— Владимир Владимирович, у каждого режиссера есть некий список программных произведений, которые он должен поставить. У вас такой имеется?
— Конечно, имеется, и «Антигона», которую я сейчас репетирую в театре «Балтийский дом», — к таким постановкам относится.
— Вы уже обращались к сюжетам Софокла, ставили его «Царя Эдипа» в Эрмитажном театре в 90-х. Это продолжение истории?
— Софокл логичен. В его пьесах есть истоки всех проблем, которые волнуют человечество. В том числе и в его «Антигоне», но у Софокла тема более узкая. Для постановки я взял переделанный вариант сюжета француза Жана Ануема, но суть его осталась прежней. Всегда ли мы соглашаемся с общепринятым мнением, а еще точнее с законами, которые нас окружают? Конечно, не всегда. И каждый выбирает свой путь. Философия экзистенциализма. Ты можешь пойти направо, а можешь — налево. Можешь прививаться, можешь не прививаться. Это твое личное дело. Но каждый твой поступок определяет твою личность. Законы, которые издал царь, и нравственные законы, религиозные в данном случае, — они разошлись. И тут приходится выбирать: либо следовать закону, либо идти на смерть.
— Антигона, собственно, и идет на смерть из-за отвращения к грязной политической кухне.
— Она имеет право выбирать. Как и мы все. Твой собственный закон внутри тебя. Но, давайте, чтобы не получилось так, что два человека непонятно про что говорят, расскажу в чем тут дело. История, в общем-то, простая. У Антигоны было два брата. Один из них был царем в городе Фивы, где она жила. Второй напал на него, желая занять трон. В итоге братья убили друг друга, а царем стал дядя героини и отец ее жениха — Креон. Новый царь издал указ, чтобы его предшественника похоронили с почестями, а второго брата просто бросили там, где убили. Такой указ в принципе противоречил тогдашнему греческому обществу. Но Антигона-то еще и сестра. Она не может допустить, чтобы с братом обошлись не по-человечески, кем бы он ни был. Для нее чувство собственного достоинства важнее, чем тот указ, который издал ее дядя, и она идет на смерть (героиня покончила с собой, вслед за ней то же самое сделал ее жених, — Прим. ред).
— Это ведь уже ваш второй опыт работы в «Балтийском доме». В 2010 году вы выпустили на этой сцене собственную пьесу «Молот ведьм».
— Да, это правда. И я очень благодарен руководителю театра Сергею Шубе за то, что он позволил мне внедриться с новой постановкой посреди сезона.
— Не планировали заранее?
— Нет. Это была моя идея. Но на каждую идею нужны деньги, и деньги эти нашла нынешняя министр культуры Ольга Любимова.
— Как артистов подбирали, тут ведь, как в кино, кастинг не проведешь?
— Конечно, когда ты приходишь в театр, особенно выбирать-то не приходится. Вот наши артисты — выбирайте! Мне предложили посмотреть новый спектакль «Девчата». Это оказались те самые «Девчата», по которым в советское время сняли художественный фильм. Я подумал, зачем мне смотреть комедийный спектакль, но посмотрел. Главную героиню играла Александра Мамкаева — худенькая девочка небольшого роста. Но в ней был заряд такой мощности, что я не задумываясь предложил ей главную роль в греческой трагедии и безумно ею доволен. Она очень талантливая актриса, и играет, на мой взгляд, чрезвычайно убедительно.
— А откуда взялся народный артист России Петр Семак, он, вроде бы, из Александринского театра, а до этого всю жизнь работал в Малом драматическом театре?
— Когда определились с Антигоной, задумались, а кто же будет играть Креона? В моей интерпретации спектакль мог бы называться «Креон». Мне предложили одного артиста, очень хорошего, но сильно загруженного. Он не смог. А роль, надо сказать, чрезвычайно сложная и большая. Тогда Сергей Шуб говорит: «А почему бы нам не позвонить замечательному артисту Петру Семаку?». «Прекрасно, здорово», — ответил я. Позвонили, и он согласился.
— Вы сняли большое количество выдающихся кинофильмов, какой из них для вас самый любимый?
— Я не могу сказать, какой из них самый любимый. Так не бывает. Они все мне, как дети. Это зрителям что-то может нравится больше, что-то меньше. Самый известный — «Собачье сердце», самый технически сложный — «Тарас Бульба», самый хороший с точки зрения режиссуры — «Идиот».
— Вы собираетесь что-то снимать в ближайшее время?
— Нет, я закончил с кино, совсем.
— Не осталось программных тем, устали или что?
— Я заявлял пять сценариев. Мне не дали снять ни одного. Нет сил бороться дальше. Самостоятельно надо искать деньги, а где их взять? Поэтому с этим делом я завязал.
— Очень обидно!
— Мне самому обидно. Но мне 75 лет, люди, видимо не хотят рисковать, что вполне можно понять.
— Но поделитесь хотя бы одной темой из тех пяти сценариев, которые нам не суждено увидеть.
— Например, была идея снять восьмисерийный фильм «Александр и Наполеон» про Александра I и Наполеона. На него требовалось очень большая сумма. Сказали: «Нет». Ну нет, так нет. Что несколько странно, слушая крики о необходимости патриотического кино. А вход наших войск в Париж — это что?
— Не могу не спросить, а что же Никита Михалков, первый секретарь Союза кинематографистов России, не хочет вам помочь?
— Что же он должен свои деньги мне дать? Во-первых, я не просил, если честно, я с ним почти не знаком. Во-вторых, почему он должен это делать? Он не для этого существует. У него своя жизнь, у меня своя. Я же вот и говорю, что «Антигона» именно про это — у каждого своя жизнь и свой выбор. Жениться — не жениться, разводиться — не разводиться, просить у Михалкова деньги — не просить у Михалкова деньги. Выбор делает из тебя человека. Каждый поступок тебя характеризует. Тогда ты и сам понимаешь, кто ты есть.
— В этот для вас юбилейный год, что необычного произошло?
— Закончил работу в Думе — это обычно. Не снимаю кино — обычно. Пошел работать в театр — необычно и интересно.
— Какое впечатление осталось о работе в Думе?
— Я много узнал интересного о людях, о том, как управляется наша страна. Но и сам, как мог, приложил к этому руку. Вот и все.
— У вас с вашей супругой Натальей грядет золотая свадьба. Поделитесь секретом крепкой семьи.
— А чего разводиться, если все устраивает. У меня очень много друзей моего возраста, которые живут в одном браке по 40-50 лет. И это не считается чем-то из ряда вон выходящим. В браке все просто — совет да любовь. А если не понимаешь, как это устроено, — не женись.
