающая ситуация складывается для РФ на Балтике, где все громче звучат голоса «западников» о превращении ее во «внутреннее море НАТО» и необходимости закрытия Балтики для РФ. Поэтому Москве никак нельзя терять свои позиции в МТК и, тем самым, ухудшать не самые лучшие отношения с Баку. Ну, и естественно, она никак не заинтересована в том, чтобы в состояние дестабилизации вошел иранский режим — ныне ее стратегический партнер и уж, тем более, чтобы он дал слабину под мощным натиском «тандема» Израиль — США, который не остановится на полумерах и стремится окончательно «добить» режим аятолл, что показали собы-тия июня 2025 г.

Так что в итоге для России ныне ситуация на Южном Кавказе и в Прикаспии — не самая благоприятная, а точнее говоря, совсем не благо-приятная. В мировых делах, как совершенно справедливо подчеркивает тот же Б.В. Долгов, на первый план выходит фактор силы. Мы это видим, скажем, на примере той же «12-дневной» войны против Ирана. Сегодня именно сила — не обязательно и исключительно военная, но и экономическая, информационно-психологическая — определяет, на-сколько страна способна проводить самостоятельную, национально ориентированную политику, а насколько — нет. Ныне это — суровая реальность в мировых делах. Есть ли ныне у Москвы такая сила в противостоянии с набирающим темп и бросающим ей прямой вызов «тандемом» Турция + Азербайджан? В отношении последнего, скорее, да, чем нет. И сила эта в основном в виде торгово-экономических рычагов давления на Баку. Что же касается Турции, то они вроде бы тоже есть, хотя и в неизмеримо меньшей степени. Ну, а там посмотрим, как будет дальше развиваться ситуация в регионе, в котором у России есть прямые национальные интересы. Ныне, увы, прежде всего в плане обеспечения ее безопасности.

Примечания и ссылки:

1. См. об этом, например: Лепехин В.А. Кролик, Алиса и Чеширский кот: что сулит очередная шарада от журнала «Экономист». 14 ноября 2021 г. URL: https://www.iravunk.com/?p=217776&l=ru
2. Как отмечается в литературе, еще в феврале 2015 г. Азербайджан был включен в британскую программу «High Value Opportunity», обеспечивавшую правительственную поддержку британским компаниям при заключении ими контрактов и реализации масштабных нефтегазовых проектов. К концу 2017 г. в стране действовали свыше 500 британских компаний (сейчас их еще больше). Великобритания вышла на первое место по инвестициям в азербайджанскую экономику. British Petroleum контролирует изрядную долю бакинских нефтепромыслов. BP участвовала и участвует в семи нефтегазовых проектах в Азербайджане, среди которых разработка месторождений Азери — Чираг — Гюнешли, строительство нефтепровода Баку — Тбилиси — Джейхан, прокладка «Южного газового коридора». Стремясь расширить свое присутствие в нефтегазовом секторе Азербайджана, британцы скупают даже неперспективные месторождения вроде Юго-Западного Гобустана (см.: Прохватилов В. Тень британского льва над Кавказом… URL: https://news-front.info/2020/10/17/ten-britanskogo-lva-nad-kav-kazom-svyazka-interesov-british-petroleum-i-konfliktavokrug-karabaha/). Иначе говоря, аппетитов у них хоть отбавляй!
3. См.: Прохватилов В. Зачем Британия возвратилась на Южный Кавказ? URL: http://www.kavkazoved.info/news/2020/10/13/zachem-britania-vozvratilas-na-juzhnyj-kavkaz.html
4. Прохватилов В. Указ. раб.
5. См. об этом: Горевой Р. АзерБАН. Наши партнеры из Баку долго испытывали терпение России — и вот оно лопнуло // Версия. — 2025. . — № 28. — С. 6.
6. См.: U.S. Policy Toward the South Caucasus: Take Three. — Washington (DC): Carnegie Endowment for International Peace. 2017.
7. См.: Мощность транзита азербайджанского газа по трубопроводу TANAP вы-росла до 100 %. URL: https://mirtesen.ru/dispute/4394827 992/Moschnost-tranzita-azerbaydzhanskogo-gaza-po-truboprovodu-TANAP-
8. См. об этом подробно: «Никогда не соглашайтесь на оккупацию» — Алиев ответил на вопрос лысой «украинской гадалки». 20 июля 2025 г. URL: https://mos regtoday.ru/news/power/nikogda-ne-soglashajtes-na-okkupatsiju-aliev-otvetil-na-vopros-lysoj-ukrainskoj-gadalki
9. См.: Президент Алиев пообещал, что Баку продолжит оказывать гумпомощь Киеву. 25 мая 2025 г. URL: https://regnum.ru/news/3966882
10. Топливо у Азербайджана ныне берут Турция, Италия, Греция, Болгария, Румыния, Венгрия и Сербия. Оно поставляется Южным газотранспортным коридором (TANAP) и через Трансадриатический трубопровод (TAP) из Азербайджана в Грузию и Турцию, а далее — через Болгарию в Грецию и Италию. Но мощности у этих газопроводов невелики. Еврокомиссия попросила Баку нарастить поставки газа по TANAP с 16 до 32 млрд кубометров и по TAP’у с 10 до 20 млрд кубов. Сделать же это сложно. Тут «на помощь» Баку и приходит «нэзалэжная», устами своего квазипрезидента предлагающая пустить азербайджанский газ в виде некого «реэкспорта» через свою территорию (с 1 января 2025 г., как известно, Киев закрыл транзит российского газа в Европу). Схема должна работать таким образом: некая страна ЕС (к примеру, Словакия) выкупала бы определенный объем газа на выходе из Азербайджана, эта же страна договаривается с РФ о том, что та позволит прокачать этот объем через свои трубы до границы с Украиной, а затем газ, попав в украинскую ГТС (в ее хранилища), забирался бы покупателем. Звучит красиво, но, как говорится, «гладко было на бумаге, да забыли про овраги»: кто и как из этих «умников» будет убеждать Москву в том, что она должна дать свое «добро» на эту схему. А если не даст (а она, по идее, не даст), что тогда ЕС и Баку будут делать со своим газовым «реэкспортом»?
11. См. об этом подробно: Французский историк объяснил истинные причины анти-азербайджанской политики Парижа. 12 февраля 2024 г. URL: https://stemlab.az/article/frantsuzskii-istorik-obyasnil-istinnye-prichiny-antiazerbaidzhanskoi-politiki-parizha — 648; Почему Азербайджан конфликтует с Францией и считает ее врагом? 22 марта 2024 г. URL: https://dzen.ru/a/ZfRVvaGadzta5mu; Постникова Е. Как Париж и Баку довели свои отношения до отзыва французского посла. Эмманюэль Макрон ждет от Азербайджана прояснения позиции. 17 апреля 2024 г. URL: https://www.rbc.ru/politics/17/04/2024/661fed179a7947d248309cae
12. Мы имеем в виду строительство на деньги российского бюджета АЭС «Ак-кую», хотя правительство РФ видит в этом и определенные плюсы. В любом случае ситуация с «Аккую» у многих отечественных экспертов до сих пор вызывает вопросы]. История со строительством АЭС «Аккую» уходит в 2010 г., когда было подписано соответствующее российско-турецкое соглашение. Но первая загрузка топлива с энергоблок станции произошла лишь в конце апреля 2023 г. Тем самым Турция де-факто вошла в «атомный клуб». Для нас в данном случае важно то, что АЭС «Аккую» профинансировала и построила госкорпорация «Росатом», управлять ею также будут наши специалисты. Но этого знаменательного события сторонам при-шлось преодолеть немало препятствий. Так, против стройки этого атомного объекта протестовали соседние Кипр и Греция, немало хлопот доставили турецкие оппозиционеры и экологи. Наконец, с требованием отказаться от строительства АЭС выступали и власти ЕС, мотивируя свою позицию тем, что опасный объект будет находиться в сейсмически активной зоне. Так или иначе, но все препятствия были преодолены, и в 2018 г. началось строительство «Аккую». К слову о сейсмоактивной зоне: АЭС не получила ни малейшего повреждения в ходе недавнего землетрясения в Турции, что на деле доказало ее высочайшую надежность. Станция будет состоять из четырех энергоблоков. В совокупности мощность их реакторов составит 4800 МВт, что позволит покрыть 10% общих потребностей Турции.
    В то же время у нас в стране также было много противников строительства вышеупомянутой АЭС. Ведь «Росатом» производит все работы за свой счет. Российские власти, тем не менее, говорят, что выгода для нашей страны очевидна. Во-первых, в контракте прописано, что в первые 25 лет Турция обязуется закупать электричество на данной электростанции по фиксированной цене. По сути, «Аккую» четверть века будет выступать активом «Росатома», расположенным за рубежом. Во-вторых, на станции будут работать наши специалисты, туда станет поставляться российское оборудование, произведенное на наших заводах, а в энергоблоки — загружаться отечественное топливо. В-третьих, переработкой отработанного топлива также будет заниматься «Росатом», впрочем, как и выводом станции из эксплуатации после завершения срока ее службы (лет через 100?). Все вышеперечисленное стоит денег, которые будут поступать в российский бюджет. Так что формально выходит вроде бы, что все нормально (см. об этом: Турецкая АЭС «Аккую»: зачем Россия строит атомную электростанцию полностью за свой счет. 2 мая 2023 г. URL: https://topcor.ru/34735-tureckaja-ajes-akkuju-zachem-rossija-stroit-atom-nujujelektro-stanciju-polnostju-za-svoj-schet.html).
13. См: Альтернатива «Турецкому потоку» получила мощную помощь от Гер-мании в размере 1,2 млрд евро. 8 марта 2018 г. URL: https://www.rusdialog.ru/news/ 138424_1520508506
14. См. об этом и других фактах, например: Ягья В.С., Соломина Д.В. Отношения России и Турции в XXI веке: тенденции и трудности // Россия и мусульманский мир. — 2014. — № ХХ. — С. 103–118; Стародубцев И. Черноморский регион: возможности для сотрудничества России и Турции. 14 марта 2019 г. URL: https://Russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/chernomorskiy-region-vozmozh-nosti-dlya-sot-rudnichestva-rossii-i-turtsii/; Шурыгин В. Турция без друзей. Безумные планы и жестокая реальность // Завтра. — 2020. — № 9 (март). — С. 4; Хомяков В. Эрдоган открыл личико… 16 декабря 2021 г. URL: https://ok.ru/khochuzhit/topic/153904919966684
15. См.: Рябцев В.Н., Смагин С.А. Черноморско-Каспийский регион как особый сегмент мирового геополитического пространства (современный ракурс рассмотрения). — Ростов-на-Дону: Изд-во «Фонд науки и образования», 2022. — С. 295–300.
16. См. об этом, например: Кривошеев К., Мордюшенко О. Турецкие корабли блокируют буровую платформу у берегов Кипра. 13 февраля 2018 г. URL: https://energybase.ru/news/articles/v-obstanovke-priblizennoj-k-burovoj-2018-02-13
17. См.: Андреев С. Закулисное вмешательство Турции в абхазские выборы несомненно URL: https://www.ritmeurasia.ru/news—2025-02-28-zakulisnoe-vmeshatel stvo-turcii-v-abhazskie-vybory-nesomnenno-78821
18. См. об этом подробно: В Турции показали карту с зонами турецких интересов на российской территории. 12 февраля 2021 г. URL: https://topwar.ru/179917-v-turcii-pokazali-kartu-s-zonami-tureckogo-vlijanija-na-rossijskuju-territoriju.html. См. об этом также: Дорси Дж. Турция считает своими территории России, Ирана и Центральной Азии. На географических картах, которые демонстрируют связанные с Эрдоганом медиаресурсы, зафиксированы непомерные региональные амбиции. 16 марта 2021 г. URL: https://svpressa.ru/world/article/292633/
19. Не будем забывать, что это 85-миллионная страна, которая еще несколько лет назад занимала 20-е место в мире по величине номинального ВВП и 11-е место — по величине ВВП по ППС. Это страна, которая практически завершила перевооружение и обладает весьма развитым и хорошо накачиваемым деньгами ВПК и армией, более 13 % личного состава которой находится за рубежом (на начало 2020 г., турецкие военные присутствовали в 12 государствах и территориальных образованиях); армией, которая по данным такого авторитетного рейтинга, как «Global Fire—power», занимает 11 место среди 138 армий мира (в НАТО она по значимости вторая, а на Ближнем Востоке у нее вообще нет равных). И хотя пандемия, плюс не щадящий никого мировой валютно-финансовый кризис отрицательно сказались на социально-экономической ситуации в Турции, эта страна сохраняет свой экономический и военный потенциал и продолжает играть важную роль в региональных и мировых делах (см. об этом подробно: Экономика Турции. URL: https://ru.qaz.wiki/ wiki/Economy_of_Turkey; Цыганов А. За спиной у Эрдогана: что представляет собой турецкая армия. 5 марта 2020 г. URL: https://rostov.tsargrad.tv/articles/za-spinoj-u-jerdogana-chto-predstavljaet-soboj-tureckaja-armija_24161; Филистеев А., Васильев К., Гавриш К. О наращивании турецкого военного присутствия за рубежом. URL: http://factmil.com/publ/strana/turcija/o_narashhivanii_tureckogo_voennogo_prisutstija_za_rubezhom_2020/29-1-0-1785).
20. См.: Турция провела третье успешное испытание баллистической ракеты малой дальности Tayfun, поразив цель в Чёрном море. 4 февраля 2025 г. URL: https://topwar.ru/258756-turcija-provela-trete-uspeshnoe-ispytanie-ballisticheskoj-rakety-maloj-dalnosti-tayfun-poraziv-cel-v-chernom-more.html
21. См.: Зеленцов Д. «Границы сердца» и «Лозаннский синдром». Как Турция, переопределяя себя, перекраивает международные границы URL: https://vk.com/wall-32969466_202829
22. См.: Davutoglu, A. Stratejik Derinlik. Türkiyenin Uluslararasi Konumu. — Istanbul: Küre Yayinlari, 2001. См. один из интересных комментариев к этой фундаментальной работе: Третьяк С.С. Концепция Ахмеда Давутоглу «Стратегическая глубина»: теория и практика. URL: n-philcultpol.cfuv.ru/wp-content/uploads/2022/07/ Tretyak.pdf
23. См. об этом, например: Кулиева Н. От «стратегической глубины» к «голу-бой родине»: новая турецкая политика в Восточном Средиземноморье. 13 августа 2020 г. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/columns/sandbox/ot-strategicheskoy-glubiny-k-goluboy-rodine-novaya-turetskaya-politika-v-vostochnom-sredizemnomore/; Аватков В.А., Мишин Л.Д. «Голубая Родина» как этап выстраивания субъектности Турции // Ближний и Постсоветский Восток. — 2024. — № 3 (7).
24. См. соответствующую карту-схему в рамках презентации «Тюркские народы». URL: https://znanio.ru/media/prezentatsiya_po_istorii_tyurskie_narody-287458
25. Известный специалист по турецким делам А. Сваранц писал по этому поводу: «…территория тюркских государств геополитически «разорвана», составляет 6-7 различных по величине массивов: Турция, Азербайджан, Центральная (Сред-няя) Азия, Татарстан, Башкортостан, юг Сибири (Алтай, Якутия), Синьцзян. Внутри самих этих массивов немало геополитических барьеров и анклавов. Важнейшим фактором «разорванности» тюркского мира является иранский мир, что делает анатолийско-(турецко)-иранское геоцивилизационное противостояние фатальным» (Сваранц А. Пантюркизм в геостратегии Турции на Кавказе. — М.: Изд-во «Гуманитарий», 2002. — С. 499).
26. На эту тему написано немало: как в научной, так и в экспертной литературе, в том числе отечественной (см., например: Ходаков И. «Не хабом единым»… У турецкой экспансии, помимо газовой подоплеки, есть идейная составляющая // Военно-промышленный курьер. — 2020. — № 3 (28 янв. — 3 февр.); Мухин В. Строительство «Великого Турана» начинается с битвы за Карабах. URL: https://www.ng.ru/ armies/2020-10-06/1_7982_caucasus.html; Ставер А. Армия Великого Турана против ОДКБ. 1 апреля 2021 г. URL: https://topwar.ru/181423-armija-velikogo-tura-napro tiv-odkb.html; В проект «Великий Туран» втягиваются территории многих стран, в том числе и России. 7 января 2021 г. URL: https://yerkramas.org/article/178264/v-pro ekt-«veli-kij-turan»-vtyagivayutsya-territorii-mnogix-stran-v-tom-chisle-i-rossii; и др.).
27. См.: Маржецкий С. После разгрома Карабаха Турция становится «окном Пекина в Средиземноморье». 2 января 2021 г. URL: https://topcor.ru/18048-posle-razgroma-karabaha-turcija-stanovitsja-oknom-pekina-v-sredizemnomore.html
28. См. об этом подробно: Тарасов С. Укротит ли Китай амбиции Эрдогана? 29 марта 2021 г. URL: https://regnum.ru/news/3227495.html
29. См. об этом подробнее: Асалыоглу А. Эрдоган идет на создание исламского союза «АСРИКА». 9 марта 2021 г. URL: https://regnum.ru/news/3210174.html
30. Спустя два дня после подписания «Шушинской декларации» (17 июня 2011 г.) устами Р.Т. Эрдогана Турция анонсировала создание первой военной базы на территории бывшего СССР — в Азербайджане. Правда, сообщая об этом, турецкий лидер оговорился, что база-де не появится без разрешения Москвы. И тем не менее. Очевидно, что после карабахской войны Азербайджан ориентируется на мнение Турции много больше, чем на мнение России или того же Ирана. При этом известно, что конституция Азербайджана в принципе запрещает размещение иностранных войск на постоянной основе, кроме того, не предусматривает этого и утвержденная в 2010 г. военная доктрина Азербайджана. Но мы имеем дело с турками… Мало ли где-то что-то запрещается… Если им очень надо, то они, как правило, берут свое. На сегодняшний день турецкие войска размещены в 13 странах на трех континентах. И в своей активности на этом треке Анкара уступает только Вашингтону. Что касается Азербайджана, то турецкие военные, судя по косвенным данным, не покидают эту республику вот уже год — с тех пор, как накануне карабахской войны войска двух стран проводили совместные маневры. В октябре 2020 г. в прессе появились данные о том, что в Азербайджане находится 600 турецких военных инструкторов. В их задачи входила не только координация азербайджанского наступления на Карабах, но и разведка. На авиабазе Габала работали 120 человек из летно-технического состава, 50 инструкторов трудились на военном аэродроме Евлах и еще 20 операторов беспилотников — на аэродроме Далляре (см. об этом подробно: Резчиков А. База Турции в Азербайджане станет опасным вызовом для России. URL: https://www.discred.ru/2021/06/18/baza-turtsii-v-azerbajdzhane-stanet-opasnym-vyzovom-dlya-rossi).
31. Как было заявлено на последней встрече стран-участниц (она состоялась в Ереване в апреле 2021 г.; всего их было пять) директором по вопросам транзита иранского Министерства дорог и городского развития А. Тарафом, «транзитный коридор Персидский залив — Черное море будет создан с целью развития транспорт-ной дипломатии стран–членов проекта и к их совместной выгоде от новых (логистических) преимуществ» (см.: Иран анонсировал скорый запуск коридора Персидский залив — Черное море. 21 апреля 2021 г. URL: https://eadaily.com/ru/ news/ 2021/04/21/iran-anonsiroval-skoryy-zapusk-koridora-persidskiy-zaliv-chernoe-more). См. об этом также: Маржецкий С. Транспортный коридор «Персидский залив — Черное море»: чем он опасен России. 22 апреля 2021 г. URL: https://top-cor.ru/ 19609-trans-portnyj-koridor-persidskij-zaliv-chernoe-more-i-chem-on-opa-sen-rossii. html
32. «Хайят Тахрир аш-Шам» — это бывшая «Джебхат ан-Нусра», организация, тоже запрещенная в РФ. Вместе с остальными исламистами базировалась в подконтрольном Турции Идлибе. Свое прежнее название сменила после объединения с четырьмя другими исламистскими группировками, сумев в ходе боевых столкновений подчинить себе все остальные исламистские группировки в районе Идлиба. Турки, несмотря на некоторые противоречия с сирийской оппозицией, в том числе и с «нусровцами», сохранили контроль над ее основной частью. В 2024 г., после сообщения вооруженной оппозиции о готовящемся наступлении на Б. Асада они не предприняли никаких действий против нее и в результате оказались победителями. В сложившейся ныне ситуации Турция будет и дальше поддерживать, оснащать контролируемые ею в Сирии структуры. Соответственно, будет распространяться и турецкая власть (см. об этом подробно: Надеин-Раевский В. Турецкая политика в Сирии после падения режима Башара Асада // Перспективы (электронный журнал) — 2025. — №2. URL: https://www.perspektivy.info/).
33. См. об этом подробно: Тарасов С. Турция против Израиля. США пустили Эрдогана по сирийскому лабиринту // Завтра. — 2024. — № 50 (дек.).
34. См. об этом: Надеин-Раевский В. Указ. раб.
35. См. об этом: Каплан Р. Место географии. Что могут рассказать географические карты о грядущих конфликтах и битве против неизбежного / пер. с англ. — М.: КоЛибри; Азбука-Аттикус, 2016. — С. 319; Белов А. Турция и Иран — два заклятых друга на Ближнем Востоке. 19 марта 2021 г. URL: https://regnum.ru/news/ 3218451.html; Сахинов Э. «Зангезурский коридор» и военные страсти вокруг него. 6 октября 2021 г. URL: zen.yandex.ru/media/edigar1955/zandesurskiikoridor-i-voennye-strasti-vokrug-nego-615dcc5deebab133c6d4ae0f
36. Заметим в этой связи, что в нынешних условиях (на беду США) российско-китайские отношения характеризуются высокой позитивной динамикой, прочной правовой базой, разветвленной оргструктурой и активными связями на всех уровнях. Хотя, понятное дело, Китай — еще тот «фрукт»; это расчетливый и жесткий прагматик, никогда не изменяющий себе и действующий исключительно в своих интересах. И изменись резко международно-политическая конъюнктура, — с прагматичными и стратагемно мыслящими китайцами у Москвы могут начаться проблемы. И еще нюанс: три стороны выделенного «четырехугольника», а именно российско-северокорейская, китайско-российская и китайско-иранская стороны более плотные в плане интенсивности и многосторонности межгосударственных взаимодействий и в плане институциональной оформленности; сторона же «четырехугольника», представленная «связкой» Россия — Иран, пока им в этом уступает, хотя в последнее время заметно укрепилась. Плюс к тому, в Вашингтоне не могут не учитывать сегодня еще два факта: во-первых, то, что, будучи членом явно набравшей вес в мировых делах Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), Россия имеет в Большой Евразии столь важную для нее гарантию экономической стабильности со стороны 10 государств «ближнего» и среднего зарубежья, а во-вторых, играет весьма важную роль в БРИКС — форуме межгосударственного диалога государств Глобального Востока и Юга, авторитет которого тоже быстро растет, что со всей очевидностью подтвердил проведенный Москвой саммит БРИКС в Казани (октябрь 2024 г.).
37. См. об этом подробно: Примирение на публике, напряжение за кулисами: чего стоит рукопожатие Путина и Алиева. 15 октября 2025 г. URL: https://www.pravda.ru/videochannel/2292476-azerbaijan-russia-relations-secrets/
38. Как известно, соглашение о создании коридора подписали в Петербурге еще в 2000 г. представители России, Индии и Ирана. Впоследствии к проекту при-соединились более 10 стран, включая Армению, Азербайджан, Болгарию, Сирию, Турцию, Оман. В последнее время к МТК проявляет серьезный интерес Пакистан. В Астрахани, на берегу Каспийского моря, коридор распадается на три ветки: западная проходит через Азербайджан и Иран, восточная — через Казахстан и Туркменистан, транскаспийская — соответственно через Каспийское море. В настоящее время более 70 % грузооборота по МТК проходит по западному маршруту.
39. См.: Станет ли коридор «Север–Юг» конкурентом Суэцкому каналу? 6 ноября 2018 г. URL: dzen.yandex.ru/media/ritmeurasia/stanet-li-koridor-severiug-konkurentom-sueckomu-kanalu-5be15e27b9c26d2cd4a021b3
40. См. об этом: Словесный И. Проект МТК «Север — Юг» привлекает новых участников, но на существующих ветках коридора до сих пор не решены ключевые проблемы. URL: https://www.dp.ru/a/2024/07/04/vstali-vkoridore-kakie-problemi