По мере того, как Китай готовится к ХХ съезду КПК, который состоится этой осенью, велики шансы на то, что председатель КНР Си Цзиньпин пойдёт на третий срок. Дэн Сяопин прописал ограничение на два срока в Конституцию страны в 1982 году. Ограничение было снято в 2018 году. Си, который вступил в должность в 2013 году и сейчас ему 69 лет, вполне может продлить свой срок пребывания в должности на 2030-е годы.
В этой связи в США делается немало прогнозов по развитию ситуации в Китае до и после съезда. Весьма подробный анализ опубликовал 28 июля 2022 года в Foreign affairs директор Китайской программы в Центре Стимсона Ян Сан.
Ян Сан считает, что «укрепление правления Си происходит на фоне того, что его администрация сталкивается со значительными препятствиями как внутри страны, так и за рубежом. Политика Китая по борьбе с COVID-19 спровоцировала экономический спад и народное недовольство. Его соперничество с Соединенными Штатами усиливается, а сближение Си с президентом России Владимиром Путиным создало больше проблем, чем Пекин рассчитывал. В этих обстоятельствах можно было бы разумно предположить, что китайский лидер перестроится, как только его политическое будущее будет обеспечено. Но те, кто ожидает, что Си смягчит свою политику после ХХ съезда партии, скорее всего, будут разочарованы».
Личность и политические убеждения Си, уверен Ян Сан, оставляют мало места для пересмотра, не говоря уже об изменении его взглядов на страну. То, что он назвал «китайской мечтой» или «великим омоложением китайской нации», предполагает возрождение Китая как великой державы Коммунистической партией Китая. Си продемонстрировал признаки сдержанности после того, как Пекин принимал у себя Зимние Олимпийские игры в феврале 2022 года, отдавая предпочтение стабильности, а не смелым действиям, которые могут подорвать его повестку дня на съезде партии, но его разочарование стратегическим положением Китая и внутренними проблемами нарастало. «Когда политическое давление спадет после съезда партии, Си, похоже, готов пересмотреть свою напористую внешнюю политику, более непосредственно вмешиваясь в споры на периферии Китая и более решительно выступая против присутствия Соединенных Штатов в Тихом океане. Си вернётся, чтобы отомстить, и за ним будет неоспоримая власть и вся мощь китайского государства».
Плохой год для Пекина
Пока что, по мнению Ян Сана, 2022 год идёт для Китая не очень хорошо. Пекин надеялся, что конкуренция с Соединенными Штатами замедлится при президенте Джо Байдене, но вместо этого она ускорилась, поскольку Вашингтон укрепляет свою сеть союзов и партнерств для более эффективного противодействия Китаю. Пытаясь уменьшить свою изоляцию, Пекин укрепил свою стратегическую связь с Москвой. Си и Путин заявили «без ограничений» для сотрудничества двух стран во время визита Путина в Китай на зимние Олимпийские игры — и Путин проверил это предложение спецоперацией на Украине.
Политика Пекина по борьбе с COVID-19 и продолжительные блокировки в Шанхае и других городах этой весной стали еще одним источником внутреннего недовольства. Некоторые китайские наблюдатели предположили, что политика нулевого распространения COVID-19 была развернута, чтобы подорвать базу власти «шанхайской банды» — группы партийных чиновников, получивших влияние при бывшем президенте Цзян Цзэмине, после того как городское руководство Шанхая приняло более либеральный подход к борьбе с пандемией и экономического развития, чем предпочитал Си.
Ущерб от ограничений COVID был огромен как в виде человеческих страданий, так и в плане экономических издержек. ВВП Шанхая сократился на 5,7 процента в первой половине 2022 года. Общий рост ВВП Китая во втором квартале 2022 года составил 0,4 процента, что является самым низким показателем за последние десятилетия.
Вступив на беспрецедентный третий срок, Си положит начало новой модели правления и политической модели Китая. Даже для такого могущественного лидера, как Си, отказ от устоявшихся традиций требует значительного политического капитала. Ему необходимо заручиться широкой поддержкой партийной элиты. В меритократической системе Китая любое изменение должно быть оправдано. Си должен доказать свою превосходную мудрость и способность принимать решения, и ему нужны конкретные успехи, которые можно было бы выделить в поддержку своих заявлений.
Внешняя политика умеренности
Ян Сан считает, что в 2022 году Си избегал крупных внешнеполитических инициатив, которые могли бы привести к эскалации напряженности в отношениях с соседями или противниками. Самое главное, «он не хочет, чтобы Китай оказался втянутым в конфликт, который отвлечет его или подорвет его позиции во внутриполитических битвах, которые сейчас являются его главным приоритетом». Это не означает, что Китай не будет реагировать, если его интересы окажутся под угрозой, хотя китайская реакция на предполагаемые провокации, такие как усиление Соединенными Штатами своей поддержки Тайваня, в этом году была относительно мягкой. Ян Сан полагает, что заявленный спикером Палаты представителей США Нэнси Пелоси визит на Тайвань, если он состоится, может вызвать военный ответ Китая, но «маловероятно, что Китай воспользуется возможностью для нападения на Тайвань. Китай уделяет первостепенное внимание стабильности, по крайней мере, до завершения партийного съезда».
Эта сдержанность проявилась в решении Китаем спорных вопросов на его периферии. Например, с 2020 года Китай и Индия провели 16 раундов переговоров по поводу своего пограничного спора. Хотя переговоры пока не принесли существенного прогресса, Китай активно добивается улучшения дипломатических отношений с Индией после спецоперации России на Украине. И поскольку новый президент Южной Кореи Юн Сук Ёль переориентирует внешнюю политику Сеула, сделав акцент на сотрудничестве в области безопасности с Соединенными Штатами, что является значительным отходом от балансирования бывшего президента Мун Чжэ Ина между Соединенными Штатами и Китаем, Пекин до сих пор воздерживался от решительных возражений против изменения или принятия ответных мер.
По мнению Ян Сана, несмотря на предполагаемый союз с Москвой, «Китай также отказался занять четкую позицию в отношении войны России на Украине». По его мнению экономическая и военная поддержка России Китаем была на удивление слабой. В дипломатических заявлениях Китай защищал действия России и обвинял НАТО в агрессии, но опасения Пекина перед санкциями США и дальнейшим нарушением американо-китайских отношений смягчили его политику в этот деликатный переходный год.
Даже на Тайване, самом чувствительном для Пекина вопросе, политика китайского правительства в значительной степени реагировала на то, что оно воспринимает как американо-тайваньскую стратегию «нарезки салями» — попытку продвинуть двусторонние связи. Вместо эскалации Пекин, по мнению Ян Сана, «по большей части, сохранил интенсивность своих действий ниже порога, установленного в предыдущие годы». До сих пор в 2022 году количество вторжений китайских военных самолетов в опознавательную зону тайваньской ПВО за один день не превысило рекорда в 56, установленного 5 октября 2021 года.
Ослабление ограничений
Сезон выборов в демократических странах часто характеризуется возвышенной предвыборной риторикой и политической позой, когда кандидаты дают обещания, которые они могут сдержать или не сдержать, когда придут к власти. Однако в Китае политическая борьба за власть ведется и побеждается внутри Коммунистической партии Китая. Си Цзиньпину, как действующему руководителю КНР, надеющемуся продлить свое правление, заключает Ян Сан, «нужна стабильность, пока идет эта конкуренция. Но та же логика не работает после того, как он получает третий срок». Некоторые наблюдатели предполагают, что после партийного съезда Си смягчит свою внешнюю политику, поскольку ему больше не нужно доказывать свою силу партийной элите. Это серьезное недоразумение, считает Ян Сан. Внутренняя политика, возможно, больше не требует от Си жесткого вида, но его желание поддерживать этот имидж и его амбиции в отношении Китая не изменятся.
Поэтому «мир не должен ожидать, что Китай будет менее напористым или конфронтационным после ХХ съезда партии, чем это было на протяжении большей части пребывания Си в должности». Действия Пекина будут следовать убеждениям Си, и Си верит в растущую мощь Китая и в обеспечение законного места страны в международной системе. Его миссией останется «великое омоложение китайской нации». Во всяком случае, Си, который в этом году все больше разочаровывался в внешних и внутренних проблемах Китая, будет готов продемонстрировать китайскую мощь еще более решительно и неистово после того, как его политическая драма завершится. Ян сан делает вывод, что «свободный от своих нынешних ограничений, Си будет активизировать деятельность Китая за рубежом, чтобы навсегда забыть о затруднениях 2022 года».
Как только его третий срок будет подтвержден, «статус Си как бесспорного лидера Китая позволит ему предпринять такие действия практически без оппозиции в китайском правительстве». Несогласные взгляды, хотя и слабые, сохранились внутри системы, но успех Си в провозглашении явно бессрочного правления и назначение им лоялистов на ключевые посты устранит их. «Эхо-камера, в которой Китай вырабатывает свою внешнюю политику, будет закрыта еще плотнее, усилив голоса служб безопасности и отделов пропаганды». Поскольку срок правления Си не истекает, его критики будут иметь несколько каналов, официальных или неофициальных, через которые они могут выразить свое мнение или надеяться на смену руководства. Бюрократы будут не только следовать политике Си, но и усиливать жесткий подход, который, по их мнению, является предпочтительным для Си.
Даже если некоторые официальные лица в Китае захотят смягчить напористую внешнюю стратегию Пекина, региональные события могут не дать Си возможности выбора. Ян Сан считает, что усиление конкуренции с Соединенными Штатами запустило порочный круг. Вашингтон усиливает свои союзы и партнерские отношения, чтобы противостоять напористому Китаю, укрепляя двусторонние договоренности о безопасности с Японией, Южной Кореей и Тайванем, а также соглашение о безопасности между Австралией, Соединенными Штатами и Соединенным Королевством, известное как AUKUS; Quad с Австралией, Японией и Индией; Индо-Тихоокеанские экономические рамки, о которых было объявлено в Токио в мае. Тем временем в Китае полностью мобилизована антиамериканская пропагандистская машина для создания сверхчувствительной среды, в которой любой шаг Вашингтона ввергает дипломатов «воинов-волков» — новое поколение агрессивных и склонных к принуждению представителей Пекина за границей — в «фанатичную чрезмерную реакцию». Такой подход, по мнению Ян Сана, имеет сильный внутренний стимул: «хотя авторитарное правительство Китая имеет достаточный контроль над общественным мнением, чтобы понизить температуру, если захочет, до сих пор Пекин чаще находил полезным раздувать пламя национализма, пытаясь принуждать иностранные правительства и продвигать ее политические цели».
После съезда
Как только партийный съезд будет позади, Си, считает Ян Сан, будет стремиться восстановить власть Китая в областях, имеющих стратегическое значение. Споры в западной части Тихого океана будут во главе его списка. Напряжённость вокруг Корейского полуострова уже нарастает, очередная провокация Северной Кореи — лишь вопрос времени, а Вашингтон и Сеул намерены усилить сдерживание Пхеньяна. По мнению Пекина, эти события подрывают военную безопасность Китая и его региональное влияние. Помимо более тесной связи Южной Кореи с Соединенными Штатами, сосредоточение внимания на сдерживании снижает стимулы для дипломатического взаимодействия с Северной Кореей, что усиливает влияние Пекина.
Ян Сан уверен, что «по мере того, как Вашингтон и Сеул укрепляют свой военный потенциал на Корейском полуострове, Пекин примет участие в развертывании своих сил на китайской территории и усилит свою поддержку и координацию с Пхеньяном». Многие китайские эксперты по Корее осудили попытки администрации Юна объединиться с Соединенными Штатами, чтобы уравновесить Китай, как серьезную стратегическую ошибку. Некоторые даже ожидают морских военных столкновений между Китаем и Южной Кореей в ближайшие месяцы.
Аналогичная динамика наблюдается между Китаем и Японией, поскольку Токио укрепляет свои возможности противодействия китайской военной и военизированной тактике, такой как вторжение военных самолетов, военно-морских и рыболовецких судов в воздушное пространство и воды, окружающие спорные острова Дяоюйдао (известные в Японии как острова Сэнкаку).
Еще большее беспокойство вызывают планы Пекина в отношении Тайваня. Китайские лидеры все больше приходят в ярость из-за действий США, которые, по их мнению, подрывают политику Вашингтона «одного Китая», а также из-за действий Тайваня — как внутреннего законодательства, так и на международном уровне — которые они интерпретируют как движение к независимости. За последние несколько лет Китай также предпринял ряд юридических шагов, постепенно продвигая претензии Пекина в Тайваньском проливе. С 2020 года китайское правительство официально отрицает существование срединной линии, долгое время молчаливо признаваемой морской границей между материковым Китаем и Тайванем. В июне 2021 года Пекин пошел еще дальше, заявив, что пролив нельзя считать международными водами. Затем Китай может предпринять конкретные шаги, чтобы претворить это требование в жизнь — управление проливом как исключительной экономической зоной, например, в попытке в конечном итоге вытеснить американские военные с водного пути, что затруднит вмешательство Соединенных Штатов в потенциальный конфликт из-за Тайваня. А по мере приближения местных выборов на Тайване в конце 2022 года и президентских выборов в 2024 году Китай усилит военное принуждение и запугивание в надежде склонить чашу весов в пользу тайваньской политической партии, уступчивой Пекину.
«Как только партийный съезд завершится, Си будет стремиться восстановить власть Китая».
Регион в целом, вероятно, станет более напряженным — и менее безопасным — после XX съезда партии. Китай затянул переговоры со странами Юго-Восточной Азии по поводу кодекса поведения в Южно-Китайском море, который установил бы правила морской деятельности и процесс разрешения споров для их обеспечения. А тем временем Пекин оборудует как минимум три искусственных острова военными самолетами, противокорабельными и зенитно-ракетными комплексами, лазерной техникой и средствами помех. Противодействие китайских военных операциям США в области свободы судоходства, вероятно, станет более наглым во время третьего срока Си. В 2022 году Китай уже совершил несколько воздушных и морских перехватов военных самолетов и кораблей США, что вызвало тревогу у американских военных.
«Ожидать, что экономический спад в Китае обуздает амбиции Си или смягчит его тактику, — это принятие желаемого за действительное».Поведение Си в прошлом показывает, что он не считает экономические показатели своим основным источником легитимности — достаточно взглянуть на его упрямую приверженность политике нулевого распространения COVID, несмотря на ее огромные экономические издержки. Вместо этого его действия, полагает Ян Сан, основаны на вере в то, что «Китай накопил достаточно богатства, чтобы демонстрация силы стоила экономической цены».
Китай пережил более двух лет добровольной изоляции, вызванной COVID. В 2022 году внешняя политика Китая была относительно мягкой по сравнению с той, какой она могла бы быть. Однако после ХХ съезда партии Китай постепенно вновь откроется миру. «Возвращение к нормальному обмену, торговле и путешествиям, несомненно, будет встречено с нетерпением. Но более темная сторона той же медали — возобновление — и потенциальная эскалация — напористой внешней политики Китая».
Главный вывод Ян Сана, с которым нельзя не согласиться: усиленный Си не будет более умеренным. Ему гораздо меньше надо будет что — то доказывать отечественной публике. Но у него будут все силы и возможности, необходимые для осуществления его «китайской мечты».
