Конец 2015 года ознаменовался официальным визитом премьер-министра Индии Нарендры Моди и его переговорами в Кремле с президентом Российской Федерации Владимиром Путиным. Содержание и результаты этих переговоров, которые сопровождались встречей с представителями деловых кругов двух стран, пока остаются известными только в общем виде, без детализации, однако ясно, что сотрудничество между Москвой и Дели выходит на новый, гораздо более высокий уровень, который стороны официально определили как «специальное привилегированное стратегическое партнёрство». Учитывая наличие у России «стратегического союза» с КНР, а также активно идущий процесс нормализации индийско-китайских отношений, можно сказать, что «тройной союз» между Индией, Китаем и Россией, о возможности которого впервые заявил Евгений Примаков после его знаменитого «разворота над Атлантикой» в 1999 году, — состоялся.

Надо сказать, что на тот момент идея Примакова выглядела утопичной — прежде всего, по причине несоответствия уровня индийско-китайских отношений ни уровню российско-китайских, ни уровню российско-индийских отношений. Однако все эти направления трёхстороннего сотрудничества за истекшие 15 лет получили мощную положительную динамику, и прежде всего это касается отношений между Пекином и Дели. Проблемные моменты никуда не исчезли, а их немало. Есть пограничный вопрос, взаимные территориальные претензии. Есть проблема далай-ламы и пребывания тибетских беженцев на территории Индии, хотя Индия безоговорочно признала китайский суверенитет над Тибетом. Наконец, есть проблема сотрудничества Пекина и Исламабада, для Индии чрезвычайно болезненная.

Но и правительство Манмохана Сингха, и нынешнее правительство Нарендры Моди, невзирая на их различную партийную принадлежность, курс на всестороннее развитие отношений с КНР проводили весьма последовательно и успешно.

Китай за эти годы стал крупнейшим внешнеторговым партнёром Индии, активно идёт политическое взаимодействие двух стран в рамках ШОС и БРИКС, и в этих условиях «слабой стороной» большого евроазиатского треугольника стали выглядеть уже российско-индийские отношения. Именно поэтому им был нужен новый импульс, которым и стали достигнутые на переговорах Путина и Моди соглашения.

Один лишь перечень направлений сотрудничества, озвученный российским президентом, выглядит весьма впечатляюще.

Здесь и атомная энергетика: «При содействии России возводится АЭС «Куданкулам»: первый энергоблок станции был введён в строй в июне 2014 года; считаные недели остаются до запуска второго энергоблока; намерены в ближайшее время приступить к сооружению третьего и четвёртого; идут переговоры по пятому и шестому энергоблокам. Достигнута договорённость о выделении индийской стороной ещё одной площадки под строительство энергоблоков… причём будут использоваться новейшие реакторы ВВЭР-1200 и поставки нефти для индийских нефтеперерабатывающих заводов: в объёме 10 миллионов тонн ежегодно в течение 10 лет; и другие энергетические проекты: «Газпром» в текущем году экспортировал в Индию пять крупных партий сжиженного природного газа, реализуются крупные проекты в тепло- и гидроэнергетике. Компания «Силовые машины» завершила поставки и ввела в эксплуатацию оборудование для гидроэлектростанций «Тери» и «Балимела», ТЭС «Конасима». Ведётся строительство «под ключ» трёх блоков ТЭС «Сипат».

Специально было отмечено Путиным и такое специфическое направление, как добыча и обработка алмазов: «Россия — крупнейшая в мире алмазодобывающая страна, 27 % мировой добычи, а Индия — лидер в области изготовления бриллиантов, 65 % производства. Почти половина поставок российского сырья приходится как раз на Индию». В данной связи, наверное, стоит заметить, что в БРИКС помимо Индии и России входит также ЮАР, откуда ведёт свои корни бриллиантовая «империя» семейства Оппенгеймеров De Beers.

«Мы также условились запускать новые совместные проекты в таких высокотехнологичных сферах, как авиастроение, автомобилестроение, металлургия, фармацевтика, химическая промышленность. Обсудили перспективы участия российского бизнеса в реализации индийской программы импортозамещения, она так и называется — «Делай в Индии». Видим в этом дополнительную возможность для создания совместных предприятий, передачи технологий, производства продукции с высокой добавленной стоимостью», — отметил российский президент, отдельно указав на важность сотрудничества двух государств в военной и военно-технической сферах: «Эталонным образцом такого взаимодействия является совместное создание ракетных комплексов «БраМос». Начато уже крупносерийное производство противокорабельных ракет в интересах индийских военно-морских сил. Не менее перспективным считаем обсуждение проектов разработки многофункционального истребителя и многоцелевого транспортного самолёта». Также была отмечена важность регулярного проведения совместных сухопутных, военно-морских и военно-воздушных учений «Индра». Видимо, не исключается и взаимодействие в сфере космических технологий, где Индия обладает долгосрочной и весьма амбициозной программой развития, по вопросам информационной безопасности и т. д.

Особого внимания заслуживает заявление российского лидера о том, что Индия является «одним из наиболее достойных кандидатов» на место еще одного постоянного члена Совета Безопасности ООН. То, что Владимир Путин заговорил о такой возможности впервые и применительно к Индии, означает лишь одно: реформа ООН уже стоит на повестке дня мировой политики, и она не за горами. Как известно, другими претендентами на аналогичный статус являются ФРГ и Япония — два финансово-экономических гиганта, потерпевших поражение во Второй мировой войне, чьи кандидатуры в Совет Безопасности поддерживают и продвигают — правда, очень осторожно — США, Великобритания и Франция. И публичное выдвижение президентом РФ «индийской альтернативы» является очень сильной политической инициативой.

Прежде всего, это станет признанием той роли, которую Индия как часть Британской империи играла во Второй мировой войне, выступая на стороне Объединённых Наций. Во-вторых, это в полной мере отражает экономический вес современной Индии, который значительно превосходит показатели ФРГ и Японии,

По итогам 2014 года, как следует из доклада Всемирного банка, Индия занимала третье место в мире по размеру своей экономики, рассчитанному исходя из паритета покупательной способности (7,4 трлн долл.), Япония — четвёртое (4,6 трлн долл.), а Германия — шестое (3,7 трлн долл.). Франция при этом была лишь девятой (2,57 трлн долл.), а Великобритания — десятой (2,56 трлн долл.). Для сравнения: Россия в списке Всемирного банка занимает пятое место с показателем 3,75 трлн долл. (при ВВП по обменному курсу 1,2 трлн долл.), а Китай вышел в лидеры с 18 трлн долл.

Индийский ВВП на душу населения увеличился почти в 4 раза, с 452 долл. в 1991 году до 1608 долл. в 2014 году, при этом характеризующий степень социального неравенства коэффициент Джини тоже вырос, но незначительно — примерно с 31 до 35. В России данный показатель, кстати, больше 42, а в Китае он еще выше — около 47.

Общий объём индийского экспорта в 2014 году составил 342,5 млрд долл., импорта — 508,1 млрд долл., при этом по итогам 2014 года лидером зарубежных поставок было топливо (19,6 %), Индия является 5-м в мире экспортёром нефтепродуктов. Следующие позиции занимают продукция лёгкой промышленности и сырьё для неё (13,9 %), химические товары (13,1 %), драгоценные металлы и камни (12,8 %), продовольствие (10,4 %), транспортные средства (8,2 %), металлопродукция (8,1 %) и продукция общего и специального машиностроения (7,9 %).

Внешний долг, государственный и корпоративный, достаточно быстро растёт и достиг 3,8 трлн долл., или 51,3 % ВВП, общий государственный долг (включая и внутренний) — 3,9 трлн долл. Однако и эти показатели выглядят значительно лучше японских и немецких.

Экономика Индии в 2014 году выросла на 7,3 %, в этом году ожидается рост на 6,8 %, что значительно превосходит показатели США, ЕЭС и Японии и лишь немного уступает Китаю.

Сегодня Индия — это мощная ядерная (с 1975 года) и космическая (с 1980 года) держава, которая способна производить практически весь спектр товаров и услуг, необходимых для самодостаточной современной экономики.

Разумеется, этот взлёт Индии, пока находящейся «в тени» китайского взлёта, не мог состояться «сам по себе». Он во многом был определён высочайшим качеством индийских политических, экономических и культурных элит, которые сформировались в противоборстве и взаимодействии с британской метрополией. Инфраструктуру современной Индии: железные и автомобильные дороги, порты, электроэнергетику и т. д., — создавали англичане, университеты создавали англичане, подготовка конституции независимой Индии началась ещё в 30-е годы, когда стало ясно, что ни в статусе колонии, ни в статусе доминиона Индию Лондону удержать не удастся. Английский язык является одним из государственных языков на территории Индии, которая продолжает оставаться членом Содружества Наций под эгидой британской королевы. Более того, главой Секретариата Содружества с 2008 года является представитель Индии Камалеш Шарма. Изображения Елизаветы II до сих пор можно встретить на индийских почтовых марках, канадцы строят в Индии АЭС, финансовые операции крупного индийского бизнеса традиционно ведутся через Лондон, а интересы государств, входящих в Содружество Наций, взаимно представляют не послы, а «High Commissioners».

Но в декабре 1947 года, когда в результате реализации «плана Маунтбеттена», или «плана 3 июня», возникла современная Республика Индия, казалось, что это государственное образование является искусственным и в ближайшей перспективе может развалиться если не на 584 княжества, которые существовали на её территории до британского завоевания, то на 20–30 мелких и конфликтующих между собой государств. Однако этого не произошло.

Более того, с каждым годом внутрииндийское единство становится всё более прочным, чему способствуют не только перечисленные выше социально-экономические достижения страны. Важнейшую роль в индийском «нацбилдинге» играют радио, телевидение, интернет и кино. Например, феномен Болливуда вообще не имеет прецедента в современном мире, а по уровню развития информационных технологий Индия является единственной страной, сопоставимой с США.

Чрезвычайно важна также активная вовлечённость её жителей в политические процессы. Численность индийских избирателей превышает сегодня 600 миллионов человек, это больше всего населения Евросоюза. И явка на парламентских выборах 2014 года составила 66,4 % — то есть за кандидатов более чем десяти партий проголосовало около 400 миллионов индийцев. Несмотря на национальную электронную систему голосования, никаких бумажных бюллетеней в Индии, которую по праву именуют крупнейшей демократией современности, давно нет, — на избирательные участки выстраивались огромные очереди. Поскольку грамотны далеко не все, на мониторах, помимо названий партий, высвечивались и их символы. У Бхарата Джанатия Парти (БДП) это был лотос, у Партии Конгресса — ладонь, у коммунистов — серп и молот и так далее. И люди вполне осознанно голосовали за эти символы.

Конечно, после победы БДП весьма сильны были опасения того, что возникнут сложности с мусульманским меньшинством, составляющим около 13 % населения Индии. Тем более что с именем Нарендры Моди связываются не только очень активные и успешные экономические реформы в штате Гуджарат, главой правительства которого он был начиная с 2001 года, но и грандиозные столкновения на конфессиональной почве, произошедшие там в 2002 году, когда погибло около двух тысяч человек.

А Индия — это не только крупнейшая демократия мира, но и третье по численности живущих в нём мусульман государство мира, после Индонезии и Пакистана. В Индийском метарегионе, если считать только Индию, Пакистан и Бангладеш, проживает около 450 миллионов мусульман — почти треть мировой уммы. Так что игнорировать или приуменьшать значение «мусульманского фактора» для Индии категорически нельзя.

Но Моди, став премьер-министром, постоянно подчёркивает свою лояльность к мусульманам внутри страны и пытается нормализовать отношения с Пакистаном. Так, он пригласил на свою инаугурацию премьер-министра Пакистана Наваза Шарифа — и тот приехал в Дели наряду с другими лидерами Южно-Азиатской ассоциации регионального сотрудничества (СААРК). Кстати, на обратном пути из Москвы индийский премьер сделал остановку не только запланированную — в Кабуле, но и неожиданную — заехав в Лахор к Навазу Шарифу.

Надо сказать, это свидетельствует о том, что индийские элиты в настоящее время значительно изменились: на смену прежним лидерам, как правило, получавшим образование в Великобритании и в целом исповедовавшим «британский стиль» в политике, приходит новое поколение, ярким представителем которого является как раз Нарендра Моди.

Конечно, Индия, в силу своего геополитического положения, активно наращивает свой оборонный потенциал, прежде всего — военно-морской (6000 км береговой линии заставляют обезопасить себя прежде всего от угроз с моря, которые, как показал теракт 2008 года в Мумбаи (Бомбей), вполне реальны). Однако за последние годы Индия всё менее склонна «проецировать» именно военную силу за пределы своих национальных границ, предпочитая использование политических, дипломатических, финансово-экономических и других «мягких» факторов влияния. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть на список военных конфликтов, в которых принимала участие Индия с момента провозглашения независимости.

1947–1949 годы — первая «пограничная» война с Пакистаном, раздел Кашмира.

1950 год — индийские войска временно введены в Непал.

1961 год — освобождение Гоа.

1962 год — пограничная война с Китаем.

1965 год — вторая война с Пакистаном.

1971 год — третья война с Пакистаном. Образование государства Бангладеш на территории Восточного Пакистана. Индийские войска временно введены на территорию Бангладеш и Шри-Ланки.

1983 год — начало боевых столкновений с Пакистаном на леднике Сиачим (Сячэнь).

1984 год — операция «Голубая звезда» (против сикхских сепаратистов).

1987–1990 годы — миротворческие силы Индии направлены в Шри-Ланку.

1988 год — ввод военного контингента на Мальдивские острова.

1999 год — «Каргильский» конфликт в штате Джамму и Кашмир.

Как можно видеть, нынешний «мирный» период в истории Индии стал уже более длительным, чем период 1971–1983 гг., «золотой эры» Индиры Ганди, в которую входит и первая победа Джаната Парти в 1977 году, прервавшая монопольное правление Индийского национального конгресса.

Впрочем, речь идёт прежде всего о смене методов достижения целей, но не о смене самих целей. Как гласил размещенный на официальном сайте посольства Индии в России материал: «географические территориальные границы и стратегические рубежи Индии не совпадают». К категории «стратегических рубежей», по мнению автора данного текста, следовало относить Афганистан, Пакистан, Бангладеш, Мьянму (Бирму), Тибет и Непал. «Даже если Южная Азия имеет те (политические. — Т. Ш.) очертания, которые сложились сегодня,… её следует рассматривать как некое географически определённое и стратегическое единство». То есть эти государства рассматриваются не столько в качестве объектов для собственно индийской экспансии, сколько в качестве своеобразного «пояса безопасности», необходимого для эффективного нациестроительства, поскольку внутренние сепаратистские движения и социально-экономические проблемы представляют для Индии гораздо большую опасность, чем любая возможная внешняя агрессия.

Приход к власти Норендры Моди, выходца из бедной семьи и низкой касты, который считает своей главной задачей решить проблему бедности, изменить в лучшую сторону экономическое положение в стране, — это свидетельство того, что нынешние индийские элиты следуют «золотому правилу» политики, согласно которому внешняя политика любой страны призвана обеспечивать прежде всего её внутреннее развитие.

Несомненно, Индия видит своё будущее в расширении своего «neighborhood», то есть «соседства». Возможно — через мирное объединение с Бангладеш и Пакистаном. Но это — весьма отдалённая, хотя и вполне вероятная перспектива. Пока же геополитическая энергия Индии почти на сто процентов направлена не вовне, а внутрь собственной территории. И «тройной союз» с Россией и Китаем полностью отвечает её национальным интересам, а потому является долгосрочной и стабильной внешнеполитической программой. Сегодня трудно сказать, сколько ещё может продлиться подобное состояние вещей: 15, 25 или 50 лет, но совершенно очевидно, что бесконечным оно не будет. И не исключено, что миру уже к середине XXI века придётся столкнуться с ещё одним глобальным «центром силы» в лице Индии.

Журнал "Изборский клуб", 2016 № 1