Я помню встречу с Жоресом Алфёровым в Кронштадте, в величественном и прекрасном Морском Никольском соборе, где на стенах начертаны имена погибших в боях моряков. Мы стояли с Жоресом Ивановичем в гулком, наполненном туманным солнцем пространстве, среди голубых курящихся дымов и разговаривали о храме. О храме, будь то храм с крестами или храм великой науки, который создаёт человек. Храме, в котором человеческая душа стремится к высшим пределам познания, и когда разум бессилен, в ход вступают иные таинственные, наличествующие в человеке силы, открывающие смысл бытия.
Жорес Алфёров был человеком познания. Человеком вселенских задач. Он нёс в себе лучшие черты советского человека, который вознёсся среди великих побед и великих катастроф. Алфёров — дитя молодой советской науки, когда страна, ещё лежащая в руинах, создавала великие лаборатории и готовилась к колоссальным ракетно-ядерным программам. И Жорес Алфёров прямо или косвенно участвовал во всех оборонных проектах нашей страны.
И когда рухнула Красная Родина, он оставался носителем великих идей. Жорес Иванович построил в Петербурге поразительной силы и красоты университет, где поставил себе целью воспитать новое поколение русских физиков взамен той плеяды, что была разгромлена и унижена после крушения 91-го года. Он взращивал новую научную поросль, с гордостью показывал мне лаборатории, где молодые учёные выращивали кристаллы, синтезировали различные формы вещества. А я говорил ему, что, быть может, когда-нибудь также руками этих молодых людей, уже нобелевских лауреатов, будет синтезирована сама жизнь.
Алфёров – человек звезды. Он – человек Красной звезды. И он – человек загадочной звезды, которая не умирает вместе с плотью. А продолжает вечно светить нам, землянам, говоря, что смысл жизни не в золотом тельце, не в стяжании славы, не в стяжании богатства и почести, а в открытии, в откровении, в служении великому космосу и великим научным тайнам.
Жорес Алфёров умер, но его дух продолжает стремительно двигаться в сегодняшней России, обещая нам великие победы.
Уверен, что когда я приеду в Кронштадт, переступлю порог величественного собора, то там, среди таинственных золотых лучей, тихих песнопений и кадильных дымов, предо мной предстанет блистательный сухощавый человек с прекрасным лицом. И я пожму его крепкую молодую честную руку.
