Ценностные основания оказывают решающее влияние на формирование целей и выбор средств их достижения в проектировании и строительстве будущего различных объектов общественного развития. Будущее не является безразличным, абстрактным следованием состояний во времени – оно имеет ценностно-целевой смысл. Само будущее является ценностью, которая может сопоставляться с ценностью настоящего и прошлого, с ценностью разных вариантов будущего, ценностью различных объектов и субъектов. То есть, будущее конкретных социальных объектов может быть лучше или хуже настоящего, более совершенным и менее совершенным, более прогрессивным и менее прогрессивным, более эффективным или менее эффективным, чем настоящее и прошлое, чем иные варианты будущего[1].

Данный подход требует четкого выделения объектов и субъектов формирования будущего, выявления их ценностных ориентаций и представлений о предпочтительном будущем, о целях в будущем, о мотивации и содержании их проектов будущего.

Сам тот факт, что ценностные ориентации человека (личности, социальной группы) влияют на формулирование целей и способов их достижения – почти банальная истина. Однако при этом данная проблема крайне редко обсуждается в науке, применяемой к практике управления конкретными социальными процессами, объектами, системами, при проектировании будущего, в том числе социально-культурных объектов. Порой создается обманчивое впечатление, что социальность стала ценностно-нейтральной («бесценностной»), единоообразно-линейно прогрессирующей. Но таковой она не является и не может являться в принципе. На самом деле, как правило, по умолчанию внедряются ценности, цели, интересы конкретных (часто скрытых) субъектов управления.

Несколько слов об иерархии ценностей. Как показывает весь мировой опыт второй половины ХХ века и начала XXI века, высшей фундаментальной основой формирования ценностей объектов и субъектов культуры являются базовые ценности национальной культуры. В России – это ценности русской культуры[2] и национальных культур народов России, которые сегодня во многих доминантных признаках сходны друг с другом[3]. Эти ценности являются неустранимыми элементами культурных матриц, которые слабо изменяются со временем. Они, естественно, тоже подвержены процессам изменчивости и эволюции, но на очень больших интервалах времени, сопоставимых с временем существования культур.

Вторым по уровню фундаментальным основанием ценностей является социально-групповая принадлежность субъекта (особенно классовая, имущественная, профессиональная, мировоззренческая и т.д.). Причем, зависимость ценностей от социальной принадлежности, ценности конкретной субкультуры во всякой национальной культуре в любой отрезок исторического времени, влияние ценностей той или иной социальной субкультуры на выбор целей и проектов будущего – важнейшая, ключевая проблема и для всякого конкретного случая это предмет специального философского и научного исследования.

Третий уровень оснований ценностей – личностный с присущим ему множеством вариаций. Однако при всей его значимости для человека необходимо четко понимать, что статистически значимые (для страны, общества, социальной группы) системы ценностных ориентаций формируются и организуются на первом и втором уровнях. Даже выдающиеся индивидуальные проявления в итоге оказываются таковыми лишь как проявления традиции.

Только с этих позиций (с научной точки зрения) есть смысл исследовать проблемы целеполагания и социального проектирования.

Начать можно с того, что в исследовании соотношения ценностей и целей в проектировании будущего основания уходят в понимание соотношения ценностей и истины. С того, как сказывается соотношение ценностей и истины (истинного знания) в освещении настоящего и проектировании будущего. В особенности в сфере политики, геополитики, геоэкономики, геостратегии.

Приведем вводный иллюстрирующий пример. Представители российской власти, общественности и СМИ в последние годы столкнулись с проблемой масштабного и массового использования откровенной либо прикрытой лжи для достижения определенных целей многими странами, в особенности США, Украиной, странами ЕС[4]. Степень наглости в искажении очевидных либо доказанных фактов, используемой структурой аргументов и процедурами «доказательств» действительно стала поражать воображение и вызывать искреннее возмущение даже тех, кто часто сам использует эти же приемы. Очевидное требование при этом понятно – дайте гражданам своих стран истинную информацию (истинное знание) о тех или иных событиях. Однако истинное знание продолжает настойчиво скрываться, препарироваться, искажаться. Вместо него формируется и транслируется ложное знание. В результате в планетарном информационном пространстве и в сознании людей формируется искаженное представление о реальности, а часто – просто симулякр, иллюзорный образ, не имеющий отношения к реальности вообще. Люди живут, пользуясь этими образами, принимая на их основе жизненные либо управленческие решения, в том числе при проектировании и строительстве будущего. Это – чрезвычайно опасная и высоко-рисковая ситуация.

Единственное политологическое обоснование такой позиции скрывается в концепции макиавеллизма и подходах использующих эту платформу сторонников прагматизма. Сущность ее в радикальном виде известна – «цель оправдывает средства».

Но здесь необходимо от примера вернуться к теории. Дело в том, что не вполне корректные классификации философских систем в отечественной философской мысли, в частности, выделение прагматизма лишь как традиции американской философской мысли, привели к отсутствию либо ослаблению оснований для объяснения и прагматического конструирования реальности на основе материалистической (и иных) философских систем. Прагматика как бы «выпала» из других метафизических платформ и мировоззрений. Тогда как прагматика (прагматизм) на деле присутствует абсолютно во всех мировоззрениях, естественно, получая различные обоснования в целях, ценностях, рекомендуемом и допустимом характере действий. В действительности же базовых философских концепций в европейской и русской культурных традициях пять – материализм, объективный идеализм, субъективный идеализм, религиозная философия (по типам религий), позитивизм. Остальные направления философской мысли (включая экзистенциализм, прагматизм и т.д.) появляются и развиваются (могут развиваться) на основе каждой из пяти указанных философских традиций.

Так, в США прагматизм базируется на специфическом наборе течений христианской религии[5], а также на распространенных среди элит сектантских религиозных конструкциях, масонском и иных мистических учениях. Кроме того, доминирующие в США религиозные и мистические течения отличаются высокой степенью одномерности (в сущности своей отрицающей право иного на собственную истину) и чрезвычайно высоким уровнем мессианства. По сути, что бы американцы ни делали, они полагают себя делающими это нечто во благо мессианской идеи. Как известно, это всегда оправдывает в том числе и ложь как «меньший грех», искупаемый «великими целями», «великой правдой», ложью «во спасение» (себя и «заблудших») и т.д.

Второй уровень ценностей – деловая прагматика, прагматика бизнеса, частные и групповые интересы в социальном мире[6]. Особенно важно, что и сегодня здесь работает природа капитала, известная со времен К. Маркса: «Обеспечьте капиталу 10% прибыли, и капитал согласен на всякое применение, при 20% он становится оживленным, при 50% положительно готов сломать себе голову, при 100% он попирает все человеческие законы, при 300% нет такого преступления, на которое он не рискнул бы пойти, хотя бы под страхом виселицы. …Доказательство: контрабанда и торговля рабами»[7] (добавим – сейчас доказательств гораздо больше: терроризм, локальные конфликты, наркотики и т.д.).

Но при этом а) капитал, любые деловые интересы, цели и действия ищут метафизического оправдания, внутреннего (в глазах самих акторов) и корпоративного (в своем кругу) легального либо тайного оправдания и искупления в идеологии или метафизике, б) для оправдания в глазах граждан (избирателей и налогоплательщиков) они должны прикрываться интересами народа, национальными интересами, метафизическими и мировоззренческими ценностями первого уровня, в том числе используя технологии замещения реальных ценностей и целей создаваемыми всеобщими (общенациональными) симулякрами, псевдоидеалами, ложными истинами и образами и т.д. (неспроста в эпоху Просвещения возникла и такая образная фраза: «религия – опиум для народа»). Конечно, на прямое отождествление частных и корпоративных интересов с национально-государственными интересами в тех или иных регионах планеты или отраслях (такими как интересы США, Великобритании и других имперских стран) могут претендовать лишь наиболее крупные капиталы либо их группы. Но и более мелкие деловые структуры находятся «под крышей» этой идеологии.

К сожалению, с некоторых пор в нашей стране (и в мире в целом) практически перестали говорить о социальной и тем более социально-групповой (в том числе классовой) природе общественных феноменов, в том числе науки(и научного знания), управления и т.д., их связи с различными социальными (в том числе политическими) акторами. Это произошло исключительно по идеологическим основаниям, исходящим от глобалистов и право-либеральных идеологов, пытающихся замаскировать истинные смыслы и цели своей деятельности. Тогда как социально-групповое (в том числе классовое) противостояние обостряется в современную эпоху. Ведутся настоящие баталии, базирующиеся на различных метафизических платформах, мировоззрениях, ценностных основаниях и целях[8].

Пойдем дальше. В мировой и российской истории есть множество самых различных примеров взаимодействия ценностей социальных групп и целей и последующих результатов, в том числе в плане соответствия ценностей и целей политических и деловых элит – ценностям и целям собственных народов, собственных культурных традиций. Относится это в том числе к крупным модернизационным проектам России.

Так, в России можно считать в значительной части успешными реформы Петра I. При этом пришлось многие модернизационные проекты и кадры заимствовать из-за рубежа, жестко пресекать отставшую от потребностей и задач модернизации боярскую элиту, вовлекать энергичную часть народа для дела военного и государственного строительства, формировать новую (дворянскую и деловую) элиту, в том числе из представителей простого народа.

В России 1917 года проект буржуазной реформы, в ходе которой было свергнуто деградировавшее и оторвавшееся от народа царское правительство[9] и была предпринята попытка установления иной формы правления[10], привела к резкому социальному расслоению и гражданской войне. Единственной силой, которая смогла встать во главе ценностей и целей простого народа – рабочих, солдат, крестьянской бедноты – стали большевики во главе с В.И.Лениным[11]. При этом ценности и цели буржуазного вектора модернизации, предложенные буржуазными элитами, значительной частью военных и представителей городской интеллигенции, вошли в противоречие с чаяниями народа (его ценностями и целями), были отвергнуты и побеждены в итоге гражданской войны и сопровождавшей ее отечественной войны против мировой интервенции.

В России в настоящее время складывается странная и запутанная ситуация в среде правящей элиты. Нет сомнений в том, что элиты постсоветского периода несут в себе доминанты личностно-потребительских ценностей. На этой ценностной платформе, к сожалению, развились корпоративные, криминальные, коррупционные, коллаборационистские и компрадорские ценности (5-К), которые не несут в себе национально-патриотических ценностей, являются антипатриотическими. Объективный запрос (потребность) на патриотические ценности, исходящий от народа, общества, России как страны и ее будущего, основанные на них цели и проекты требует смены этой части элит. Эта смена может быть проведена внутренними усилиями элит либо их отторжением от народа – революция.

В настоящее время ценностями, востребуемыми народом и культурой России являются:

— народность, демократичность, ориентация на потребности народа как 95% населения страны;

— патриотизм как приверженность традиции, настоящему и будущему России, принадлежность российской культуре и традиционным культурам других российских народов, укорененность целеполагания на этой метафизической платформе;

— Просвещение, научное познание, конструирование реальности настоящего и будущего на научной основе;

— справедливость и низкий уровень социального неравенства;

— коллективизм и возрождение идеи «общего дела»;

— ценность будущего как нового проявления традиции;

— поиск инструментов организации эстетики быта в России и др.

Все более широкие слои общества, в том числе его культурные элиты, отворачиваются от либерального проекта модернизации. Так, давно и активно выступает Н.С.Михалков, а теперь к антилиберальному хору присоединился А.С.Кончаловский, до недавнего времени занимавший пролиберальные позиции и являвшийся одним из «культурных столпов» российского либерализма. Конечно, движение культурно-художественного слоя в русле патриотического крыла сложно и противоречиво – так было всегда в национальной (в том числе русской) истории. Эмоции «переживания образа» непосредственной реальности порой не дают возможности глядеть вглубь и видеть вдаль. Вот и в настоящее время А.С.Кончаловский и многие другие в идее патриотизма увидели лишь необходимость возвращения к патриархальности, к деревне как идеалу[12], которые несут в себе красоту и эстетику традиционного бытия, воспетую в множестве художественных произведений XIX-XX века. В середине ХХ века восприятие чуда этого бытия сложилось в некоторое направление в искусстве, названное «деревенщики». Этот смысл на самом деле столь тепло греет душу русского человека и потому он любит читать и перечитывать С.Т.Аксакова, Л.Н.Толстого, Н.С.Лескова, М.А.Шолохова, В.М. Шукшина… Однако попытка выдать архаику за социальный идеал будущего страны – это страшное и гибельное заблуждение. На этом пути Россия будет уничтожена ее врагами и уничтожит себя сама. В том числе это относится к попытке религиозно-клерикальной реформации общественного бытия России. Заблуждаются те, кто полагает за истину управленческие решения, базирующиеся на клерикальной концепции и ее идеологии. Это проектное решение конечно же не единственное в современной пока еще просвещенной России. Более важным и решающим для будущего России является противопоставление клерикализму рациональной философии и науки, идеи Просвещения. Попытки архаизации национальной традиции, наблюдающиеся в настоящее время[13] – бесперспективны. Русской альтернативой является только модернизационный проект, тоже непростой и политически противоречивый, но – реально перспективный[14]. В этой связи Просвещение как великий компонент отечественной культурной традиции – это базовая платформа движения в будущее, основа целеполагания, проектирования и строительства будущего, движения в будущее.

Основанием реализации такого подхода, формулирования и достижения этих целей является только философская доктрина материализма, которая суть одна из традиционных концепций русской метафизики и культуры. Причем, материализм в современную эпоху – явный победитель. Мы – современники триумфа материализма. Все другие философские платформы (объективный идеализм, субъективный идеализм, религиозная философия, позитивизм) пока потерпели идейный и смысловой крах (скрываемый от широкой публики).

[1] Подробнее см.: См.: Селиванов А. Развитие объектов. Наука управления будущим. М., 2016; Лепский В.Е. Эволюция представлений об управлении (методологический и философский анализ). М., 2015.

[2] Базовые ценности русской культуры в истории отечественной и зарубежной мысли осмыслялись в разные эпохи и с различных позиций. Они достаточно подробно обобщены в работах: Андреев А.П., Селиванов А.И. Русская традиция. М., 2004; Шишкин В.А. Национальный идеал как общий закон развития культуры. Барнаул, 2014.

[3] См. особенно: Синелина Ю.Ю. Православные и мусульмане: сравнительный анализ религиозного поведения и ценностных ориентаций// Социологические исследования. 2009. № 4. С. 89-95.

[4] Проблема лжи и ее оттенки достаточно хорошо исследованы в отечественной философии (см. особенно: Дубровский Д.И. Обман. Философско-психологический анализ. М.: Канон+, 2010 (первое издание книги 1994 год); Лобанов С.Г. Хронико-событийная информация как социальный феномен. Дисс. …канд. филос. н. Уфа, 2003; Щербатых Ю. Искусство обмана. Популярная энциклопедия. М.: Эксмо-Пресс, 2002).

[5] В США более половины населения протестанты (четверть из них баптисты различного толка), четверть – католики и т.д. Причем, согласно исследованию, проведённому в 2002 году Pew Global Attitudes Project, США — единственная из развитых стран, где большинство населения сказали, что религия играет «очень важную роль» в их жизни (см.: U.S. Stands Alone in its Embrace of Religion. Pew Global Attitudes Project// https://ru.wikipedia.org/wiki/ Соединённые_Штаты_Америки).

[6] О формировании ценностей политических и деловых элит США см.: Домрин А. США: бремя глобального лидерства// Изборский клуб. Русские стратегии. 2016. №3. С. 26-37.

[7] Маркс К. Капитал// Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 23. С. 770.

[8] Теоретические аспекты подробнее см. в статье: Селиванов А.И. Научная истина и ценность в политическом проектировании и строительстве будущего// Вестник Московского государственного лингвистического университета. Общественные науки. 2016. Вып. 28 (767). С. 83-95.

[9] Причем, в царском роду к тому времени практически полностью исчезла русская кровь рода Романовых, которая была почти на 100% вытеснена немецко-голландской кровью. Генетически-кровная правомочность претензий этого рода на «русский престол» исчерпали себя уже в середине XIX века, если даже отвлечься от отрицания монархии как социально-политического института всей страной, всеми сословиями в начале ХХ века.

[10] Методы и способы свержения царской власти сторонниками буржуазного развития, в том числе политические движения (особенно кадеты), саботаж, масонские, англосаксонские, французские и иные влияния здесь оставим в стороне. Спекуляцию на них с целью доказать антироссийский характер антимонархического движения считаем ненаучной, поскольку движение по новому модернизационному пути, органически требовавшее отмены монархии, исходило из почти всеобщего запроса всех слоев населения, в том числе из народных глубин, пронизало все слои российского общества начала ХХ века. Даже в последовавшей гражданской войне в белом движении, как известно, монархисты были редкостью, находились как-бы в подполье (что часто искажается в нынешних работах, особенно публицистического и художественного профиля).

[11] Особенно важна сегодня историческая истина тех событий, отраженная во многих научных исследованиях, и, что особенно важно, в работах очевидцев. Особенно ярко и совершенно блестяще начало и основания Октябрьской революции и причины последовавшей гражданской войны отражены в работе Дж.Рида ( Рид Дж. Десять дней, которые потрясли мир. М., 1921. (В 1919 году издана в США)). Считаем полезным освежить ее в памяти (или впервые прочесть ее) либеральным и консервативным критикам большевизма и ревнителям возвращения России в псевдо-традиционное дореволюционное прошлое, которое на поверку оказывается совершенно антитрадиционным и отражает взгляды лишь исчезающе малой части некоторых слоев антипатриотических элит того времени.

[12] «Нельзя во главу угла ставить права человека». Интервью А.Кончаловского о «Рае» и необходимости цензуры. 26.12.2016// https://meduza.io/feature/2016/12/26/nelzya-vo-glavu-ugla-stavit-prava-cheloveka; А.Кончаловский: Чем дольше будет Путин, тем лучше. 24.01.2017// http://sobesednik.ru/dmitriy-bykov/20171017-andrey-konchalovskiy-chem-dolshe-budet-putin-tem-luchshe

[13] Попытку комплексного анализа феномена архаизации см. в работе:  Абдрахманов Д.М., Буранчин А.М., Демичев И.В. Архаизация российских регионов как социальная проблема. Уфа: Мир печати, 2016. – 405 с.

[14] Проханов А. Сомнения и надежды//Изборский клуб. №1. 2016. С. 3-5.