Прогнозирование "немыслимого"
Шамиль Султанов
Есть два основных типа политического прогнозирования: нормативное и дескриптивное.
При нормативном прогнозировании внимание уделяется динамике, скорости взаимосвязанных макротрендов. Например, мы можем прогнозировать прямую корреляцию между ростом потребления электроэнергии и уровнем политической стабильности в данной стране. И не только потому, что так уже было. Здесь существует и воспроизводится определенный верифицируемый механизм взаимосвязей: рост потребления электроэнергии — развитие реальной экономики — рост жизненного уровня, снижение безработицы — социальная стабилизация — снижение количества внутренних угроз национальной политической системе.
При дескриптивном прогнозировании мы обращаем внимание на скорость изменений разнообразных факторов в данной конкретной ситуации, на рост дисфункций в экономической, социальной, этнонациональной, политической, геополитических сферах, на уровень эффективности или неэффективности политического руководства при управлении этими факторами и т.д.
В нынешних условиях накопления стратегической неопределенности на Ближнем Востоке, на Украине, во всей глобальной системе нормативное прогнозирование практически перестает работать. Остается только один вариант: в рамках дескриптивного подхода создавать специальные конкретные методики политического прогноза.
Но в ситуации чрезвычайных, кардинальных геополитических и геоэкономических трансформаций, революционных изменений в самой системе международных отношений появляется принципиально новый тип политического прогнозирования, который я даже не знаю, как сегодня точно называть.
Представим себе следующую ситуацию. В 1912 году некая группа офицеров российского Генштаба занимается прогнозом военно-политической ситуации после 1925 года. Дело даже не в том, что они не смогут (или не захотят) предсказать революцию, гражданскую войну, сущностное изменение России и т.д. Главное в другом. К 1925 году возникла принципиально новая военно-политическая ситуация, где оказались востребованы совершенно другой опыт, знания, тип мышления. То есть в 1912 году, чтобы быть эффективным, надо было прогнозировать на основе "мыслей о немыслимом" или "мыслей о непредсказуемом". Но тогда это уже было бы и не столько прогнозирование, сколько непосредственное политическое планирование и управление.
Если бы в 1988 году некая гипотетическая группа офицеров ГРУ или КГБ, занимающихся прогнозированием военно-политической обстановки на 15–20 лет, смогла бы взглянуть на ситуацию того же года с высоты, например, 2000 года, то есть, вновь с точки зрения "концепции о немыслимом", то, возможно, сегодня в 2015 году, мы все были бы совершенно в другом положении.
Многие такого рода вопросы обсуждаются в аналитическом докладе "Долгосрочное прогнозирование сценариев развития военно-политической обстановки" (Москва, 2014 год), подготовленном в Центре военно-политических исследований МГИМО(У) МИД России и ОАО "Концерн ПВО "Алмаз-Антей". Данный текст подготовлен группой исследователей под руководством профессора А.И. Подберезкина в серии высокопрофессиональных работ по военно-политическому прогнозированию и планированию. Можно уже даже говорить о появлении целой "школы А.И.Подберезкина" в области международных отношений.
Естественно, главное внимание в данном аналитическом докладе уделяется прогнозу некоторых важнейших аспектов потенциальной глобальной войны.
Известно, что Пентагон придает особый стратегический приоритет последние несколько десятилетий цели максимального уничтожения Стратегических ядерных сил России в первом обезоруживающем ударе обычными (неядерными) зарядами высокоточных крылатых ракет большой дальности, преимущественно морского базирования. Этим оружием в первом, массированном, одновременном ударе должны подавляться: командные пункты и грунтовые пусковые установки стратегических ракет с ядерными боеголовками, объекты противокосмической и противовоздушной обороны, аэродромы, командные пункты и т.д.
По мнению американских военных прогнозистов, первый американский удар может считаться достаточным и эффективным только в случае, если будут гарантированно уничтожены более 85% стратегических ядерных сил РФ. Тогда на следующем этапе американская ПРО будет в состоянии перехватить и уничтожить все или большую часть выживших баллистических ракет РФ и тем самым избежать невосполнимого ущерба.
В рамках своего прогнозирования "немыслимого" стратегический противник учитывает и те факторы, на которые мы стараемся, по разным причинам, не особенно обращать внимание. Например, сколько из стоящих на дежурстве российских межконтинентальных баллистических ракет не сможет стартовать из шахт по причине технической неисправности, сколько из стартовавших по той же причине не преодолеет и полпути до территории противника, сколько даже из прорвавшихся сквозь ПРО США упадет слишком далеко от объекта поражения или сработает не на полную мощность и т.д.
Если работы по совершенствованию ПРО США к 2020 году успешно завершатся, то Комитет начальников штабов США допускает повышение процента неуничтоженных стратегических ядерных сил России при первом ударе даже до 30-35%. Новое достигнутое технологическое качество американской глобальной системы ПРО всё равно будет гарантировать защиту от уцелевших стратегических ядерных сил России.
И вот тогда-то возникают два принципиальнейших вопроса.
Во-первых, не секрет, что Вашингтон существенно опережает нас в масштабах и глубине разработок шестого технологического уклада, причем существенная их часть ориентирована на совершенствование глобального механизма ПРО. Отсюда первый, стратегический вопрос: насколько успешно и эффективно идет абсорбация таких инноваций? Каково соотношение между блефом и действительностью?
От точного прогнозного ответа на этот вопрос зависит дата начала новой большой войны.
Во-вторых, предположим, что с учетом скорости развития шестого технологического этапа новая большая война все же станет невозможной. По разным причинам. И это будет осознано и принято большинством мировых элит.
А что будет потом? К какому поствоенному периоду надо готовиться уже сейчас? Какие знания и опыт будут востребованы в этом непредсказуемом завтра?
…Напоследок приведу один пример. В 2003 году Саддам Хусейн, оставшись совершенно один, проиграл войну Вашингтону. Это была очень странная война, и полную правду о ней мы узнаем лет через десять. Но в тот год американцы чувствовали себя "великими победителями". Прошло всего пять лет — и многие генералы в Пентагоне стали называть войну в Ираке "величайшей катастрофой для США".
Потом, после 2005 года, казалось, что больше всего от поражения Саддама получит Тегеран. И вдруг в последние несколько лет Ирак стал постепенно, буднично превращаться в "Афганистан для Ирана"…
Так кто же выигрывает и кто проигрывает? Вот здесь и важно стратегическое сознание — способность прогнозировать, "мысля о немыслимом".
Завтра 2.04.2015
