Модератор — Первый заместитель председателя Изборского клуба Розанов О.В: Здравствуйте, уважаемые друзья, мы рады всех приветствовать на Югорской земле, приехать к вам в гости, посмотреть как вы живете, как работаете. Впечатления, конечно, грандиозные, особенно на буровой установке! Сегодня, на второй день нашего пребывания, мы рады сообщить о том, что в Югре образован Изборский клуб во главе с Осадчуком Андреем Михайловичем. В рамках нашего визита мы проводим круглый стол «Югра в контексте российской геополитики».
Вступительное слово предоставляется председателю Изборского клуба, писателю, главному редактору газеты «Завтра», общественному деятелю — Проханову Александру Андреевичу.
Проханов А.А.: Государство Российское после 1991 года проделало огромный путь – от своего полного несуществования, когда мы потеряли его и целых десять лет болтались просто так, ползая на руинах, а потом постепенно, мучительно, эмпирически, безо всякого концептуального плана, мы начали создавать государство и создали его!
Мы создали его среди войн, террористических актов, политических заговоров, среди нарастающего расслоения, среди многих напастей внешних и внутренних. И наше государство, проходя стадию за стадией, сегодня достигло такого уровня, что стало способно запустить два грандиозных проекта, на которые может решиться только субъектное государство, будучи в состоянии планировать и видеть перспективу.
Первый из этих проектов условно может называться Южное кольцо, «Южная подкова». После 1991 года, когда мы потеряли Украину и свои позиции на Ближнем Востоке, весь южный фланг наш оказался голым, было такое ощущение, будто появилась гигантская дыра. И вот мы восстановили, продолжаем восстанавливать этот оборонный рубеж — через возвращение Крыма, через сохранение Севастополя, через усиление Черноморского флота, усиление контроля в Черном море и выхода через Босфор-Дарданеллы в Средиземное, создание в Сирии двух военных баз… Безусловно, мы воссоздаем тот рубеж и это, конечно, огромная проектная работа (военная, дипломатическая, коммуникационная).
Второй проект (хотя по мне вернее называть его первым) — это Арктический проект. Сегодня, после долгой остановки, после того, как была разрушена Советская арктическая цивилизация, государство Российское создает новый вариант Русской арктической цивилизации. Этот проект включает в себя добычу углеводородов (сегодня мы присутствовали на производствах, которые этим занимаются); создание Северного пути (коммуникационная составляющая, которая соединяет нас с океанами, со всей Азией, куда пошли первые нефтетанкеры); оборонную составляющую (мы снова восстановили по всей кромке океана свои станции и выстроили наши военные подразделения).
Но кроме всего этого, проектная концепция могла бы включать в себя то, что я называю «гуманитарной составляющей», потому что Арктика будет не только снабжать Россию углеводородами, обеспечивать военную безопасность и создавать новые уникальные арктические трассы по океану, но Арктика будет поставлять России новый тип людей (новый и одновременно старый). Это тип русского человека, который был потерян в конце советского периода, в чудовищную перестройку, в 90-е годы, – это тип пассионарного, внутренне целостного, гармоничного и возвышенного человека, способного на освоение этих великих метафизических русских пространств. Вот этого человека, который был потерян после развала Советского Союза и рассечения русского народа на фрагменты, Арктика своей экспансией должна восстановить. И не просто восстановить тип русского человека, а восстановить представление русского человека о своей земле, о своих пространствах, направить энергию на создание общества нового типа.
Вчера Владыка нам с горестью рассказывал о бедах Югорской земли, они во многом характерны для всей Русской земли — это апатия, наркотики и пьянство, нигилизм по отношению к власти (все это имеет место), но Арктика всегда, во все времена, манила русского человека своей восхитительной тайной.
Арктика — это место, где русский человек полагал существование рая, это пространство, куда шли наши первооткрыватели за золотом и пушниной, за приобретением какого-то владычества, они шли на мистический свет Полярной звезды. Арктика — это область великой русской мечты, великой русской тайны, куда стремилась русская душа. Поэтому, когда мы говорим об арктическом проекте, в него необходимо внести эту идеологическую, духовную составляющую.
Изборский клуб, который занимается военным делом, экономикой, мог бы внести в создание этой компоненты очень большой вклад (в первую очередь, изборяне Югры), потому что это ваша земля — вы и есть эти люди, о которых я сейчас сказал. Стремление к новой общности, к созданию идеального государства, где нет насилия, воровства, гнета, неравенства, а есть возвышенное обожание друг друга, благоговение перед Родиной и перед природой, стремление к Северному полюсу, где еще очень много тайн, куда проливаются силы, питающие нашу землю — это идеология русской мечты, в которой бы отразилось чаяние самых древних наших праотцов; православных святителей; наших великих литературных провидцев, таких как Достоевский и Толстой; «красных» (большевиков), которые хотели построить Царство Божие на Земле, и нас с вами, потому что наша цель — это все-таки не стяжание земного достатка, я стяжание того, что наши предки назвали Царствием Небесным. В этом смысле идеология Арктики могла бы стать воплощением идеологии русской мечты.
Мы с одной из ваших коллег здесь говорили о том, что русская земля вся намолена, в какой бы регион Руси вы не попали (Смоленщину, Псковщину, дальние Курильские острова и т.д.), везде есть места, где подвизались молитвенники, чудотворцы, где все освящено их молитвенными чувствами, а Арктика – не намолена.
Арктика должна быть намолена! Я говорю не только в церковном, богословском смысле слова, – она должна быть одухотворена, должна быть наполнена русским обожанием, нашим русским молитвенным ощущением своей миссии, своего великого предназначения на земле. Конечно, тут наши подводные лодки, и в каждой есть молельные комнаты — в этом смысле они являются нашими подводными храмами и монастырями, и, конечно, в этом смысле Арктика намолена. Но отсюда, кроме этого, должна идти волна духовного света, чтобы каждый кристалл льда, каждая полынья прошедшего ледокола, каждая тонна добытого здесь сырья были одухотворены.
Мы могли бы этому посвятить свои усилия и очень надеемся, что наши новые собратья — изборяне Югры — включатся в эту работу, потому что одно дело умозрительные представления, а другое — ваши чаяния, потому что ваши стопы идут по этой земле. И так они идут до Ямала, затем до Ледовитого океана туда, где кончается Россия. А как мы говорим: «Там, где кончается Россия, начинается Царство Небесное». Давайте посвятим свои усилия одухотворению этой восхитительной русской Арктики.
Розанов О.В.: В первую очередь нам бы хотелось услышать вас — людей, живущих на этой земле, поэтому слово предоставляется Верховскому Илье Аркадьевичу, руководителю научно-образовательного центра «Югра-социум» Югорского государственного университета, политологу.
Верховский И.А.: Добрый день, уважаемые коллеги и все гости! Я вначале хочу сказать очень кратко слова от лица всего экспертного сообщества. Югра — удивительный край с совершенно уникальной историей. Это региональная цивилизация, которая наряду с близлежащими Ямальской (Арктической) и Уральской (Горнозаводской) региональными цивилизациями в целом составляет Россию, как радугу регионов. Эта «цветущая сложность», это соцветие, по сути, и делает нашу страну той самой потаенной империей, которая независимо от времени вливается во все новые и новые формы (Киевское княжество, Московское, Российская империя или Красная империя). Югра странным образом принимала участие во всех важных событиях российской истории. Это первый плацдарм высадки наших казаков — сухопутной колонизации Сибири. Это последнее место всплеска советского энтузиазма (вы можете увидеть у нас здесь фотографии, на которых люди умывались нефтью в сорокаградусный мороз со счастливыми улыбками на лицах. БАМ уже не был проектом такого беззаветного энтузиазма).
В современности Югру упоминают с точки зрения энергетического комплекса — энергетического сердца России. Я бы хотел сказать, что Югра — это еще и очень тонкое духовное сердце России, это некий нерв российской истории. Я и многие присутствующие здесь коллеги — политологи, философы, эксперты, люди, которые занимаются вполне конкретной политикой в органах власти – мы все очень заинтересованы в этом тонком философском измерении.
Хочу сказать большое спасибо за то, что вы к нам приехали! Изборску более тысячи лет. Первое упоминание Югры немногим меньше, поэтому Югра является тайным нервом, тайным сердцем всего российского пространства.
Я представляю центр «Югра-социум», который два года назад создавался как центр регионоведения Югры, причем регионоведения философского. Мы объездили всю Югру, и пришло понимание, что отдельные районы и города обладают собственным, абсолютно неповторимым образом мира, своим мировидением, своим менталитетом. Я этот проект назвал «Менталитет и муниципалитет», причем город Сургут, который у нас выступает в роли квазимегаполиса, очень отличается от города Нижневартовска, который немногим меньше, но там характер и отношение к голосованию, к власти, друг к другу фундаментально разные. На сегодняшний день я занимаюсь качественными социологическими исследованиями, пытаясь обосновать проект философии региона.
Почему региональная цивилизация? Здесь все методологически все просто. Я отталкивался от теории локальных цивилизаций. Современное либеральное представление о том, что мировое развитие идет, отталкиваясь от идеи прогресса, неминуемо порождает западно-центристский культурный расизм (если есть прогресс, значит есть страны предельно передовые, а есть страны отсталые). Противовесом является обобщенная теория локальных цивилизаций. Вся планета Земля есть точно такая же радуга различных цивилизаций и мифов, уникальных и дополняющих друг друга. Одна из них — это Российская православная цивилизация. Я уже сказал, что Россия — это радуга регионов, и мы внутри нее можем выделить отдельные цивилизационные зоны, одной из которых является Югра.
Какие можно на сегодняшний день отметить очень четкие моменты специфики этого региона? По данным моих исследований Югра — это регион-медиатор, который снимает очень многие фундаментальные противоречия. Географически он находится между севером и югом. С одной стороны, Александр Андреевич прав — это почти Арктика, с другой стороны, Арктика — это Ямал. А у нас в южных районах растут яблони и водятся ежи, то есть это и север, и юг. Противоречие между западом и востоком: с одной стороны, мы видим уже в Сургуте или Ханты-Мансийске здания из стекла и бетона, но, с другой стороны, по городу ходит население, которое имеет патриархальное (в самом позитивном русском смысле) сознание. Вы говорили о великой русской доверчивости. Я родился в этом регионе и прекрасно помню, что люди, когда уходили раньше из дома, ключ клали под коврик — сейчас никто не может помыслить об этом. Мы у себя могли войти в любую квартиру, отношения были общинные. На сегодняшний день в больших городах это разрушено, но в Югре эта традиция сохранилась.
Еще она снимает противоречия между коренными народами и народами «пришлыми». У нас есть целый поток волн колонизации. Даже сами обские угры в свое время пришли из Южно-Уральских степей, где тесно взаимодействовали с иранскими племенами, и принесли оттуда культ бога Митры и белого коня. Соответственно, мы, все здесь родившиеся, живем в пространстве обско-угорских смыслов и в пространстве языка, даже не понимая его. Посмотрим на карту Югры и увидим два русских муниципальных названия — это Березовский и Октябрьский район; два советских названия — Пионерский и Советский. Все остальные названия нерусского происхождения, но абсолютно не вызывают отторжения у здесь родившихся. Мы живем, не зная даже языка, в пространстве обско-угорской топонимики.
Югра — это территория интенсивной сакрализации пространства. Здесь тип сакральности очень архаический. На месте городка князя Самара, где произошла битва с казаками, стояло святилище, и на протяжении 300 лет ханты со всей окрестности приходили сюда и приносили бескровные жертвы. Само название «Ханты-Мансийск» происходит от имени младшего сына верховного бога, который объезжает землю. Я глубоко убеждён, хоть это словами не измерить и руками не потрогать, но тонкое измерение святилища и сакральность этих холмов обусловили впоследствии появление Ханты-Мансийска, как столицы Югры. И почти про каждый район мы можем сказать то же самое. Другими словами, автохтонная сакральность, потом Крещение Руси и святыни православные, затем нерелигиозная сакральность великого трудового подвига — освоение тюменской нефти, которая тоже наложилась сюда — это все делает Югру очень своеобразным намоленным местом. И именно это воспето в советских песнях о том, что приехал в Югру «на год, а остался навсегда». Это тяготение к северу и есть что-то потаенное, что-то мистическое — это тайное притяжение нашей земли.
Розанов О.В: Слово предоставляется постоянному члену Изборского клуба, директору Центра геополитических экспертиз — Коровину Валерию Михайловичу.
Коровин В.М: Блестящее выступление, которое дает возможность предположить, что у югорского отделения Изборского клуба колоссальный интеллектуальный потенциал! Со своей стороны, я оттолкнусь от выступления, которое прозвучало только что, и постараюсь развить несколько тезисов о том, что Югра является основой евразийского Хартленда, который в свою очередь представляет собой самый стабильный геополитический плацдарм, ось истории, определяющую ход мировых исторических событий. Здесь очень важно помыслить о том, как сохранить стабильность этого хартленда, как не вывести его из состояния равновесия, к чему прилагают усилия наши саксонские партнеры. В этом смысле важно обратить внимание на этносоциологическую стабильность, константность нашего севера в истории нашей более чем тысячелетней государственности. Важно подчеркивать эту вековую преемственность нашей государственности, прошедшей от времен условного Киевского периода, Московского, Петербургского, Советского (что очень важно, чтобы не разрывать единство нашей истории) и вот нынешней, возрождаемой из пепла Российской и, я убежден в этом, вновь имперской государственности. Именно имперская государственность является неизменной сутью русской государственности как таковой. А основополагающим принципом имперскости является то самое стратегическое единство, многообразие форм культурных, этнических, религиозных, которые воочию наблюдаются сегодня на русском Севере нами в том числе. Сочетание полиэтничности, интенсивность сакрализации и есть суть нашей имперской константной геополитической русской государственности. Почему мы так легко сочетаем полиэтничность, сакральность, общинность, традиционность этносов, которые населяют наши пространства по сей день? Почему именно русские, как большой народ, создали и сохранили эту государственность, отстояв ее суверенитет, пронеся ее через века? Потому что это гармонично комплементарно сочетаемые, естественные для имперского образования вещи, и только в рамках государства-империи это многообразие форм может сочетаться и сохраняться. Западные формы государственности (государство модерна, государство-нация), преодолевают такие более архаичные, как они считают, формы социального устройства. И что мы наблюдаем сегодня на Западе? Этносы слились в народы, народы создали европейские империи, империи распались на национальные государства, которые превратились в гражданское общество — плавильный человеческий котел, создавший человеческую биомассу. А следующий этап — создание общества бесполых существ, лишившихся последней коллективной идентичности – половой. Но это тоже не предел — клоны, мутанты и киборги дышат в затылок нынешнему западному человечеству. И этот путь последовательной трансформации высокомерно, основываясь на ничем не обоснованном цивилизационном расизме предлагают нам, и пеняют, что мы недостаточно быстро развиваемся в социальном смысле, недостаточно быстро трансформируем свое общество. Но, глядя на этих монстров современного запада, которые уже преодолели такую категорию даже как индивидуум, мы можем только отшатнуться от этих чудовищных десакрализованных форм социального человеческого существования и бытия нынешнего Запада. Поэтому мы как раз обращаем свой взор на то, что продолжает сохранять нас людьми, а нынешние традиционные этносы русского Севера, сохранившие сакральность и пронесшие ее в веках, как ничто другое восстанавливает в нас человеческое и традиционное, свою бытийную онтологическую основу. Очень важно подчеркнуть и разделить именно технологическое развитие, в котором мы серьезно преуспели в советский период от развития социального, в которое нас тащит глобальный либеральный и обезумевший Запад. Делая поправку на это, мы можем в любой момент дать отпор технологический, в том числе военный, дать образчик технологического и экономического развития в разные периоды и эпохи нашей истории, и при этом остаться людьми, сохранить себя, что, на мой взгляд, крайне важно.
Югра уникальным образом демонстрирует уникальную имперскую сочетаемость изначальных архаичных форм бытия, позволяющих оставаться людьми, и технологического развития – при таком вот константном присутствии русской государственности, сотворенной именно большим русским народом, являющимся источником государственности для нашего пространства как такового. Еще раз приглашаю всех помыслить об онтологических истоках русского Севера и сохранить нашу государственность, пронеся ее еще через столетия вперед. Благодарю за внимание.
Розанов О.В.: Слово предоставляется Мартынову Михаилу Юрьевичу, доктору политических наук, профессору Сургутского государственного университета.
Мартынов М.Ю.: Уважаемые друзья, в мире было не так много народов, которые совершили деяния исторического характера, т.е. таких, которые оказывали влияние не только на свои страны, но и на другие. Буквально на пальцах одной руки можно пересчитать: португальцы-испанцы, совершившие великие географические открытия; англичане, открывшие своей промышленной революцией путь в индустриальное общество; французы, подарившие своей революцией принципиально новые идеи мироустройства; жители североамериканских колоний, которые впервые воплотили эти идеи в жизнь. Так вот, русскому народу в первой половине ХХ века удалось совершить невозможное — сначала совершить революцию, которая разрушила прежний миропорядок, а затем сыграть решающую роль в победе над фашизмом. Я думаю, что через какое-то время к аналогичным деяниям всемирного исторического характера, равным по масштабу первым двум, будет отнесено и освоение Севера. Такому труду нет аналогов в истории — производственная деятельность человека в тяжелейших и сложнейших условиях. И апофеозом этого труда стало бы действительно освоение Арктики, о котором Александр Андреевич сказал.
Несмотря на всю мощь Российского государства, ни одно государство без поддержки народа этого бы сделать не смогло, это было нашим общим осознаваемым делом. Народ всегда понимал смысл того, что он совершает: и когда совершал революцию, а потом индустриализацию после нее, и когда боролись с фашизмом, и когда осваивали Север. И сегодня, когда мы говорим о необходимости освоения Севера (теперь уже – освоения Арктики), нам нужно объяснить: для чего, какой в этом смысл? Если просто для того, чтобы увеличить экспорт и производство углеводородов и другого природного сырья, то это не станет мотивом духовного, душевного подъема народа. И совсем другое дело, если мы объясним, что это делается для того, чтобы развивать собственное производство, в которое эти новые природные богатства будут вовлечены. Аллегорически можно сегодня Россию сравнить с человеком, который привольно раскинулся на просторах Евразии, ноги которого упираются в Чукотку и Сахалин, а руки распростерты вдоль Уральского хребта и только голова высунута в форточку Европы, – на Европу эта голова смотрит, Европой дышит и называет все остальное свое тело тоже частью Европы. Мы сегодня живем в мире, где быть частью чего-либо уже невыгодно и опасно, потому что это мир, в котором глобализация заканчивается, в нем распадается ткань социального мироустройства. Выживать в этом мире будет тот, кто в разумных пределах сумеет закрыться от других, кто создаст свое производство, сумеет защитить свою промышленность и экономику, а не будет, высунувшись в форточку, стремиться стать частью чего-либо. Если мы говорим о таком будущем России, то встает вопрос, а какие регионы будут той площадкой, с которой этот новый российский мир будет стартовать? Югра здесь обладает рядом преимуществ. Во-первых, являясь частью Сибири, она ближе расположена к этой кладовой природных богатств. В то же время, по сравнению с остальными регионами Сибири, она обладает несравненно большим потенциалом: сохраненный кадровый потенциал, развитая инфраструктура, мощная энергетическая вооруженность. Все эти качества делают Югру несущей конструкцией будущего экономического возрождения. Сегодня географическая ось истории заколебалась и нужно ее восстановить, вернуть то устройство, которое давало миру твердость и определенность. Задача Изборского клуба — рождать те смыслы, которые должны народ вдохновить. Я подчеркиваю, что не только эти смыслы должны вращаться в клубе, нужно, чтобы они были понятны, доходчивы и доступны для населения, для народа. Нам нужно встречаться с людьми, разговаривать. Тогда, возможно, вокруг этой оси истории закрутятся новые перемены.
Розанов О.В.: Слово предоставляется Делягину Михаилу Геннадьевичу, постоянному члену Изборского клуба, экономисту, аналитику, общественному и политическому деятелю.
Делягин М.Г.: Спасибо, уважаемые коллеги. Я очень люблю бывать в Ханты-Мансийске, потому что на моих глазах Ханты-Мансийск становился современным столичным городом. Это был опыт социального оптимизма, которого в России за последние тридцать лет очень мало.
Даль, когда записывал наши говоры (а он все-таки был датчанином), некоторые вещи услышать правильно не мог. И поговорка «каждый кулик хвалит свое болото» у нас должна звучать «каждый кулик хает свое болото», поскольку мы свою культуру сравниваем с идеальным абсолютом, и если отличаемся от него хоть на чуть-чуть, то начинаем себя проклинать и растаптывать. Мы очень редко понимаем свои достоинства.
Сегодня глобальная конкуренция строится на базе культурных моделей, и Югра может дать образец новой русской цивилизации в этом плане. Очень важно, что специфика Югры — это не только исторический фактор, но и заслуга вашего недавнего руководства, которое добилось того, чтобы здесь возникла не одна, а несколько крупных корпораций. Их конкуренция удерживалась в относительно цивилизованных рамках (были естественно чудовищные эпизоды, как и везде, но «алюминиевых войн» здесь не было), и их баланс обеспечивал развитие, это не Омск, где одна корпорация задавила все.
Первое, что бросается в глаза у вас сразу — здесь есть рабочие места. Они, возможно, не такие, как хочется, они очень тяжелые, есть мошенничество, но они есть! В огромной части России рабочих мест нет в принципе. Второе — это энергия: у вас молодежь, притом молодежь работающая, старающаяся думать, самой организовывать и менять свою жизнь. Третье — это различие местных культур, о котором так замечательно говорил Илья Аркадьевич, оно дает огромную энергетику. Притом культур не национальных, а именно местных: действительно, Сургут и Нижневартовск — это просто разные миры. Четвертое — многонациональность. Это и возможность, потому что разность потенциалов дает энергетику и взаимное обогащение культур, но это и угроза, потому что здесь экстремистский ислам, с другой стороны — бандеровщина, опирающаяся на огромную польскую культуру. Энергетику разных народов и культур здесь удается объединить и направить в нужное русло. Кроме этого ХМАО — это территория, где люди постоянно работают с современными технологиями, в некоторых сферах – с самыми современными. Я был потрясен, когда узнал, что одна из корпораций здесь разработала технологию добычи сланцевой нефти и сланцевого газа, и на мой вопрос, зачем они это сделали, если это не выгодно им с точки зрения экономики, мне ответили: «нам просто было это интересно».
Нас ждет впереди эпоха новых технологий. Эпоха закрывающих технологий — сверхпроизводительных и при этом достаточно простых. Это будет новая и достаточно болезненная эпоха, но у вас есть инженерно-прикладная грамотность, и при достаточно эффективном региональном управлении это позволяет вам войти в новое будущее и использовать его, стать флагманом для всей России в этом, и, может быть, даже для всего мира. Вы имеете великолепные стартовые возможности в создании нового человечества.
И еще одно, о чем нужно сказать: новые технологии создают чудовищные искушения, они позволяют трансформировать человека во что-то другое. Когда человек становится чем-то другим, он начинает по-другому потреблять, он открывает новые рынки для бизнеса, новые возможности зарабатывания прибыли. Для того, чтобы получать новую прибыль, нужно для бизнеса трансформировать человека. Мы с Западом оба оказались на этой развилке и, не осознавая, что делаем выбор, сделали диаметрально противоположный выбор. Они, выросшие в рамках капитализма, не задумываясь, сказали, что раз они живут ради прибыли, то, конечно, нужно трансформировать человека. Мы точно также на автопилоте сказали, что деньги — это замечательно, но это всего лишь подтверждение нашей справедливости и человечности, и «расчеловечение» мы ради этого делать не будем. Прививка от расчеловечения — это традиция. Мы живем в потрясающее время, когда традиция становится революцией. Здесь, в Югре, живет очень много традиций: дохристианские, христианские, советские — и я думаю, что эта революционность проявится очень ярко.
Розанов О.В.: Сейчас хотелось бы предоставить слово руководителям наших региональных отделений. Первым выступит Шамахов Владимир Александрович, директор Северо-Западного института управления РАНХиГС, д.э.н., действительный государственный советник Российской Федерации I класса.
Шамахов В.А.: Добрый день, уважаемые коллеги, для меня большая честь участвовать в этом собрании. У нас в Петербурге тоже совсем недавно, буквально три месяца назад, было создано отделение Изборского клуба. Петербургское отделение сосредоточено главным образом на Арктике. Почему так? Петербург — это не прямая Арктика, а между тем в нем исконно сосредотачивались научные, промышленные, военные, технологические организации и предприятия, которые работали на Арктику. Это и НИИ – институты, которые были в Ленинграде и Петербурге; строятся у нас и военные корабли, атомные ледоколы, очень много ведомственных институтов, организаций, которые работают на Арктику.
На сегодняшний день, как на уровне государственном, так и на уровне общенародном, пока нет объединения усилий для реализации глобальной задачи планетарного масштаба — освоения Арктики. Есть раздробленность в действиях со стороны федеральных ведомств (а их больше 20), а неким относительным кураторством всех действий в этом направлении занимается Министерство экономического развития, которого явно недостаточно (например, у них нет вообще никакого взаимодействия с Министерством обороны, а это очень важно в данном направлении). Поэтому мы выступили с инициативой, которая была поддержана Полпредом и Администрацией Президента, о создании в Петербурге Центра научно-технологических компетенций по освоению Арктической зоны РФ. Это некое добровольное общественное объединение, и наше отделение Изборского клуба является ядром этого центра. В него вошли более сорока организаций: университеты, институты, научно-промышленные комплексы. Это не управленческая структура, а некий мозговой центр, в котором мы пытаемся разрешить многие наболевшие проблемы. И мы очень заинтересованы, чтобы такой центр, как Югра, тоже подключился к нашим ученым, к нашим промышленникам. Мы уже нашли понимание с нашими коллегами из Красноярска, Якутска — все заинтересованы, т.к. эта проблема важна для всех территорий нашей страны.
Важным для Изборского клуба является и возрождение духовности, построение нового типа государства, воспитание людей новой формации, людей будущего, людей инновационных — высокотехнологичных, но при этом одухотворенных и патриотичных. Этим мы также занимаемся в содружестве с ведущими университетами нашего города, всего Северо-Западного федерального округа. Сегодня мы будем у вас в университете, и я убежден, что многому сможем обучиться и обменяться опытом.
Конечно, воспитание нового поколения нужно начинать как можно раньше — не в вузах, а еще в школе. И есть замечательный проект у Изборского клуба по школьным программам патриотического воспитания, мы всячески будем его продвигать, и надеюсь, что это охватит все регионы России. Спасибо большое.
Розанов О. В.: Спасибо большое. Слово предоставляется Кильдяшову Михаилу Александровичу, председателю Оренбургского регионального отделения Изборского клуба, председателю правления Оренбургской областной общественной писательской организации Союза писателей России.
Кильдяшов М.А.: Спасибо. Вы знаете, наш культуролог предложил очень интересный неологизм — «природина». Очень емкое слово, которое показывает единство природы и Родины. Через природу во всей полноте можно постичь свое Отечество, и наоборот, только в связи с Родиной, с ее историей, с ее пространством можно быть нормальным человеком — неотделимым от природы — не каким-то трансгуманоидом, а человеком в его первозданном библейском и единственном возможном виде. Природа для нас — это мистическая субстанция. Природа способна породить мечты в нашем народе. На мой взгляд, в сегодняшнем мироздании, в нашей картине мира соединяются две мечты: мечта о тепле (условно «крымская мечта») и мечта о холоде, мечта об Арктике. Но мечта о холоде — это не мазохистическая мечта нашего народа. Холод — это всегда движение, это всегда действие, путь, горизонт, это Северное сияние. Мечту о холоде мы слышим в курских песнях Свиридова, видим в картине Шишкина «На севере диком», ее мы читаем в «Капитанской дочке» Пушкина, когда Гринев едет в Белогорскую крепость через буран и стужу. Пушкину важно было показать через холод, что он едет, как на край света, что империя наша уже тогда была необъятной. Это понимание мечты о холоде рождает сегодня очень интересные представления, преломления. В фольклоре манси есть такая очаровательная легенда о Северном ветре, который разбушевался и стал губить людей. Народ стал замерзать от холода. И в народе нашелся пассионарий, который вызвал Северный ветер на бой, и в бою буквально сломал ему челюсть. Северный ветер перестал дуть, воцарилось тепло, жара и народ стал гибнуть от жары. Со временем у северного ветра заросла челюсть, но дуть с прежней силой он уже не мог. Но климат самый подходящий, югорский, — установился. Так и нам, я думаю, в будущем предстоит на сопряжении этих двух мечт открыть какие-то основополагающие смыслы наших ближайших десятилетий.
Розанов О.В.: Слово предоставляется Шурыгину Владиславу Владиславовичу, постоянному члену Изборского клуба, военному публицисту, обозревателю газеты «Завтра».
Шурыгин В. В: Добрый день, коллеги. Я хотел бы остановиться на теме доклада «Роль общественных организаций Югры в укреплении национальной безопасности в Арктической зоне России». Начать нужно с того, является ли сегодняшнее понятие «угрозы» актуальным, потому что, казалось бы, Север находится очень далеко от геополитических противников. Можно сказать, что Югра — это средиземное понятие по отношению к нашей огромной стране. Безусловно, на сегодняшний момент признано, что будущие цивилизации все находятся на Севере. Очевидно, что здесь сосредоточено и громадное количество природных ископаемых, без которых невозможно нормальное развитие цивилизации, здесь идет добыча нефти и газа, которые сегодня являются основой наших бюджетов, но здесь и громадное количество неисследованных территорий, и прежде всего речь идет об Арктическом шельфе. И здесь как раз идет пересечение интересов. Нужно отметить, что на сегодняшний день из восьми арктических стран как минимум пять принадлежат к блоку НАТО. Почти со всеми этими странами у нас существуют нерешенные вопросы по признанию северных арктических территорий.
Сегодняшний путь, по которому идет Россия, вполне цивилизованный, мы не стремимся к конфликту, нами поданы в Международный суд заявки по всем этим спорным территориям, но специфика этого суда в том, что рассмотрение таких дел начинается только тогда, когда и вторая сторона подает встречный иск. Поэтому эти дела пока там просто лежат, что дает нам небольшой запас времени. Не все страны (например, Норвегия или Канада) подали встречный иск. Поэтому военная угроза является на сегодняшний момент отложенной. Но это не значит, что мы можем почивать на лаврах и ни о чем не думать, прежде всего потому, что за последние 25 лет громадный оборонный щит, который создавался практически 70 лет советской властью, был весь демонтирован и фактически к началу 2000-х разрушен. Была ликвидирована единая система ПВО, было утрачено единое радиолокационное поле над страной, когда на каждые 300-400 км сажалось по отдельной радиолокационной роте, люди жили фактически в Арктике. И вот эта громадная арктическая цивилизация, которая была создана, в 1991 была признана неэффективной, неактуальной и демонтирована. Сегодня громадными усилиями и ценой очень больших денежных затрат мы восстанавливаем эту цивилизацию. Очевидно, что это процесс очень небыстрый, и тот исторический задел, который нам дан для мирного разрешения, мы должны максимально использовать, чтобы хорошо подготовиться к любому другому решению.
Если перейти уже непосредственно к северному региону и говорить о тех вероятных вариантах ведения боевых действий, которые здесь могут быть, то на первое место выходят действия небольших подразделений. Война на севере исключает понятие глобальной войны, к которой мы привыкли, когда танковые или какие-то другие армии начинают сталкиваться на каких-то пространствах. Север — это война компактных подразделений за те немногие точки жизни, которые есть здесь. Создание и подготовка таких подразделений является для сегодняшней нашей армии задачей приоритетной, и на это тратятся большие силы и ресурсы. Но здесь возникает очень серьезный вопрос — вопрос выживаемости, поведения на этих территориях. Научить этому можно только двумя способами: 1) Забросить людей и пусть учатся, но вы сами понимаете, что это не вариант. Затраты превзойдут ожидания и на это потребуется еще много лет. 2) Попробовать брать все лучшее, что есть у коренного населения севера. 3) Обобщить опыт арктических экспедиций. Второй вариант — притом, что он предпочтительней и интересней, не удовлетворяет сегодня Министерство обороны. Почему? Потому что жизнь людей на Крайнем Севере имеет свою очень жестко привязанную специфику. Несмотря на то, что они кочевые, они очень часто привязаны к конкретным точкам. В последние 20 лет эксперименты с использованием собачьих или оленьих упряжек показали, что это все не годится (олени устают на 5-й день пути, собаки более выносливы, но вы сами понимаете, что скрытое передвижение с ними невозможно, их лай разносится на довольно значительную территорию). Поэтому очевидно, что мы должны решать эти задачи силами и средствами, которые нам предоставляет ХХІ век. И здесь на первое место выходит различный опыт арктических экспедиций. Здесь как раз у Югры есть уникальный опыт, которого нет больше ни у кого: на протяжении десяти лет здесь существует собственная арктическая экспедиция — Северный десант. И именно опция «Северного десанта» взята сегодня за основу Министерством обороны для создания Центра специальной подготовки в условиях Крайнего Севера. Здесь за последние два-три года отрабатывались некоторые учения, некоторые из них были секретными, некоторые — открытыми, только в этом году проводилась экспедиция с участием группы специального назначения и специальных операций, и в ее составе было три Героя России. Поэтому повторюсь, все то, что сделано здесь в Югре — это уникальный опыт.
Уникальность такого сплавленного опыта частных некоммерческих экспедиций и большого механизма под названием Министерство обороны для подготовки в условиях Крайнего Севера наших частей и отдельных подразделений — это, конечно, одна из главных заслуг Югры, которая, на мой взгляд, требует своего продолжения и развития. Спасибо.
Розанов О.В.: Слово предоставляется Старикову Николаю Викторовичу, постоянному члену Изборского клуба, историку, писателю, общественно-политическому деятелю.
Стариков Н.В.: Спасибо большое. Уважаемые коллеги, мое выступление будет, наверное, несколько диссонировать с выступлением коллег, которые выступали до этого. Но не потому, что я с ними не согласен, а потому что мне бы хотелось осветить несколько иную сторону того, что у нас сегодня обсуждается. Мне хотелось бы поговорить о потенциальных планах наших геополитических партнеров в отношении Сибири и Урала как части Российской федерации. Югра в контексте российской геополитики — это тема нашего сегодняшнего заседания.
Югра рассматривается в контексте российской геополитики, которая, в свою очередь, является частью контекста мировой геополитики. Мы не будем в это углубляться, но понятно, что есть силы, заинтересованные в том, чтобы Россия не развивалась, а была в подчиненном состоянии. Если мы посмотрим на карту, то увидим, что наше огромное государство является как бы мостом, который соединяет Азию и Европу (а, конкретнее, Китай как фабрику, производящую товары, и Европу, которая эти товары потребляет). Есть США, которые заинтересованы в контроле и над Россией, и над Китаем, и над Европой. У них сложные отношения с каждым из этих объектов мировой геополитики. Мы не можем быть в стороне от геополитики, даже если мы не хотим играть ни в какие геополитические игры (как нам часто говорят: «давайте мы просто займемся собой»), нас в покое не оставят. США заинтересованы в том, чтобы Россия была под контролем, для того, чтобы взаимодействие между Китаем и Европой можно было в любой момент прервать: либо столкнуть нас с Китаем, либо создать какие-то проблемы в наших отношениях с Европой. Потому что для России очень выгодна идея, которую постоянно озвучивал для европейских политиков наш президент, а именно «Европа от Владивостока до Лиссабона». Мы видим постоянное желание ввести в отношении нас санкции, как-то дистанцироваться, как-то объявить нас государством-изгоем, и еще использовать какие-то непонятные и некорректные термины. Исходя из этого, деятельность Запада в отношении России будет всегда многоплановой, но она будет всегда нести желание ослабления России. Исходя из этого, давайте посмотрим, что может быть в отношении Сибири и Урала?
Нам очень внимательно нужно приглядеться к нашей Конституции. Сегодня здесь прозвучал термин, который несет положительное впечатление и настрой в одном случае, но в то же время может быть использован для вполне деструктивных вещей – это «цивилизация Югры, «цивилизации Сибири и Урала». Это очень красивые термины, и я полностью согласен, что Россия — это цветущая общность народов, и «цивилизация» — это термин, который может тут употребляться, но наши противники будут использовать этот термин совершенно для другого. Мы видим, как его уже сейчас исподволь используют средства массовой информации для создания новой общности — «я сибиряк». Всего сто лет назад точно такие же силы и общности создали общество «я украинец». Это примерно то же самое, потому что «Украина» — это всего лишь географический термин части Российской империи, великого русского народа. Поэтому, когда мы видим точно такие же процессы, которые уже, к сожалению, дали печальные результаты для откола части народа и столкновения его с целым, мы понимаем, что эта политика будет осуществляться и в отношении Сибири и Урала.
В нашей конституции всего один раз используется слова «государство». В том контексте, что Россия состоит из государств. Больше нигде этот термин не используется, но посмотрите, что из этого вырастет, если мы откроем Конституцию субъектов Российской Федерации. Начнем с Татарстана: «Главой государства и высшим должностным лицом республики Татарстан является президент». Абсолютно готовый концепт для отделения: есть государство, есть президент. Осталось только запустить этот деструктивный процесс. Сегодня этого не происходит, потому что существует наш президент, В.В. Путин, являющийся самым авторитетным политиком, но эти бомбы, которые заложены в Конституцию 1993 года, они там где-то продолжат лежать. Наша задача сделать так, чтобы они не взорвались никогда. Татарстан — это яркий пример, об этом сейчас много говорят. С моей точки зрения в России должен быть один президент, а слово «государство» должно относиться только к Российской Федерации, все остальное — это субъекты федерации.
Двигаемся дальше, смотрим, что у нас написано в отношении Дагестана: «Республика Дагестан есть единое демократическое правовое государство в составе Российской Федерации». Но разве так можно ставить вопрос? Конечно же, нет. Да, какое-то время на эти слова никто не обращает внимания, но в нужный момент это будет поднято как знамя, вплоть до отделения.
Читаем дальше — Бурятия: «Республика Бурятия является демократическим правовым государством». Мы рады за Бурятию, но зачем нужно называть себя государством? Поэтому, коллеги, нам здесь предстоит мягкая, но четкая политика по обезвреживанию тех бомб, которые заложены под наше государство авторами конституции 1993 года. Я абсолютно не питаю иллюзий, этот процесс будет сложным, потому что элитам региональным очень сложно отказаться от этих статусов, но это нужно сделать, если мы не хотим получить в перспективе возможность разжигания национальных конфликтов с последующей гражданской войной. Потому что любые действия стараются всегда облечь в законную или псевдозаконную форму. Если бы в Конституции Советского Союза не было описано право республик на выход, было бы очень сложно трем заговорщикам в Беловежской пуще собраться и подписать юридически ничтожные документы, создав видимость их юридической правомерности. Поэтому, коллеги, нам нужно смотреть на это все с большим оптимизмом, но понимать те проблемы и резоны, которые существуют.
Что касается Урала и Сибири, то совершенно очевидно, что если отделить от России эти регионы, то наше государство вряд ли переживет такую ампутацию. Идеология, которую пытаются вбросить на фоне разговоров о формировании некой новой идентичности — «я сибиряк» или «я житель Урала», и у нас есть природные богатства, которые эти «москали» забирают в обмен за ничто. Согласитесь, это очень напоминает ту идеологию, под которой когда-то откололась от России Украина, плоды чего мы сегодня пожинаем. Поэтому я убежден, что будут попытки навязывания разговоров по типу: «хватит кормить Москву» и апелляция к тому, что нужно все богатства оставить там, где они производятся, и что это приведет к расцвету края. То же самое говорили всем пятнадцати советским республикам — методичка наших геополитических «друзей» не меняется. Мы это должны понимать, и с этим пониманием выстраивать нашу государственную политику. И я призываю вас, уважаемые коллеги, к очень осторожному использованию вполне себе положительных терминов, таких как «цивилизация», «народ» и т.д. Все зависит от того, в каком контексте и с какой целью это используется. Спасибо большое.
Розанов О.В.: Спасибо, Николай Викторович. Слово Филатову Андрею Сергеевичу, заместителю председателя Наблюдательного совета ПАО «Авиакомпания ЮТэйр», депутату Думы Ханты-Мансийского автономного округа — Югры.
Филатов А.С.: Добрый день, спасибо большое за приглашение. Для меня это первое очное знакомство с Изборским клубом, и сегодня я убеждаюсь в силе таких мероприятий. Важно, что в автономном округе открывается его отделение. Изборский клуб силён разными мнениями и взглядами, в такой синергии и может рождаться концептуальный взгляд на серьёзные вещи.
Настало время, мы созрели как государство и как граждане говорить о таких вещах, как патриотизм. Патриотизм является фундаментом развития нашей страны, Изборский клуб будет одним из компонентов формирования такого взгляда, и нам, людям, занимающимся региональной политикой, это будет очень важно для применения.
В какой-то момент осознаешь, что есть такое понятие как «профессиональный патриотизм», который очень сильно расходится или граничит с разными взглядами межпрофессионального патриотизма. Например, предприниматель видит свой вклад в уплате налогов и сильной экономике; налоговик в том, чтобы собрать больше денег; журналист в том, чтобы собрать как можно больше информации. Иногда это все заходит в конфликт с генеральной идеей того, что все живущие и работающие в стране должны быть объединены общей идеей. Я надеюсь, что работа в Изборском клубе поможет мне в этом разобраться, чтобы в Югре мы смогли создать значимые условия для развития территории и усиления России.
Проханов А.А.: Мы провели короткое интенсивное совещание, продемонстрировали наши способности анализировать практически неразрешимые проблемы. Проблемы присутствуют в жизни всякого народа, и русского в том числе. Арктическая тема граничит с русской загадкой, с русской тайной, объединяющей для этого огромного массива пространств и народов. Мне кажется, она является трудновыразимой категорией, которая называется «русская мечта», она формируется на протяжении всей русской истории, и сегодня это интегральное мечтание, это русское чаяние, русская молитва и русская загадка смогла соединить все то, что пугает моего друга и коллегу — Николая Викторовича, потому что, конечно, каждый клочок земли неповторим и уникален, находясь под своим собственным небольшим фрагментом звездного неба, и этого нельзя исключать, этим нельзя поступаться или игнорировать, потому что югорская мечта, которая соединяет в себе огромное количество тем, ценностей, представлений, могла бы стать предметом работы нашего Изборского отделения здесь. Это поэтическая тема, это технологическая тема, это военная тема, это экзистенциальная тема, это религиозно-историческая тема. Поэтому я еще раз поздравляю вас с этим интереснейшим глубоким анализом, потому что огромные темы соединены огромной любовью огромного ожидания, имя которому — русская мечта!
