— Виталий, теперь недружественным странам мы будем поставлять газ только в рублях. Власти Японии официально заявили, что они не знают, как они будут это проводить. Президент Сербии Вучич назвал данные переводы глобальной всемирной проблемой. Как в таких условиях будут адаптироваться другие страны, возможно, пойдут по такому же сценарию, и какой будет новая мировая валюта в условиях заката доллара?
— Вы имеете в виду другие страны — Китай, Индия, или недружественные?
— Недружественные.
— Ваш вопрос очень сложен, потому что мы привыкли жить в других условиях. Мы привыкли к нефтедоллару, он возник даже не в 1991-м, а значительно раньше, в семидесятые годы. Тогда Советский Союз принял эту парадигму, что стало одной из важных причин распада СССР, навязанные тогда системы и правила игры очень больно по нам ударили в критический момент.
Поэтому сейчас будет строиться все новое, как говорится в Новом завете — все творю, все новое. Действительно, новым странам придется адаптироваться к новой повестке, парадигме.
Безусловно, они будут вынуждены это делать, потому что в ближайшие полтора-два года, а скорее всего, и далее, адекватной замены российскому газу и отчасти российской нефти недружественные страны найти не могут.
Надо понимать, что в этой ситуации Китай не пассивный, а активный игрок. Поэтому, если президент России такое революционное заявление сделал, это говорит о том, что наверняка оно было сделано не без ведома Китая.
Поэтому мы сегодня имеем дело с переломом парадигмы, с уходом от нефтедоллара, с переходом газа к рублям, нефти к рублям, возможно, нефти к юаням, возможно — к новым резервным валютам, которые на сегодняшний день резервными не считались. Проблемы будут решаться и правила игры будут строиться в значительной степени Россией. Мы сейчас не можем конкретно ответить на вопрос, как они будут выходить из этой ситуации. Но то, что дедолларизация начинается, — это уже факт.
Один из членов нашего клуба, академик Глазьев, который является министром Евразийской экономической комиссии, тут, в России, в настоящее время ведет активные переговоры с китайскими коллегами по созданию альтернативной платежной международной системы. Системы международных расчетов.
Он об этом уже официально говорил, безусловно, это сегодня вписывается в тренд. Глазьев говорил об этом много лет, о переходе на рубль в расчетах за сырье он тоже говорил много лет, так же, как и другие наши экономисты. Но тогда это звучало как некие благие пожелания, многие посмеивались над такими идеями. Сегодня волшебное время, когда самые радикальные, дерзкие предложения, вдруг реализуются.
— Министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба заявил, что Украина обсуждает с США, Британией, Германий, Францией, Турцией гарантии безопасности. Киев решил организовать собственное НАТО?
— В значительной степени эти киевские переговоры, которые ведутся с расчетом на некую стратегическую перспективу, являются пиаром, потому что дни Украины как государства, того режима, который возник после Майдана, сочтены.
Все разговоры о стратегических перспективах этого режима являются хорошей миной при плохой игре. Это касается и поддержки со стороны Европы, и вливания каких-то средств на восстановление Украины со стороны Запада и т. д.
Сегодня нам, России, нужно вести речь о том, как обустроить это пространство после нашей победы. Это главный вопрос. И он будет определять в том числе то, будет ли какой-то шанс у Запада формировать на территории Украины буферную зону.
Мое мнение таково: как бы мы ни относились к разным регионам внутри Украины, нам нельзя допустить, чтобы на части территорий даже Западной Украины возник вновь антироссийский буфер. Поэтому разговоры о том, что Зеленский будет строить некую очередную карантинную территорию, вместе с Польшей, Прибалтикой, Румынией и т.д., еще раз хочу подчеркнуть — это пиар, в значительной степени нереалистичный.
— Польша заблокировала банковские счета российского посольства, перед этим выдворила из страны 45 наших дипломатов. Какой реакции добивается Польша и является ли это разрывом дипломатических отношений по факту?
— Это близко к разрыву. Конечно, окончательным разрывом это еще не является. Нужно понимать, что сейчас мы находимся в условиях горячей, многоуровневой, гибридной войны, и в ближайшие месяц-полтора действия наших партнеров, дружественных, а теперь недружественных, могут носить самый острый, непримиримый характер.
Что произойдет через месяц-полтора — скорее всего, градус этого напряжения будет спадать, и через полгода он опустится до приемлемых для России отметок. Конечно, санкции не будут быстро отменены, и многие проблемы, которые возникли в связи с ними, не уйдут.
Может быть, вам покажется, что я слишком радикальный эксперт, но я молюсь о том, чтобы Запад не одумался слишком быстро. Потому что, если он пойдет на попятный, [могут прекратиться] многие процессы, которые сейчас в России запущены, связанные с очищением государства, с переходом на новые рельсы мобилизационной экономики, которые позволят нам достаточно быстро отстроить систему международных расчетов и комплексное импортозамещение санкционных товаров и продуктов. Это создаст систему безопасности в торговле, начнет выстраивать новую ось не только Россия — Китай, но и транскаспийскую ось.
Эти все вещи стратегически необходимые, нам нужно успеть их сделать. Есть опасность, что, если Запад пойдет на попятный, наша политическая элита, которая была вестернизирована сильно за эти тридцать лет, на радостях свернет многие из этих процессов, а они России необходимы.
Мы сейчас находимся с в горячей фазе, будет много неприятных эксцессов. Будут у нас и перебои с поставками очень важных для нас товаров, но все это решаемо. Решаемо в среднесрочной перспективе вполне, на сто процентов.
— Поговорим о санкциях. Власти Великобритании ввели новые санкции в отношении 59 физических лиц и организаций из России, в том числе еще есть организации, около четырнадцати, из Белоруссии. Как заявлял недавно Олаф Шольц, существует обратный эффект от антироссийских санкций. Как будет Европа решать вопрос с наступанием на собственные грабли и как это повлияет на энергобаланс Европы?
— Во многом я уже начал на этот вопрос отвечать, когда говорил, что сейчас мы находимся в горячей фазе и такие страны, как Великобритания, Польша, Прибалтика, отчасти США, будут нагнетать определенную антироссийскую истерию, вводить новые санкции, перерубать старые связи.
Но дело в том, что в последний месяц вдруг выяснилось, что даже сами инвестиции западные в России, они мешали развивать нам экономику. Это признают даже западные эксперты. Или курс валют, на который мы так долго ориентировались. Он оказался не так уж важен, гораздо важнее покупательная способность рубля.
Мы об этом писали многие годы, но мы жили в другой парадигме. Сейчас эти достаточно банальные, простые истины становятся очевидными для всех, в том числе для западных экспертов.
Почему я говорю об опасении, что они могут пойти на попятный — разрывая эти связи, они тем самым разрушают ту квазиколониальную зависимость российской экономики и дают ей возможность, хотя не сразу и не безболезненно, но начать дышать полной грудью.
К тому же надо понимать, что рубль недооценен на сегодняшний день в международной торговле. Когда этот искусственный режим нефтедолларов будет отменен, — он сейчас еще не отменен, продолжает по инерции действовать, — а когда будет отменен, рубль, возможно, и в плане курса отыграет свои позиции очень серьезно.
Но дело не в курсе. Даже если он (курс. — Ред.) не поменяется в лучшую сторону существенно, то наша задача будет поддержать покупательную способность рубля, а за счет этих газовых и нефтерублей, мы сумеем это сделать.
На Западе это многие понимают, и скорость осознания этих процессов там растет. Мы видим, что там играют и правая, и левая рука. Правой рукой они нагнетают санкции, разрубают связи, а левой рукой они готовят отход назад. Когда он произойдет, точно сказать очень трудно.
Некоторые эксперты считают, что уже через полгода начнется откат, другие считают, что они продержатся дольше. Но, поскольку Россия на сегодняшний день не отказывается от поставок энергоресурсов, от своих обязательств, у них не возникает острой необходимости сворачивать санкции, смягчать их. Поэтому, скорее всего, этот период будет длиться до тех пор, пока будет продолжаться специальная операция на Украине, как минимум.
— Прошел месяц с момента начала спецоперации. Вышли мы уже на экватор спецоперации или мы еще совсем не там?
— Я не военный эксперт, здесь я больше доверяю своим друзьям-экспертам и генералам, которые связаны с «Изборским клубом». Большинство из них сходятся на том, что операция идет весьма успешно. Мы имеем дело с очень мощной, хорошо вооруженной армией. Кроме того, эта армия укомплектована бойцами очень высокого класса. Украинский и русский солдат — это близкие категории. Что бы мы там ни говорили об их убеждениях, далеко не все украинские солдаты являются исповедниками фашистской идеологии, но они не сдаются не потому, что они фашисты, а потому, что они «русские солдаты».
Хочу подчеркнуть, что в этом плане восточные славяне всегда были единым целым. Русские, украинцы и белорусы всегда были главной ударной силой на фронтах всех наших войн. Мы здесь имеем дело действительно со своими братьями, хоть и заблудшими. И эта операция в этом смысле будет идти не очень легко, до тех пор, пока нам не удастся создать правильный фон пропаганды в отношении тех территорий Украины и вбросить туда необходимую нам информацию, — там, где еще сохраняется их (киевского режима. — Ред.) военная власть.
У нас не все с этим слава богу, не все хорошо. Но я думаю, что мы учимся и в ближайший месяц мы покажем еще и свои победы на фронте информационной войны. Когда жители Украины, ее центральных областей, сами солдаты, которые находятся в котлах или в окружении, или близко к тому, эту информацию получат — они смогут по-другому отнестись к ситуации.
Потому что сегодня они во многом запропагандированы режимом Зеленского. Их глаза зашорены, многие из них видят в русских своих врагов, а не освободителей. Особенно младшее поколение, которому не с чем сравнить, они не знают, что такое СССР, не знают, кто такие Кучма, Кравчук, а знают уже новых, действительно фашиствующих политиков.
Отвечая на ваш вопрос, близки ли мы к экватору [спецоперации], я считаю, что для нас, как тех экспертов, которые не являются сугубо военными, сейчас самый острый, самый главный вопрос — это обустройство тех территорий, которые уже российская армия освободила — ДНР и ЛНР.
Там, помимо снабжения необходимыми продуктами питания, обеспечения теплом, необходимо резко интенсифицировать работу по созданию временных администраций и работу по пресечению попыток режима Зеленского на этих территориях играть свою игру дальше с возможностью создания там каких-то партизанских сообществ.
Это сейчас вопрос номер один, потому что, если в этом мы проиграем, мы, даже освободив значительную часть территории Украины, не сумеем обеспечить тыл. Считаю, что это вопрос номер один, он и военный, и не только. Он идеологический. Это вопрос ментальной войны. Это вопрос организационной войны.
