В то время, когда военные аналитики и политологи высчитывают итоги, военные , политические, геостратегические последствия войны на Украине, экономисты и финансисты прогнозируют, как эта война повлияет на мировую экономику.
I
Известный экономист Нуриэль Рубини в своей статье на сайте Project Syndicate «Российская война и глобальная экономика» (25.02.2022) пишет, что заманчиво думать, что война на Украине окажет лишь незначительное экономическое и финансовое влияние в мире, учитывая, что Россия представляет всего 3% мировой экономики. Но политикам и финансовым аналитикам следует избегать принятия желаемого за действительное.
Рубини считает, что мир вступил в геополитическую депрессию, которая будет иметь огромные экономические и финансовые последствия далеко за пределами Украины.
В частности, горячая война, по мнению Рубини, между крупными державами теперь более вероятна в течение следующего десятилетия. По мере того, как соперничество между США и Китаем в новой холодной войне продолжает обостряться, Тайвань тоже будет всё больше становиться потенциальной горячей точкой, противопоставляя Запад формирующемуся новому альянсу «ревизионистских» держав.
Стагфляционная рецессия
Главный риск, считает Рубини, сейчас заключается в том, что рынки и политические аналитики недооценивают последствия этой смены геополитического режима. К закрытию рынка 24 февраля — в день наступления российских войск — фондовые рынки США выросли в надежде, что этот конфликт замедлит готовность Федеральной резервной системы США и других центральных банков повышать директивные ставки. Но украинская война — это не просто еще один незначительный, экономически и финансово несущественный конфликт, подобный тому, что наблюдался в других местах в последние десятилетия. Аналитики и инвесторы не должны совершать ту же ошибку, которую они совершили накануне Первой мировой войны, когда почти никто не предвидел приближения крупного глобального конфликта. «Сегодняшний кризис представляет собой качественный геополитический скачок. Его долгосрочные последствия и значение трудно переоценить», — вывод Рубини.
С точки зрения экономики сейчас весьма вероятен глобальный стагфляционный спад. Аналитики уже задаются вопросом, смогут ли ФРС и другие крупные центральные банки добиться мягкой посадки после этого кризиса и его последствий. Рубини пишет — не рассчитывайте на это. Война на Украине спровоцирует массовый негативный шок предложения в мировой экономике, которая все еще не оправилась от COVID-19 и продолжающегося в течение года нарастания инфляционного давления. Шок снизит темпы роста и еще больше повысит инфляцию в то время, когда инфляционные ожидания уже теряют свою устойчивость.
Краткосрочное влияние войны на финансовый рынок уже очевидно. Перед лицом масштабного стагфляционного шока, связанного с отказом от риска, глобальные акции, вероятно, перейдут из текущего диапазона коррекции (-10%) на территорию медвежьего рынка (-20% и более). Доходность по безопасным государственным облигациям некоторое время будет падать, а затем расти после того, как инфляция перестанет привязываться. Цены на нефть и природный газ будут расти ещё больше — значительно превысив 100 долларов за баррель, — как и цены на многие другие сырьевые товары, поскольку и Россия, и Украина являются крупными экспортерами сырья и продуктов питания. Валюты-убежища, такие как швейцарский франк, укрепятся, а цены на золото продолжат расти.
Экономические и финансовые последствия войны и связанного с ней стагфляционного шока, конечно, будут наибольшими в России и Украине, за которыми следует Европейский союз из-за его сильной зависимости от российского газа. Но даже США пострадают. Поскольку мировые энергетические рынки настолько глубоко интегрированы, скачок мировых цен на нефть, представленный эталоном Brent, сильно повлияет на цены на сырую нефть в США (West Texas Intermediate). Да, США в настоящее время являются второстепенным нетто-экспортером энергии; но макрораспределение шока будет отрицательным. В то время как небольшая группа энергетических компаний получит более высокую прибыль, домохозяйства и предприятия столкнутся с массовым ценовым шоком, что заставит их сократить расходы.
Учитывая эту динамику, даже в противном случае сильная экономика США испытает резкое замедление, склоняясь к рецессии роста. Ужесточение финансовых условий и связанное с этим влияние на доверие бизнеса, потребителей и инвесторов усугубят негативные макроэкономические последствия российского вторжения как в США, так и во всем мире.
Ещё один важнейший вывод Рубини: «Грядущие санкции против России — какими бы масштабными или ограниченными они ни оказались — неизбежно нанесут ущерб не только России, но и США, Западу и развивающимся рынкам».
Более того, нельзя исключать, что Россия ответит на новые западные санкции своей контрмерой, а именно, резко сократит добычу нефти, чтобы ещё больше взвинтить мировые цены на нефть. Такой шаг будет приносить чистую выгоду России до тех пор, пока дополнительный рост цен на нефть будет больше, чем сокращение экспорта нефти. «Путин знает, что он может нанести асимметричный ущерб западной экономике и рынкам, потому что большую часть последнего десятилетия он потратил на накопление военного бюджета и создание финансового щита от дополнительных экономических санкций».
Кошмарный сценарий для центральных банков
Парадокс ситуации, по мнению Рубини, в том, что «глубокий стагфляционный шок также является кошмарным сценарием для центральных банков, которые будут прокляты, если отреагируют, и прокляты, если не отреагируют». С одной стороны, если они заботятся в первую очередь о росте, им следует отложить повышение процентных ставок или проводить его медленнее. Но в сегодняшних условиях, когда инфляция растёт, а центральные банки уже отстают, более медленное ужесточение политики может ускорить ослабление инфляционных ожиданий, еще больше усугубив стагфляцию.
С другой стороны, если центральные банки стиснут зубы и сохранят ястребиную позицию (или станут ещё более воинственными), надвигающаяся рецессия станет более серьёзной. С инфляцией будут бороться более высокими номинальными и реальными процентными ставками, повышая цену денег и тем самым ослабляя экономику в целом. Мы уже видели этот фильм дважды, о скачках цен на нефть в 1973 и 1979 годах. Сегодняшний повтор будет почти таким же уродливым.
Хотя центральным банкам следует агрессивно противостоять возвращению инфляции, они, скорее всего, попытаются ее сфальсифицировать, как это было в 1970-х годах. Они будут утверждать, что проблема носит временный характер и что денежно-кредитная политика не может повлиять на экзогенный отрицательный шок предложения или устранить его. Когда наступит момент истины, они, вероятно, остановятся, выбрав более медленные темпы ужесточения денежно-кредитной политики, чтобы избежать еще более серьезной рецессии. Но это снимет якорь с дальнейшими инфляционными ожиданиями.
Тем временем политики попытаются смягчить негативный шок предложения. В частности, Рубини полагает, что «США попытаются смягчить рост цен на бензин, сократив свои стратегические запасы нефти и подтолкнув Саудовскую Аравию к использованию свободных мощностей для увеличения собственной добычи нефти. Но эти меры будут иметь лишь ограниченный эффект, потому что широко распространенные опасения дальнейшего скачка цен приведут к глобальному накоплению энергоресурсов».
В этих новых обстоятельствах США будут ощущать еще большее давление, чтобы достичь modus vivendi с Ираном — еще одним потенциальным источником нефти — по возобновлению ядерной сделки 2015 года. Но Иран фактически связан с Китаем и Россией, и его лидеры знают, что любая сделка, которую они заключат сегодня, может быть отменена в 2025 году, если к власти в США придет Дональд Трамп или его приемник. Таким образом, новая ядерная сделка с Ираном маловероятна. Хуже того, в отсутствие таковой Иран продолжит развивать свою ядерную программу, повышая риск того, что Израиль нанесет удар по его объектам. Это нанесет двойной удар по мировой экономике. В результате различные геополитические ограничения серьезно ограничат способность Запада противостоять стагфляционному шоку, вызванному войной на Украине.
Последствия украинского кризиса
Рубини также делает вывод о том, что «западные лидеры также не могут полагаться на налогово-бюджетную политику для противодействия сдерживающим рост последствиям шока на Украине». Во-первых, у США и многих других стран с развитой экономикой заканчиваются фискальные «боеприпасы», поскольку они сделали всё возможное в ответ на пандемию COVID-19. Правительства накопили всё более неприемлемый дефицит, и обслуживание этих долгов станет намного дороже в условиях более высоких процентных ставок.
Более того, налогово-бюджетное стимулирование — это неправильный политический ответ на стагфляционный шок предложения. Хотя это может уменьшить негативное влияние шока на экономический рост, оно усилит инфляционное давление. И если политики будут полагаться как на денежно-кредитную, так и на налогово-бюджетную политику в ответ на шок, последствия стагфляции станут еще более серьезными из-за повышенного воздействия на инфляционные ожидания.
Масштабная политика денежно-кредитного и фискального стимулирования, которую правительства развернули после мирового финансового кризиса 2008 года, не была инфляционной, потому что источник этого шока находился на стороне спроса, вызванного кредитным кризисом в то время, когда инфляция была низкой и ниже целевого уровня. Ситуация сегодня совершенно иная. Мы сталкиваемся с отрицательным шоком предложения в мире, где инфляция уже растет и намного превышает целевой показатель.
Заманчиво думать, что российско-украинский конфликт будет иметь лишь незначительные и временные экономические и финансовые последствия. В конце концов, Россия составляет всего 3% мировой экономики (а Украина гораздо меньше). Но арабские государства, наложившие нефтяное эмбарго в 1973 году, и революционный Иран в 1979 году представляли еще меньшую долю мирового ВВП, чем Россия сегодня.
Глобальное влияние войны на Украине будет направлено на нефть и природный газ, но на этом оно не остановится. «Эффект домино нанесет серьезный удар по глобальному доверию в то время, когда хрупкое восстановление после пандемии уже вступало в период более глубокой неопределенности и растущего инфляционного давления. Последствия украинского кризиса — и более широкой геополитической депрессии, которую он предвещает, — будут какими угодно, только не преходящими», — это главный вывод Рубини.
II
Похожие выводы содержатся в статье в Financial Times «Как российское вторжение на Украину повлияет на глобальную экономику?» (25.02. 2022).
«Конфликт, который может перерасти в крупнейший в Европе со времен Второй Мировой войны, разрушил надежды на сильное восстановление мировой экономики после коронавируса, по крайней мере, в краткосрочной перспективе», — основной вывод статьи.
Вторжение России в Украину 24 февраля потрясло финансовые рынки, а «усиление геополитической напряженности усугубит высокую инфляцию и узкие места в цепочке поставок». По словам экономистов, прямое влияние сокращения торговли с Россией, экономических санкций , введенных против Москвы США и ЕС, вероятно, будет перевешиваться косвенными последствиями влияния на деловое и потребительское доверие и товарные рынки. Эти последствия могут варьироваться от относительно ограниченных до чрезвычайно серьезных.
Например, «если цены на энергоносители продолжат расти, мировая экономика легко может столкнуться со второй рецессией за три года».
Масштабы войны, финансовые и энергетические рынки
Хольгер Шмидинг, главный экономист Berenberg Bank, сказал, что первое, что нужно учитывать, это «насколько серьезной становится война?» — что определит вероятную реакцию финансовых и энергетических рынков в ближайшие дни. По словам других экономистов, более широкий глобальный ответ будет иметь столь же важное значение.
Тим Эш, экономист BlueBay Asset Management, выделил Китай, который заявил о своей готовности помочь России справиться с финансовыми последствиями ее военных действий. Реакция Пекина будет иметь жизненно важное значение с точки зрения более широких последствий, которые могут варьироваться от пагубных — например, усиления напряженности из-за его собственных отношений с Тайванем — до более благоприятных дипломатических результатов.
Рынки и геополитический шок
Ведущие мировые финансовые рынки резко упали 24 февраля, но результат мог быть более экстремальным, что говорит о том, что они были удивлены действиями Путина, но «пока не считают вероятными самые серьёзные рыночные потрясения, сродни финансовому кризису». Это оставляет открытой возможность их дальнейшего падения с последствиями для благосостояния корпораций и домохозяйств, потребления и глобального доверия.
Нил Ширинг, главный экономист Capital Economics, отметил, что, несмотря на распродажу акций, доходность облигаций снизилась, «реакция рынка была упорядоченной и не свидетельствовала об ожиданиях более широкой войны между странами Европы».
Кевин Дейли, портфельный менеджер Aberdeen Asset Management, отметил резкие распродажи в Гане, Турции, Египте и Пакистане, сославшись на бегство в безопасное место из финансово уязвимых стран.
Рэнди Кроснер, заместитель декана Школы бизнеса Бута при Чикагском университете и бывший управляющий Федеральной резервной системы, сказал, что «риски рецессии проявятся в разнице в доходности долговых обязательств инвестиционного уровня по сравнению с долговыми обязательствами неинвестиционного уровня, которые значительно не расширились в 24 февраля». Он добавил, что доходность по суверенным долгам стран, географически близких к кризису, станет хорошим индикатором того, начали ли рынки опасаться более широкого конфликта.
Уровень подрыва доверия
«Решающее значение для мировой экономики будет иметь то, станут ли домохозяйства и предприятия значительно более осторожными, меньше тратить и больше сберегать в ответ на действия России», — общий вывод опрошенных экономистов.
Ян Шепердсон, главный экономист Pantheon Macroeconomics, сказал, что замедление роста неизбежно. «Потребительские настроения повсюду еще больше ослабнут. . . Это должно означать более медленный экономический рост, чем можно было бы ожидать в Европе, США и на большинстве развивающихся рынков», — добавил он.
Сюзанна Стритер, старший аналитик по инвестициям и рынкам в Hargreaves Lansdown, сказала: «В зависимости от того, как долго будет продолжаться этот кризис, может произойти значительная потеря доверия среди предприятий и потребителей».
Экономисты также предупредили о «давлении на предприятия, связанные с цепочками поставок, в которых Россия играет решающую, но малоизвестную роль, например, в производстве критически важного сырья».
Россия, например, поставляет около 40 процентов палладия в мире, ключевого компонента каталитических нейтрализаторов в автомобилях с бензиновым двигателем, а также электронных устройств.
Энергетические проблемы войны
Европа сильно зависит от газа из России и не сможет быстро найти альтернативные источники, если трубопроводы будут перерезаны. В связи с тем, что мягкая зима подходит к концу, а объемы хранения в Европе выше, чем ожидали некоторые аналитики в области энергетики, проблема поставок газа стала менее острой, но вернется в конце года, если кризис продолжится. Финансовые аналитики считают, что «более насущной проблемой является влияние кризиса на цены на нефть, газ и другие сырьевые товары».
Резкий рост усилит инфляцию и ударит по потребителям. «Наше моделирование предполагает, что в худшем случае цены на нефть могут вырасти до 120-140 долларов за баррель», — сказал Ширинг из Capital Economics. «Если она сохранится до конца этого года и мы увидим соответствующий рост цен на природный газ в Европе, это добавит около 2 процентных пунктов к инфляции в странах с развитой экономикой — больше в Европе, меньше в США. А это дополнительное давление на реальные доходы».
Шепердсон из Pantheon сказал, что США в целом будут относительно изолированы, хотя продолжающийся рост цен ударит по производителям сланцевой нефти и газа, но ударит по карманам американских потребителей энергии. Это может усилить давление на центральные банки с целью повышения процентных ставок. В январе 2022 года Федеральная резервная система США уже дала понять, что с марта начнет повышать ставки, чтобы контролировать безудержную инфляцию.
Кришна Гуха, вице-председатель Evercore ISI, сказал, что вторжение «осложняет способность центральных банков по обе стороны Атлантики спланировать мягкую посадку из-за пандемического всплеска инфляции».
***
Прогнозов будет ещё масса. Ясно, что украинская война означает не только слом всего миропорядка, но и формирование новой мировой экономики, новой финансовой системы, которые могут со временем качественно отличаться от существующих.
