Авторский текст статьи
Европа не может отказаться от исламских мигрантов и не может интегрировать их. Европейское руководство попытается сделать из проблем с мусульманским населением выводы, но адекватных выводов они сделать не смогут в принципе. Сложности с исламизацией не в проблеме мигрантов, а в том, что в Европе отсутствует какая-либо идеология. Европа живет без целей, высшим смыслом ее существования стал комфорт. А человеку, хотя ему и приятнее жить в комфортных условиях, такого смыслового наполнения недостаточно. Тем более, когда он видит несовершенство современного мира.
Поэтому он ищет. А из заявленных на сегодня сильных идеологий выделяется радикальный ислам, где достаточно много призывов к справедливости, к борьбе с мировым несовершенством.
Европа не смогла в себя интегрировать носителей даже умеренной исламской идеологии. Если лет 50-70 назад приехавший в Европу представитель другого мира видел то, к чему он мог так или иначе присоединиться, то сейчас он видит отсутствие смыслов и ценностей как таковых. Права человека не могут быть ценностью, они могут быть только инструментом.
А поскольку европейская элита находится в плену идей мультикультурализма, борьбы с тоталитарными идеологиями, да и вообще с приверженностью идеологии, то им противопоставить исламу нечего. Власти Европы не смогут сделать адекватных выводов из проблем с мусульманами.
Европа находится в плену идей мультикультурализма, ей нечего противопоставить исламу.
И тут возможны две альтернативы. Либо будет возрожден какой-то сильный черный националистический проект в духе гитлеровского — и не случайно Брейвик называл себя крестоносцем. Мы все время забываем, что крестовые походы, кроме своей материальной составляющей, были ответом на 700-летний натиск с Востока, которому подвергались христианский мир и Европа. Либо надо восстанавливать некий проект сверхмодерна, которым раньше был коммунистический проект. То есть проект некоего будущего, в котором обеспечивается возможность творческой самореализации человека.
Проблемы с исламским населением вызваны отсутствием в Европе идеоло. Запрос на мигрантов вызван условиями не полной постиндустриализации. Все люди в Европе хотят работать на более-менее интересной и нетрудной работе и хорошо получать. При этом подсобные функции никто выполнять не хочет, а на техническом уровне возможность все передать роботам и автоматике — еще не обеспечена. Поэтому Европа не может отказаться от мигрантов, но и не может интегрировать их в свое смысловое поле. Сегодня — им не за что умирать.
И дело даже не в том, что явления и институты, обладающие качеством блага и пользы в одних случаях — могут принести зло и вред в других: свобода слова, предоставленная экстремисту превращается из гражданской свободы, — в угрозу обществу и жизни людей, а парламентаризм, прекрасно работающий как инструмент в условиях относительно мирного развития может превратиться в инструмент разрушения страны в условиях войны.
Потому что тот, кто верит, например, в Аллаха, может сказать, что лучше верить в Христа, вообще не верить в бога или призвать верить в человека и в коммунизм. Но смириться с идеей, что можно верить каждому в свое, он не может.
Он может смириться с тем, что надо иметь не четыре жены, а одну, но он не может смириться с идеей, что женой может быть мужчина и что вообще это может быть достаточно беспорядочно и сведено на животный уровень.
Некорректно называть «Национальный фронт» Марин Ле Пен, «Альтернативу для Германии» и другие подобные партии термином «правые». Исторически когда-то они выступали с правых позиций, но ничего правого сегодня у них нет. Партия Ле Пен сегодня — самая левая во Франции, а «Альтернатива для Германии» отстаивает социальные права немецких граждан.
Но эти партии, которые сейчас объявлены правыми, отстаивают не национализм как идею превосходства своей нации, а идею сохранения своей нации. Когда люди говорят во Франции и Германии, что хотят жить по своим нормам и ждут того же от приезжих, — это национально-освободительная левая позиция.
у любой власти есть обязанность — поддерживать в своей стране мир и спокойствие. Обеспечивать в ней порядок и защищая мирных граждан от погром мятежа. Если появляются группы людей, которые этот порядок нарушают — власть просто обязана использовать все находящиеся в ее распоряжении силы: автоматы, дубинки, пулеметы, газы, огнеметы, артиллерию, авиацию — чтобы выступления этих людей подавить и защитить от них граждан.
Если она этого сделать не может, если ее вооруженные силы ей подчиняться перестают и переходят на сторону оппозиции — значит, она утрачивает легитимность. И когда сейчас Марин Ле Пен выступает против арабо-мусульманского засилья, она стоит на тех же позициях, на которых во время Второй мировой войны стояли и коммунисты, и де Голль, защищаясь от нацистского нашествия. Нет принципиальной разницы между нашествием немецким и арабо-исламским.
Хотелось бы, чтобы шансы левых национально-освободительных партий повышались. Простой пример: на Украине сейчас идет борьба не русскоговорящих с украиноговорящими, а борьба антифашистов с фашистами. А социал-демократические партии Запада, в частности, Социалистическая партия Франции, поддерживают украинский нацизм и украинский фашизм. А кто сегодня поддерживает антифашистскую борьбу народа Украины? Та же самая Ле Пен.
Хочется верить, что этот рождающийся в Германии и вообще в Европе антифашистский фронт сможет эффективно противостоять и арабо-исламской оккупации, и вырожденческому тренду правящих элит, по сути своей профашистскому. Поскольку современные элитарно-фашистские силы пропагандируют идеи многоэтажного человечества и разрушение всех базовых ценностей.
