НУЖНА «ДВОЙНАЯ СПЛОШНАЯ» МЕЖДУ ИНВЕСТИЦИЯМИ И СПЕКУЛЯЦИЯМИ
Михаил Делягин
Разумная вещь, которую необходимо сделать – это выскочить из парадигмы 90-х годов, когда выливали деньги в экономику типа для поддержки экономики. Эти деньги, естественно, все дружно шли на валютный рынок. После чего деньги выливать переставали – экономика умирала. И так доигрались до дефолта в 1998 году.
Если вы даёте деньги на развитие экономики, вы даёте их не на спекуляции. Знаете, это как уличное движение. Нам всё время объясняют, что любое вмешательство государства в рынок – это плохо. Но рынок без вмешательства государства, без государственного регулирования – это то же самое, что уличное движение без правил дорожного движения: лошадь пошла поперёк борозды, и весь город встал. То же самое здесь. Должна быть двойная сплошная между деньгами, которые выделяются на развитие, на проекты, на то, чтобы что-то построить, что-то сделать, и между теми деньгами, которые крутятся в спекулятивном секторе и используются для спекуляций.
Поэтому отмена валютного коридора – это очень плохо. Ведь есть такая забавная книжечка, называется Конституция, некоторые даже читали, и там зафиксировано, что Банк России (я своими словами скажу) обязан обеспечивать валютную стабильность. Вот валютный коридор – это был инструмент, который объяснял, что есть стабильность, а что есть нестабильность. Его, правда, раздвинули до абсурдно широких пределов.
Ю. БУДКИН: И это не помогло.
М. ДЕЛЯГИН: Вы знаете, когда люди отключают мозг, то им мало что может помочь. Но как идея валютный коридор был правилен, потому что он объяснял, что в пределах…
Ю. БУДКИН: Но он не смог удержать доллар на тех позициях, на которых хотелось бы его удерживать.
М. ДЕЛЯГИН: Во-первых, мы не знаем, что хотел Банк России. Мы просто этого не знаем. Может быть, он хотел свалить политический режим или хотел хорошо поспекулировать.
Ю. БУДКИН: Совершенно точно, что 46 рублей в планах Банка России не было.
М. ДЕЛЯГИН: Кто сказал?
Ю. БУДКИН: Иначе они бы не расширяли валютный коридор. Иначе они бы потом его не отменяли, не поднимали ставку.
М. ДЕЛЯГИН: Есть такая фраза: «Делать хорошую мину при плохой игре». Может, они маскировали свои намерения?
Ю. БУДКИН: Слушайте, это же шутка, правда?
М. ДЕЛЯГИН: Я хотел бы, чтобы это была шутка. Но, понимаете, если послушать последние заявления госпожи Набиуллиной, собственно говоря, с декабря месяца, когда она заявила, что Банк России не должен отвечать за стабильность рубля… Я понимаю, что Конституцию у нас в стране не все читали, но хотя бы закон о Банке России руководство Банка России должно почитать хоть изредка. Вместо этого мы займёмся ограничением инфляции, к которой Банк России отношения не имеет, потому что наша инфляция – это произвол монополий.
Правительство Медведева принципиально отказывается от развития… Вот 1,5 триллиона рублей бухнуть в Сочи – нет проблем. А направить десятую часть этого дела на модернизацию инфраструктуры – уже чуть-чуть посложнее. Об этом можно говорить годами, но дело будет стоять на прежнем месте.
Вот я могу сказать, что когда по федеральной трассе едешь, такое ощущение, что война ещё не кончилась. А когда съезжаешь, то цирк начинается полный. При нормативе воровства 30% или 70% (там есть разные оценки в разных направлениях деятельности, в разных регионах) можно выделять сколько угодно. Чем больше вы выделите, тем меньше дойдёт. При абсолютно рабском исполнении колониальных правил ВТО в этих условиях экономика начинает сыпаться. И она должна была начать сыпаться уже в этом году. Единственный способ её подстегнуть – это обесценение рубля.
Благодаря действиям госпожи Набиуллиной международные резервы с 1 января по 1 октября сократились на 83 с лишним миллиарда долларов. Любую вещь, любое дело можно делать нормально, а можно делать безумно. Если бы госпожа Набиуллина несколько изменила бы правила игры, что полностью соответствует её служебным обязанностям – увеличила бы норму резервирования, ввела бы дифференциацию резервирования по спекулятивным операциям и по обычным операциям, в конце концов добилась бы принятия (при нашей Госдуме это несложно) аналога «закона Гласса – Стиголла», когда инвестиционные деньги отдельно, а спекулятивные деньги отдельно, – она бы ещё увеличила международные резервы. Она сделала совершенно по-другому: она, знаете, как отличник-школяр, расписала инструкцию, что будет делать Банк России в тех или иных условиях. Случилась спекулятивная атака. Мы выбрасываем столько-то валюты и сдвигаем на 5 копеек валютный коридор. В результате спекулянт абсолютно точно знает заранее, что будет делать Банк России. Я, спекулянт, играю в беспроигрышную игру. Я играю с автоматом, который в 100% случаев выдаёт мне выигрыш. Идеально!
Между тем, Банк России должен, с одной стороны, создавать определённость для нормальных участников рынка, которые делом занимаются (сберегают, инвестируют), но при этом создавать высочайшую неопределённость для спекулянта. Вот это его обязанность.
Правильный Центробанк делает следующее. Первое. Он делает то же самое, что уже сделали несколько лет назад власти Великобритании – рыночная экономика. Более того, фунт стерлингов конвертируемая валюта, что вообще-то рублю пока и не снится. Великобритания заявила, что в случае возникновения опасности для валютного рынка Великобритания введёт ограничения, может быть, на приток спекулятивных капиталов, может быть, на отток. Ну, просто всех предупредила, что вот она такое право для себя зарезервировала.
Это первое, что должен был сказать Банк России: «Ребята, будете играть сильно – доиграетесь». Раз. То есть: «Мы готовы в случае чего ввести ограничения на движение спекулятивных капиталов». Уже это заставило бы валютных спекулянтов – особенно трансграничных, особенно иностранных – извиняюсь, в наручниках бы играть, резко ограничило бы их возможности.
Второе – обязательная продажа экспортной выручки. Чёткая фиксация: «Дорогие друзья, у нас наблюдается сложная экономическая ситуация – приток валюты сократился. Значит, давайте, обязательно продаём через биржу для увеличения объёма. Потом можете выкупить, нет проблем, но вы сначала продайте».
Дальше: «Дорогие друзья, у нас ситуация близка к кризисной, поэтому на три месяца вводится правило», – которое у нас ввели по итогам 1998 года: «Я, банк, могу спекулировать валютой в размере той валюты, которая у меня есть». Грубо говоря, у меня сегодня на счетах миллион долларов. Я могу хоть 10 миллионов долларов продать в течение дня, взяв кредит и всё остальное, но к концу дня я не могу осуществлять спекулятивную скупку валюты. Я могу осуществлять скупку валюты под контракты, в целях моих неспекулятивных клиентов, в их интересах и так далее. Резкое ограничение возможностей спекулятивного приобретения валюты.
Дальше. Есть норматив резервирования. По-моему, 4,5% сейчас. «Ребята, по спекулятивным операциям норматив резервирования должен быть высшим. У вас же риски, вы же можете в трубу вылететь, не дай бог, если я, Банк России, осуществлю какую-нибудь интервенцию. Вы же убытки понесёте».
Дальше. Я бы сделал обязательно финт Геращенко. Это классическая вещь. Когда нам нужно, условно говоря, на 20% осуществить девальвацию, я осуществляю девальвацию на 40%, а на следующий день кладу курс валюты резко вниз – спекулянты сгорают. Если это сделать быстро, домохозяйства не успеют прибежать на рынок, и пострадают именно спекулянты. Но это нужно делать быстро и один раз.
Очень много можно говорить. Но самое главное, что бы я сделал. Дорогие друзья, у нас новая реальность: нефть стоит не 115, нефть стоит 82. Банк России в это до сих пор поверить не может, он публикует прогнозы, что в следующем году она будет 95.
Главное – нужно посчитать, грамотно посчитать, учитывая все санкции, учитывая усугубления санкций (потому что санкции ослабляться не будут, а скорее всего, что бы там нам Меркель ни рассказывала, будут усугубляться, потому что против нас ведётся холодная война, пока мы сдачи не дадим, она будет усиливаться; ну, Банк России не может давать сдачи, это должны люди другие давать), соответственно, какой у нас примерный уровень равновесия. Плюс к этому нужно сделать ещё надбавочку над этим уровнем, чтобы экономика дышала, потому что всё-таки девальвация должна быть по фундаментальным причинам.
И в один день, предварительно выбив всех спекулянтов, я перевожу курс на этот уровень, как в 2008 году делал Казахстан, как в 2008 году – ну, не за один день, за чуть-чуть более длительный срок, потому что всё-таки более рыночная экономика – делали и поляки, и норвежцы. Самые разные экономики делали это быстро. Чем быстрее вы осуществляете необходимую экономически девальвацию, тем меньше издержек.
По материалам «Говорит Москва»
