Условия мира могли быть менее тяжелыми. И главное, что по ним утрачивалось – это Украина. Но если бы советники Путина были более эрудированными, они бы знали, что захватившая в ней власть националистическая Центральная Рада, объявившая о независимости уже летом 1917 года, заключила мир с Германией еще до заключения его Россией, что и обусловило на тот момент потерю Украины.
Большевики пытались свергнуть ее в январе 1918 года, но сил у них тогда не хватило. И 27 января (9 февраля) 1918 г. она подписала сепаратный договор с Германий и Австро-Венгрией, предполагавший оккупацию Украины. Советская Россия подписала Брестский мир только 3 марта 1918 года, во многом находясь в безвыходном состоянии.
Сама история Брестских переговоров – это отдельная и более чем драматическая история. Но и согласие на требования Германии были блестящим политическим гамбитом: большевики четко понимали, что этот мир будет недолговечен, что дав Германии мир на востоке, они на деле лишают ее армию воли к борьбе и на Западе.
Неправда, что к началу 1918 года Германия уже была проигравшей стороной: ее войска стояли на территории воевавших с ней стран, и те оказывались неспособны принудить их к отступлению. Армия Германии была куда ближе к Петрограду, Парижу и Лондону, чем русская армия, французская и английская – к Берлину.
Германия стала превращаться в проигрывающую сторону, именно оказавшись в ситуации полумира, полувойны после Бреста. А разместив армию на Украине и других захваченных территориях, она обрекла себя на мучение и нагрузку поддержки непопулярных и недееспособных режимов.
Нежелание германских солдат воевать привело к успехам последнего наступления Антанты, восстание не желавшего воевать флота в Киле – к падению монархии, падение монархии – к прекращению войны.
Заключив с Германией гамбитный Брестский мир, Советская Россия лишила Германию ее армии.
На самом деле тогда, в 1918 году, Россия пошла на мир с Германией лишь тогда, когда оказалась не только перед лицом отказа своих же союзников от таких переговоров, но еще и перед их же вторжением, после того как она до конца исчерпает свои силы в войне с Германией.
То есть Брестский мир позволил России не только сохранить силы для того, чтобы через полгода изгнать германские войска со своей территории, но и чтобы не позволить Англии, Франции разделить Россию на части.
И Первая мировая война для России закончилась не в марте 1918 года этим миром. Она закончилась в ноябре 1918 года его денонсацией. И возвращением России почтив всех уступленных ей по этому миру территорий.
А солдаты этой войны, конечно, своим героизмом заслужили свою вечную память: и тем, что достойно сражались, и тем, что держали фронт три года, несмотря на бездарность командования, недостаток и окопных вшей.
Вот оценка Ричарда Пайпса, вряд ли относимого кем-либо к числу последователей большевиков: «Прозорливо пойдя на унизительный мир, который дал ему выиграть необходимое время, а затем обрушился под действием собственной тяжести, Ленин заслужил широкое доверие большевиков. Когда 13 ноября 1918 года они разорвали Брестский мир, вслед за чем Германия капитулировала перед западными союзниками, авторитет Ленина был вознесен в большевистском движении на беспрецедентную высоту. Ничто лучше не служило его репутации человека, не совершающего политических ошибок; никогда больше ему не приходилось грозить уйти в отставку, чтобы настоять на своём».
Практически все, что Россия уступила по Брестскому миру, она вернула через полгода и к концу Гражданской войны. Да, она не вернула Польшу. Но вернула бы и ее в 20-м году, если бы все ее бывшие союзники не выступили против нее, помешав это сделать.
Национальное предательство было: им было втягивание России в войну. Им было ее бездарное ведение. Им было недавнее разрушение СССР. Это и нужно называть национальным предательством.
Правда, что Россия не оказалась в Версале в числе стран-победительниц. Только вряд ли стоит огорчаться тому, что Россия не стала соучастником грабежа и страной-грабительницей.
И прежде, чем выносить столь категорические оценки правительству, которое подписало Брестский мир, но тут же ликвидировало вызванные им потери, нужно сначала хотя бы ликвидировать последствия Беловежского предательства и восстановить территориальную целостность России.
Строго говоря, очень спорно, насколько оправдано само утверждение о том, что Россия Первую мировую войну проиграла.
Окончание и результат этой войны – это что? Компьенское перемирие 11 ноября 1918 года, Версальский договор 28 июня 1919 года (кстати. Фердинанд Фош сказал о нем: «Это не мир, это перемирие на 20 лет»), Генуэзская Конференция 1922 года – или Раппальский Договор 16 апреля 1922 года…
Если мерить, для той же России, итоги войны условиями Бреста – это одно. Но если мерить ее условиями Раппало – это совсем другое.
В результате не Россия оказалась в зависимом положении от Германии, а Германия – от России. А от Австро-Венгрии вообще мало что осталось.
А Версальские победители в итоге в Генуе приняли те условия и форматы отношений, которые им предложила Россия, согласились на аккомодацию, то есть по сути – почетно капитулировали перед ней.
Россия стала главным и единственным победителем в Первой мировой войне, и не нужно приписывать себе поражение там, где была одержана итоговая и принципиальная победа.
Вообще, конечно, выиграть бессмысленную войну – невозможно. Даже разбив противника, если у тебя не было, ради чего воевать — в чем твоя победа, что ты выигрываешь…
Война – не спортивное состязание, не учения. Война – это такая вещь, в которой люди ставят на кон свою жизнь, а значит, должна нести в себе, своих целях и смыслах нечто, что такой ставки стоит.
Первая мировая война как таковая была бессмысленна. Россию в нее втянули против всех ее интересов.
Россию втянули в войну. Антанта втянула Россию. Власть России – втянула народ. Союзники постоянно Россию предавали. Власть постоянно предавала народ и армию.
Строго говоря, вся Первая мировая война была предательством армии и России не со стороны сторонников мира, а со стороны власти и командования. Русские солдаты делали невозможное, но с каждым месяцем убеждались, что чем лучших успехов им удастся достичь, тем большим образом их предадут и подставят под огонь неприятеля. За что они воевали – они если сначала и думали, что знают, то теперь переставали понимать.
Не имея в себе тех значимых смыслов, которые могли бы оправдывать ее ведение и наполнять участие в ней гражданским содержанием, Первая мировая война в известном отношении все же оказалась наполнена особой смысловой значимостью. Правда, не для времени своего ведения и не для ее оправдания.
Первая мировая война была порождена тем миром, с которым она и покончила. Миром европейского процветания – и раздирающих и это процветание, и весь остальной мир противоречий. Противоречий образа мира, типа существования, существовавшей тогда цивилизации. В классической терминологии эта война осталась Империалистической войной. Войной за передел мира между крупнейшими мировыми хищниками. Войной за право на грабеж мира сильнейшими державами – и между ними.
Война началась и велась со всей присущей ей бессмысленностью потому, что этого хотели все ее участники. Не один десяток лет они шаг за шагом шли к этой войне, боялись и хотели ее, искали поводы к ней и пытались договориться. Пытались договориться о том, нельзя ли обойтись без нее – и в результате убеждались, что в их мире без нее обойтись нельзя.
И поэтому само начало этой войны, превращение ее в Мировую, означало и предельное обострение кризиса старого мира, и приговор этому миру. Война означала приговор прежнему миру, практическое требование его коренного изменения.
Россия, выйдя из нее, вынесла приговор самой этой войне, явно продекларировала, что в войне нет иного смысла, кроме грабежа, что здесь нет ни правых, ни виноватых. Она приговорила эту войну – и приговор в результате был приведен в исполнение.
Но Россия сделала и другое: она первой начала менять тот обреченный, родивший войну мир. Большевиков подчас упрекают в том, что, пообещав закончить одну – Мировую — войну, они привели Россию в еще более яростную войну Гражданскую.
Но, во-первых, строго говоря, они с самого начала к этому звали и это обещали: «Превращение войны Империалистической в войну Гражданскую». То есть они, как минимум, никого не обманули: свои обещания они выполнили и народ их, судя по поддержке их прихода к власти, равно как и по исходу гражданской войны, поддержал.
С другой стороны, это как раз и проиллюстрировало разницу между войной бессмысленной и войной со смыслами. В бессмысленной Мировой войне сторонам, если не брать правящие классы, не за что было воевать. В Гражданской войне и Красным, и Белым – было за что воевать. Они воевали за свое видение мира. За свои реальные интересы. За свои представления о благе и счастье для России.
Кто из них был исторически более прав – это отдельный вопрос. Хотя в таких случаях обычно историческая правда — на стороне победителя. Но в силу именно того, что в ее ходе было за что воевать, она для истории и для России более значима и более памятна, чем война первая Мировая.
Россия, выйдя из войны, не только вынесла приговор этой войне. Она приняла и ее приговор породившему ее миру.
И приняла вызов, согласившись на построение нового мира и приступив к его построению. Оценка этого опыта – тоже отдельный и особый вопрос. Хотя, несмотря на ставшие модными зарисовки и утверждения о благополучном развитии России до Первой мировой войны, объективная статистика показывает, что с 1861 года до 1913 год промышленный разрыв между Россией и остальными ведущими странами мира (США, Германией) увеличивался, а с 1917 по 1985 – существенно сократился.
Но в данном случае важно другое. Что, будучи порождением прежнего мира, Первая мировая война сделала неизбежным его изменение. И в целом, в особую очередь благодаря тому, что этот вызов был принят Россией, мир стал меняться – и меняться в целом в лучшую сторону.
И сегодня, спустя 100 лет после окончания этой бессмысленной, но неизбежной войны, мир, при всех сегодняшних уже новых проблемах, противоречиях и рисках, все же оказался значительно более гуманен, свободен и справедлив, чем был тогда, когда он привел себя к мировой бойне 1914-1918 гг.
Хотя не исключено, что для того, чтобы он и дальше смог меняться к лучшему, для того, чтобы осознал, что ему еще предстоит в себе изменить, понадобится и новый катаклизм.
Когда мир начинает забывать о смыслах своего существования и реальных интересах большинства людей, ему приходится напоминать об этом в тех формах, которые могут преодолеть его устоявшиеся предрассудки.
Если же говорить о своего рода военно-государственных итогах войны для России и ее противников, то Россия, проигрывая войну уже к зиме 1916-17 гг., затем, безусловно, одержала итоговую Победу.
Ее противники – три мощные Империи, сражавшиеся против нее: Германский рейх, Австро-венгерская империя, Османская Империя – распались и прекратили свое существование. То, что осталось от самой молодой и сильной из них – Веймарская Германия – в 20-е годы вообще попала в определенную зависимость от революционной России.
Ее союзники, Англия и Франция, казалось бы, получившие все выгоды от Версальского договора, оказались в предкризисно-депрессионной ситуации и состоянии морального упадка.
Сама Россия не только вернула себе все территории, которые в какой-то момент временно уступила из-за распада старой армии, но стала практически моральным лидером мира, встав на путь форсированного прорывного экономического и технологического развития.
Она в итоге приговорила к смерти и уничтожила старое мировое устройство, нанесла сокрушительное государственно-политическое поражение своим противникам – и обыграла своих союзников.
