Начало 2020 года ознаменовалось не только погодными аномалиями по всему миру, но и невероятной плотности потоком других, весьма резонансных событий, каждое из которых несло в себе угрозу катастрофы — и не только климатической, о которой так охотно толковали на 50-м Давосском форуме, с коалами, кенгуру и Гретой Тунберг в роли «зелёной Жанны д`Арк».
Убийство в Багдаде генерала КСИР Касема Сулеймани, ответственность за которое взял на себя президент США Дональд Трамп, и ответные ракетные атаки Ирана, целью которых стали американские военные базы на территории Ирака, во всём мире восприняли как указание на реальную возможность Третьей мировой войны, с «ядерным Армагеддоном» в финале.
Условия «торгового перемирия» между Америкой и Китаем на фоне внезапно разбившего ВТО неизлечимого паралича — показали, насколько условны и глобальность, и свобода современной «рыночной экономики». Политика санкций, изначально направленная против «стран-изгоев», не признающих диктата США, теперь направлена против всех партнёров и союзников Америки.
Предложенные президентом Владимиром Путиным изменения в Конституцию 1993 года и смена правительства Дмитрия Медведева — продемонстрировали, что Россия больше не желает мириться с возникшим после уничтожения СССР и утвердившимся после расстрела Верховного Совета международным статус-кво однополярного мира Pax Americana не только де-факто, но и де-юре.
Наконец, загадочная вспышка коронавирусной инфекции, внезапно охватившая самую многочисленную страну мира, КНР, которая уже вышла на первое место и по величине национальной экономики, выглядит как предупредительный выстрел пока точно не идентифицированных сил, сулящих человечеству, в случае неповиновения, куда более летальную и массовую пандемию, жертвой которой могут стать миллиарды человек.
И это — не говоря уже о «перманентных» экологическом, финансовом, энергетическом и прочих видах кризиса, поразивших современную цивилизацию. Иными словами, мировая история не только приблизилась, но уже практически вошла в пресловутую «точку бифуркации» или, вернее, — в зону «системного аттрактора», где прежние законы прекращают своё действие, а пространство и время приобретают принципиально иные свойства.
Именно на пороге этого «горизонта событий», 23 января из уст президента России прозвучало предложение провести встречу лидеров государств-постоянных членов Совета Безопасности ООН с правом вето. Место и время для этого предложения были выбраны безупречно: международный форум в Израиле, посвящённый памяти жертв Холокоста и 75-летию освобождения концлагеря Аушвиц — Биркенау, более известного в нашей стране как Освенцим. То есть никаких шансов «не заметить» или «замолчать» путинские слова у мировых массмедиа и политических лидеров просто не оставалось — тем более, что главной тематикой этой, пока гипотетической, встречи были названы борьба против нацизма, антисемитизма и терроризма.
Параллельно «хозяин Кремля» создал очень выгодный плацдарм против попыток лишить Россию статуса страны-победителя во Второй мировой войне: антисоветская и антироссийская истерия, в авангарде которой выступали Польша, Украина и республики Прибалтики, муссируя тему пресловутого «пакта Молотова — Риббентропа», теперь практически полностью нейтрализована темой сотрудничества местных националистов с гитлеровским Третьим рейхом в годы Второй мировой войны, в том числе — по теме Холокоста.
Путин впервые рассекретил связанные с данной темой документы, чем вызвал настоящий шок у официальной Варшавы, заодно дав понять, что это — лишь небольшая часть находящихся в распоряжении России архивных данных. Заодно он упомянул о «сотнях тысяч» людей разных национальностей, погибших в Освенциме (официальная цифра — 1,4 миллиона только евреев) и съездил из Иерусалима в Вифлеем на встречу с главой Палестины Махмудом Аббасом.
Всё это свидетельствует о том, что Россия больше не намерена соблюдать условия «вашингтонского консенсуса» и стремится к новому мировому статус-кво, который и предложила обсудить — пока в рамках «Большой пятёрки». И данное предложение, судя по всему, — из разряда тех, от которых нельзя отказаться. Над ними можно только некоторое — не очень долгое — время подумать и дать чёткий ответ.
Россия пережила свою катастрофу на тридцать лет раньше, чем весь остальной мир. И теперь она лучше, чем кто бы то ни было знает, что и как нужно делать, чтобы спасти и себя, и всех остальных.
