Процесс сборки Русского мира
– Главная задача наших информационных проектов – журнала «Новая земля» и молодежного информационного агентства «Новороссия» – удерживать Донбасс от сползания в панику, – начинает нашу беседу Артем. – Многие так называемые независимые блогеры в ДНР и иже с ними действуют на руку врагу. Мы же говорим нашему читателю о том, что ничего не пропало, Россия нас не бросила, Путин не слил, армия наша стоит и будет стоять. И это не пропаганда и не ложь. Я знаю, что Россия Донбасс не сдаст. Многие же почему-то предпочитают не замечать успехов Москвы. Например, недавний отказ от подписания договора по ядерной программе сотрудничества с США. Путин может сейчас заявлять, что наше терпение не безгранично. А в 2014 году такой риторики не было. Еще одна задача наших информационных проектов – объяснить, что Донбасс и Сирия – это взаимосвязанные вещи. Есть миф, что Россия ушла в Сирию, а мы ей уже не интересны. Но это принципиально не так. В Сирии сейчас может вспыхнуть война мирового масштаба, и в таком случае это будет первая мировая война в новейшей истории, которая проходит не на нашей территории. Это ли не дипломатический успех? А кто считает, что у нас одинаковое положение, пусть посмотрят внимательно на фотографии из Алеппо или Хомса. И сравнят с Донецком, который, к сожалению, подвергается постоянно обстрелам, но при этом продолжает стоять и, как говорится, не шелохнется. Помимо этого наши проекты преследуют образовательную и воспитательную цели. За 25 лет независимости Украины здесь было много ложной или искаженной информации, а мы стремимся вернуть человеку ощущение непрерывной русской истории, потому что мы являемся частью Русского мира.
– Что такое Русский мир в вашем понимании?
– Русский мир – это пространство, которое населяют люди, воспитанные в русской парадигме. Это пространство раньше занимала Российская империя, потом – Советский союз. Бытует мнение, что Русский мир везде, где живет русскоязычное население. Например, на Монмартре собрались, кофе попили, поговорили на русском и разошлись по Парижу. Но я считаю, что Русский мир – это цивилизационное пространство, которое мы исторически занимаем. Начиная с Киевской Руси, Изборской Руси, Новгородской Руси. Потому что Киевская Русь – это, по большому счету, вообще мифологема. Важно другое. Русский мир – это реально существующая единица. И мы к ней относимся. Приднестровье тоже к ней относится. Некоторые города западной Украины к ней относится. Почаев, к примеру, во многом более русский город, чем Донецк.
– Можно ли считать сегодняшнюю Украину частью Русского мира?
– Конечно! В Киеве лежат мощи Нестора Летописца, который написал «Откуда есть пошла земля русская и кто первый в Киеве сел княжити…» И там лежат мощи русского богатыря Ильи Муромца. О чем мы вообще говорим? На Украине крикливое меньшинство путем государственного переворота захватило власть, приняло западную парадигму мира, стало сотрудничать с теми финансовыми центрами, которые сейчас спонсируют войну. Упрощенно принято считать, что это Соединенные Штаты Америки, но это далеко не всегда так. Иногда это просто транснациональные корпорации. Большинство людей на Украине не согласно с тем, что там происходит, но они не имеют права голоса и они подавлены. Очередной государственный переворот на Украине неизбежен. Как историк могу сказать, что любая революция имеет два витка. На Украине случился только первый, либерально-демократический, а радикального еще не было. Когда это случится, и украинская власть утратит легитимность в глазах международной общественности, тогда о правах русских можно будет заявить вслух. Но если мы еще лет пять-десять потеряем, то ситуация изменится в очень невыгодную для нас сторону, и в конечном итоге мы получим 40 миллионов врагов. На данный момент Русский мир находится в состоянии сборки. В принципе, у нашего народа нет другого выхода.
«Петля анаконды» в действии
– Как соотнести Советский союз с Русским миром? Там ведь жило много народов, и в государствах некоторых из них сегодня очень развиты русофобские настроения.
– В Советском Союзе после войны появилась формулировка «советский народ» и при этом роль русского народа подчеркивалась особенно. Известно, что после Победы над нацистской Германий Иосиф Виссарионович Сталин поднял тост за победу русского народа. Русский народ в этом проекте являлся стержневым. При этом я лично являюсь противником русского национализма. Я против лозунгов наподобие «Россия для русских». Как с этим лозунгом быть в многонациональном Донбассе?
Собственно, сама цивилизационная парадигма Русского мира такова, что в ней есть место всем. Это не американский проект, где ты либо белый англо-саксонский протестант, и тогда тебе здесь есть место, либо ты живешь в резервации или тебя вовсе вырезают, как это было во времена освоения Америки. Когда Россия расширялась, всем находилось место, ни один народ не был уничтожен. Более того, все эти народы были подняты до имперской планки. То же самое и в СССР продолжалось, когда народам, не имевшим письменности, эту письменность создавали. В этом смысле между русским и советским проектом я вообще никакого противоречия не вижу.
– Но почему же тогда так развита русофобия в некоторых странах бывшего СССР?
– Есть такой оперативный термин, который используют западные спецслужбы и агенты влияния – «петля анаконды». Смысл в том, что все территории, окружающие Россию, должны быть переформатированы в русофобский формат. И вот мы наблюдали, как это, к сожалению, успешно, осуществлялось. Прибалтика стала первой. Потом Украина и Грузия примерно одновременно. Теперь такой же удар будет нанесен по Белоруссии. Очень хотелось бы верить, что она выстоит. Современные технологии очень жестоко и бескомпромиссно работают и подчас гораздо лучше военных. И мне бы очень хотелось, чтобы и в ДНР и ЛНР было больше специалистов, которые на государственном уровне этим занимаются.
С моей точки зрения, любая сила, которая сейчас призывает к революции, работает против своей родины. Потому что я ни одного удачного опыта революции на нашем пространстве не помню. Революция 1917 года во многом отбросила Россию назад, погрузила в хаос гражданской войны. Не так долго мы нормально пожили, как 1991 год. Разве это не революционное событие? Точно такой же удар под дых внесистемной оппозицией. С этим нужно научиться бороться. Внутри России, к счастью, это уже научились делать, как показал опыт так называемой Болотной революции «белоленточников» в 2010-11 годах. А на Украине никаких рецептов не было против этого. Поэтому Янукович проиграл в этом противостоянии в 2014 году. Этот опыт нужно учесть и больше никогда не допустить этого у нас. Лучше давайте что-то подобное сделаем для наших американских партнеров.
– Кто этим должен заниматься?
– Да все! Начиная от силовиков, заканчивая информационщиками. Преподаватели, школьные учителя должны понимать, о чем идет речь. Они должны воспитывать детей таким образом, чтобы тем не хотелось идти ни на какие майданы. Нужно людям хорошо, подробно, дотошно объяснять, как эти политические технологии революций работают. Благо, информации об этом много. Центры, которые распространяют такую информацию, в России сейчас пользуются благосклонным вниманием власти. Например, та же партия Старикова «Великое Отечество», «НОД» Федорова, инициативы «Евразийского союза молодежи» Дугина. Историк Андрей Ильич Фурсов очень много об этом пишет. Все эксперты Изборского клуба, в рамках которого наш журнал «Новая земля» существует, говорят об этом постоянно. Нужно, чтобы люди понимали, к чему может привести бунт. Например, у нас в ДНР – только к ослаблению позиций. Под какими бы лозунгами это не проходило, это приведет к ослаблению фронта, и сюда зайдут украинские войска.
Остановить раскол народа
– В стране, где идеология запрещена конституцией, сложно задать единый вектор развития и противостоять неолиберальным течениям…
– А может и не нужна идеология? Мы же не можем все быть монархистами или коммунистами или православными, носить одинаковые рубашки, значки, принадлежать к одной партии, ходить по одной стороне дороги. Это очень скучно. Нужно Родину любить, вот и вся идеология. Давайте вспомним последние годы существования КПСС. Все были коммунистами. Это привело к какому-то положительному результату? Нет. Потому что идеология должна иметь не формальные признаки, а должна находиться в умах и сердцах людей. Они должны понимать: если я наврежу своей Родине, кто я после этого?
– А что вы считаете своей Родиной?
– Россию. Большое русское пространство. Я родился в Донбассе, но корнями ухожу в Орловскую губернию. Меня пытались воспитать украинцем, я учился в первой украинской школе № 65. Знаете, почему мы так и не стали украинцами? Я говорю о своем поколении, у которого юность, молодость пришлась на 90-е, начало 2000-х. Нам в школе говорили: вот вышиванка, вот гимн Украины, вот герои УПА. А в головах у нас были фильмы Родригеса, Тарантино, музыка группы «Nirvana», «Doors» и «Offspring». Для нас музыка зарубежной группы звучала круто и современно, а «Несе Галя воду» как какой-то сельский чуждый атрибут. Мы были детьми глобализма. Современной молодежи это тоже касается. Многие люди, нас окружающие, не русские и не украинцы. Они продукт глобальной культуры. По большому счету, почти янки.
– Почему же из поколения моих сверстников удалось сделать украинцев?
– Дело в том, что современный вариант украинства модернизирован. Это уже не тот лубок, который предлагали в 90-х. Это крутая молодежная мода. Здесь были использованы все технологии информационной войны. Я знаю многих, кто пал жертвой этого. Однако, поскольку процесс формирования украинского гражданина и патриота искусственный, он аппелирует к ненависти и придуманным ценностям, я думаю, что все-таки этих людей расколдовать можно. Я бы не стал их всех записывать во враги. Мы должны оказаться милостивей и мудрее, чем наши оппоненты, проявить понимание по отношению к ним. Какая у меня может быть ненависть к жителю Полтавы или Сум? С радикальными националистами, которые принимали участие в карательных акциях, которые здесь грабили и насиловали, разговор другой. Для этого есть военные суды. А что касается обычных людей, которые так и не заняли никакой стороны, или заняли украинскую сторону, но деятельно не участвовали, им нужно дать возможность изменить точку зрения, покаяться. Иначе успешно завершится процесс раскола народа. А сейчас он еще не завершен, и его нужно остановить.
– Разные части Украины ведь находились столетиями в разных государствах. Можно сохранить это государство?
– В виде Украины нельзя. Даже умные украинские националисты, как Вячеслав Черновол и Левко Лукьяненко, озвучивали идею федерализации, потому что иначе нельзя удержать Украину как единый организм. У нас в Донбассе об этом говорили братья Корниловы и Интернациональное движение Донбасса. Для современных же националистов Украина должна быть либо украинской, либо безлюдной. Они сами нарываются на то, что с ними никакого разговора быть не может, кроме того, чтобы их зачистить. Вопрос, что после этой войны будет Украиной? Крым уже не Украина, ДНР и ЛНР, думаю, тоже не захотят возвращаться. Есть много других регионов, которые тоже хотят или совсем другую Украину видеть, или вообще никакой Украины. Поэтому, есть такой вариант, что центральная часть остается Украиной, западная пусть делает, что хочет, а историческая Новороссия становится отдельным субъектом. На самом деле сложно прогнозировать, как это будет происходить. Важно, чтобы у России хватило сил. Мы живем в такое время, когда каждый месяц меняются геополитические обстоятельства. И в какую сторону пойдет процесс, никто точно сказать не может.
Дождаться предательства англо-саксов
– Каково ваше отношение к Минскому процессу?
– С одной стороны, бесконечная ирония. Как историческая аналогия это похоже на Брестский мир. Когда Германия и СССР подписывали соглашение, там еще украинская сторона в виде Центральной Рады участвовала. Все понимали, что это ненадолго, что это передышка. Минск-2 – это тоже передышка. При этом в Минске-2 была и существенная польза. В какой-то момент он связал руки украинской стороне. Центр Донецка можно обстреливать каждый день. А они решаются обстреливать только окраины. Это может прозвучать как слабый аргумент. Но если бы не перемирие, ситуация могла бы быть гораздо хуже, это нужно признать. Но людей это утомило.
– Как можно классифицировать нашу войну?
– Это гибридная война, которая выражается и в войне капиталов, и в войне армий, и в возможности террористических актов, как убийство Арсения Павлова, и в информационной войне. Метафизически это война против русского духа. Об этом хорошо пишет Андрей Фурсов или Дмитрий Перетолчин, у которого есть отличная книга «Мировые войны и мировые элиты». По большому счету, против нас воюет Запад. Пусть мы и не называем их врагами, а Путин постоянно троллит «наши уважаемые партнеры».
Я бесконечно верю, что победа все равно будет нашей. Александр Невский говорил: «Не в силе Бог, а в правде». Правда – на нашей стороне. Это первое. А второе – мы смыкаемся прямой границей с Россией, которая никогда не сдаст нас.
Я не вспомню ни одного международного прецедента, при котором англо-саксы не предали бы своих союзников. Они украинцев считают людьми второго сорта, они не будут говорить с ними на равных. Если кто-то не хочет задумываться о высших силах, которые объединяют наши народы, об общей истории, православной вере, если все это отринуть и смотреть с точки зрения голого прагматизма, все равно мы победим. Потому что Украина не имеет достаточно ресурсов, чтобы самостоятельно противостоять России, когда она будет сдана своими геополитическими союзниками.
