Мир совсем недавно был совершенно иным. Сейчас это сложно представить, но он был именно таким: был Советский Союз и у него были союзники и сателлиты. Одним из них была Польская народная республика. Созданная Лениным Советская Украина была частью единой страны, и в страшном сне никому не могло присниться, что в Донбассе может начаться война, что во внутреннем нашем Азовском море осколки одной державы будут о чем-то спорить и что-то делить.

Но мир был иным и еще ранее. И в нем не было ни Украины, ни Польши. Чуть более ста лет назад, на момент начала Первой мировой войны, украинский проект Австро-Венгрии был еще в самом начале, а Польши не было больше века.

Вот о том мире и поговорим чуть подробнее. Вернее говоря — о том, как он начал меняться по итогам окончания Первой мировой войны, когда Россия лежала в руинах своей государственности.

Ведь тогда даже национальный состав был иным. Там, где сегодня он кажется безоговорочно таким, он был иным — до неузнаваемости. Например, Львов. На сегодня один из самых «свидомых» городов Украины, а на 1914 год один из региональных центров австро-венгерской монархии. В 200-тысячном на тот момент городе проживало более 50% поляков, вторыми по численности населения были евреи и только потом шли те, кто сегодня назвал бы себя украинцем. Славяне — одна из ветвей великого русского народа, угнетаемая австрияками, а ранее поляками. Таких было порядка 13-14%.

И вот 11.11.1918 в 11 часов 11 минут мировая война закончилась. Польские и украинские националисты немедленно попытались создать свой нацпроект. У первых это вышло за два с небольшим десятилетия — до осени 1939 года, у вторых ничего не получалось, пока Горбачев и Ельцин не подарили им Советскую Украину в 1991 году.

Но речь сейчас не об этом. Речь об интереснейшем и очень показательном моменте истории, о котором в России почти не знают.

Но прежде чем рассказать эту историю, надо уточнить действующих лиц. С польской стороны националистические силы сотрудничали с Габсбургами накануне Первой мировой войны и имели воинские формирования в составе австро-венгерской армии. Вена и Берлин пообещали после войны и своей победы воссоздать польское государство. То же самое сделал и Николай II, поэтому поляки выигрывали в любом случае — кто бы ни победил, Польша опять должна была появиться на карте мира после векового отсутствия. С теми, кто начал называть себя украинцами, было сложнее.

Часть русских славян австро-венгерской империи ждало прихода русской армии, и Габсбурги отправили их в самые настоящие концлагеря Талергоф и Терезиенштадт, где спустя десятилетия нацисты их уничтожали исключительно по национальному признаку. Другая, гораздо меньшая часть, проявила лояльность Австро-Венгрии и стала называть себя украинцами. Во время войны из них также были сформированы воинские части украинских сечевых стрельцов — или коротко УСС. Разница в подходе и отношении к ним со стороны австрийцев была… в обещаниях. Никто не обещал по итогам войны независимое украинское государство. Речь шла о создании Украины, как области в составе Австро-Венгрии. По сути, те, кто пошел на фронт воевать против русских, воевали не за Украину, а за Австрию. Точнее сказать — против России. Ровно так же, как позже сделали их бандеровские последователи.

С этим фактом спорить невозможно, поэтому современные украинские «исследователи» УСС ужом пытаются выгородить этих «протобандеровцев». Ведь иначе, кроме Мазепы и  Петлюры, вообще некого показать. «3 сентября 1914 года сечевые стрельцы принесли присягу Австро-Венгрии, а спустя несколько часов — и Украине, за свободу которой они поклялись сражаться до конца».

Присяга давалась австрийской монархии, а что и кто там «через несколько часов» говорит — это уже никому не интересно. Ровно так же солдаты СС всех национальностей давали присягу лично Адольфу Гитлеру, а что они там себе думали, никому не должно быть интересно.

Мы так подробно останавливаемся на этих «стрельцах», потому что они сыграют одну из главных ролей в будущей попытке создать украинское государство. Всего тех, кто согласился надеть австрийскую форму, было 2 500 человек. Наиболее героическим «подвигом» этого подразделения является великая битва на горе Маковка. Я нисколько не шучу. Вы легко найдете восторженные рассказы о «героях Маковки» в Интернете, благо, говорят и пишут на Украине еще на русском языке и он, естественным образом, является родным для большей части ее населения. Хотя авторы современных украинских СМИ с этим поспорят, но врать всегда можно в определенных границах, ведь факты сразу выдадут лжецов с головой. Так и с битвой на горе Маковка.

Нам рассказывают, как герои — сечевые стрельцы — шли в бой с русскими, как отбивали их атаки, как сбрасывали с вершины. Не забывают упомянуть, что эти бои в апреле 1915 года были крайне упорными и тяжелыми. И длились непрерывно 60 дней. А потом выдают статистику потерь: «В этих боях потери легиона были особенно тяжелыми — около 50 убитых, 76 раненых, несколько десятков солдат попало в плен».

Из 2 500 бойцов 50 убитых за 60 дней упорных боев!

Вот все у них так: сплошные мифы и вранье. Но речь о другом. О том, как поляки защищали Львов… от украинцев. Сейчас это звучит удивительно, но для ноября 1918 года ничего удивительного в этом не было.

Вот как об этом рассказывает Радио Польша: «Польско-украинский конфликт начался во Львове в ночь с 31 октября на 1 ноября 1918 года. Город был захвачен украинскими войсками в течение нескольких дней. Для украинцев это событие стало исходной точкой для захвата всей Западной Галиции. В более широком плане это должно было стать основой для самопровозглашенного украинского государства в восточной Галиции — под названием Западно-Украинская народная республика со столицей во Львове. Но все это могло быть пока только в теории, ведь шла все еще Первая мировая война, а во Львове — в столице Галиции — находился наместник австро-венгерского императора.

Борьба за Львов продолжалась три недели. Изначально перевес был по стороне украинцев. Акция 1918 года застала врасплох польские войска и жителей Львова. Стоит помнить, что Польша сама еще шла на пути к вновь обретенной независимости. Отсюда берется спонтанная мобилизация поляков-жителей города, особенно среди молодежи. В ходе первой недели конфликта в польские войска вступила тысяча молодых людей, зачастую учеников средних школ, которых потом стали называть «львовскими орлятами».

Итак, не дожидаясь капитуляции Германии и Австро-Венгрии, в ночь на 1 ноября 1918 года в австрийский еще город Львов вошло 1 500 украинских сечевых стрельцов, которые в тот момент, напомню, были военнослужащими австрийской армии. Вошедшие сечевики под командованием Дмитро Витовского без сопротивления захватили госучреждения, сейм и «по-ленински» — центр города, вокзал, почту, «телефон-телеграф».

Никакого сопротивления не было, потому как для австро-венгров сечевики были своими. Был арестован австрийский генерал-комендант Львова генерал Пфеффер. Это было очередное предательство, из него соткана вся история государства Украина. Далее, вывесив над ратушей «жовто-блакитный» флаг, большая часть сечевых стрельцов ушла, рассосалась, посчитав дело сделанным, осталось менее семи сотен человек, готовых воевать за свои идеалы.

Подобные действия населению города, куда более польскому, нежели украинскому, желавшему создания польского государства, очень не понравились. Уже утром 1 ноября, сразу после захвата города сечевыми стрельцами, во Львове началась мобилизация поляков и создание баррикад. Руководство осуществлял 44-летний граф Александр Скарбек, в распоряжении которого были лишь добровольцы и полное отсутствие регулярных войск. Костяк защитников Львова от захватчиков составили бывшие солдаты и офицеры, а также 15-18-летние активисты молодежных и студенческих организаций.

Вот подвиг этой польской молодежи, защищавшей родной Львов от украинских сечевых стрельцов, и вошел в историю Польши. Их называли «львовскими орлятами» (Orlęta lwowskie) и многие из них в боях 1-22 ноября 1918 года погибли. События эти назвали польско-украинской войной, а погибших похоронили, создав «Мемориал орлят» на «Kладбище защитников Львова», составляющем сейчас часть Лычаковского кладбища. Самому молодому похороненному там защитнику по имени Юрек Битшан (Jurek Bitschan) было всего 14 лет.

Вообще, этой истории в Польше придавали и придают большое значение. К примеру, на мемориале Неизвестного солдата был захоронен прах именно из Львова. 162 человека правительством Польши были награждены за оборону Львова высшим польским орденом «Виртути милитари».

Все? Нет, не все. Город остался за поляками. Сразу после взятия (освобождения) Львова в городе произошел еврейский погром, хотя евреи сохраняли нейтралитет в польско-украинском противостоянии, в результате чего 500 евреев получило ранения разной степени, ещё около 70 были убиты.

Да и в самом львовском мемориале польские власти хоронили только католиков, отказавшись хоронить евреев, православных и представителей других конфессий, также воевавших в польской армии. Но история предвоенной антисемитской и русофобской Польши — это уже совсем другая история…