Россия предъявляет заявку на создание новой системы глобальной безопасности
Виталий Аверьянов
Россия второй раз за полтора года официально принимает решение о применении вооруженных сил за рубежом, одобренное на высшем законодательном уровне.
Кому выгодно происходящее? Почему Израиль и США допустили такую ситуацию и не высказывают резких возражений? Тем более что происходящее наносит пощечину США, войска которой, говоря словами Обамы, «в основном вернулись из Ирака»? Как это соотносится с резкой и жесткой внешнеполитической риторикой как со стороны Москвы, так и со стороны Вашингтона? Здесь налицо загадка.
Пощечина США не скрывается и не ретушируется. Как еще можно трактовать вызов, прозвучавший 1 октября в Нью-Йорке из уст министра иностранных дел России: «Мы не планируем расширять наши авиаудары на Ирак. Нас никто не приглашал и никто об этом не просил. Как вы знаете, мы – "вежливые люди", мы не приходим, если нас не приглашают».
Почему все это проглатывают за океаном?
Пока мы не услышали убедительных версий, которые давали бы более-менее убедительные ответы на эти вопросы, кроме крайне мутной конспирологии.
Моя версия сводится к тому, что ИГИЛ, опираясь на финансирование саудитов и криминальный бизнес, связанный с нелегальной торговлей нефтью и взятием под свою опеку ряда теневых потоков (торговля оружием, наркотиками и др.), полностью вышли из-под контроля ведущих западных и американских спецслужб. Поэтому вчерашние тайные покровители ИГИЛ в англосфере сегодня глухо молчат. Единственная страна, которая «заступается» за ИГИЛ – это Саудовская Аравия.
Еще одно – дополнительное – объяснение тому, что России дан своего рода «карт-бланш» для борьбы с ИГИЛ в Сирии, заключается в том, что военная операция в 2015-2016 гг., если она окажется успешной, будет дополнительным аргументом против Обамы и тех политических сил, которые ассоциируются с Обамой. То есть это ставка могущественных закулисных элит в предвыборный период в США. Дело не только в президентских выборах как таковых, а в том, что предполагается осуществить масштабную смену правящих команд. По всей видимости, должна прийти гораздо более жесткая команда. Пока же налицо провал как антиигиловской коалиции во главе с обамовской администрацией, так и ЦРУшной программы по свержению Башара Асада. Мы видим, как «дергаются» политики в целом ряде стран, поскольку они не в силах отказаться от своих обязательств, связанных с этой анти-асадовской программой.
У России появился шанс предъявить заявку на создание новой системы глобальной безопасности. При молчании и нейтралитете Китая мы видим, что инициатива переходит в русские руки. Это ровным счетом то, что мы предлагали в Русской доктрине в 2005 году. И не удивительно, что Путин не спешил с такого рода заявками – уже несколько лет он осуществлял подготовку к такой заявке (сначала с развитием ВПК, затем, с приходом Шойгу в Минобороны, с развитие вооруженных сил).
Пока речь идет о формировании системы международной безопасности не в мировом, а в евразийском масштабе. Очертания новой такой системы налицо. Россия осуществляет общее силовое и политическое прикрытие, опираясь на волю официальных властей государств, где осуществляются конфликты. Сирия и Иран при поддержке ливанской Хезбаллы начинают наземные операции там, где Россия накануне нанесла высокоточные удары с воздуха. В Багдаде создается один из ключевых координационных штабов антитеррористической операции. МИД и МинОбороны РФ вступают в плотные и регулярные консультации с западными коллегами во избежание нежелательных столкновений и недоразумений в небе над Сирией. Ирак не отметает возможность обращения к России с просьбой о бомбардировках ИГИЛ на своей территории. Мы видим также и то, что субъектами коалиции безопасности могут выступить не только государства, но конкретные движения (например, Хезбaлла).
В случае успеха данной кампании в течение ближайшего года может произойти существенная смена конфигурации на Ближнем Востоке. Однако, с моей точки зрения, следует ожидать, что англосаксы уже давно разрабатывают и готовят ответ на такой сценарий и при новом президенте они могут попытаться перейти в решительное гибридное наступление на наши интересы, в том числе в регионах, территориальной более чувствительных для России, чем Ближний Восток.
Сайт Изборского клуба — ИДК 1.10.2015
