Недавно актер, драматург, сценарист и писатель Иван Охлобыстин представил в Петербурге свой новый роман «Улисс». А также рассказал, что думает о сериале «Интерны», семейной жизни и безжалостной «телевизионной машине».
Легче потерять конечность
«Улисс» — такая книга есть и у Джеймса Джойса. Но что это за роман? Финал эпохи модерна в литературе. По мне, честно говоря, удивительно скучное произведение. Мутные страдания мутного дядьки, который и себя ни находит, и со своей пассией не может определиться. Целый день он посвящает анализу своей «рогоносности». Мне, колхознику и тушинскому панку, такие терзания непонятны. Заставь меня силой перечитывать — ни за что, потерять конечность легче. У нас все попроще, жестче и быстрее решается.
«Улисс» — у меня в романе так называются часы. Главный герой — часовой мастер, который пытается восстановить древний механизм, созданный любимым учеником Леонардо да Винчи. Кто-то из великих сказал: «Мы всегда пишем тот роман, который хотели бы прочитать сами». Я огляделся по сторонам и понял — мне очень не хватает литературы о любви. Искреннего исследования, без попытки понравиться, заворожить, а как есть. Это как гнилое золото осени. Серьезные отношения: не веселые побегушки без трусов, а на самом высоком уровне. Так я взялся за этот роман. Написал, прочитал, мне показалось скучно и я все отложил на два месяца в сторону. А затем пришла в голову мысль, как донести это до читателя. Кстати, моя жена не прочитала ни одного моего произведения. Об остальном судить вам.
Где вдумчивое кино
Есть поговорка: «Бог в мелочах, а дьявол в крайностях». Не надо идти на крайности. Наоборот — нужно, чтобы могли реализоваться перспективные художники. Это касается разных сфер искусства, но особенно кино. Потому что сегодня, что снимать, у нас решают не профессионалы, а любой, у кого есть деньги. В итоге сценарии пишут любовницы продюсеров, снимаются — друзья продюсеров, люди сомнительные с точки зрения мастерства. Получается ерунда. Почему-то не понимают, что мы сильны интровертным, вдумчивым кино. «Три тополя на Плющихе», «Берегись автомобиля», «Любовь и голуби»… Это фильмы, которые сначала внутри созрели, потом появились на экране. Картины, которые случаются — их нельзя сделать технически. А англосаксы экстраверты: сначала бабахнуло, потом они задумались. Поэтому у них самый яркий фильм последнего времени «Мстители». Я пошел, чуть не заснул. Для нас это абсурд.
Почему так? Думаю, срабатывает и разница менталитетов. Нам не интересно смотреть на сверхлюдей. Потому что каждый уверен: он и есть тот самый сверхчеловек. Что Ницше, «Так говорил Заратустра», написан конкретно о нем. Отсюда и наша ответственность за плачущего негритенка. Не знаю, откуда она появилась. Мы будем бедствовать сами, но другим тоннами станем отправлять посылки. Кажется, бред, но мы всегда так жили. У нас страна далекая от индивидуализма. Мы пытаемся быть такими, с восхищением смотрим на интуристов, но все же это совсем не наше. Наверное, поэтому нам, неказистым, господь дал на попечение самую большую территорию на Земле.
Не хотели позориться
«Интерны» — отличный сериал. Мы сняли аж 352 серии. Там действительно качественный хороший юмор. Но в 2015 — м, вместе со всей командой, решили закончить выпуски. Проблема в том, что все действия ленты разворачиваются в заданном интерьере, а в его рамках все сюжеты уже обыграны и исчерпаны. Можно, конечно, снять еще сотню серий. Безжалостная телевизионная машина тебя, как половую тряпку, будет выжимать до последнего … Но, рано или поздно, пришлось бы опуститься до слизистых. Нас пять с половиной лет любил народ, а вся эта похабщина, которая рано или поздно последует, всю эту любовь убьет. Решили не позориться.
Чтобы не сжечь друг друга
Я человек хулиганистый, но аскетичный. Мы, тушинские панки, везде умеем пригодиться. Учась во ВГИКе, меньше всего на свете я предполагал, что стану священником. Церковь в наш дом пришла как-то … практично. Когда мы поженились с Оксаной, первые две недели присматривались друг к другу. Потом протрезвели и поняли — оба те еще «огоньки». Моментально сожжем друг друга. Нам срочно нужно было что-то посередине, некая платформа. И как-то так получилось, что познакомились с пастором Волгиным. Он как раз и стал тем «огнетушителем», благодаря которому мы с Оксанкой все еще вместе.
Затем, тоже совершенно случайно, друзья попросили меня подвезти архиерея из Средней Азии. Ему нужно было в поселок, а я жил недалеко. И вот мы выехали на «Ниве» в это Софрино и по дороге у нас слетело колесо. Мы с ним вместе толкали мою машину, было очень стыдно, я постоянно извинялся. Наконец решили вызвать эвакуатор, который назывался… «Ангел». Совпадений таких не бывает.
Пока ждали подмогу, сели играть в карманные шахматы. Слово за слово, начали делиться откровенными историями, и он сказал, что я подхожу для службы в церкви. Плюс это пойдет на пользу моему профессионализму. Я приехал домой, и говорю Оксане: «Собирайся, мы едем в Среднюю Азию, похоже, никогда не вернемся». Она минуты две молча размышляла, а потом со всей свойственной женщинам мудростью сказала: «Самый большой чемодан в нашем доме у Маринки». Так началась моя церковная деятельность.
Спасибо за то, что есть
Люблю церковный мир. Это отдельная Вселенная. В церковь прихожу не из страха, а потому, что мне надо кому-то говорит спасибо за то, что есть. Годами я пользовался самым лучшим. Родился в замечательной стране, живу среди прекрасного народа. Заявляю ответственно, так как объездил почти весь мир. Конечно, представитель каждого государства так скажет о своей нации. Но для меня лучше всего Россия. У меня верное окружение, хотя это очень разные люди. И толстосумы, и голодранцы, интеллектуалы, хулиганы — все яркие, интересные люди. Счастлив, что они у меня есть. Я этого не заслужил. Поэтому прихожу в церковь, чтобы поблагодарить Бога. Это естественное побуждение. Веру укрепляет только жертвенность. Как только она кончается, начинаются интеллектуальные прения.
Любовь, как зубная боль?
Настоящая влюбленность, когда идешь — и любишь трамвай, хулигана, лампу. Живые и неживые предметы. Это как зубная боль. Когда болит зуб, ты не диктатор, не гуманист, Швейцер или Эйзенштейн, а просто человек, у которого болит зуб. Тоже самое с любовью. Это как психическое заболевание. Что-то мистическое, что трудно назвать, но что дает шанс надеяться на лучшее. «Улисс» — книга о печальной невозможности быть счастливым по стечению обстоятельств. Отчаянное понимание, что мог, но не случилось. Звездочка пролетела где-то рядом. Любовь ничем нельзя мотивировать. Это просто то, что происходит. Как время. Его нельзя потрогать, увидеть. Кажется даже, что его нет, но именно оно — самое главное.
