Несмотря на тяжёлую финансовую ситуацию, правительство Мишустина проводит многоуровневую и комплексную политику поддержки экономики, направленную не только на расшивку многочисленных «узких мест», но и на недопущение возникновения «денежного сжатия» из-за массового разрыва хозяйственных связей и перевода расчетов на предоплату, скачка цен и фактического прекращения кредитования в условиях по-прежнему эффективного налогового администрирования.
Сжатие кредита вызвано далеко не только запретительно высокой процентной ставкой (брать кредит под 30% годовых может лишь небольшая часть неспекулятивного сектора), блокирующей активность заемщиков. Не менее серьезная проблема – неспособность банков оценить риски в новых условиях, что лишает их возможности выдавать кредиты вне зависимости от величины ставки Банка России.
Основными каналами поддержки экономики – и одновременно ликвидности стал в этих условиях перезапуск программ льготного кредитования (ибо денег банках более чем достаточно). Государство при помощи поручительств ВЭБа берет на себя не определимые банками кредитные риски, — по крайней мере, для системообразующих предприятий.
300 млрд.руб. были выделены для кредитования малого и среднего бизнеса под 9,5% годовых. Правда, пока банки направляют эти средства на рефинансирование ранее выданных кредитов, а не на выдачу новых (на первую цель направлено 150 млрд. – половина выделенной суммы, а на вторую – жалкие 0,5 млрд.руб.).
Около 100 млрд.руб. выделены на поддержку инвестиционных программ малого и среднего бизнеса: на прошлой неделе было использовано 60 млрд., и средства востребуются темпами примерно 10 млрд.руб. в неделю.
Ещё 300 млрд.руб. выделено правительством на дотирование наиболее насущных нужд экономики.
В целом же рассматриваемая правительством поддержка бизнеса оценивается в триллионы рублей (только московские власти подготовили пакет мер в 1,5 трлн.!)
Отдельным направлением стала поддержка региональных бюджетов: дорогие банковские кредиты, навязывавшиеся прошлым правительством, замещаются фактически бесплатными бюджетными, а казначейские кредиты предоставляются на покрытие кассовых разрывов (да и другие цели) практически в любой момент.
Безусловно, полное снятие угрозы коллапса экономики, вызванной искусственно созданным и форсированно обостренным бюджетным голодом, только бюджетными средствами невозможно, так как бюджет (за исключением отсутствующей сегодня ситуации покрытия дефицита Банком России) не создает недостающие экономике деньги, но лишь перераспределяет их.
Однако в кризисных ситуациях бюджетное стимулирование экономики сокращает общий дефицит денег за счет ускорения их оборота (как это ни странно, но бюрократия оборачивает деньги быстрее частного сектора, парализуемого взаимными неплатежами, пусть и частичными), а главное – в ходе коронакризиса правительство Мишустина уже научилось решать эту проблему хотя бы частично, в рамках наиболее значимых хозяйственных контуров.
В 2020 году именно благодаря масштабной программе льгот и субсидий ему удалось сократить спад ВВП почти вдвое по сравнению с первоначально ожидавшимся уровнем, — и это достижение так и осталось недооцененным.
Сейчас кризис несравненно более масштабен и глубок, чем два года назад. Стране, как воздух, нужен дешёвый кредит, — а значит, системное ограничение финансовых спекуляций, но оно находится в исключительном ведении Банка России.
Пока же эта проблема не решена, манёвр Мишустина – направление по-прежнему имеющихся сверхдоходов бюджета на поддержку ключевых сфер и секторов российской экономики (для обеспечения которого Госдума уже приняла специальный закон) – кардинально повышает ее жизнеспособность и весьма эффективно содействует развитию, несмотря на все имеющиеся трудности.
