Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу исполняется 70 лет — возраст духовных сил, мудрости и возвышенного цветения. Поздравлять Святейшего прибывают в Москву патриархи почти всех православных церквей. Торжественное богослужение в храме Христа Спасителя — не просто молитва о здравии патриарха, это торжественное деяние огромной силы и мощи. В нем — молитвенная красота и непобедимость православия, когда под сводами русского храма сливаются все православные церкви в единое творящее действо. Русская церковь, равная среди равных православных церквей, объединяет вокруг себя все престолы православия, всю звучащую на разных языках всемирную православную проповедь.
Патриарх Кирилл принадлежит к числу великих русских патриархов, таких как патриарх Никон, готовивший святую Русь ко второму пришествию и создавший под Москвой Новый Иерусалим — мистическое подобие Святой земли. Такой как патриарх Тихон, чья мученическая лампада просияла среди кромешных бурь русского времени, лампада, которая не гасла в самые ураганные времена русской жизни. Или патриарх Алексий I, который освящал православные престолы среди разрушенных войной городов, дымящихся сел, снявший ярлык проклятия с красной сталинской эры, вернувший в самую сердцевину красной русской истории благодатный огонь.
Патриарх Кирилл — неутомимый деятель, храмоздатель. Сегодня русские монастыри —острова, к которым приплывает, сходится вся русская жизнь, потрясенная катастрофами XX века. Русские монастыри и храмы — это прибежище русскости. Там русская жизнь, изнуренная, обугленная и униженная, спасается, набирается сил, окрыляется и вновь выходит за пределы монастырской или церковной ограды, наполняя собой заводы и школы, гарнизоны и министерства, хоромы богачей и утлые жилища бедняков. Радениями патриарха Кирилла разбужены и продолжают просыпаться уснувшие и дремлющие коды русской жизни. Коды, которые старались и поныне стараются стереть, выскоблить зубилом, заменить другими чужеродными кодами, которые лишают народ его божественной неповторимости, делают русский народ инородцем.
Благодаря радениям патриарха эти коды вспыхивают и уже не угасают в русской культуре, в просвещении, в отношениях друг с другом наших людей, побуждают нас стремиться к справедливости там, где она попрана. Побуждают богачей умерить свое стяжательство и взглянуть на своих обездоленных братьев.
Вторая христианизация, которую провозгласил патриарх Кирилл, — это движение миссионеров в те сумрачные углы русской жизни, где уже давно не раздается проповедь. Где стерлись алтари, где кирпичи от храмов растащили на сараи и гаражи. Туда идет проповедник. Туда, в эту пустыню отправляется священник и кладет краеугольный камень в основание храма. И вокруг храма начинают селиться люди, загораются огни в домах, и в сердцах ожесточенных изверившихся людей начинает звучать таинственная музыка православных песнопений, музыка великих русских и вселенских смыслов.
Вторая христианизация касается не только пространств, но и времен. XX советский век, который объявили безбожным и богоотступническим, — это время, которое поддается православному осмыслению, время священной победы, которая вписывает это время в непрерывный поток русской истории. Победа трактуется сегодняшним религиозным сознанием как великий религиозный праздник, как победа рая над адом, как мученический христовый подвиг советского русского народа, отдавшего 20 млн своих сыновей ради райского торжества, победа, делающая этих сыновей агнцами божиими. Священная победа отбрасывает свой свет на весь XX век. И проповедь патриарха о примирении красных и белых, о непрерывности русской истории — это огромная метафизическая работа по соединению распавшихся русских эпох, исцелению травм, которыми полна наша жизнь.
Благодаря патриарху Кириллу в русском религиозно-философском сознании вновь воссияла категория русского мира, этой таинственной реальности, которая случилась при крещении Руси князем Владимиром. Когда из Херсонеса, из той купели, куда князь встал своими босыми ногами, огненный лучезарный свет православия пролился на гигантские пространства вплоть до Тихого океана. Русский мир соединяет в себе незыблемое извечное Царствие Небесное, извечную Россию и земную реальность, где бушует человеческая история, меняются границы, приближаются и удаляются друг от друга народы, случаются катастрофы, в которые срывается и бесследно исчезает русское государство, русская цивилизация. А потом в эти черные ямины с небес проливаются драгоценные капли фаворского света. И вновь возникают царства, цветут города, одерживаются небывалые победы.
Патриарх Кирилл со своим патриаршим посохом обходит города и веси не только России. Вот он в Варшаве среди костелов проповедует мир между поляками и русскими. Призывает забыть исторические обиды и горести. Вот он, перелетев океан, в огненных тропиках Кубы встречается с папой римским. И впервые за тысячелетия, разделенные расколом, лобызаются мир католичества и православия. Вот патриарх Кирилл оказывается на Британских островах, беседует с английской королевой — главой англиканской церкви. Это в период, когда на Россию ополчаются самые жестокие и беспощадные силы англосаксонского мира.
Патриарх Кирилл — не только русский патриарх, но и патриарх вселенский. Его понимание мира носит поистине космический характер. Сегодня, когда человечество меняет кожу, когда отступает старый мир, огрызаясь баллистическими ракетами и бомбами, когда трескается по швам либеральная модель, когда человечество восстает, стремясь свергнуть либеральную диктатуру, попирающую в человеке человека, Россия вновь готова произнести вмененное ей слово жизни. Из уст России, из уст мученицы и страдалицы, которая весь XX век провисела на дыбе, будет изречено это божественное слово жизни.
Град на холме, о котором надменно извещают американские гегемоны, этот град на холме отступает и рушится. В мире взрастает другой — русский холм. И на этом холме — храм.
В день своего юбилея патриарх Кирилл окружен благоговейным почитанием православных всей земли, почитанием всех живущих в России народов. Он — надежда и защита людей. Он — один из столпов государства российского: могучий столп, увитый виноградной лозой.
