Публичные полемики вокруг задержания одного из организаторов прошлогодней попытки государственного переворота в Белоруссии выстроены так, что постоянно уводят от существа вопроса.
С одной стороны, идет спор о том, имела право Белоруссия сажать самолет, в котором летел Роман Протасевич, или не имела. И этот вопрос отчасти естественен, если стоит задача отвлечь внимание от существа и найти возможность хоть в чем-либо обвинить того, правоту кого опровергнуть невозможно.
С другой стороны, заявляется вопрос о том, как тяжело будет теперь Белоруссии, стоило ли задержание того же Протасевича тех последствий, к которым оно приводит. И этот вопрос в том отношении неестественен, что его озвучивают большей частью те, кто заявляет себя как сторонников Белоруссии и ее союза с РФ, отказа Белоруссии от «многовекторности». Но только «без последствий» — что для России, что для Белоруссии: «Не будем давать противнику повод для беспокойства». «Пусть Белоруссия будет с Россией, но при этом пусть не доставляет хлопот России». Как в известном немецком стихотворении столетней давности о фонарщике, решившем стать революционером, но испугавшемся, что если на баррикады пойдут фонарные столбы, ему нечего будет чистить:
«Как записаться в бунтари и мирно чистить фонари».
И в любом случае – уход от сути. Вопрос не в том, можно ли было по тем или иным протоколам сажать самолет, и не в том, каковы могут быть последствия ареста Протасевича.
Вопрос в том, что Протасевич был врагом сегодняшней Белоруссии. Кому-то она нравится, кому-то, возможно, нет. Но если он был врагом сегодняшней Белоруссии и олицетворяющая эту Белоруссию ее сегодняшняя власть имела не право – имела обязанность — его обезвредить.
И те, кто старательно начинает уводить вопрос в сторону того, можно ли было сажать на своей территории самолет, в котором он летел, по сути автоматически признают, что Протасевич арестован был правильно. Но признать этого они не хотят и пытаются найти что-то, что можно поставить в вину Лукашенко и Белоруссии. Причем, поскольку и в праве на посадку самолета юридические аргументы для обвинения найти не могут, начинают любые аргументы заменять дружным воем: «Как ужасно! Как отвратительно! Какое безобразие!».
Кем был Протасевич: сыном предателя Белоруссии, лишенного за измену воинского звания, и врагом существующей страны. Еще он был нацистом: и воевал на стороне украинских нацистов против антифашистов Донбасса. Еще он был создателем канала, ведшего гибридную войну против его страны. Еще был одним из организаторов прошлогодних массовых беспорядков в Белоруссии, ставивших осуществление в стране государственного переворота, наподобие переворота 2014 года в Киеве.
При этом — для характеристики личности – призывал и направлял своих сторонников внутри страны на силовые акции против власти, отправляя их рисковать своей свободой, здоровьем и жизнями, сам благоразумно оставаясь в другой стране и, как он считал, в безопасности.
И еще призывал к совершению диверсий и террористических актов против Белоруссии и представителей государственной власти и их семей.
Все это никто как будто и не отрицает. Просто кому-то не нравится, что он заговорщик, нацист и враг нынешней Белоруссии, а кому-то нравится. Поскольку Белоруссии не нравится – она своего врага и посадила.
Кто-то уверяет, что хоть он и враг, но отлавливать его не стоило – слишком мелок, кому нужен. Какие были оперативные и текущие политические соображения у тех, кто решил его отловить – им виднее.
Общая политическая польза от его захвата – налицо. Во-первых, прежде всего, в том, чтобы отучить привыкших к безнаказанности политических хулиганов чувствовать себя в безопасности. Чем хулиган отличается от идейного борца – тем, что идейный борец знает, чем ему придется расплачиваться за свою борьбу и сознательно идет на это, невзирая на опасность. Политический хулиган «борется», потому что это эпатажно и модно. Тонус поддерживает, как в спорте – только со страховкой.
Политическая борьба и протест, борьба за свержение той власти, которую ты считаешь реакционной и несправедливой – это достойно и героично. Клоунада на эту тему с безопасного расстояния – это омерзительно. Именно это омерзительно, а не то, когда защищающая страну власть наносит удары по тем, кто сам решил стать ее врагом.
Право на восстание не означает права на безнаказанность за это восстание. И оно существует в единстве с обязанностью власти защищать страну, общество и подавлять перевороты и заговоры. Кто не хочет, чтобы его сажали, пусть их не готовит. Кто готовит – пусть наказание принимает как должное. И это первая непосредственная польза от ареста Протасевича.
Вторая связана с истеричным воем протестов по этому поводу со стороны и не менее истерично выплескиваемых санкций. Именно эта истерика озвучивает боль тех, кто готовил и готовит и переворот в Белоруссии. И дело не только в том, что, как подчас полагают, получив Протасевича, Белоруссия получит сведения и доказательства причастности западных спецслужб к попыткам переворотов.
Дело в том, что противники Белоруссии поняли – отвечать им будут всерьез. Не на уровне «спортивного каратэ», а на уровне боевого. И боевого же самбо.
Запад понял – его перестали считать неприкасаемым. И понял, что ни своим представителям, ни своим наемникам гарантировать защиту и неприкосновенность уже не может. И каждый наемник, который решит подработать на службе противника страны, будет получать ответ не как «диссидент», а как «враг народа». Тем более, что выступают они под флагом белорусских нацистов времен Великой Отечественной, действуют в союзе с украинскими и прибалтийскими нацистами современности и на деле выступают уже не против данного политического режима в стране, а против ее суверенности, пытаясь обеспечить гибридную агрессию западной коалиции и превратить в некое подобие разграбляемой сегодня Украины.
На Белоруссию обрушатся удары – и вопрос в том, сможет ли белорусское общество проявить стойкость и не сломаться. Это – экзистенциональная ситуация, Белоруссия «пошла на Вы»: «И мы горды, и враг наш горд, — рука, забудь о лени. Посмотрим кто у чьих ботфорт, посмотрим кто у чьих ботфорт в конце концов согнет свои колени».
Потому что теперь, когда Запад начал свой штурм, если Белоруссия выстоит, это будет означать, что даже справиться с ней у него сил уже не хватает.
Другое дело, что стенания определенной части российских государственников на тему «последствий» вызова, который бросил Лукашенко, как минимум некрасивы. Как и стенания на тему «взвешены ли все плюсы и минусы… Стоило ли оно того…»
Стоило. Потому что основной плюс – это брошенный вызов и брошенное предупреждение: «На войне как на войне. Берегитесь».
А те, кто в активном действии всегда видели минусы и всегда боялись последствий, они всегда и были: и в 1941 году, когда боялись докладывать правду о концентрирующихся у границы немецких войсках и готовить свои войска к отражению нападения.
И в 1991 году, когда боялись расстрелять Белый дом Ельцина. И в 2008-м, когда побоялись полностью освободить Грузию. И в 2014-м, когда отговорили от того, чтобы взять под свою защиту Украину хотя бы до Днепра. И когда побоялись защитить сжигаемых в Одессе.
Кстати, такие были и в 1917 году – боявшиеся собственного восстания Каменев и Зиновьев. Тогда этих «боящихся» и «взвешивающих все плюсы и минусы» Ленин назвал «политическими проститутками».
