В ТОМ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С НАШЕЙ СТРАНОЙ В 90-Е, ВИНОВАТЫ ЖУРНАЛИСТЫ

Юрий Поляков

Знаменитый писатель завершил работу над новым романом о недавнем драматичном периоде жизни страны.

Роман Юрия Полякова «Любовь в эпоху перемен» читатели увидят на Московской книжной ярмарке в сентябре, а разговоры уже идут: давно у нас так не писали про власть, про перестройку, про любовь, про жизнь. Про любовь — в особенности. Недаром же известный критик Владимир Куницын обмолвился: «Если идти вслед за героями Полякова, выйдешь на бунинские темные аллеи».

Сегодня в «КП» — отрывок из нового романа. Но прежде — небольшое интервью с писателем.

— Юрий Михайлович, а почему любовь — именно в эпоху перемен? Что, в перестройку она была особой? Или это прием, чтобы «подсластить» роман?

— Любовь — это уже перемена в жизни, иногда временная, иногда окончательная. А если смятение чувств совпадает с колоссальными историческими сдвигами, с изменением привычного мира, то все и воспринимается острее. Мои герои сошлись в разгар перестройки, когда уже стало понятно, что ветер обновления надует в подол России «неведому зверюшку». Вообще попытки художественно и мировоззренчески освоить эпоху перемен 1985 — 1991 годов с учетом опыта последующей четверти века у нас не было. Я снова оказался, извините, первопроходцем.

— И сколько можно вспоминать перестройку? Это же не Великая Победа 1945-го и не полет Гагарина в космос. Ну что она дала — лишь глоток свободы и геополитическую катастрофу — развал СССР.

— Вот потому и надо вспоминать, постигать, дешифровывать, демифологизировать, чтобы снова, взыскуя, так сказать, глотка свободы, не обпиться сивухой «общечеловеческих ценностей», от которых мутнеет разум, пропадает воля и национальные богатства, а геополитическое похмелье длится десятилетиями. Ведь только сейчас люди начали догадываться, кем в сухом историческом остатке оказался Горбачев и почему 80-летие ему отмечали не в Кремле, а в лондонском «Альберт-холле». Можете вообразить, чтобы юбилей Коля или Рейгана отметили в Колонном зале Дома союзов? То-то и оно…

— Судя по отрывкам, вы очень уж откровенно расписали изнутри нашу журналистскую кухню. Обидно…

— В том, что случилось с нашей страной в 90-е, журналисты, «гранды гласности», виноваты не меньше, чем партократы вроде Ельцина и страдающие манией величия вроде Гайдара. Именно журналисты обесценили слово, считая правдой и навязывая другим собственные заблуждения. Об одном таком «борце за свободу слова», главном редакторе еженедельника «Мир и мы» Геннадии Скорятине, — мой новый роман. Мне тоже обидно за моего героя, как и за себя самого. Готовлюсь к либеральной истерике и готов соответствовать…