На старообрядческом ресурсе «Русская вера» (руководитель Леонид Севастьянов) опубликована статья, в которой нас, сторонников точного изложения православной веры и жизни по ней, обвиняют в некоей «экклезиологии войны». На самом деле, мы за справедливый, подлинный мир во Христе, что в нынешней эсхатологической ситуации означает православный русский мир, который, с созданием важнейшего Африканского Экзархата Русской Православной Церкви, законно объял и Африку.

Да, мы не пацифисты, как не являются пацифистами и медики, которые предлагают сделать операцию на ранней стадии рака, чтобы спасти человека, а наши оппоненты, под самыми благовидными предлогами, предлагают отказаться от необходимой операции, чем убивают пациента. Поэтому они не миротворцы, а убийцы.

Применительно к нынешней ситуации, пацифизм, выдаваемый за миротворчество, приведет к следующему.

Как только украинские войска получат контроль над границей России и ЛДНР, начнётся не федерализация Украины, а геноцид русских и ЛДНР, и остальной Новороссии.

Ее репетицией является призыв одесской «территориальной обороны» к политическому террору против умеренных проукраинских партий ОПЗЖ и Анатолия Шария.

Так что в «укрорейхе» даже этим просто неонацистам нет места, тем более силам русского воссоединения.

Давайте честно предложим «впихивателям «русских республик Донбасса в «укрорейх», который онтологически не может быть нейтральным, впихнуть туда и Крым» ради федерализации, нейтралитета и восстановления баланса про и антироссийских регионов Украины, которая должна быть «прокладкой » между Россией и Европой». Честнее высказать на языке то, что у тебя на уме, но любители прокладок из компрадорской партии «Новые люди» таковыми не являются.

Теперь уже понятно, что вся эта истерика с «нападением России на Украину» разыграна только для консолидации проекта и доктрины «украинства», символом которого стал проводимый Зеленским «день единства выруси» и победы над Россией 16 февраля.

Россия не только не собиралась «нападать», но даже не мобилизовала научно просветительский потенциал наследия великих малороссийских и карпаторусских ученых, не оставивших от «украинства» камня на камне. Между тем, массовая популяризация этого наследия разнесёт в пух и прах всю пропагандистскую машину. Украины демотивирует ВСУ и саму украинскую государственность.

Вместо этого практически все российские СМИ пропагандируют неадекватные иллюзии того, что «Макрон всех спасёт и нас устроит «нейтральная Украина», и что «Байден не считает русских врагами». Все это — ложь!

Законом США является написанный, главой «Украино — Американского Комитета» Львом Добрянским «Закон о порабощенных нациях», согласно которому США поддерживают независимость » Казакии» (Дона и Кубани ), Волги и Урала, то есть целью их государственной политики является уничтожение Российского государства.

Совершенно очевидно и то, что если Украину, так и быть, не возьмут в НАТО, она и без этого станет еще более эффективным плацдармом нападения на Россию так как члены надо всегда могут умыть руки и списать все на «радикалов».

Кулеба опять ясно повторил, что «российская интерпретация Минских соглашений не пройдет», а «новые люди», которые «обманываться рады», вовсю продолжают рассказывать нам сказки о том, как «конструктивный Байден заставит Зеленского их выполнить».

Более того, лакировка «украинства» опасна так как она помогает «спасателям Украины» в России изнутри подтачивать российскую государственность, мешает осознать тот очевидный факт, что любая «Единая и Неделимая Украина » может быть только антиРоссией, в этом единственный смысл ее существования. Лукавый и коварный» многовекторный неокучмизм» опаснее бандероащины.

Теперь перейдем от практики к самому православному вероучению, которое мы экстраполируем на всю нашу жизнь, в том числе общественно – политическую. Об этом – составленная нами справка

Россия как «Третий Рим» и «удерживающий»

Догматико – каноническая и историческая справка

Мы, как православные христиане, верим, что Господом нашим Иисусом Христом было дано обетование о неизбежном приходе антихриста и Своем Втором Пришествии как о финальных стадиях мировой истории. Во Втором послании к Фессалоникийцам апостол Павел сообщает о важнейшем событии-условии, после которого совершатся события последних времен: должен быть взят от среды «удерживающий теперь» (по гречески – «katehon») (2-е Фес. 2:7). Таким образом, апостол Павел сообщает о важной земной силе, существование которой препятствует окончательному вхождению мира во зло и пришествию антихриста.

Что именно подразумевается под «удерживающим»? Изначально по этому вопросу были расхождения — под термином «удерживающий» понимали либо Святой Дух, либо земную римскую власть, либо принимались позже отвергнутые Церковью «хилиастические» толкования о грядущем перед Вторым пришествием предварительном «тысячелетнем царстве».

Великий святитель Церкви, Иоанн Златоуст, поставил точку в этих спорах и определил, что «удерживающим» следует считать именно римскую власть. А римская власть во времена Иоанна Златоуста — это христианская, православная Византийская Империя. Здесь даже нельзя сказать, что она эту власть унаследовала — это государство было подлинной Римской империей, поскольку столица империи была перенесена императором Константином из Рима в Константинополь. Важно отметить, что подданные Византийской империи так свое государство никогда не называли. Они считали себя «ромеями» (римлянами) и называли своё государство Римской империей.

Но это уже была не языческая, а христианская империя. В Новой Римской империи был зафиксирован принцип непротиворечивого взаимодействия императорской и церковной власти, Церкви и государства – «симфония». Принцип «симфонии» властей утверждается Юстинианом Великим в его знаменитом Кодексе 534 года. Кстати говоря, именно при нем под властью Константинополя оказалось всё пространство прежней Римской империи. Итак, принцип симфонии заключается в том, что имперская (светская) и церковная власти находятся в состоянии согласия и сотрудничества, и по аналогии с Божественной и человеческой природой Христа «нераздельны и неслиянны». Церковь находится на юридической территории Империи и участвует в решении всех проблем, которые ставит перед нею Империя. Главная задача Церкви в отношении Империи — давать идеологическое (богословское) обоснование существования Империи. Церковь в Империи обладает монополией в идеологической сфере, а Империя призвана охранять Церковь от внешних религиозных и политических врагов и предоставлять Церкви возможности как для развития внутри, так и для миссии за пределами Империи. При этом империя не вмешивается в церковные дела.

Почему же власть Новой Римской Империи могла быть признана удерживающей зло, «катехонической»? Дело в том, что миссия этой Империи была не локальной, а вселенской — она была главным защитником вселенского Православия. Таким образом, удерживающая зло Новая Римская Империя, это гарант максимального развития Православного Христианства и его миссии во всем мире, это геополитический проект по определению. Геополитическая экспансия Православной Империи является логическим продолжением миссионерской экспансии Православной Церкви, и наоборот — миссия Церкви многократного усиливается благодаря пониманию и поддержке имперской христианской власти. Нация Империи существует не для себя, а для исполнения своей вселенской миссии и становится таким образом новым, новозаветным избранным народом — Новым Израилем.

Но второй Рим, как известно, прекратил свое существование, во всяком случае, в качестве православной христианской империи. Но пришествие антихриста и апокалиптические события, к счастью, пока не состоялись. Миссия «Катехона», государственной власти, осознающей свою религиозную миссию, была передана новому носителю.

Что же является «Катехоном» теперь? Здесь следует обратиться к истории.Крещение Руси 988 года было и онтологически, и политически верным, актуальным выбором: Русь не только обратилась в правую веру, но и совершила культурный прорыв, приобщившись к самой передовой культуре той эпохи – «ромейской».

К моменту падения Константинополя в 1453 году в мире было только одно сильное государство, где господствовало Православное Христианство — Великое Княжество Московское, Московская Русь. Произошел ряд важнейших событий, в ходе которых духовное наследие Византии, Новой Римской Империи, полностью передается Московской Руси. В 1472 году Софья Палеолог, племянница последнего византийского императора Константина XII, венчается с московским Великом князем Иваном III. В 1454 году Московская Русь официально принимает государственный герб Византии — черного двуглавого орла на золотом фоне. В 1497 году на груди орла появляется герб Москвы — всадник Георгий Победоносец. В 1485-95 гг. итальянские архитекторы строят московский Кремль по византийскому образцу. И в конечном итоге наследие Византии закрепляется не только в символических, но и в конкретных политических формулировках. В 1523 г. инок Псковско-Елеазаровского монастыря Филофей в своем третьем «Послании на звездочетцев» к псковскому великоняжескому дьякону Михаилу Мунехину, позже переадресованном к Великому князю Московскому Ивану IV, пишет: «Два Рима пали, третий стоит, а четвертому не быть»

Окончательно в качестве Новой Православной Империи Русь оформляется в 1547-1589 годах: в 1547 году Иоанн IV (Грозный) принял титул Царя (Цезаря), а в 1589, уже в царствование Бориса Годунова, на Руси учреждается патриаршество. Первым Патриархом Московским и всея Руси стал бывший московский митрополит Иов. В том же году, в Уложенной грамоте Московского поместного Собора, была закреплена идея Москвы как Третьего Рима.

Таким образом, именно Россия переняла эстафету катехонической миссии и стала сама Новой Римской Империей, «Третьим Римом» и Катехоном. И именно она, пока существует, должна удерживать мир от победы сил зла, хранить Православное Христианство и всемерно поддерживать его миссию. Программа-минимум «Третьего Рима» — удержание мира от зла, поддержание общества в нормальном состоянии. Программа-максимум — обеспечение победы Православия в мировом масштабе.

Именно после принятия миссии Римской Империи Русь из региональной державы начинает мистическим образом превращаться в крупнейшего геополитического игрока. Если в XV веке тезис о Руси как о «Третьем Риме» выглядел для скептически настроенного внешнего наблюдателя скорее как амбициозная претензия развивающегося государства, то в XVIII-XX веке Россия вполне соответствовала образу мировой Империи. Более того: Россия всегда, подчас совершенно непостижимым образом, избегала угрозы окончательной гибели и исчезновения с карты мира, которая в некоторые исторические периоды была вполне реальной — как, например, в годы Смутного времени. Также она столь же мистическим образом избегала угрозы уничтожения Православного Христианства.

Разумеется, после Московской Руси государство Российское многократно переформатировалось. Но Россия, так или иначе, выполняла свою катехоническую миссию. Вопреки попыткам нарушить принцип Симфонии она выполняла её и в т.н. «Синодальный период» (здесь следует отметить, что любые попытки ликвидации Патриаршества мы считаем преступлением перед Церковью). Как это ни парадоксально звучит, она выполняла она её и в период господства атеистической коммунистической идеологии — которое, как выяснилось позже, было временным. В период временного господства этой идеологии отчетливо проявилась уникальная роль Московского Патриархата, который стал единственной реальной альтернативой тоталитарной безбожной идеологии, не будучи и зависимым от геополитических оппонентов России.

Зримым подтверждением сохранения у России функции Катехона является победа СССР в Великой Отечественной войне, когда только СССР — наследник исторической России — смог остановить геополитическую экспансию германского нацизма. Нацизм был очевидным глобальным злом, угрожавшим существованию целых народов и утверждавшего антигуманистическую, неоязыческую идеологию. Более того, после победы над фашизмом стало возможным установление нового миропорядка. Именно Великая Победа 1945 года создала геополитический плацдарм, на котором сейчас происходит возрождение Русской Православной Церкви. Очень важный факт — перелом в ходе Великой Отечественной войны совпал по времени с переходом высшего советского руководства от радикального атеизма к пусть тактическому, но сближению с Русской Православной Церковью. Это обстоятельство — ещё одно мистическое указание на то, что с приходом временного коммунистического режима миссия «Третьего Рима» не оказалась завершена. Это обстоятельство — и демонстрация миссионерской воли Русской Церкви, которая небезуспешно пыталась обратить в Православие его лютых врагов.

Также необходимо проиллюстровать приводимый нами аргумент, что пацифизм, выдаваемый наши оппонентами за православное вероучение, не имеет к последнему никакого отношения. Мы сделаем это на основе лучшего, на наш взгляд, текста на эту тему, а именно статьи киевского священника Димитрия Познанского «Православное христианство, и пацифизм».(http://pravoslavye.org.ua/2005/04/svyashchennik_dimitriy_poznanskiy_hristianstvo_i_patsifizm_2/

Предреволюционное столетие нашего отечества сопровождалось особенно сильным влиянием на умы псевдохристианских учений и идеологий, среди которых особое место принадлежит учению непротивленчества. Идей пацифизма придерживались сектанты-духоборы, отрицавшие Таинства, иконопочитание и обряды, и трагически отпавший от Церкви граф Лев Толстой, который часть гонорара полученного от издания романа «Воскресение» передал духоборам, финансировав их переселение в Канаду в 1898 году. Сейчас сложно говорить о духовных корнях непротивленчества, однако, очевидно, что они прослеживаются в возвращении к язычеству, начало которому было положено западным гуманизмом. Если антиисихастский гуманизм латинства отрицал нетварность Божественной благодати, гуманизм протестантизма привел к упразднению Церкви, то гуманизм пацифистов пошел дальше, вылившись в стремление совершенно отделить христианство от Христа и утилитарно свести Евангелие к голой морали. Сегодня, когда идеи антихристианского гуманизма в достаточной мере завоевали мировое пространство, вновь предпринимаются попытки внести элементы духоборческого учения в сознание христианского социума, причем в условиях тотальной секуляризации, эти идеи начали проникать и в среду церковную.

Каково же традиционное отношение самой Церкви к мировоззрению непротивленчества? Обыкновенно апологеты христианского пацифизма в защиту своего учения приводят 13-е правило Свт. Василия Великого, которое гласит: «Убиение на брани отцы наши не вменяли за убийство, извиняя, как мнится мне, поборников целомудрия и благочестия. Но может быть добро было бы советовати, чтобы они, как имеющие нечистыя руки, три года удерживалися от приобщения токмо Святых Таин».

Авторитетный византийский толкователь Иоанн Зонара, так комментирует это правило: «Не в виде обязательного предписания, а в виде совета предлагает святый, чтобы убивающие не войне в течении трех лет воздерживались от причащения. Впрочем, и этот совет представляется тяжким; ибо он может вести к тому, что воины никогда не будут причащаться божественных даров, и в особенности лучшие, — те, которые отличаются отвагою: ибо они никогда не будут иметь возможности в течение трех лет прожить в мире. Итак, если те, которые, ведут войны одну за другой и умерщвляют неприятеля, удаляются от причащения, то они во всю жизнь будут лишаемы благаго причащения, что для христианина – нестерпимое наказание. Но зачем считать имеющими нечистые руки тех, которые подвизаются за государство и за братьев, чтобы они не были захвачены неприятелями, или чтобы освободить тех, которые находятся в плену? Ибо если они будут боятся убивать варваров, чтобы через это не осквернить своих рук, то все погибнет и варвары всем овладеют. В виду этого и древние отцы, как свидетельствует сам Василий Великий, не причисляли к убийцам тех, которые убивают на войне, извиняя их как поборников целомудрия и благочестия; ибо если будут господствовать варвары, то не будет благочестия, ни целомудрия: благочестие они отвергнут, чтобы утвердить собственную религию; а в целомудрии никому не будет дозволено подвизаться, так как все будут принуждены жить так, как они живут. А великий в божественном учении Афанасий, в своем каноническом послании к монаху Аммуну говорит буквально следующее: “Непозволительно убивать, но убивать врагов на брани и законно и похвалы достойно”. Согласен с Зонарой и другой авторитетнейший византийский канонист — патриарх Антиохийский Феодор Вальсамон, который, так же как и Зонара, замечает, что предлагаемый Св. Василием совет вообще не был употребляем в действии, как по неудобности, так и по уважениям в начале сего правила изложенным. Таким образом, православное каноническое право не только не считает грехом убийство на поле брани, но и не признает за воином его совершившим какой-либо сакральной нечистоты, влекущей отлучение от Причащения. В своем каноническом послании, которое цитирует Зонара, свт. Афанасий Великий дословно говорит следующее: «Убивать врагов на брани, и законно и похвалы достойно. Таких великих почестей сподобляются доблестные в брани, и воздвигаются им столпы, возвещающие превосходныя их деяния».

Особняком стоит запрет священнослужителям вступать в воинскую службу (7-е правило 4 Всел. Собора) и запрет принимать в клир, совершившего вольное или невольное убийство (5-е правило Григория Нисского), однако, очевидно, что запрет священнослужителям, касающийся воинской службы имеет ввиду недопустимость для клирика принимать на себя какие-либо мирские попечения, и к оценке военной службы как таковой не имеет никакого отношения. Это видно и из самого правила, которое запрещает вступать священнику не только в военную службу, но и в любой «мирской чин». Что же касается правила свт. Григория Нисского, то оно подразумевает обыкновенное убийство, но отнюдь не убийство на поле брани, которое, согласно тому же правилу свт. Василия, в убийство не вменяется. Подтверждением этому является тот факт, что солдаты, в последствии оставившие воинское звание, не редко становились священнослужителями. Более того, история Церкви имеет множество примеров участия духовенства в боевых действиях, по окончании которых оно продолжало беспрепятственно совершать священническое служение. Например, Вальсамон рассказывает о таком случае: «Когда император Фока потребовал, чтобы убиваемые на войне причислялись к мученикам, тогдашние архиереи, воспользовавшись этим правилом, заставили Царя отказаться от своего требования, говоря: «каким образом мы причислим к мученикам, падших на войне, которых Василий Великий на трехлетие устранил от таинств, как имеющих нечистые руки?». Когда же, по царскому приказанию, предстали пред собором различные священники, а также и некоторые епископы, и признались, что они участвовали в битве с неприятелями и убили многих из них, то божественный и священный собор, следуя настоящему правилу и сорок третьему того же святого и другим божественным постановлениям, хотел, чтобы они более не священнодействовали; но большинство и особенно те, которые были воинственны, настояли на том, что они даже достойны наград ». Можно по-разному относиться к случаям участия священнослужителей и монашествующих в боевых действиях, однако, необходимо помнить, что они имели место в ситуации не только крайне опасной для отечества, но и для существования Православной Церкви на его территории. Обращаясь к отечественной истории, нужно признать, что нам неизвестны исход Куликовской битвы и участь православного христианства на Руси, не благослови преподобный Сергий Радонежский на битву с монголами не только благоверного Князя Димитрия Донского, но и схимонахов Александра Пересвета и Андрея Ослябю. Известно, что во время Отечественной войны 1812 г. многие священнослужители принимали участие в борьбе с оккупантами, в том числе создавая и возглавляя партизанские отряды. Так, священник села Крутая гора Юхновского уезда Смоленской губернии Григорий Лелюхин, увидев, что отряд французских мародеров (человек 50) ограбил церковь и осквернил алтарь, убедил своих прихожан устроить погоню. Вооружившись топорами и вилами, крестьяне догнали грабителей в лесу и, перебив их, отобрали церковное имущество. Воодушевленные удачей крестьяне вскоре увеличили свой отряд до 200 чел. На колокольне храма они посадили сторожевого, который при приближении мародерских отрядов звонил в колокола, и крестьяне во главе с отцом Григорием отражали нападение, а священник села Тарбеево Сычевского уезда Петр Протопопов вместе с пономарем своего храма Иваном Белявским и прихожанами взяли в плен 23 вооруженных француза и передали отряду казаков.

Случалось клирикам сражаться за отчизну и в годы Первой мировой войны 1914 года. Свщмч. Сергий Флоринский, 15 лет прослуживший полковым священником в 151м пехотном Пятигорском полку, не только духовно окормлял воинов, но и сам заслужил многие боевые награды.

Множество данных о участии духовенства в вооруженной борьбе содержит и новейшая история Церкви. На Крите установлен памятник греческим священнослужителям и монахам с оружием в руках защищавшим остров от немецкого десанта. Сотни священнослужителей Русской Православной Церкви сражались в составе регулярной армии в 1941-1945 годах. Заместителем командира роты начал свой боевой путь по фронтам войны С.М. Извеков, будущий Патриарх Московский и всея Руси Пимен (иеромонах с 1932 г.). Наместник Псково-Печерского монастыря Алипий (Воронов) воевал четыре года, оборонял Москву, был несколько раз ранен и награжден орденами. Будущий митрополит Калининский и Кашинский Алексий (Коноплев) на фронте был пулеметчиком; когда в 1943 году он вернулся к священнослужению, на груди его блестела медаль «За боевые заслуги». Протоиерей Борис Васильев, до войны диакон Костромского кафедрального собора, в Сталинграде командовал взводом разведки. Белорусские священники, как некогда их предки, особенно активно участвовали в партизанском движении, сподобились боевых наград, и по окончании войны продолжали совершать богослужения. Так, протоиерей Александр Романушко из Полесья с 1942 года по лето 1944г. лично участвовал в боевых операциях, ходил в разведку. В 1943г. он при отпевании полицая при большом скоплении народа и в присутствии вооруженной охраны прямо на кладбище сказал: «Братья и сестры, я понимаю большое горе матери и отца убитого, но не наших молитв и «Со святыми упокой» своей жизнью заслужил во гробе предлежащий. Он – изменник Родины и убийца невинных детей и стариков. Вместо «Вечной памяти» произнесем же: «Анафема». Подойдя к полицаям, он просил их искупить свою вину, обратив оружие против фашистов. Эти слова произвели на людей очень сильное впечатление, и прямо с кладбища многие ушли в партизанский отряд».

Опровержение идей непротивленчества не трудно найти в поучениях светильников Церкви. «Господь, — говорит свт. Филарет Московский, — нарицаемый Богом мира, нарицает Себя также «Господом воинств». Бог «научает руки» верных Своих «на ополчение, персты их на брань» (Пс. 143, 1). Авраам, образец кроткой веры, не воевал ли за своих родных и за союзных царей? Не войной ли, по повелению Божию, народ Божий приобрел землю Обетованную? Не Ангел ли Божий сделал гумно Гедеона военно-учебным поприщем и сильным небесным словом образовал его для победы над мадианитянами? Дух Божий, Который носился над Давидом от дня помазания его, не управлял ли рукою его, не только тогда, когда он извлекал из десятиструнной псалтири пророчественные звуки, но и тогда, когда он победоносно стрелял в Голиафа, хотя и не из лука стрелою, а камнем из пращи? Равноапостольный Царь Константин для чего первее всего употребил Крест Христов, только что им познанный? Для брани и победы. Итак: Бог любит добродушный мир, и Бог же благословляет праведную брань. Ибо с тех пор, как на земле есть немирные люди, мира нельзя иметь без помощи военной. Честный и благонадежный мир большею частию надобно завоевать. И для сохранения приобретенного мира надобно, чтобы самый победитель не позволял заржаветь своему оружию «. Утверждения пацифистов о том, что Священное Писание Нового Завета, в противоположность Ветхому Завету, призывает к непротивленчеству, также рассеиваются свт. Филаретом, который так комментирует Евангельский эпизод Лук. 3, 14 : «Он (Иоанн Предтеча) звание воинов одобряет и почитает так же, как и другие звания, способствующие благочестию, добродетели и спасению души, ибо не советует воинам выходить из своего звания ». Эти слова святителя подтверждаются и самим сонмом прославленных Церковью воинов.

Очень важной представляется оценка попыток навязывания Церкви пацифисткой идеологии непротивленчества в эсхатологической перспективе. Согласно Священному Писанию и Вероучению Православной Церкви, в конце времен свершится тайна беззакония, имеющая выразится в воцарении человека греха (2Фесс.2), которому поклонятся народы (Откр.13). Этим человеком греха, иначе говоря — антихристом, будет лжемессия, пришествия которого ожидают иудеи всего мира. Это ожидание, по сути, является главным элементом иудаизма, без которого не мыслимо существование этой религии. Авторитетнейший иудейский толкователь Рамбам (Рабби Моше Бен Маймон) пишет о грядущем машиахе: «Всякий, кто не верит в него или не ожидает его прихода, отвергает не только предсказания пророков, но слова самой Торы и Моше, учителя нашего ». Каковы признаки, по которым, согласно иудейскому верованию, можно отличить подлинного машиаха от ложного? Маймонид пишет: «Но если придет царь из рода Давида, посвятивший себя, как и Давид, его предок, постижению Торы и исполнению заповедей согласно Письменной и Устной Торе, и заставит весь Израиль следовать ей и будет вести войны, заповеданные Всевышним, то он — вероятный Машиах. И если он преуспел во всем этом, и победил все окрестные народы, и построил Храм на прежнем месте, и собрал народ Израиля из изгнания, этот человек — наверняка Машиах. Если же ему не удалось совершить все это или если он погиб, то этот человек — несомненно не тот, о ком говорила Тора, он просто один из достойных и благочестивых царей из дома Давида, и послал его нам Святой Творец, благословен Он, для того лишь, чтобы испытать нас, как сказано: «И некоторые из разумных потерпят поражение [в попытке принести избавление], чтобы [это испытания] очистило, прояснило и обелило [Израиль] до наступления конца времен, ибо срок этот еще не пришел» (Даниэль, 11:36) ».

Каков же взгляд иудейской традиции на Христа, и какой она видит роль христианства в подготовке воцарения машиаха/антихриста? Рамбам говорит: «И о Йешуа Ганоцри, который воображал, что он Машиах, и был казнен по приговору суда, предсказал Даниэль: «И преступные сыны народа твоего дерзнут осуществить пророчество и потерпят поражение» (Даниэль, 11:14), — ибо может ли быть больший провал, [чем тот, который потерпел этот человек]? Ведь все пророки говорили, что Машиах — спаситель Израиля и избавитель его, что он укрепит народ в соблюдении заповедей. Этот же был причиной тому, что сыны Израиля гибли от меча и остаток их был рассеян; они были подвергнуты унижению. Тору подменили другой, большая часть мира была введена в заблуждение, служа другому богу, а не Всевышнему. Однако замыслы Творца мира не в силах постичь человек, ибо «не пути наши — Его пути, и не наши мысли — Его мысли», и все происшедшее с Йешуа Ганоцри и с пророком измаильтян, который пришел после него, было подготовкой пути для царя Машиаха, подготовкой к тому, чтобы весь мир стал служить Всевышнему, как сказано: «Тогда Я вложу в уста всех народов ясные речи, и стянут люди призывать имя Господа и будут служить Ему все вместе» (Цфанья, 3:9). Каким образом [те двое способствовали этому]? Благодаря им весь мир наполнился вестью о Машиахе, о Торе и о заповедях. И достигли эти вести дальних островов, и среди многих народов с необрезанным сердцем начали рассуждать о Машиахе, и о заповедях Торы. Одни из этих людей говорят, что заповеди эти были истинными, но в наше время потеряли силу, ибо были даны только на время. Другие — что заповеди следует понимать иносказательно, а не буквально, и уже пришел Машиах, и объяснил их тайный смысл. Но когда придет истинный Машиах, и преуспеет, и достигнет величия, сразу все они поймут, что научили их отцы ложному и что их пророки и предки ввели их в заблуждение ».

Таким образом, согласно Маймониду, хотя христиане и поклоняются ложному богу, почитая, в тоже время, лжемессию, их религия является переходным этапом к иудаизму и принятием «истинного машиаха», т.е., согласно христианскому Откровению, антихриста. Понятно, что для именно такого развития событий, христианство должно иметь соответствующие характеристики, главными из которых являются духовная толерантность к иудаизму и, безусловно, идеи пацифизма. Говорить о идеях пацифизма в данном контексте уместно потому, что согласно установкам иудаизма, «машиах», будучи духовным лидером еврейской нации, одновременно является покорителем народов, который завоевывает их не одним лишь религиозным авторитетом, но и ведением заповеданных иудаистской традицией войн с непокорными ему народами.

Если духовной толерантности к иудаизму пытаются достичь попытками внесения исправлений в Священное Писание, богослужебные тексты пропагандой идей сугубого избрания еврейского народа, якобы проявляющегося и внутри Церкви, где в действительности нет ни элина ни иудея (Кол.3:11) и т.п.,то идеи пацифизма, как правило, прививаются путем ложных толкований Евангельских текстов. Наиболее часто в этих целях используют слова Спасителя: «Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (Матф.5:39). Этот евангельский текст, подвергался всем возможным толкованиям со стороны и околоцерковных людей и людей от Церкви далеких. Каково же правильное, соответствующее святоотеческой традиции толкование этих слов Спасителя? Прп. Амвросий Оптинский поясняет, что удар в правую щеку означает несправедливо причиненное оскорбление, а обращение левой щеки – приведение на память собственных согрешений. Такое толкование подтверждается и самим Священным Писанием. Так, когда слуга первосвященника ударил Спасителя, Господь не обратил к нему другой щеки, а «отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?» (Иоан.18:23), а когда первосвященник Анания приказал бить по устам апостола языков, «Павел сказал ему: Бог будет бить тебя, стена подбеленная! ты сидишь, чтобы судить по закону, и, вопреки закону, велишь бить меня» (Деян.23: 2-3). Таким образом, слова Спасителя следует понимать духовно, и ни в коем случае не инициировать их буквального применения в ущерб безопасности отечества. Своим иносказанием Господь учит нас о любви к личным врагам, прощении нанесенных ими обид и недопустимости мести; о том, что скорби посылаются Богом во очищение согрешений, однако, эти слова вовсе не являются проповедью непротивленчества, поэтому и свт. Филарет Московский, говоря: «Люби врагов своих, сокрушай врагов отечества и гнушайся врагами Божьими» ничуть не погрешает против заповеди Божией, проводя четкое различие между отношением к врагам личным, врагам отечества и врагам Божиим. Человеку должно любить врагов своих, но он не должно предавать родины в руки врагов отечества. Человеку должно прощать своих врагов, но не должно давать лобзания мира врагам Божиим.

По сути, пацифизм является гуманистической, антихристианской идеологией, не имеющей корней в Священном Предании. Такие добродетели как всепрощение, не воздаяние злом за зло, любовь к своим врагам не принадлежат собственно идеологии непротивленчества и лежат в сфере личного подвига христианина, и обман пацифизма заключается в экстраполяции относящегося ко внутреннему духовному деланию христианина в область общественного, что не допустимо и при осуществлении на практике может причинить непоправимый вред. Так, если распространить личную добродетель нестяжательства на сферу общественного бытия, итогом станет нищета и разорение государства. Если перенести личное всепрощение в область государственного законодательства, получим ничем не сдерживаемый рост преступности. Если непротивление злу сделать основанием для упразднения нужд государственной безопасности и отмены института армии, то, как говорит уже цитированный выше Зонара: «Все погибнет и варвары всем овладеют… ибо если будут господствовать варвары, то не будет ни благочестия, ни целомудрия: благочестие они отвергнут, чтобы утвердить собственную религию; а в целомудрии никому не будет дозволено подвизаться, так как все будут принуждены жить так, как они живут». Эти слова Иоанна Зонары были сказаны много лет назад, когда христианская государственность являлась многовековой действительностью. Войны последних десятилетий все меньше требуют употребления военной силы, и все больше осуществляются путем подрыва нравственных устоев, манипуляции общественным мнением и экономического давления. Как справедливо замечает Социальная Концепция Русской Православной Церкви, возвращение к высокой форме государственного устройства возможно лишь через духовное возрождение общества, и если христианская государственность, согласно святоотеческому учению, имея способ удерживать движения народные, до самого своего уничтожения, является силой, препятствующей свершению тайны беззакония (2Фесс.2:7), то навязывание пацифизма Церкви имеет одну единственную цель – разрушение начал такой государственности, хотя и не существующей ныне, но способной возродится, сохраняясь до времени в памяти Православной Традиции.