«Существует много способов вытянуть что-либо из Версаля:
хитрость, обман, немая угроза, нажим,
непрерывные и упорные нижайшие просьбы, веселая дерзость.
Но один способ — грозное, добродетельное мычание
— решительно никуда не годится».
Морепа, премьер-министр Людовика XVI — Бенджамену Франклину.
Из романа Лиона Фейхтвангера«Лисы в винограднике» («Оружие для Америки»)
Действительно, было же время: нищие послы Америки выпрашивали у короля Франции оружие и деньги для войны против Англии…
Ни НАТО, ни США не дадут России гарантий безопасности просто потому, что возмущение России им ничем не грозит.
Они рассматривают его не как грозный рев медведя, а как добродетельное мычание коровы. И они понимают, что крупнейшие собственники России никогда не посмеют рискнуть своими имущественными интересами на Западе, где подчас живут, учатся и развлекаются их дети.
Бессмысленно определять «красные линии» через обозначение рубежей, за которые противник не должен зайти — это значит признавать его право на уже захваченное и провоцировать на захват все большего — как минимум до заключения договоренности.
«Красные линии» должны определяться как рубежи, за которые противник должен отступить. И пока договоренность не будет достигнута, эти требования должны наращиваться, чтобы стимулировать его заключить договоренность как можно быстрее.
Все то, что обозначено в предложениях России – это грозная добродетельная просьба не продолжать агрессию Запада против России в ее историческом пространстве.
Все время – оборона, все время – оправдания, все время – прошения о прекращении агрессии, вместо того, чтобы называть вещи своими именами.
Украина восьмой год твердит о «российской агрессии» против нее. Россия ни разу не сказала, что сам государственный переворот февраля 2014 года на Украине был актом и началом агрессии западной коалиции, США и НАТО против России. И потому, что затрагивал национальные интересы России. И потому, что означал вторжение в историческое пространство России.
В 2014 году действовал «ДОГОВОР о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Российской Федерацией и Украиной (С 1996 и, формально, по 2019 год), определявший, что РФ и Украина объединены «исторически сложившимися тесными связями, отношениями дружбы и сотрудничества» между их народами, их отношения основаны на стратегическом партнерстве и сотрудничестве, и совместно «осуществляют тесное сотрудничество в целях укрепления международного мира и безопасности».
То есть в 2014 году РФ и Украина, согласно этому договору, представляли общее историческое пространство дружбы, сотрудничества и партнерства, были стратегическими партнерами, осуществляющими совместное действие в сфере безопасности. Таким образом, был организован странами Запада, в первую очередь – США, с помощью «вооружённых банд и групп, иррегулярных сил или наёмников», осуществляющих акты применения вооружённой силы, государственный переворот и принуждение к подписанию на неравноправных условиях документов о практической аннексии Украины Евросоюзом и отказу от национального суверенитета.
В любом случае, это была не только агрессия против государства, официально являющегося другом и стратегическим партнером Российской Федерации, но и агрессия против общего исторического пространства России, объединенного отношениями исторической дружбы и партнерства.
То есть, еще раз, агрессия против исторического пространства России, то есть – против самой России. И от России требовалось четко и прямо первой назвать агрессией захват власти и контроля над Украиной западной коалицией. Россия этого не сделала и, не назвав вещи своими именами, уже политически проиграла.
А на фоне остальных действий западной коалиции по военно-стратегическому окружению России, выдвижения к ее рубежам воинских соединений, военного освоения окружающего Россию пространства и комбинированных форм давления на нее и нанесения ей экономического ущерба, происходящих под речитатив бессильных российских дипломатических протестов, Россия сама создает впечатление о себе как о субъекте, который либо только говорит, либо, если и действует, то всегда «наполовину», как и в 2008-м, и в 2014-м годах.
А поэтому, с точки зрения Запада – на российские угрозы и предупреждения не нужно обращать особого внимания. Тем более, когда даже самые «решительные российские» требования сводятся к просьбам прекратить наступление на нее и не продвигаться дальше в своей агрессии против нее. Это подобно тому, как в 1941-42 гг. советское руководство обратилось бы к Гитлеру с грозным «ультиматумом»: немедленно прекратить наступление вермахта, оставаться на захваченных рубежах и заключить соглашение об окончании войны «на условиях признания сложившихся в результате немецкого наступления границ».
Если Россия хочет создания условий, гарантирующих ее национальную безопасность и неприкосновенность ее национальных интересов, она и должна требовать создания такой реальности, которая данные условия обеспечит – то есть, как минимум, возвращения на исходные позиции до начала агрессии Запада. Но кроме этого, с одной стороны, ликвидации тех условий, которые позволили Западу начать агрессию против исторического пространства России, с другой – возмещения Западной коалицией ущерба, нанесенного ей со времени активной фазы агрессии против России.
Что это значит:
Первое: признание Западной коалицией границ России/СССР 1985 года в соответствии с решениями Хельсинкского совещания по безопасности в Европе. Во исполнение сказанного – Запад должен оказать реальное и эффективное содействие процессам реинтеграции на территории СССР и тем более не препятствовать направленной на то политике России и иных сторонников интеграции.
Второе: признание Западной коалицией границ зон интересов и влияния России/СССР, сложившихся по итогам Второй мировой войны и Ялтинско-Потсдамских соглашений. Соответственно – принятие действенных мер по аннулированию результатов расширения НАТО в период после 1985 года.
Третье: роспуск военной организации НАТО, принятие ее европейскими членами статуса нейтральных внеблоковых государств, с передачей ответственности за их суверенитет, безопасность и оборону России/СССР.
Четвертое: вывод Соединенными Штатами Америки всех своих воинских соединений, военной техники и вооружения с территории Европы и всех бывших стран-участниц НАТО, признание запрета расположения и использования вооруженной силы США за границами Северной Америки иначе, как по решению Совета Безопасности ООН или в случае прямой агрессии третьих стран против США.
Пятое: возмещение странами западной коалиции и, в первую очередь США, ущерба, нанесенного их военными, политическими и экономическими действиями России и иным республикам СССР в действенном размере, на сегодняшний день определяемом ориентировочно в 50 триллионов долларов.
Разумеется, непосредственно сегодня западная коалиция вряд ли готова согласиться на данные гарантии безопасности России. Но она пока еще не согласится и на те, символические, условия, которые сегодня огласил МИД России.
Вопрос в том, что ее нужно приучать к представлению о том, какие требования к ней предъявляются. И каков у России счет к Западу.
Стадии привыкания Запада к этому счету будут разными. Но мысль будет становиться все более привычной.
С западной коалицией нужно говорить, как с агрессором, причем агрессором, который должен заплатить за свою агрессию. И приучать его к роли должника.
