Патриарх Московский и всея Руси Кирилл призвал не бороться с памятниками и не нагнетать страсти вокруг исторических персоналий и вообще исторических периодов России. Он высказался против сноса монументов кому бы то ни было и за то, чтобы «история перестала разделять наш народ».
«Сейчас многие люди очень критически относятся к советскому прошлому, тем более к революции. Но ведь стоят же памятники, многие приезжают и без всяких симпатий взирают на эти памятники! Но никому же в голову не приходит их спиливать, как где-то недалеко от России … Если посмотреть не только на наши памятники, но и на то, что за границей, — кровавым королям стоят памятники! Люди же знают историю, но никому в голову не придет: давайте спилим, потому что он столько людей загубил. А вот в учебниках истории нужно говорить правду, о хорошем и плохом, вырабатывать объективный взгляд на историю, а самое главное — история должна перестать разделять наш народ», — заявил патриарх Кирилл.
Однако не только история, но даже и религия разделяет наш народ, и патриарх, говоря о «примирении», на самом деле говорит совсем о другом, считает член Совета по правам человека при президенте России, журналист Максим Шевченко. Его экспертное мнение – специально для Накануне.RU:
— На мой взгляд, это классическое лицемерие, что значит «история должна перестать раскалывать наш народ»? Во-первых, когда употребляют словосочетание «наш народ» – это демагогическая формула, поскольку каждый человек даже в коллективе сам переживает события истории или какие-то литературные сюжеты, читая те или иные книги, познавая, скажем так, объективную реальность через научные способы познания этой реальности. И то, что история или какие-то сюжеты раскалывают людей, или футбольные матчи раскалывают людей – это нормальное свойство человеческого общества. Собственно, и религия раскалывает людей – люди делятся на верующих и неверующих. Тогда, с точки зрения патриарха, между верующими и неверующими нет никакой разницы? Ну, это, конечно, очень «интересная» концепция, далеко идущая и вполне «инновационная».
Я думаю, что патриарх просто хочет снять политический дискурс как таковой и просто «обнулить» историю. История должна перестать раскалывать народ – значит, что история должна «закончиться», как по Фукуяме? Значит, история должна закончиться, обнулиться, и дальше начнется такой «выдуманный» пиар-концепт всеобщего счастья, благоденствия и народного единства? На мой взгляд, это просто манипуляция.
А апелляция к советскому прошлому была потому, что сущность клерикалов в том, что они хотят быть главными в определении прошлого и будущего, они хотят определять и советское прошлое, и досоветское прошлое, и так далее. Они должны быть главными, кто выставляет моральные метки, кто может говорить о том, что хорошо, а что плохо.
Я считаю, что самое страшное в истории для нынешней элиты – это русская революция 1917 г. Представители элиты хотят забыть ее любой ценой, стереть ее. Стереть ее проблематику, стереть ее вопросы, чтобы мы не думали и не размышляли о причинах революции – «просто такая ошибка была, давайте забудем, вот не сложилось». Чтобы здесь сонное царство власти продолжалось бесконечно, в такой «периферийной империи».
Была бы такая гармония: правящая элита является допущенной к «столику Запада» – то есть им позволено продавать сырье на Запад, потом тратить деньги, покупая западные предметы роскоши, отдельные технологические новшества, а народ послушно отдает результаты своего труда правящей элите. И все это пребывает в такой гармонии, как мечталась гармония между помещиками и крепостными. Они же откровенно сейчас говорят о том, что крепостное право, мол, было хорошо. Об этом даже недавно председатель Конституционного суда Валерий Зорькин размышлял.
Вот это их гармония, это гармония «периферийной империи», жизнь и благосостояние которой основано на том, что ее правящий класс торгует для мирового центра полезными ископаемыми.
А церковь традиционно в России являлась одним из крупнейших внешних торговцев. Экспорт зерна держался на монастырских землях, и в частности Екатерина, когда отбирала земли у монастырей, отбирала у них экономическую базу независимости. И сегодня финансовые институты, созданные РПЦ в зоне Панамского канала, в зоне разных мировых оффшоров – это продолжение старой русской никонианской традиции быть внешним торговцем. Стало быть, это тоже часть элиты страны, часть ее интересов, поэтому она также заинтересована в так называемом «консенсусе» и в так называемом «золотом сне» народного единства.
Революция 1917 г. чем опасна – не тем, что там была смута. Смуты бывали часто в истории государства нашего. Революция опасна тем, что те, кто был внизу, неожиданно осознали себя единой политической силой, и руководимые радикальной политической партией, сформулировав радикальные политические цели преобразования общества и экономики, одержали победу.
