Слова «мобилизация» и «модернизация» являются ласкающими все чувства словами для каждого, кто думает о величии и о несчастной судьбе нашей Родины, думает о том, как восстановить, возродить это величие. Мобилизация нужна для модернизации.
Для каждого, кто связывает это величие с невероятными достижениями ленинско-сталинской эпохи.
Тогда Россия из лапотной крестьянской страны с деревянной сохой, где большинство населения не умело ни читать, ни писать, буквально за двадцать лет после окончания Первой мировой и гражданской войн, которые сопровождались эпидемиями и голодом, унёсшими жизни миллионов людей, превратилась в высокоорганизованную современную страну.
И эта страна оказалась способна не только дать отпор всей военной, экономической и политической мощи континентальной Европы, но и ещё и создать уникальную промышленность, научно-технологическую базу, систему здравоохранения и победить превосходившего её на первом этапе войны в десяток раз во всех смыслах, кроме силы духа, врага.
Этот образ, безусловно, будет сопровождать каждого патриота на протяжении всей его жизни. Слово «модернизация» будет звучать так же, как «освобождение святых земель» для католика XII века.
Но давайте трезво посмотрим на современную ситуацию в России.
Когда видишь, как власть заигрывает с патриотической оппозицией, увлекая её понятием «модернизация», то возникает вопрос: а в чьих интересах будет проводиться модернизация?
Ленинско-сталинская модернизация была проведена не просто в интересах империи, государства. Она была, прежде всего, в интересах подавляющего числа народа, каждый представитель которого независимо от своего возраста или происхождения обладал на территории Советского Союза всей полнотой гражданства и социальных возможностей.
Советская модернизация была не просто модернизацией технологий, как, например, модернизация капиталистическая.
Она принципиально отличалась от модернизации североамериканского капитализма конца XIX — начала ХХ веков, осуществлённой на костях завезённых из-за океана китайских гастарбайтеров, на крови коренного населения Америки, сопровождавшейся жесточайшей эксплуатацией и грабежом потерпевших поражение в гражданской войне южных штатов.
Ленинско-сталинская модернизация не имела ничего общего с модернизациями Великобритании, Франции или других государств Европы, которые были основаны на нещадной эксплуатации колоний, занимавших тогда большую часть земного шара: когда товары, производимые в метрополиях, насильно заставляли покупать на завоёванных и политых кровью колониальных пространствах порабощённых стан.
Советский Союз не был империей. Советский Союз был государством-семьёй, где модернизация воспринималась всеми совсем по-иному. Да, она была жёсткая, суровая. Но отец, который заставляет детей не бесконечно играть и своевольничать, а учиться и совершенствоваться, должен быть строгим. Он делает это ради того, чтобы его дети превращались из инфантилов, из живущих биологической жизнью существ в высокоразвитые личности, обогатившие себя всеми духовными и технологическими возможностями не только постижения, понимания мира, но и преобразования его. Поэтому ничего общего с капиталистическими модернизациями ленинско-сталинская модернизация не имела.
Её конечной целью было не просто воссоздание могучего государства, которое существует в истории от Рюрика до наших дней. Не зачарованность империалистическими или другими ценностями, не громыханием сапогами или лязганьем гусениц и рёвом моторов.
Её целью было развитие советского общества в целом, и каждого человека в отдельности, защита его военным и экономическим путём.
Целью было — создание особого внутреннего мира, уникальной советской планеты в мире империалистических хищников, которые готовы были перегрызть друг другу глотки, что они и сделали, сойдясь во Второй мировой войне. К тому же, они коллективно готовы были уничтожить, растоптать советскую землю, Советский Союз, где былые рабы стали хозяевами своей жизни. Сделать рабов свободными людьми — именно такой была цель ленинско-сталинской модернизации.
Её пафос в полной мере был выражен известным стихотворением Владимира Маяковского «Рассказ Хренова о Кузнецкстрое и о людях Кузнецка»:
По небу тучи бегают,
дождями сумрак сжат,
под старою телегою
рабочие лежат.
И слышит шёпот гордый
вода и под, и над:
«Через четыре года
здесь будет город-сад!»
Темно свинцовоночие,
и дождик толст, как жгут,
сидят в грязи рабочие,
сидят, лучину жгут.
Сливеют губы с холода,
но губы шепчут в лад:
«Через четыре года
здесь будет город-сад!»
Свела промозглость корчею —
неважный мокр уют,
сидят впотьмах рабочие,
подмокший хлеб жуют.
Но шёпот громче голода —
он кроет капель спад:
«Через четыре года
здесь будет город-сад!»
Здесь взрывы закудахтают
в разгон медвежьих банд,
и взроет недра шахтою
стоугольный «Гигант».
Здесь встанут стройки стенами.
Гудками, пар, сипи!
Мы в сотню солнц мартенами
воспламеним Сибирь.
Здесь дом дадут хороший нам
и ситный без пайка,
аж за Байкал отброшена,
попятится тайга».
Рос шепоток рабочего
над темью тучных стад,
а дальше неразборчиво,
лишь слышно — «город-сад».
Я знаю, город — будет,
я знаю, саду — цвесть,
когда такие люди
в стране в советской есть!
С 1920 года наша страна за десятки лет прошла через насильственную коллективизацию, через насильственную индустриализацию, через насильственное создание системы образования и буквально заталкивания туда людей, чтобы они повышали свой уровень знания. Мы прошли через жестокую войну, через огромный период — с 1920-го по 1953 год, — непрерывных войн, когда страна была фактически военным лагерем. И многие жёсткости того времени объяснимы. Их тяжело оправдать с точки зрения простого человеческого бытия, простого желания жить и быть счастливым. Но историк вынужден становиться на холодную позицию оценки: в тех обстоятельствах иначе невозможно было добиться результатов, которых сумели добиться руководители Советского Союза той эпохи.
Перенесёмся в 2020 год, в современные разговоры о модернизации, которые заводят менеджеры Росатома, Ростеха… На которые намекают премьеры и вице-премьеры. О чём говорят они?
Фактически — о развитии имперского капитализма. По большому счёту, это — никакая не модернизация. Это попросту основанная на желании власти и получения сверхприбылей военно-технологическая гонка корпораций, которые имеют в наборе своих инвестиций разный капитал, в том числе иностранный. А финансовая система Российской Федерации фактически принадлежит агентуре иностранных финансовых спекулянтов, и Россия превращена в добычу финансовых спекулянтов, которые создают искусственные кризисы с целью получения огромных денег на том, что они контролируют деятельность Центробанка и московской биржи, контролируют обменный курс нашей национальной валюты.
Об этом недавно хорошо сказали Михаил Хазин на моём Youtube-канале и Сергей Глазьев в своём докладе о сползании страны и мира в хаос. На этом фоне модернизация превращается, как уже было сказано, в гонку капиталистических хищников с целью урвать себе на рынке кусок побольше, застолбить за собой место потеплее…
Движущим смыслом современной так называемой «модернизации» является жажда наживы, капиталистическая конкуренция, которая прикрывается разговорами о тысячелетней империи, о преемственности и наследовании великой истории, о том, что Россия вечна. Да, Россия всегда была вечной. Но почему-то единственный период, когда её экономика не была собственностью иностранного капитала, был советский период — ленинско-сталинский и их последователей.
Но и при Николае II, и при Борисе Ельцине, и поныне иностранный капитал хозяйничает в российской экономике, фактически вновь превратив нашу страну в то, о чём с прискорбием писали и Маркс, и Ленин, о чём говорил Сталин: Россия находится в руках более сильных империалистических хищников и является всего лишь инструментом для решения глобальных задач этих империалистов в их борьбе и конкуренции между собой.
Какая же модернизация нужна нам, патриотам России? Конечно, невозможно вернуться в прошлое. Невозможно вернуться в страну начала ХХ века, когда запрос на образование, на знание, на развитие был, наверное, главным сюжетом и сценарием жизни подавляющего большинства наших соотечественников. Ленинско-сталинская модернизация была обеспечена не только руководством сверху, не только железной волей наркомов и партийных работников высшего уровня, но, прежде всего, желанием самих людей модернизироваться, их желанием увидеть цветущие на Марсе яблони. Желанием, чтобы их дети ходили не в церковно-приходскую школу, а поступали на рабфаки, в университеты, становились врачами, инженерами, военными, учёными, высококвалифицированными рабочими. И эти желания были исполнены, эти цели были достигнуты.
Можно ли сегодня говорить о том, что мы способны провести такую модернизацию? К сожалению, нет. Страна изменилась. Аграрное население, которое тогда мечтало повысить свой уровень, уже не является практически неисчерпаемым ресурсом социальной модернизации. И энергетика его социально-алхимического изменения больше не может подпитывать нашу историю в такой мере.
Значит ли это, что мы должны опираться на корпорации, опираться на закрытые капиталистические менеджерские структуры и проводить модернизации по типу «нео-Витте» или «нео-Столыпина», как это пытаются нам сегодня навязать? Нет, на мой взгляд, такой путь — ошибочный, гибельный.
Это означает, что не будет никакой модернизации, а будет просто попытка догнать более передовые страны Запада и Востока и удержаться хоть как-то на подножке трамвая — даже не поезда! — истории. А все плоды подобной «модернизации» окажутся в руках узкой кучки избранных элит. Со всеми же остальными, объявив нас «глубинным народом», будут делиться лишь крохами. И под видом модернизации будут создавать новые системы контроля над нами, новые системы блокировки нашей гражданской, общественной, личной жизни и деятельности.
Без серьёзных социальных преобразований модернизация в России невозможна. Невозможна модернизация без изменения политической ситуации. Владимир Ильич Ленин говорил, что политика является концентрированным выражением экономики. И это абсолютно правильно.
Но можно сказать и то, что экономика является концентрированным продолжением политики, концентрированным отражением политики. Если политика в России несправедлива, если она проводится только в интересах богатых, сильных, властных, защищающих свои права и интересы, на основе контроля медийного, финансового, силового ресурса, то какая это экономика? Что тут модернизировать?
Подлинная модернизация возможна только после глубоких социальных и политических изменений, революции. И этот тезис не может быть снят с повестки дня. В нынешней псевдоимперии, с псевдоимперской элитой, которая полностью зависит от своих западных или восточных хозяев, никакая модернизация невозможна.
К сожалению, всё, что сегодня подаётся под видом модернизации, является обманом патриотической общественности и способом укрепить своё личное господство. Фактически большая часть средств, которые должны были бы выделяться на модернизацию, тратится на пиар, на то, чтобы исказить реальную картину, — при том, что даже самолёты и техника, выпускаемые по военному заказу, состоят из иностранных комплектующих. Мыслимо ли это было, кроме страшных лет войны, когда комплектующие к иностранной технике поступали по ленд-лизу, — мыслимо ли это было для советского проекта? Нет.
Нам нужна глубокая модернизация социальных, политических отношений, модернизация образования, здравоохранения, промышленного комплекса. Нужна аграрная реформа, ликвидация крупных латифундий, принадлежащих иностранным господам, необходимо возвращение земли как средства производства людям, тем труженикам, которые готовы эту землю обрабатывать на основе коллективных или кооперативных хозяйств. Мобилизация общества нужна для такой системной модернизации.
Нужно подлинное восстановление государства трудящегося народа. Нужно подлинное восстановление нашей страны, а не страны, которая только условно называется нашей, а в действительности оптом и в розницу распродаётся на мировых биржах.
Достичь подлинного государственного суверенитета можно лишь в том случае, если наш народ вновь станет хозяином своей Родины и своей истории. Без этого у России нет и не может быть будущего.
