Нынешняя элита рассматривает Россию как добычу
Писатель заметил, что олигархи только богатеют во время кризиса.
М. АНДРЕЕВА: В студии Александр Проханов, писатель, главный редактор газеты «Завтра». Александр Андреевич, здравствуйте.
А. ПРОХАНОВ: Добрый вечер.
М. АНДРЕЕВА: Александр Андреевич, мы беспокоимся за экономику. Нефть падает. Говорят, что может пробить и отметку 30. Антон Силуанов говорит, что грядут тяжёлые времена. И Дмитрий Медведев недавно в интервью сказал: «Не беспокойтесь, у правительства есть запасные планы — план В и план С». Хотя он не раскрыл их.
А. ПРОХАНОВ: Вы знаете, сколько букв в русском алфавите? Мне кажется, у него есть план Ы.
М. АНДРЕЕВА: Чтобы никто не догадался — «операция Ы». Вы представляете, что надо сделать? Может быть, какой-то совет дадите. План Б — это что может быть?
А. ПРОХАНОВ: Я писатель, художник. Если я начну рассуждать об экономике, это будет смешно. Я не знаю экономику. Я не знаю, что такое прибавочная стоимость. Я не знаю, что такое «товар-деньги-товар», Адам Смит или Маркс. Я общаюсь с экономистами. Мой друг Сергей Юрьевич Глазьев — экономист №1, академик. Меня окружают такие блестящие патриотические экономисты, как Делягин, Кобиков, Хазин. Я слышу гул их голосов, их суждений. Их голоса грохочут, умоляют, проклинают, кричат на протяжении последних восьми лет.
Смысл этих голосов таков: экономический курс порочен, постыден, убог и катастрофичен. Этот экономический курс родился в недрах гайдарономики, в недрах кудринской, ельцинской модели, навязанной американцами. В недрах этого курса лежит русская катастрофа, нефть. Мы высасываем нашу драгоценную чёрную кровь земли, и продаём её за бесценок — даже если это 100 долларов за баррель. Мы за это время не смогли создать свою обрабатывающую промышленность. Мы не обращали внимание на высокие технологии, на хайтеки. Мы талдычили каждый год о необходимости переформатирования нашей экономики, но не сделали этого.
Есть концепт, одобренный самыми крупными сегодняшними экономистами, академиками Академии Наук о создании альтернативной модели — модели, которая не связана с высасыванием денег из экономики. Сейчас эти деньги высасываются, предприятиям не на что работать. Чудовищная процентная ставка 28%. Банки дают ссуды предприятиям, а государство накачивает банки за 8%. Идёт прямой грабёж. Эта экономика в интересах банкиров, а не в интересах предприятий. Мы падаем вниз. Мы ударимся или не ударимся и пролетим сквозь дно, не заметив этого? Я всё жду, когда президент очнётся. Когда он почувствует всё бремя свалившегося на него экономического курса?
Однажды на «Валдайском клубе» — не на этом, а на прошлом — перед нами выступали ведущие деятели исполнительной власти. И там выступал Игорь Иванович Шувалов — известный демократ, либерал, его не заподозришь в симпатии к социализму. И я спросил его: «Игорь Иванович, а Вы не предполагаете, что в конце концов нам придётся прибегнуть к мобилизационной модели экономики? Что нам придётся сконцентрировать оставшиеся малые ресурсы в руках государства, бросить их на затыкание дыр, и уничтожить всю эту либеральную хевру, которая разворовывает и распродаёт наше богатство. Я думал, что он обвинит меня в сталинизме, ГУЛАГе и так далее. Нет, он сказал следующее: «Мы в правительстве сейчас дискутируем на эту тему. На первый план мы выдвигаем проблему активизации среднего и малого бизнеса. Мы надеемся, что они нас спасут. Если они нас не спасут, то придётся рассматривать мобилизационную модель». И вот прошло два года.
М. АНДРЕЕВА: Бизнес тонет.
А. ПРОХАНОВ: Бизнес тонет, потому что он не может спасти. На нём не выехать. На малом и среднем бизнесе не вытащишь такую гигантскую страну. Тем более что этот малый и средний бизнес находится в зачатке. Он находится в придавленном и придушенном состоянии. Поэтому мне кажется, что мобилизационная модель — это единственный выход. Тем более в условиях надвигающейся военной опасности. Мы не можем вести военные действия на Украине, в Сирии, Средней Азии, в Турции, когда у нас здесь всё сгнило. Наш экономический потенциал исчерпан.
Поэтому я жду того, что сделает президент.
То, что Медведев ничего не сделал — это я услышал во время его недавнего выступления. А вот сейчас Путин будет выступать перед журналистами. Неужели он тоже отмахнётся?
М. АНДРЕЕВА: Аккредитовано рекордное количество — 390 человек, много иностранных журналистов. 17 декабря будет пресс-конференция, начало в 12 часов. Александр Андреевич, Вы бы этот вопрос задали про смену курса? Или у Вас был бы ещё другой вопрос, если бы Вы получили возможность задать вопрос президенту.
А. ПРОХАНОВ: Нет, я не стал бы задавать экономический вопрос — там будет кому. Я бы спросил его: «Владимир Владимирович, всё дышит войной. И Вы сами говорили о нарастающих угрозах». Не дай бог, чтобы война случилась. Но война, которую будут вести русские люди на русско-турецком фронтах, или русско-украинском, или сирийско-русском или русско-узбекском — требует внутренней консолидации, внутренней мобилизации. Мы должны быть серьёзными, глубокими, кончить с этим разгильдяйством. Мы должны перестать сжигать наших инвалидов и несчастных людей в этих полусараях. Это требует совершенно другого климата — другой разговор, другие телепередачи. Другая форма общения с народом. Ведь когда наступила такая предельная вещь, Сталин сказал: «Братья и сёстры». Он резко сменил риторику — не «товарищи», а «братья и сёстры». Когда это наступит?
Неужели мы можем ожидать от этой деморализованной и разболтанной внутренней среды, где все воруют, занимаются подлогами, пируют, гуляют, победы над нарастающим врагом?
М. АНДРЕЕВА: Когда Вы говорите про войну, Вы имеете в виду мировую войну? Или войну России с кем-то из перечисленных Вами государств?
А. ПРОХАНОВ: Допустим, сейчас начнётся война Россия — Англия. Это всё равно, что Россия — НАТО, то есть мировая война.
М. АНДРЕЕВА: То есть Россия — Турция то же самое?
А. ПРОХАНОВ: Да. Хотя я полагаю, что, может быть, эти конфликты будут локализованы. Сейчас приезжает Керри, может быть, об этом будут говорить. Но даже если эта война не случится, ведь вокруг нас потенциал натовских самолётов, пехотных дивизий, авиационных дивизий увеличился в 10-20 раз. Мы не можем оставаться равнодушными к этому. Мы должны отвечать тем же самым. Мы должны выставлять заслон, строить новые гарнизоны. Что мы и делаем. Мы со своими гарнизонами ушли даже в Заполярье. Мы должны форсированно создавать новые торпеды, ракеты, самолёты.
М. АНДРЕЕВА: Но Вы же знаете, что у нас и так с бюджетом проблемы, он дефицитный? И более того, многие экономисты критикуют за то, что он идёт на военные цели, а не выделяются дополнительные средства на здравоохранение.
А. ПРОХАНОВ: Естественно. Это и есть та либеральная среда, которая критикует нас за военщину. Это пацифисты. Они, эти либералы, и создали эту экономическую модель — модель поражения.
М. АНДРЕЕВА: Вы говорили, что присутствовали на коллегии министерства обороны, Вы входите в общественный совет. Там тоже говорили о потенциальной угрозе? Обсуждаются возможные военные действия?
А. ПРОХАНОВ: Только этому и была посвящена коллегия, об этом говорил Путин, об этом говорил Шойгу. Там были карты, было показано, где концентрируются базы, какие потенциалы наращиваются, что мы можем им противопоставить — в космосе, на границах, на периметрах, в танковых войсках.
М. АНДРЕЕВА: Это открытая часть?
А. ПРОХАНОВ: Это открытая часть коллегии. На закрытой обсуждались, видимо, итоги этой операции сирийской и обсуждались закрытые проблемы создания новых типов вооружения и новая геополитическая обстановка. Там я не был. Но самое важное, что сказал Путин — это то, что необходимо давать немедленный ответ на прямую угрозу в Сирии, немедленно уничтожать. Кстати, танкер, который приближался к нашему сторожевому кораблю, не был уничтожен. А угроза была прямая, чуть ли не стреляли из пулемёта.
Но он сказал другое: «Теперь в эти дни ФСБ ведёт ликвидацию террористического подполья». Оно выкорчёвывает террористические ячейки, которые отлажены по всей стране. И это не только в Закавказье, или Татарстане. Он имел в виду, по всей стране: в Питере, Мурманске, Сибири. Эти террористические группы отложили свои яйца повсюду. Из этих яиц уже повылупились птенцы террора. И ФСБ спохватилось, и стало их уничтожать. Это значит, что мы заминированы. А если мы заминированы, то можем взлететь на воздух. А если мы можем взлететь на воздух — нужна бдительность. Не только что старушка оставила какой-то пакет — нужна духовная бдительность. Нужно посмотреть, кто мы. Мы — народ-разгильдяй, народ-пораженец, народ, который проиграл великую советскую страну, народ, который ставит Ельцину памятники и центры в Екатеринбурге. Народ, который славит Чубайса. Народ, который обожает скандалы и всевозможную порнуху в интернете. Или мы всё-таки — народ-победитель, которому придётся ещё раз всей волной встать против этого ада?
М. АНДРЕЕВА: Александр Андреевич, хотелось бы обратить внимание на заявления, которые поступают из Турции. С одной стороны, вроде как есть сигналы от президента Эрдогана, что он хочет наладить стратегические отношения с Россией. С другой стороны, министр иностранных дел Турции говорит, что терпение Анкары в двусторонних отношениях с Россией подходит к концу. Ваш прогноз: как будут развиваться отношения, чего ожидать в ближайшее время? Надо ли нам тоже налаживать отношения, или мы не можем себе этого позволить после того, что случилось с нашим самолётом?
А. ПРОХАНОВ: Если бы Эрдоган принёс извинения за сбитый самолёт, то, конечно, ситуация разрядилась бы. Потому что в этом конфликте, кроме военного и стратегического, очень много психологического. Это отношения Путина и Эрдогана. Это отношения не только турецких истребителей и бомбардировщика, а отношения Эрдогана и Путина. Эрдоган оскорбил Путина, унизил, сделал его посмешищем. Он показал всему миру, что путинская иллюзия относительно дружбы и партнёрства ничего не стоит. Путин был чёрный от негодования и гнева после этого. Как после этого мы будем налаживать отношения с Турцией? Это вопрос психологов. Если бы между Путиным и Эрдоганом возник какой-то глубокий психоаналитик или психолог, который помог бы им найти психологическую коммуникацию без потери лица одного или другого. Сегодня очень опасно потерять лицо. Тот политик, который теряет лицо, ничего не стоит.
М. АНДРЕЕВА: Особенно на Востоке. Они же, в общем, только силу воспринимают.
А. ПРОХАНОВ: Это не только на Востоке, но и в Европе тоже. Когда мы сдали свою страну в 1991 году, когда у нас исчезла патриотическая элита, оборона, экономика, нас презирали в Европе.
М. АНДРЕЕВА: Нас считали проигравшей страной?
А. ПРОХАНОВ: Мы и были проигравшей страной, нам присылали пайки. Но повторяю, что ситуация Россия—Турция очень накалена. И ситуация с этим турецким сейнером, который шёл на наш сторожевик, показывает это. Если бы это было в прежние времена, то это был бы маленький морской эпизод, никто не обратил бы внимания. А ведь надо помнить, что американский корабль примерно такого же класса где-то в районе Йемена, когда стоял на якоре в море, к нему подошёл сейнер и взорвал его. Он разворотил этот сторожевик, там была метровая дыра, и он утонул. Поэтому военные моряки этот опыт знают. Если на твой корабль прёт сейнер, не откликаясь на сигналы и предупреждения, по нему надо бить из пушек. Мы расстреляли его из пулемёта. Даже не расстреляли, а по курсу шарахнули.
Во-первых, мы не сдержали свою угрозу — уничтожать всё, что нам грозит. Мы всё-таки сдержали себя. А с другой стороны, наши нервы не выдержали, потому что отношения с Турцией настолько мучительны, что от турок можно ждать чего угодно.
М. АНДРЕЕВА: Чуть позже было заявление, что не было этого инцидента.
А. ПРОХАНОВ: С чьей стороны?
М. АНДРЕЕВА: С нашей стороны сказали.
А. ПРОХАНОВ: Нет, с нашей стороны вызвали представителей турецкого суда, атташе министерства обороны. Это турки говорили, что не было стрельбы, они ничего не слышали. Просто это был мирный рейд.
М. АНДРЕЕВА: Александр Андреевич, а что значит, когда Турция говорит, что скоро потеряет терпение? В этом же тоже есть скрытая угроза, что ещё они могут сделать?
А. ПРОХАНОВ: Это психологическая война. А какие угрозы, ведь Турция вошла в Ирак. С точки зрения Ирака, это агрессия. Причём они вошли в те регионы Ирака, в которых живут курды, которым мы готовы помогать. И я не исключаю, что наши самолёты проводили какие-то тренинги там, либо коммуникации громили, либо ещё что-то. Я тоже не геостратег, но я чувствую, как ситуация на Ближнем Востоке всё больше запутывается. Она всё больше и больше напоминает куски пластилина разных цветов, которые смешиваются, сминаются, и уже трудно распутать, посмотреть, где белый, красный, зелёный — это огромный сгусток.
М. АНДРЕЕВА: Приезжает Керри, будут переговоры. Вы ещё верите в дипломатию?
А. ПРОХАНОВ: А что делать? Дипломатия не исчезала даже в 1943 году. Были нейтральные страны — Швейцария, Швеция. И благодаря дипломатии удалось удержать Японию от вторжения в Советский Союз. Поэтому дипломатия работает неустанно.
М. АНДРЕЕВА: Просто конечные цели совсем разные.
А. ПРОХАНОВ: Я просто боюсь, что Керри — американский лукавец. Он приехал сюда не за поисками мира, а с лукавым планом ещё больше затянуть нас в этот конфликт. Да и сам этот конфликт для меня во многом не ясен. Конечно, слава лётчикам, хвала им, храни их господь. Конечно, мы отрабатываем методы ведения войны, бомбардировок, фронтовая авиация, дальняя авиация, крылатые ракеты, космическая разведка. Мы тренируем свою способность организовывать такие труднейшие операции за 1000 километров от России. Но ведь сухопутных побед нет. Мы громим эти бандформирования для того, чтобы расчистить коридоры сирийской армии. Для того, чтобы она пошла по этой выжженной земле и очистила все эти города.
Как мне говорили, она за это время освободила территорию в 500 квадратных километров. 20 на 25.
М. АНДРЕЕВА: Александр Андреевич, у Вас нет ощущения сжимающегося узла? Потому что цены падают, всё вокруг наших границ концентрируется — танки и всё прочее. Есть беспокойная Украина, страны Прибалтики, которые строят стену. Сирия в этот момент организовалась, и вообще на Ближнем Востоке тяжёлая ситуация. И Меркель говорит, что правильно ввели антироссийские санкции в своё время, и, скорее всего, они будут продлены. Она сегодня недвусмысленно об этом сказала. Хотя, говорит, что конечно будут обсуждать. То есть всё вокруг сжимается, кольцо сжимается.
А. ПРОХАНОВ: Меня это не пугает, или не пугало бы, если по мере того, как сжимается это кольцо, сжималась бы наша внутренняя пружина. А они давят нас изнутри, а мы отвечаем им своей внутренней консолидацией, энергией, отпором.
М. АНДРЕЕВА: Вам пришёл вопрос: «С кем консолидироваться? С вороватыми чиновниками?»
А. ПРОХАНОВ: В том-то и дело, с кем консолидироваться. С ними не будем консолидироваться. По-прежнему идут распри красных и белых, всевозможные антисоветские вещи. С мусульманами, что ли? И с ними не будем. Вот и получается, что кольцо сжимается, а внутри — дрязги. Ведь Сталин был вынужден в краткое предвоенное время консолидировать общество. И он консолидировал его через расстрелы. Это жесточайшая мера по консолидации. Либо ты становишься сталинистом и готовишься к отпору… А те, кто не встраиваются в эту колонну, истребляются. Такой жестокой ценой был консолидирован Советский Союз накануне войны, и победил в результате этого.
Неужели нам сейчас необходимо заниматься расстрелами? Неужели нет других средств в руках телевидения?
М. АНДРЕЕВА: Но Путин не сталинист.
А. ПРОХАНОВ: Путин не сталинист, а ситуация сталинская. И я не сталинист, я Черчилль, я либерал. Я любитель «Эха Москвы», я самый мягкий пацифист. Я человек, который готов заниматься исследованием всевозможных секс-меньшинств. Но ситуация требует от меня сталинизма.
М. АНДРЕЕВА: «Израиль — союзник России в войне с ДАИШ?» — спрашивает Джим.
А. ПРОХАНОВ: Тоже вопрос. С одной стороны, конечно. Сейчас идёт военное сотрудничество с Израилем. Путин сказал, что Израиль — помощник. Аэродромы для наших самолётов, всякая поддержка, в случае аварийных ситуаций с нашими самолётами мы можем садиться на израильские аэродромы, радионавигация. Но я смотрю в интернет и вижу, что продвинутые и почти культовые евреи говорят, что в этой войне не пролилось ни капли еврейской крови, и не пролилось ни капли еврейской нефти, еврейского бензина. Пусть русские делают это. Пусть русские делают еврейское дело русскими руками. Вот что они пишут. Поэтому я не знаю истинные мотивы. Это отдельные идеологи.
М. АНДРЕЕВА: Слушатель пишет: «Нам нужен Столыпин. Но пока мы имеем то, что имеем. Я считаю, что наше правительство, скорее всего, бездарно. Почему в такой стране, как Россия, не могут найти не исполнителей, а профессионалов?» Александр Андреевич, Вы видите, что есть кадровая проблема?
А. ПРОХАНОВ: Если бы Россия была страной бездарных правителей, её бы не было. Мы бы не сложили эту великую империю с 12 часовыми поясами. Были времена, когда во главе России стояли великие воители, великие вожди, великие стратеги. Поэтому нам и удалось создать эту великую империю и выиграть потрясающие войны. Но в конце концов люди вырождаются. Приходят ничтожные люди, мелкие. Так рухнула царская империя, так рухнул великий Советский Союз. И, к сожалению, сегодня Россией управляют ничтожные люди, на мой взгляд. Ничтожные потому, что элита, захватившая власть после 1991 года, рассматривает Россию как добычу. Они не рассматривают нас как поле, где должен колоситься урожай. Мы — добыча. Надо рвать, мародёрствовать, сдирать с нас последнюю шкуру. Ведь в России целый олигархический слой, который богатеет в период наших несчастий. Если предположить, что смысл их управления страной в том, чтобы они грабили, и набирали как можно больше, то они управляют блестяще. Они управляют страной, поверженной в 1991 году, так, что набивают карманы.
М. АНДРЕЕВА: Я всегда при этом думаю, что если вдруг когда-нибудь наступит конец терпению людей, куда они денутся? Их нигде особо не ждут. Судьба бежавших печальна обычно.
А. ПРОХАНОВ: Конечно, печальна. Если освободиться от иллюзий, если перестать говорить о мученической доле дворянства в 1917 году, о мученической доли интеллигенции. Если понять, что эти слои были ненавистны народу. Народ ненавидел царей, бояр, великих князей, их богатство. Они делали то же самое. Они обирали крестьян, собирали огромное состояние, ездили в Европу, кутили, прожигали жизнь, покупали себе поместья. И это кончилось трагично. Но сегодняшняя элита забыла об этом. Она не ассоциирует себя с великими князьями, со светлейшими.
М. АНДРЕЕВА: А у людей вообще короткая историческая память.
А. ПРОХАНОВ: А где инстинкт самосохранения? Ведь считается, что человек — это очень чуткое существо. Мы же чувствуем какие-то опасности, грозящие нам беды. Мы предчувствуем наступление плохих для нас времён. Есть же симптоматика. Такое чувство, что они этого не чувствуют. А может быть чувствуют. Я с некоторыми из них общался, например, во время Оранжевой революции, Болотной площади, когда казалось, что страна вот-вот будет захвачена. Как трепетали эти чиновники, готовые схватить чемоданы и уехать. Слава богу, что Болотную площадь переборола наша Поклонная гора. Мы тогда вышли и привели туда большое количество людей. Больше, чем на Болотной. И мы выиграли. А если бы этого не было. Какое было бы бегство мышей с корабля.
М. АНДРЕЕВА: «Китай нам друг или потенциальный противник?» — спрашивает Николай. «С одной стороны, они говорят о дружбе. На деле договариваются с Турцией о создании Консорциума о транспортировке грузов из Китая в Европу в обход России. Не торопятся помогать нам бороться с ДАИШ, да и вообще не спешат расширять с нами сотрудничество. Дмитрий Медведев направлен с официальным визитом в Китай.»
А. ПРОХАНОВ: Он и не друг, и не соперник. Это ситуационные вещи. Я был участником боёв на Даманском, на Уссури в 1969 году, когда китайцы в упор расстреляли наших пограничников, и все ждали большой войны с Китаем. И мы там развёртывали аэродромы для создания баз фронтовой авиации. А потом всё изменилось. Косыгин полетел в Китай, и с Чжоу Эньлаем они договорились о прекращении полемики. Нет ничего вечного. Сейчас для нас Китай — очень важный союзник и соратник. Он является противовесом нашего краха на Западе.
М. АНДРЕЕВА: Я бы даже сказала, единственным вариантом. Нет?
А. ПРОХАНОВ: Есть Индия, Иран. Но Китай сейчас — это наше драгоценное дипломатическое завоевание. И все, кто хочет сейчас поставить под сомнение наши отношения с Китаем, пытаются вбить клин между нами. Они вольно-невольно помогают натовцам.
М. АНДРЕЕВА: Социологи Всероссийского центра изучения общественного мнения выяснили, что большая часть наших сограждан выступают за продолжение и активизацию политики в отношении разворота России на Восток. Вам вообще нравится это сочетание — «разворот России на Восток»? Как будто мы стоим на месте, и только поворачиваемся — то туда, то сюда.
А. ПРОХАНОВ: Россия и создана между Востоком и Западом, что там разворачиваться.
М. АНДРЕЕВА: А как же свой путь?
А. ПРОХАНОВ: Мы своим огромным восточным флангом врезались в Тихоокеанский мир. Просто, к сожалению, у нас там мало людей, и мы долгое время не обращали внимания на развитие Дальнего Востока. В советское время была целая программа, были песни об этом. А теперь мы разворачиваемся туда, и наш скудный бюджет тратится на развитие инфраструктуры Дальнего Востока. Это замечательно,
М. АНДРЕЕВА: А Вам не кажется, что из-за такого нашего положения у нас какие-то половинчатые позиции? У нас и с Западом не получается дружить. Или они не хотят с нами дружить, потому что считают нас немного дикими. И Восток для нас чуждый, у нас по менталитету не получается с ними дружить. Мы как-то и ни там, и ни там.
А. ПРОХАНОВ: Или и с теми, и с теми.
М. АНДРЕЕВА: А на двух стульях не усидишь.
А. ПРОХАНОВ: Усидишь. Есть большая лавка от Северного Полюса до Южного. И Россия сидит на этой огромной лавке. Слава богу, что длина нашей лавки — 12 часовых поясов.
М. АНДРЕЕВА: Помните, недавно говорили про Дальний Восток, и гектары земли, которые будут выделять. Как Вы думаете, эта программа будет действовать? Кто захочет гектар земли на Дальнем Востоке?
А. ПРОХАНОВ: Не могу сказать. Начинание же столыпинское. Вот, пожалуйста, Столыпин. Но Столыпин же не просто раздавал землю. Там были очень мощные подъёмные. Земельный крестьянский банк гарантировал ссуды, кредиты по ничтожным процентам. Есть ли у нас это или нет? Нет. Отрезал кусок земли в уссурийской тайге? А где дорога? Как его распахать, где взять деньги на покупку техники? Это всё проблема — сможем ли мы обеспечить развитие и расцвет?
М. АНДРЕЕВА: Слушатель пишет: «Нам нужна оппозиция, как Марин Лен Пен». Марин Ле Пен проиграла на региональных выборах во Франции, и это удивило многих экспертов. У неё были весьма хорошие позиции в первом туре. А в итоге она заняла лишь третье место, уступив и партии Саркози, и действующей партии Олланда. Александр Андреевич, Вы расстроились, удивились, когда узнали о предварительных итогах выборов во Франции?
А. ПРОХАНОВ: Признаться, меня обрадовал её взлёт на первом туре.
М. АНДРЕЕВА: Да, все были очень вдохновлены.
А. ПРОХАНОВ: И меня огорчило её поражение. Но это же связано с мощнейшей машиной манипуляции общественным сознанием. Говорят, что Запад — это свобода, демократия. А Запад — это огромный опыт манипулирования общественным сознанием, и направление этого общественного сознания в русло, необходимое для правящих элит. Вспомните недавний греческий бунт. Греки выбрали левое правительство, которые было готово чуть ли не выйти из Евросоюза, создать жёсткие условия — а потом продали свой греческий, опять пошли в МВФ. Это манипулятивные технологии. И поэтому Ле Пен сейчас проиграла. Я-то знаю, что Европа будет всё больше и больше национализироваться. У неё нет другого пути.
М. АНДРЕЕВА: А Саркози с его большой позицией? Тоже, конечно, получается, что у людей короткая историческая память. Саркози имеет большие шансы стать следующим президентом Франции?
А. ПРОХАНОВ: Как решат в Вашингтоне, так и будет. Саркози — это очень пронырливый, смышленый, беспринципный европейский чиновник, политик. Он обладает определённой харизмой. Но я не могу забыть то, что ведь Саркози брал деньги у Каддафи, а потом его уничтожил.
М. АНДРЕЕВА: Да, так и есть.
А. ПРОХАНОВ: И Берлускони брал деньги у Каддафи. Есть даже такой снимок, где Берлускони целует руку Каддафи. А потом они все его уничтожали. Поэтому Саркози — типичный беспощадный европейский ум. Он может победить, но он никогда не станет другом России.
М. АНДРЕЕВА: Примем звонки от слушателей. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Александр Андреевич, к сожалению, не слышал программу, не могу проголосовать. Два коротких вопрос. Сегодня «Бизнес ФМ» передали, что цены на топливо в Европе вернулись к 2004 году. Как прореагирует наше правительство на понижение цен на топливо? И второе. Набиуллина сегодня сказала, что нас курс доллара в принципе не волнует. Все работают и получают рубли. Поэтому ничего страшного, покупайте за рубли. Она что, не понимает, что у нас даже в продовольственной корзине 60% — импортируемый товар?
А. ПРОХАНОВ: Я сегодня говорил об экономическом курсе правительства и об альтернативной политике. То, что падение цен на нефть никак не отображается на ценах на бензин, говорит о том, что у нас нет экономических законов. Нас всегда уверяли, что экономические законы таковы: растут цены на нефть, растут цены на бензин. И мы в это верили. Якобы действительно существует такая экономическая закономерность. Теперь мы видим, что цены на нефть падают, а цены на бензин практически не меняются. Это подтверждение того, что наши власти живут вне экономических законов и с волюнтаристским ценообразованием.
М. АНДРЕЕВА: Слушатели спрашивают: «Вы будете спрашивать Путина на пресс-конференции?»
А. ПРОХАНОВ: Я не буду, потому что я послезавтра улетаю в Башкирию, и у меня там более важные дела.
М. АНДРЕЕВА: Но Вы потом расскажете о своих наблюдениях, о регионе?
А. ПРОХАНОВ: О Башкирии? Конечно.
М. АНДРЕЕВА: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. У меня два коротких вопроса к товарищу Проханову. Первый: согласен ли он, что до тех пор, пока развитой экономический блок с Высшей школы экономики мы в мешок и в прорубь не пустим, никакого изменения не будет? И второй вопрос, поскольку я гражданин России, но в 1946 году родился в городе Киеве. Согласны ли Вы, что с одной стороны Порошенко, Турчинов, а с другой стороны Фридман, Авен, Дворкович, Силуанов — одно и то же? Они одинаково смотрят на Новороссию и на Крым.
А. ПРОХАНОВ: Что касается первого вопроса, Вы очень жестоки по отношению к рыбе. Вы представляете, Вы этот блок в мешок и в прорубь. А что будет с рыбой? Что будет с карасями, карпами, щуками?
М. АНДРЕЕВА: С карасями, которые только в чистой воде живут.
А. ПРОХАНОВ: Я как эколог не могу допустить, чтобы этот блок был сброшен в наши чистые студёные русские реки. А что касается второго, Вы абсолютно правы. Олигархи всех стран, объединяйтесь. Крупный капитал не имеет национальности. Он движется своим потоками. Он омывает землю, и оставляет на своём пути выжженную среду.
М. АНДРЕЕВА: Александр Андреевич, мы ведь про Украину не поговорили, а там много забавного. И Байден приезжал, и сказал, что весь мир наблюдает за радой, и поддержал Порошенко. И забавный ролик с Арсением Яценюком гулял в сети и набрал какое-то бешеное количество просмотров. Как его практически выносят с трибуны. Это уже какой-то цирк.
А. ПРОХАНОВ: В нашей газете «Завтра», которая выходит завтра, поместили карикатуру. Дмитрий Анатольевич Медведев смотрит на телевизионный экран, в котором Яценюка выносят с трибуны, и говорит: «Так с премьер-министрами не обращаются».
М. АНДРЕЕВА: А ещё была забавная шутка, которую тоже адресовали Дмитрию Медведеву. Помните липовое сообщение от южнокорейской разведки, что расстреляли из зенитки чиновника Северной Кореи. «Из зенитки, Дима!» — как будто говорит Владимир Путин Дмитрию Анатольевичу.
Примем звонок.
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Александр Андреевич, откуда Вы взяли 12 часовых поясов? У нас 11. Двенадцатым могла бы быть Аляска, тогда Россия была бы страной незаходящего солнца. Япония — страна восходящего, а Россия славянская была страной незаходящего солнца.
А. ПРОХАНОВ: Вы просто не помните, что Дмитрий Анатольевич Медведев один пояс разделил на два.
СЛУШАТЕЛЬ: Нет, это извращение, как и с летним временем. А вопрос мой в чём. Как с Вашей точки зрения сменить элиту, не прибегая к революции? Потому что надежда на эти выборы просто смехотворна.
А. ПРОХАНОВ: Процесс понятен. Эту элиту может сменить только президент. Только царь, если не революция. Но он не может просто так сказать: ты уходи, ты приходи. Элиту можно сменить в процессе изменения политического курса страны. Допустим, начнёт реализовываться долгожданный, обещанный Путиным, рывок. Рывок по модернизации. Этот рывок потребует другой элиты. Той элиты, которая сможет осуществить эту модернизацию. Это технократы, военные, нескурвившиеся разведчики, патриотические писатели, патриотические деятели церкви. Они впрягутся в страну, и сдвинут её с мёртвой точки, и будет этот рывок. И это будет смена. Если кто-то из нынешней элиты готов создать новый экономический район на Дальнем Востоке. Если будешь воровать, как воруют у космодрома Восточный, тогда пошёл вон — расстрелы или лагеря.
М. АНДРЕЕВА: А как же обязательства? Если человек долго у власти, у него есть определённые обязательства.
А. ПРОХАНОВ: Перед кем?
М. АНДРЕЕВА: Ну как — друзья. Все ругают Дмитрия Медведева, но он — друг, товарищ и брат, проверенный временем.
А. ПРОХАНОВ: У Петра I были обязательства, но он пошёл и перешагнул через это. У Ивана Грозного были обязательства. У Сталина были обязательства. Если для тебя судьба Родины выше всего остального, выше твоих родных детей, то ты перешагнёшь через эти личные обязательства. Модернизация страны, в данном случае России — это вещь жестокая. Ты к ней приступаешь, и забываешь о своей родне, себе самом, ночах и днях. Пусть твоё окошко светится днём и ночью в Кремле.
М. АНДРЕЕВА: Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Я читал, что пока мы будем учить английский язык — язык пиратов — вокруг нас будут пираты, разбойники. А ещё французы говорят сherchez la femme —
