Мировые банкиры никому не нужны
КОРРЕСПОНДЕНТ «БИЗНЕС ONLINE» ВЫСЛУШАЛ ОБЪЯСНЕНИЕ ИЗВЕСТНОГО ЭКОНОМИСТА, ПОЧЕМУ ПУТИН ПОРУЧИЛ ИМЕННО АКАДЕМИКАМ ГЛАЗЬЕВУ И НЕКИПЕЛОВУ РАЗРАБОТАТЬ ПЛАН РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИКИ РОССИИ С БОЛЬШИМ РОСТОМ И ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С ЕГО ЛИБЕРАЛЬНОЙ КОМАНДОЙ
На уходящей неделе руководитель компании экспертного консультирования «НЕОКОН», известный экономист Михаил Хазин на встрече в Москве в клубе товарищей Военного института иностранных языков выступил с программным докладом о развитии кризиса в мире и России. По его словам, победа Обамы окончательно закрепила новую стратегию США, которые сегодня заняты спасением только самих себя. Впереди – этап, когда международные банкиры уходят с мировой сцены, а человечеству предстоит выбирать свой дальнейший путь.
«БИБЛЕЙСКИЕ» ЦЕННОСТИ В МИРОВЫХ ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОЕКТАХ
Для того, чтобы описать глобальные процессы, происходящие сегодня, руководитель компании экспертного консультирования «НЕОКОН», известный экономист Михаил Хазин начал с экскурса в историю. Он рассказал о том, что вся история человечества — это история глобальных проектов. Под термином «глобальный проект» Михаил Леонидович понимает идею, которая описывает мир для человека.
— Есть один проект, который начался до нашей эры, но я его знаю плохо, это буддистский проект. А дальше пошло. Практически одновременно с буддистским появился иудейский. Это был очень специфический глобальный проект, потому что, во-первых, он был первый, во-вторых, он был сочинен очень рано. И по этой причине люди к нему были не очень готовы (к некоей глобальной, целостной модели). Дальше христианский проект, потом исламский проект, потом христианский разделился на два — от основной ветки, которую мы сегодня называем православием, отделился католический проект. Но, начиная с христианского проекта, все проекты примерно до XVI века были построены на одной системе ценностей, которую условно можно назвать «Библейской». Эта система ценностей оказалась настолько мощной, что она победила Римскую империю. Однако и эта система ценностей пошатнулась и в конечном счете была отодвинута на задний план.
СРЕДНЕВЕКОВОЕ ОБЩЕСТВО: СОЦИАЛЬНАЯ СТАБИЛЬНОСТЬ В ОБМЕН НА ОТСУТСТВИЕ ПРОГРЕССА
— Те системы хозяйствования, которые были в этом обществе почти 1000 лет, они принципиально отличались и от моделей римских, и от тех моделей, к которым мы привыкли сегодня. Смысл этих моделей хозяйствования состоял в сохранении социальной стабильности общества. Но жертвой пало то, что мы сегодня называем прогрессом. Производство в средневековой Европе осуществлялось цеховым способом, при котором жестко ограничивались объемы производства, технологии производства, количество производителей. Почему? Потому что углубление разделения труда, появление фабричного производства или даже мануфактур ведет к разрушению общества, к разрушению социальной структуры.
Классический пример взаимодействия средневекового общества и общества, в котором есть научно-технический прогресс, — это Индия XVIII — XIX веков, в которой завоз английских товаров начиная от тканей и кончая всем остальным вызывал массовые голодоморы, погибли, по некоторым данным, 10 миллионов человек. Иными словами, как только разрушается устойчивая социальная система, связанная с теми моделями производства, которые были в средние века, немедленно начинаются социальные катастрофы.
ГОЛОД И ХОЛОД ПРИВЕЛИ К ИДЕЙНОЙ И ЭКОНОМИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ В ЕВРОПЕ
По словам Хазина, в XVI веке в Европе, которая на тот момент была самой бедной и дикой частью евразийского материка, неожиданно произошла революция, идейная и экономическая. Точного ответа на вопрос, почему это случилось, нет, но известный экономист предложил свой взгляд на исторический процесс.
— В XVI веке был пик так называемого малого ледникового периода, то есть климатического минимума температур. Мы все знаем, чем это закончилось для России: конец XVI, начало XVII века — это царствование Бориса Годунова (1598 — 1605) и Cмутное время, когда население России из-за климатических неурядиц сократилось в полтора раза. Так вот, в XVI веке для севера Европы стало понятно, что выживание в рамках текущей экономической модели невозможно. Физическое выживание невозможно. Потому что земля просто не производит нужное количество продуктов. При этом нужно было решать две задачи: первая — где добыть продовольствие здесь и сейчас, когда идут три подряд голодных года (Борис Годунов, как известно, открыл царские амбары и то всех не прокормил). А в Европе что? Там амбаров никто не открывал. Соответственно, вторая задача: что делать дальше?
КАПИТАЛИСТИЧЕСКИЙ ПРОЕКТ — ССУДНЫЙ ПРОЦЕНТ И РАЗРУШЕНИЕ БИБЛЕЙСКИХ ЦЕННОСТЕЙ
— Первая задача была решена путем раскулачивания единственного источника денег на территории Европы, это католические монастыри. Во втором десятилетии XVI века Мартин Лютер прибивает к дверям церкви свои тезисы, и начинается реформация, монастыри грабят.
Классический пример — это Великобритания, где колоссальное количество католических монастырей, разрушили их, как известно, Генрих VIII и три из его шести жен, это как раз середина XVI века. Понятно, что Герих VIII разрушал монастыри прежде всего с целью конфискации их богатств (деньги были нужны).
Вторая задача — это увеличение того продукта, который можно менять на еду, потому что еды, производимой на территории Северной Европы, уже не хватало.
И тут появилась замечательная идея, что надо сначала на время, а потом, как выяснилось, навсегда отменить запрет на ссудный процент.
Была разрушена цеховая система, и началось то, что мы сегодня называем научно-техническим прогрессом. Можно добавить, что к этому времени в Северную Европу пришли венецианские деньги, которые стали источником кредита. Но даже если бы их не было, механизм все равно уже был запущен. В XVI веке образуется новый глобальный проект — капиталистический, смысл которого — научно-технический прогресс, углубление разделения труда и получение прибыли с использованием ссудного процента.
Но система библейских заповедей цельная, разрушение одной из заповедей автоматически ведет к разрушению системы социальной стабильности. Мы получаем не только религиозные войны, но и XVI — XVII века — это схватка внутри протестантского сообщества, достаточно сказать, что протестантские пасторы сожгли народу много больше, чем инквизиторы.
ЛОГИЧЕСКОЕ ЗАВЕРШЕНИЕ ИДЕИ ОТКАЗА ОТ ОДНОЙ ИЗ ЗАПОВЕДЕЙ: ОТМЕНИТЬ ИХ ВСЕ
— К концу XVIII века стало понятно, что общество, в котором библейская система частично разрушена, не может быть устойчивым. И появились две новых идеи, два новых глобальных проекта. Один из которых доводил до логического завершения идею отказа от одной из библейских заповедей, а именно: отменить их вообще все. Это то, что мы сегодня называем западным проектом, — современное западное либеральное общество.
Другая модель возвращала обратно запрет на ссудный процент. Это "Красный проект", но при этом, поскольку технологическое общество было выстроено в логике ссудного процента, а отменять научно-технический прогресс в XVIII веке уже никто не решался, то идея "Красного проекта" была следующая: оставить ссудный процент, оставить научно-технический прогресс, но запретить частное присвоение доходов от него. К середине XIX века это трансформировалось в марксизм, в запрет на частную собственность на средства производства.
Если мы посмотрим на экономическую модель СССР с точки зрения внешнего наблюдателя, мы увидим, что это модель государства-корпорации. В крупной корпорации нет конкуренции, там плановое хозяйство (в любой крупной западной корпорации), там нет внутри частной собственности, но в СССР была еще очень хитрая система. Западная корпорация вынуждена жить по капиталистическим законам с точки зрения формирования себестоимости продукции и системы денежного обращения. СССР мог себе позволить сделать независимую систему.
ПРОТИВОСТОЯНИЕ ЛИБЕРАЛЬНОГО И КРАСНОГО ПРОЕКТОВ
— В конце концов, каждый из этих проектов сформировал свою систему, и они отчаянно дрались в XX веке. При этом каждый из них, как и всякий глобальный проект, сформировал систему проектных терминов, проектного языка, проектных принципов, проектных ценностей. Я приведу только два примера: что означает слово «свобода».
В западном проектном смысле слово «свобода» означает право любого индивидуума самостоятельно выбирать себе ценностную базу. То есть не может общество критиковать индивидуума за то, что он протестует против запрета на педофилию, убийства и так далее. А если мы посмотрим на США, то там это четко видно. Там нет морального запрета на убийство. Потому что мораль — это свойство фиксированной ценностной базы, а когда она у вас свободная, то никакой морали быть не может, а может быть только закон. Вот если закон запрещает одному американцу убивать другого, то этого не нужно делать, если кто-нибудь может увидеть. А вот убивать иракцев или афганцев закон не запрещает, или индейцев в XIX веке. И соответственно, убивали их, совершенно не задумываясь.
А в «Красном проекте» слово «свобода» означает отсутствие эксплуатации человека человеком. То есть человек в рамках этой ценностной базы обладает свободой воли, но с обязательным соблюдением этих ценностных принципов. Должны быть мораль и нравственность.
На Западе не может быть таких запретов, потому что это противоречит принципам свободы.
ПРОВАЛ ИДЕИ СОЗДАНИЯ МИРОВОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА
Объяснив принципиальные исторические и ценностные различия двух глобальных проектов, Хазин перешел к толкованию экономических и политических событий последних двух лет, в логике приведенных рассуждений. События говорят о том, что сами элиты больше не верят в то, что западный проект жизнеспособен.
— Ключевой точкой, с которой началось это движение, было лето 2011 года, когда был арестован Доминик Стросс-Кан. Дело в том, что причиной ареста Стросс-Кана было то, что мировая финансовая элита (элита западного глобального проекта, а рамках которого уже существует весь мир) приняла решение повторить во всемирном масштабе фокус, который она проделала в начале XX века в США.
В Соединенных Штатах по итогам кризиса 1907 — 1908 годов и депрессии 1908 — 19014 годов было принято решение о создании специального института: федеральной резервной системы США. Тогда было принято решение о создании аналога федеральной резервной системы США, надстройки над центральными банками, так называемого центробанка центробанков, уже обсуждалось, что это будет на базе МВФ (и поэтому Стросс-Кан), уже обсуждалось, как будет называться новая валюта, уже обсуждались технические детали… В этот момент администрация США арестовала Стросс-Кана, и тема центробанка центробанков была закрыта. Она исчезла из всех документов мгновенно.
После этого стало понятно, что сохранить экономическую базу, на которой сидел западный глобальный проект, более невозможно в принципе. И в середине 2012 года элита западного глобального проекта распалась на несколько больших частей.
РАСКОЛ МИРОВОЙ ЭЛИТЫ — США БУДУТ СПАСАТЬ СЕБЯ
— Самая крупная часть мировой элиты приняла решение, условно говоря, пойти на второй заход. Идея такая: поскольку не получилось создать то, что называется мировым правительством, нужно снова сделать несколько валютных зон, устроить между ними конкуренцию, а дальше фактически вернуться в 30-е годы и повторить весь путь, может быть, более успешно (центробанк центробанков и был бы тем самым мировым правительством, которого сегодня не существует, но который элита западного проекта очень хотела сделать).
Еще одна группа, понимая, что нужно спасать США, решила, что нужно эмиссионный механизм ФРС направить на поддержание реального сектора американской экономики. Это те, кто были за Митта Ромни.
Третья группа — это группа международных банкиров, которая очень хочет сохранить сеть международных банков, для этого категорически нужна федеральная резервная система США под полным контролем.
Ромни проиграл, с реальным сектором не вышло, группа, которая хочет альтернативных центров силы, — у них никогда не было контроля за Белым домом. Таким образом, остались две группы: одна, которая хочет сохранить американскую финансовую систему (и через нее вытаскивать американскую экономику, не через реальный сектор, а через финансовый), и группа вторая — остатки международных банкиров, которые хотят сохранить единую финансовую сеть и единую систему разделения труда.
Однако с конца 2011 года полный контроль над ФРС имеет администрация президента США. В декабре, когда Барак Обама объявил новый состав своей администрации, стало понятно, что международные банкиры полностью проиграли.
Обама принципиально изменил подходы и к внешней политике, и к внутренней экономической политике, теперь вся эмиссия идет на поддержание внутриамериканского спроса. Международные банкиры никому не нужны. Они еще контролируют МВФ и Всемирный Банк, но, я думаю, как только произойдет реальная смена, к началу марта, когда новые министры в США усядутся, и прежде всего новый секретарь казначейства, который будет не из Golden Sax и не из GP Morgan, а из City, они возьмут под контроль, потому что и МВФ и Всемирный Банк — это фактически филиалы американского казначейства.
При этом такую тактику Хазин оценивает очень скептически, вряд ли США смогут продолжать в таком духе сколько-нибудь продолжительный срок.
— Нас ждет очень сильный экономический кризис, он уже идет, но в такой наиболее острой форме он начнется через год-другой. Более-менее внятная оценка тех ресурсов, которые имеются у США (а у них только один ресурс — это эмиссия), показывает, что еще где-то на год стабильности у них хватит. Но хватит ли еще на два-три года, это вопрос отдельный.
— В этой ситуации обнаруживается, что мировая финансовая элита, элита западного глобального проекта, которая после 1991 года фактически взяла на себя ответственность за мир, ушла, ее больше нет. И человечество со всеми его мыслями и идеями повисло в воздухе.
В 70-е годы "Красный проект" чуть не победил, в результате победил проект западный, и в прошлом 2012 году произошло знаменательное явление, которое продемонстрировало, что мы, т. е. все человечество, впервые за 2000 лет оказалось в ситуации идеологического вакуума. Дело в том, что западный глобальный проект в 2012 году фактически заявил о своем добровольном уходе со сцены.
ИСТЕРИКА РОССИЙСКИХ ЛИБЕРАЛОВ
Описанные изменения уже видны в России невооруженным взглядом, в пример Хазин привел статью в «Ведомостях» с критикой Сергея Глазьева, который по поручению Владимира Путина разрабатывает план, согласно которому экономика должна расти по 6% в год.
— Специфика западной обслуги состоит в том, что они принципиально игнорируют любую не либеральную точку зрения. Иными словами, для газеты «Ведомости», для газеты «Коммерсантъ» Глазьева в принципе не существовало.
Путин поручил Глазьеву и Некипелову разработать некий план. До недавнего времени встречи Путина с академиками не играли никакой роли, потому что все понимали, что либеральную команду сдвинуть с места невозможно. Сегодня ситуация изменилась принципиально. Дело в том, что либеральная команда не может обеспечить экономический рост, а Путин требует роста.
Либеральная команда уже не может обеспечить одобрения своих планов в Белом доме, а через несколько месяцев не сможет обеспечить их одобрение и в МВФ, и Всемирном Банке. И тогда кому они нужны?
Путин требует 5 — 6 процентов роста, либералы говорят: «Нет, можем обеспечить только 3 — 3,5». А Глазьев говорит: «Нет, можно 6». И руководитель миссии МВФ поддерживает своих, говорит, что все, что выше 3 процентов — это чушь.
Это очень показательно, либералы в России постепенно начинают отходить от позиций, когда они диктовали свою волю, к некоторым оборонительным боям, — заключил Хазин. При этом, по словам экономиста, непонятна позиция президента, и сейчас остается ждать, какой выбор сделает Путин:
— Первый момент, когда можно будет четко сказать о позиции Путина, это лето, потому что придется определиться с главой ЦБ, либо Путин переназначит Игнатьева, либо назначит Улюкаева, либо назначит какого-то нелиберального человека, и вот тогда сразу будет понятно.
Во всяком случае одно уже очевидно, те силы, которые держали и Россию, и Китай, и Европу, и США в рамках идеологии западного проекта у нас не добровольно, а в США добровольно, и я думаю, что и в Европе скоро, ушли с арены. И тут может оказаться, что тот, кто первый в условиях кризиса предложит новую модель, новый глобальный проект, может выиграть даже в том случае, если экономически сегодня нет ощущения, что это возможно.
ТОТ, КТО В ЭТОЙ СИТУАЦИИ ПРЕДЪЯВИТ НОВЫЕ ПРАВИЛА, МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ НА КОНЕ
— Что нас ждет? Мы оказались в ситуации идеологического вакуума — пусто. Все начинают выходить из кризиса самостоятельно, никакого центра принятия правил, центра принятия решений больше нет. Элита западного проекта ушла с позиции генератора правил, и понятно почему. До этого 30 лет существовал такой неявный договор — да, международных банкиров можно ругать, но они обеспечивали экономический рост (правда, при этом львиную долю прибыли брали себе), сегодня ситуация такая: роста нет, а они продолжают брать львиную долю тех доходов, которые образуются в экономике. Понятное дело, что им начали задавать вопросы… Но если их нет, то кто?
Нет ни общепризнанного глобального проекта, ни какой-то группы, которая в рамках идеологии одного из проектов пытается объяснять — вот общие правила, давайте с ними жить. Это в некотором смысле катастрофа для человечества.
ВОЗВРАЩЕНИЕ "КРАСНОГО ПРОЕКТА"
— Теперь вопрос: а что можно предложить? Я не вижу сегодня другой альтернативы (с точки зрения экономики), кроме "Красного проекта", по одной банальной причине: мы не видим сегодня другого механизма поддержания человечества в целом, кроме научно-технического прогресса. Если мы сегодня попытаемся отказаться от технологической цивилизации, получим резкое падение населения Земли, грубо говоря, с 7 млрд. до полутора. Содержать сегодняшнее население без технологического общества невозможно. Либо нас ждет тотальная катастрофа, цивилизационная, либо мы должны сохранить технологическое общество, а его можно сохранить с точки зрения хозяйственных механизмов либо западным проектом, но он умирает у нас на глазах, либо "Красным".
РЕЛИГИОЗНЫЙ СОЦИАЛИЗМ
— При этом есть одна замечательная штука, дело в том, что в "Красном проекте" сильно ослаблена мистическая компонента. Символ веры есть, а мистическая компонента отсутствует. Символ веры — это «учение Маркса всесильно, потому что оно верно», а обоснования мистического нет, потому что то, что написано как наука, не является доказательством для большинства людей. То, что мы видели в 60-е, 70-е, 80-е годы: все же учили политэкономию, это не было убедительно. Как выяснилось, вера в Бога, и христианская, и исламская, оказалась куда более устойчивой, чем вера в марксистские научные обоснования. И я повторю, что уже говорил лет 8 назад: в одних регионах нужно скрещивать хозяйственную модель "Красного проекта" с исламом, в других — с христианством, в третьих, может быть, — с буддизмом. Но я не вижу сегодня другой модели по чисто экономическим причинам.
Мне кажется, что после кризиса все равно нам придется менять модель экономического развития, просто потому что под нее сегодня больше нет ресурсов. Но сделать это в рамках капиталистического общества невозможно. А в рамках "Красного проекта" можно. Мне кажется следующей моделью вместо научно-технического прогресса будет социальный прогресс, будет меняться система социальных отношений. В СССР были попытки прийти к такому обществу в 20-е годы.
Изменения эти могут произойти только после спада, вызванного кризисом, спада, который вызовет катастрофические явления и полный слом социально-политических конструкций что в Европе, что в США, что в Японии.
Ситуация в Китае сложная, там вне всякого сомнения возможно сохранение нынешней социально-политической модели, но при полном разрушении той части экономики, которая ориентирована на Запад. То есть все равно произойдет откат экономики в 50-е годы (не китайские, а мировые).
ОСОБЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ РОССИИ
— Существует несколько регионов мира, в которых переход к новой модели возможен без тотального социально-политического кризиса, — это Китай, Россия и несколько стран, в которых очень большое, но бедное население, которое можно использовать в качестве механизма построения региональных экономических систем (Бразилия, Индия). Может быть попытка сделать "Красный проект" в Латинской Америке на идеологической базе католичества.
В нашей стране очень возможно построение такой структуры. Более того, она будет в некотором смысле уникальной, потому что мы можем построить и ту часть, которая на базе христианства, и ту, которая на базе ислама, которая и должна будет продемонстрировать исламскому миру, который сегодня тоже в тяжелом кризисе, ту модель, которая может привести к стабильности.
США СМОГУТ ПОДНЯТЬСЯ, ЕСЛИ НАЧНУТ СТРОИТЬ СОЦИАЛИЗМ
Однако перспективы быстрого развала Запада вызвали у аудитории много вопросов, ведь эти страны обладают огромным технологическим, военным, научным потенциалом. Тем не менее Хазин отметил, что СССР тоже обладал всем этим, но развалился очень быстро. В то, что Запад сможет выйти из кризиса, сохранив лидерские позиции, Хазин не верит:
— Для того чтобы вернуть себе позиции, надо сохранить что-то. Мы всем помним, что еще 25 лет назад у нас была одна из двух самых сильных армий в мире, и ничего, как только разрушена структура государства, разрушается все остальное, ни одно государство в мире с псевдодемократической структурой не могло сохраниться при падении жизненного уровня на 50 процентов, это невозможно. Сохранить современные технологии в рамках изоляционизма тоже невозможно, воевать с кем — непонятно.
Армия — это штука хорошая, но, если у людей нет денег, армия не может их заставить покупать американские товары.
Завершил мысль Хазин тезисом, что единственный шанс для США — это начать строить социализм:
— Если Соединенные Штаты после этого кризиса начнут строить социализм, может, и поднимутся. Но это будет уже совершенно другая страна…
Бизнес-Онлайн, 26.01.2013
