Навальный в очередной раз сделал хорошую профессиональную работу. Конечно, как полностью интегрированный в существующую политическую систему (против которой он так истошно поднимает «баранов» и «хомячков», по его же терминологии), современный Гапон, он опирался на серьезную поддержку — начиная от допуска квадрокоптера в воздушное пространство дворцов (если они и вправду используются Медведевым, их съемка без разрешения охраны проблематична) и кончая гарантированным отсутствием исков за клевету и пресечением каналов финансирования.
Посторонний для власти человек (опять-таки при условии, что доклад верен, и дворцы действительно принадлежат экс-президенту и действующему премьеру), уже сидел бы под арестом, и дай бог домашним, — но к «священному бычку» российской оппозиции это не относится.
Ведь именно Навальный легитимизировал досрочные выборы Собянина и обеспечил явку на них, для чего был (уникальный случай в истории репрессивной судебной системы РФ), выпущен на свободу и поддержан «Единой Россией» (по ставшей классической формуле «партия жуликов и воров» поддержала Навального, так как суд официально признал его «жуликом и вором»).
Сейчас, когда вопрос о явке на президентские выборы 2018 года стоит значительно более остро, чем вопрос об их победителе, — Навальный необходим. (Думаю, формальный запрет на участие антиконституционен и при необходимости может быть легко снят в Конституционном суде). Он приведет на участки для голосования не менее 10, а то и 15% избирателей, — больше, чем все остальные «оппозиционеры», вместе взятые.
И его фильм хорош во всех смыслах.
Главное достоинство — зыбкость обвинений: при всем пафосе, они не укладываются ни в какую правовую систему (напоминая разве что русофобскую «охоту на ведьм», развязанную Западом).
Проследим за их логикой: во взломанной почте якобы Медведева (в которую после взлома можно было добавить что угодно), есть его фотографии в кроссовках. Такие же кроссовки поступают на адрес руководителя коммерческой фирмы, который еще и знаком с Медведевым: это значит, что он и Медведев — преступники, объединенные в лучшем случае коррупцией.
Не совсем понятно, чем сторонникам этой логики не нравится Ежов: во время «большого террора» 1937−38 годов требовались хоть какие-то доказательства (да и доля оправдательных судебных приговоров была раз в 15 выше, чем сейчас).
Однако эта зыбкость позволяет власти игнорировать фильм (хотя в нормальной юридической ситуации он должен был кончиться приговором: либо фигурантам — за коррупцию, либо автору — за клевету), позволяя ему выполнить свою политическую задачу: возбудить массы, начать избирательную кампанию и придавить возможные президентские амбиции Медведева (одновременно сняв опасения его отставки, так как чиновников, попавших под удар общественной критики, у нас демонстративно не увольняют).
Подчеркну: фильм сделан дорого и профессионально. Если его производители и экономили на копейках или «пилили бюджет», это не заметно (что уже непривычно). Поэтому очевидные, бросающиеся в глаза даже непрофессионалу недостатки, — скорее всего, сознательные.
Первое, что бросается в глаза при просмотре (еще до осознания сомнительности обвинений), — нарочитая карикатурность образа Навального. Вытаращенные в пароксизме натужной искренности глаза (как будто в них вставили невидимые распорки), глотающий воздух широко раскрытый рот, подчеркнуто заученные пассы руками, заставляющие вспомнить привокзальных наперсточников…
Даже если Навальный действительно стал таким в результате общения с друзьями-либералами и прогрессирующей мании величия (мы-то помним его иным), — что мешало создателям фильма исправить это недоразумение? Времени у них было предостаточно, — судя по тому, что видеосъемки выполнены еще летом.
Поскольку фильм сделан профессионально, — это не ошибка, а внутренняя подстраховка: с одной стороны, дополнительно, на уровне эмоций и подсознания зрителей, дискредитируются высказываемые обвинения, с другой — на всякий случай в преддверии выборов подрывается образ самого Навального.
Однако главная задача фильма раскрывается в ходе опросов посмотревших его. Уровень недоверия достаточно высок, — в некоторых аудиториях (например, в твиттере) он составляет почти половину. Но даже среди тех, кто считает обвинения Навального ложью, большинство все равно считает Медведева преступником.
Обвинения в коррупции считают ложью, — а вроде бы невинную жертву этих обвинений полагают преступником!
Потому что главным занятием государственного деятеля является служение народу. И, даже если он кристально честен, но при этом, будучи частью либерального клана, служит интересам глобальных спекулянтов против интересов России, — если он возглавляет правительство, которое блокирует социально-экономическое развитие страны, выводит деньги налогоплательщиков в финансовые системы стран, развязавших против нас холодную войну на уничтожение, разрушает системы образования, здравоохранения и пенсионного обеспечения, провоцирует на ровном месте чудовищный бюджетный кризис в регионах и дискредитирует всем этим президента, — для народа он оказывается преступником.
Как бы ни прятался он в смешные цветастые кроссовки, нелепые гаджеты и непристойное самовозвеличивание.
И на этом фоне доклад Навального похож на старый уголовный прием — признание во второстепенном преступлении и отвлечение внимания на него от действительно чудовищных преступлений. Так матерый бандит-рецидивист демонстративно «светится» на взломе ларька и прячется от возмездия, получая малый срок. Так человека, уничтожающего, насколько можно судить по его действиям, российскую экономику и публично глумящегося над своими жертвами, — всем народом России, — обвиняют всего лишь в воровстве, да еще и прикрытом благотворительностью, как это уже давно практикуется на Западе (стоит вспомнить, что даже фонду матери Терезы предъявляли обвинения в том, что до 90% поступлений шло на его собственное содержание).
Если Навальный стал исполнителем подобного замысла, — его стоит поздравить с новым профессиональным успехом и новой покоренной вершиной актерского мастерства.
И лицо как у снулой рыбы — эффективный инструмент решения поставленной задачи.
На выборах оно станет иным: в нем, как на Хэллоуин, зажгутся все необходимые огоньки.
