В мире без России незачем жить
Александр Дугин
Есть три главные политические идеологии Модерна: либерализм (всех видов), коммунизм (всех видов) и фашизм (тоже всех видов). Они бились между собой в ХХ веке на смерть. В какой-то момент они существовали с опорой на мощные социально-политические и геополитические блоки. И были вполне реальны. Но… После 1945 года исчез как нечто реальное фашизм. Остался его симулякр, фашизм’ (фашизм штрих), псевдофашизм.
Псевдофашизм, или неофашизм (что одно и то же), использовали либералы для борьбы с коммунизмом (тогда вполне реальным). В 1945-1991 годах было только две реальные политические идеологии — либерализм (Запад) и коммунизм (восточный блок). И столько же было полюсов. Фашизм же стал симулякром. Фашизма после 1945 года больше нет, есть только псевдофашизм, фашизм’.
Что значит «псевдо»? А значит, что мы имеем фикцию, всего лишь лишь оболочку, в которой нет содержания, нет действительного политико-идеологического ядра. Ядро исчезло в 1945 году. Если бы оно осталось, консенсус либерализма и коммунизма в мире, где обе идеологии победили (Ялтинский мир, ООН), немедленно бы его уничтожил. Поэтому после 1945 года был только ложный фашизм, как крайний инструмент антикоммунистической стратегии США и стран НАТО. Отсюда — проект «Глаудио» и т.д. Все уже тогда было атланто-фашизмом и, по сути, либерал-фашизмом. Единственное, что в лжефашизме было реального — ненависть к коммунистам и СССР, но ненависть была реальной только потому, что она основывалась на ненависти реальных либералов к реальным коммунистам.
Далее наступил 1991 год. В тот момент пал коммунизм. И больше в мире реального коммунизма нет. То, что осталось, — исключительно псевдокоммунизм, лжекоммунизм, коммунизм’ (коммунизм штрих), симулякр коммунизма. И симулякр используется единственной оставшейся идеологией Модерна — либерализмом. Который до сих пор реален, то есть основывается на мощной социально-политической, стратегической, экономической и геополитической базе — США, Европа, мировая капиталистическая система. Либерализм уничтожил реальный коммунизм в лице СССР и стран Варшавского договора и стал царствовать универсально.
Тогда же, с 1991 года, появился псевдокоммунизм, который так же, как раньше фашизм’, стал использоваться либералами. Такое явление называется либерал-коммунизм, атланто-коммунизм и т.д. Чаще всего он связан с троцкизмом или крайне левым либерализмом. Его особенность, что он несамостоятелен, в нем отсутствует ядро. Есть одна оболочка, управляемая либералами, капиталистами и олигархией. Псевдокоммунизм необходим для того, чтобы предотвращать превращение псевдофашизма в настоящий фашизм. А псевдофашизм, начиная с 90-х годов ХХ века, служит для симметричной превентивной цели — для того, чтобы не допустить превращения псевдокоммунизма в настоящий коммунизм. Две фальш-идеологии работают только на либералов, они — их инструментарий. Псевдокоммунисты атакуют националистов, псевдофашисты — социалистов. Вместе они держат друг друга в маргинальном состоянии: «фа» и «антифа» — в равной мере послушные инструменты в руках глобалистов-либералов.
Так в Европе, так во всем мире. Так и в России. Ярким примером атланто-фашизма являются российские национал-оранжисты, расисты, антикоммунисты и кавказофобы, как правило, сторонники республики Русь. В Украине ими являются лжефашисты «Правого сектора» и других неонацистских организаций. Все они напрямую или косвенно финансируются ЦРУ и олигархами. Атланто-коммунисты — большинство современных западных крайне левых, в первую очередь троцкисты и антиглобалисты, а также анархисты, непременные участники цветных революций в майках с Че Геварой и обостренной гендерной проблематикой. ЛГБТ и группы типа Femen — типичные их представители. В России к лжекоммунистическому типу относится Сергей Кургинян и его секта, движение «Суть времени». Кургинян — не чистый случай: он колеблется между национал-коммунизмом сталинско-патриотического толка (национал-социализмом) и атланто-коммунизмом. Когда он пытался действовать в альянсе с патриотами (период Поклонной и антиоранжистского фронта) он переходил в антилиберальный национал-социалистический или национал-коммунистический сектор (пытавшийся объединять все антилиберальные силы). В начале своей деятельности, в 90-е годы, и в настоящее время Кургинян пребывает на чисто лжекоммунистических олигархических и антипатриотических позициях, что оправдывается заказанной реальными либералами борьбой с псевдофашизмом.
Антифашизм и антикоммунизм среди тех сил, которые отвергают либерализм, есть не что иное как самый яркий признак, что речь идет о провокаторах (сознательных или нет). Особенно если под удар антикоммунистов подпадают левые советские патриоты, а под удар антифашистов — правые русские патриоты.
Из такого анализа в начале 90-х годов я сделал первый вывод: необходимо объединить правых антилибералов и левых антилибералов, чтобы совместно, отбросив антикоммунизм и антифашизм, так как они нерелевантны при отсутствии реальных ядер идеологий и в условиях наличия только их симулякров (фашизм’ и коммунизм’), создать Национал-большевистский фронт. Мою идею тогда поддержали Александр Проханов и газета «Завтра», но Эдуард Лимонов, которому она понравилась, попытался построить на ее основании партийную структуру, что было преждевременно и кончилось крахом. Параллельно в Европе был создан Фронт Европейского Освобождения (FEL) с той же идеологической и строго антилиберальной и антиатлантистской повесткой дня. Самое главное в национал-большевизме было:
1). радикальный и абсолютный антилиберализм и антиамериканизм,
2). преодоление антикоммунизма и антисоветизма у правых,
3). преодоление антинационализма и интернационализма у левых.
По сути, то была первая попытка выйти за пределы трех политических идеологий Модерна, противопоставив реальному либерализму реальный антилиберализм, состоящий из объединения всех существующих антилиберальных групп — как справа, так и слева. Те правые и те левые, кто не принял национал-большевизма и его логики, продемонстрировали свою пролиберальную природу, то есть свой псевдофашизм в одном случае и псевдокоммунизм в другом.
Затем, с конца 1990-х годов, наблюдая за девиацией национал-большевизма в России и постепенным распадом Фронта Европейского Освобождения в Европе, я решил осуществить апгрейд национал-большевизма в более развернутой и отчасти смягченной (по форме, а не по сути) версии. Евразийство. Оно тоже основывалось на радикальном антилиберализме и антиамериканизме, но ставило во главу угла геополитику, русскую цивилизацию, континентальную идентичность и принцип империи. Второй шаг не выводил нас за рамки трех идеологий, но готовил для такого почву.
И третий шаг был предпринят с 2008 года, когда я сформулировал основы Четвертой Политической Теории, или Четвертой Идеологии, Четвертого Пути, призывающей строить антилиберальную альтернативу на полном отвержении и коммунизма, и фашизма, и — тем более — их симулякров, коммунизма’ и фашизма’. После формулировки идеологической платформы говорить о каком бы то ни было фашизме в отношении сторонников 4ПТ просто абсурдно. Такое может утверждать либо либерал (но тогда здесь просто пропаганда и сознательное очернительство), либо дебил (тогда ему можно порекомендовать поработать над повышением IQ). Есть множество людей, готовых признать, что они фашисты. Конечно, они не могут быть фашистами реальными, а только фашистами’, симулякрами, либерал-фашистами, но если кому-то хочется заниматься антифашизмом, то поле огромно. Также искусственно выглядит и антикоммунизм у новодела от правых: если им понадобились коммунисты, их можно найти среди тех, кто о таком заявляет открыто (и хотя с коммунистами в России все же все обстоит более органично, они — наши отцы и деды, тогда как фашисты — персонажи из «Семнадцати мгновений весны»), но чаще всего и они — лишь псевдокоммунисты или экс-коммунисты, как правило, ностальгические пенсионеры, а если помоложе, то практически всегда фэйк и freaks.
Теперь все изложенное легко приложить ко всей ситуации в современной России и Новороссии, где идеологические процессы идут более наглядно. Против России сейчас реальный либеральный мир, США, Запад, глобальный капитализм. Мы воюем и в России, и на Донбассе, и во всей Новороссии против либеральной идеологии. Там, где идеология хотя бы немного отличается от ортодоксии (например, в странах Третьего мира), нам легче (например, БРИКС). Там, где идеология доминирует (США, Европа, современная Украина), — центр наших абсолютных экзистенциальных врагов.
Но на что опереться России и Новороссии? На царя? На Сталина? На русскую идентичность? На Православие? Интуитивно мы опираемся на все сразу, но такого недостаточно для идеологии. Ни коммунизма, ни фашизма в современной России не сформировалось, есть лишь их симулякры. Национал-большевизм был дискредитирован и маргинализован. Попытки создать управляемый конформистский патриотизм типа движения «Наши» и их аналогов позорно провалились. Остается только Четвертая Политическая Теория. Она и только она обосновывает системно и связно необходимость смертельной борьбы с Западом, с проамериканской киевской хунтой и ее атланто-фашизмом. К синтезу приглашаются все патриоты — левые, правые, национал-большевистские. В России, Новороссии, других странах евразийского пространства, в Европе, во всем мире. Отвергать теорию могут либо те, кто недостаточно думали в соответствующем направлении, или думали не качественно и несистемно, либо прямые или косвенные сторонники либерализма, глобальной олигархии и Запада.
На прагматическом уровне все означает, что в битве за Новороссию мы ни в коем случае не должны делиться на правых и левых. Но именно в Новороссии и особенно в авангардном Донецке мы должны активно и разрабатывать Четвертую Политическую Теорию, включающую в себя евразийство, национал-большевизм, геополитику, социальную справедливость и русский патриотизм — по ту сторону западоцентричных догм.
Творческий процесс только начинается, но именно он — магистральная линия становления Новороссии как Новой России. Параллельно, именно в том же направлении мы должны двигаться и здесь, в самой России. И наша главная задача — тотальная война с либерализмом как идеологией врага. И снова для России в качестве антилиберальной платформы не подходит ни коммунизм, ни фашизм. И то, и то исключено. А Модерн других идеологий не знает. Поэтому надо искать за пределами Нового времени, обращаясь к Традиции, Церкви, к русским корням и одновременно к авангардным стратегиям преодоления Модерна в футуристических проектах Русского будущего.
Здесь я ставлю точку в попытках обвинить меня в фашизме кем бы то ни было. Если бы я был фашистом, у меня хватило бы смелости, поверьте, так и сказать. Я глубоко интересовался всеми политическими идеологиями, но мои студенты на лекциях так и не могут понять, каким из них я больше симпатизирую. Научная корректность требует изложения всех имеющихся систем без вынесения моральных оценок. Другое дело — общественная деятельность, и здесь мои приоритеты очевидны.
Я могу четко и однозначно утверждать: я радикально против либерализма во всех его версиях, против капитализма, против атлантизма и глобальной финансовой олигархии, против США и американской гегемонии, против современной демократии (как власти меньшинств), против идеологии прав человека (где за основу берется западный человек), против мифов о свободном рынке, против индивидуализма во всех сферах и т.д. Но я также против материалистического атеистического коммунизма и фашистского расизма, шовинизма и ксенофобии. Я антилиберал, но не коммунист и не фашист. Я против Модерна. Я за Традицию — как полную антитезу Модерну. Как хотите, так и понимайте. Я сторонник евразийства и Четвертой Политической Теории. Редуцировать такую позицию к фашизму может только невежа или либерал. Тема закрыта, хотя, естественно, вражеская пропаганда либералов и их приспешников в самых разных обличиях будет продолжать свою информационную войну, а невежи и слабоумные будут колебаться и сомневаться (мол, нет дыма без огня). Но такого не избежать, и для меня намного важнее ясная позиция тех, кто искренне хочет во всем разобраться и строить Великую Россию. Новая Россия возможна только за пределами глобального либерализма, американской гегемонии и Модерна как такового. В Модерне для России места нет. Она может вступить туда, только утратив свою глубинную идентичность. В столь действительно важной дилемме — Модерн или Россия — я однозначно выбираю Россию, а значит Традицию. И приглашаю все народы поступить так же. Модерн — ошибка, более того, преступление, совершенное Западом. И сейчас все человечество за нее расплачивается. Мы свою цену в ХХ веке за эксперимент заплатили. Достаточно. Россия будет или русской, то есть евразийской, то есть ядром великого Русского мира, либо она исчезнет. Но тогда уж лучше пусть исчезнет все. В мире без России просто незачем жить.
Четыре пера 4.08.2014
