— Виталий, убийство Дарьи Платоновой, дочки Александра Дугина, тоже члена Изборского клуба, потрясло всех нас. Примите соболезнования от всего коллектьива издания Украина.ру наши соболезнования Александру Гельевичу, соболезнования семье Даши. Но как так вообще получается, что спецслужбы пропустили в страну сотрудника спецслужб Украины Вовк, к тому же члена запрещенного в России полка «Азов»*? Она спокойно совершает теракт и спокойно покидает страну, выезжает в Эстонию. Как такое возможно — во время проведения СВО?
— Мы должны понимать, что диверсионный акт в Москве, в ближайшем Подмосковье — произошел впервые. Это старт, дебют диверсионной войны. Я еще в 2014 году в одном интервью говорил, что по сравнению с Чеченской войной — то, что происходило тогда, а сейчас развивается — это гораздо более опасная ситуация. Потому что, если Украина и украинская националистическая власть идет по пути диверсий и терактов, бороться с ними, вскрывать их будет гораздо сложнее. Хотя бы потому, что диверсантам легче затеряться в толпе, легче просочиться по самым банальным причинам.
Я бы не стал сейчас предъявлять какие-то претензии спецслужбам, хотя для нас, для друзей Александра Гельевича — это огромный удар. Мы сопереживаем, мы с ним. Я даже больше скажу, как ни странно, такие события сближают, сплачивают. Для меня Александр Гельевич стал еще более родным человеком, и для многих членов клуба, безусловно, это так. И не только для нас, но и для очень многих патриотов России.
А что касается спецслужб, я думаю, они из этого выводы сделают. Безусловно, это серьезный сигнал и им, и власти, что война переходит со стороны противника на новый уровень.
— Раньше было много шуток в интернете, что «красные линии» проходят по Рублевке, шутки на тему ударов по «центрам принятия решений». И теперь мы видим, что «красные линии» — уже здесь. Однако — насколько оправданны все эти призывы в реальности, сколько общего с реальной ситуацией имеют требования разбомбить все и сразу?
— Прежде чем на этот вопрос ответить, насчет Рублевки пару слов хотел бы сказать. Дело в том, что я эту шутку немножко в другую сторону повернул бы. Вы знаете, главный тезис подоплеки украинской пропаганды, а для них пропаганда — это очень важно, важнее, чем для России…
«Подоплека» — не то, что звучит, а то, что подразумевается. Практически вся украинская пропаганда построена на одном тезисе — вы такие же как мы, вы от нас ничем не отличаетесь, вы тоже хотите быть «це Европа». Это относится не к народу России, а к элите России, к той самой Рублевке, если хотите.
Поэтому, это непростой вопрос относительно «красных линий» по Рублевке, что там проходит, где и по какую сторону баррикад кто находится. Я полагаю, что тема «внутренней Украины» в России сейчас будет все острее подниматься.
Кстати говоря, покушение на Дугина — это своего рода рубеж, потому что Александр Гельевич — это символ. Он не столько идеолог Кремля, как некоторые пишут, а это символ новых идеологических возможностей России, которые сейчас раскрываются.
Ведь надо отдавать себе отчет в том, что действительное влияние каждого из нас, и Дугина, и Изборского клуба на Кремль — оно не так уж велико, как это, может быть, кажется кому-то на Западе.
Кстати, Дугин, в отличие от большинства из нас, очень известен на Западе, его там читают, его при этом, кстати, очень хорошо знают в Турции, Иране, Индии, Китае. Он приобрел такое большое международное реноме, и для многих за рубежом он является именно символом возможной новой России.
Я думаю, что, когда выбиралась жертва этого теракта, она согласовывалась в Лондоне, Вашингтоне. Почему именно Александр Гельевич оказался под прицелом.
Отвечая на ваш вопрос относительно срочных немедленных ударов — я вообще противник ответных реакций, я сторонник того, что нужно не отвечать, а бить первыми. И изыскивать методы первыми. Как говорил Александр Васильевич Суворов: «Кто удивил — тот победил». Надо противника удивлять, а не просто отвечать — «вы нас ударили по левой щеке, а мы вас по правой».
Эти симметричные ответы — неправильная тактика. Они должны быть ассиметричные и упреждающие, в том числе и в том, что касается каких-то возможных террористических решений.
Вы знаете, что офис Зеленского отказался от того, чтобы признать свою связь с терактом, а теперь ФСБ заявило, что уже раскрыли это преступление, и что это все-таки они, что это СБУ или их военная разведка.
Но, так или иначе, нужна не ответная реакция, а игра в «свою игру». Причем, когда мы говорим о «центрах принятия решений», надо понимать, где они находятся. Настоящие такие центры — они даже не в Киеве находятся, там только промежуточные инстанции.
Необходимы такие решения, которые стали бы ощутимыми для настоящих «центров принятия решений». Мы об этом писали много еще задолго до СВО. Не буду сейчас повторяться, много что написано, много сказано.
— Мы с вами говорим накануне 24 августа, Дня независимости Украины. И украинский ГУР, и Министерство обороны РФ заявили о готовящихся провокациях. При этом большой акцент делается на Запорожской АЭС. У меня вопрос: неужели победа в информационном плане, небольшая достаточно победа, действительно стоит для Украины глобальной ядерной катастрофы? И — удастся ли переложить западным СМИ, украинским СМИ ответственность за подобную катастрофу на Россию? Должны ведь быть какие-то границы, в конце концов.
— Я тоже надеюсь, что границы все-таки какие-то остаются, что это не безумцы. Речь сейчас идет о некоем шантаже, некоей войне нервов. Но очень уж опасная грань, которая лежит между войной нервов и реальной катастрофой. Причем, катастрофа ударит по всем, в первую очередь по самой Украине. Это будет зависеть от ветра, если ветер будет восточный, то и Европа пострадает очень серьезно.
Поэтому эта игра — за гранью фола. Мне кажется, «подарком» каким-то или юбилейным событием будет что-то другое. Нам надо сейчас готовиться, надо быть внимательными, потому что удар может быть нанесен где-то в другой точке. Ну, и Запорожскую АЭС, конечно, нельзя списывать со счетов.
Что тут можно посоветовать? Только одно — надо разработать операцию для того, чтобы максимально отодвинуть линию фронта от атомной станции. Никаких других разумных решений здесь не видно.
— Словосочетание «Русский мир» приобретает все более и более четкие контуры после начала СВО. Какие идеи и какое будущее несет Русский мир освобожденным территориям, и самой России?
— Это вопрос по адресу, потому что еще в 2016 году мы создали единственную на сегодняшний день в России настоящую развернутую доктрину Русского мира. Вот такой толстый том выходил — «Доктрина Русского мира». И эта работа была высоко оценена многими экспертами, например, среди политической элиты Крыма, на Донбассе тоже. Хотя она не стала официальной, но доктрина эта существует, ее убедительная сила только выросла. Под Русским миром мы понимаем поле тяготения русской цивилизации. И, кроме того, Русский мир — это определенный антропологический тип, тип человека, который исторически вырос на этом пространстве. Это не только этнически русские, это носители русской цивилизационной идентичности.
Это очень большая, сложная тема, она пересекается с разными моментами, но я бы хотел акцентировать один момент. Русский мир развивается двухконтурно. У него есть внутренний контур — это государство, огромное значение имеющее всегда для русских. Государство для нас более значимо, чем во многих других цивилизациях.
И второй контур — это сам Русский мир, как его пространство влияния, которое формируется за счет активности того, что сегодня принято называть «гражданским обществом». Ранее это были первопроходцы, казаки, купцы, переселявшиеся на новые земли крестьяне. Это влияние самой массы Русского мира. Оно очень часто шло впереди государства, причем — намного впереди. Так Русский мир осваивал Сибирь, продвигался на юг, и уже потом государство поспевало за ним, фиксировало эти продвижения, эту поступательную энергию.
То же самое произошло и сейчас. Если мы посмотрим на события 2014 года, ведь не хитроумная операция Кремля была источником крымского торжества, а огромное воодушевление, мощное течение внутри самого населения Крыма, людей русских Крыма — они породили это течение.
То же самое было и на Донбассе, только там более трагично все обернулось, и там государство пришло гораздо позже. Хотя мы понимаем, что оно в 2014 году оказывало помощь, но — тогда помощь была половинчатая, осторожная, с оглядкой. Только сейчас эта помощь приобрела полноценный масштаб. Но и противник сумел подготовиться за эти годы.
Так что же несет Русский мир? Русский мир, прежде всего, несет восстановление нормального состояния вот этого самого нашего антропологического типа. Потому что, что бы мы ни говорили об Украине, что бы мы ни говорили о населении других бывших государств исторической России, республик СССР — этот антропологический тип еще не уничтожен, он сохранился. Он представляет собой большинство населения этих стран, практически всех, о которых можно в этой связи говорить.
Но именно потому, что он сохранился и представляет определенную опасность для интересов нашего глобального, транснационального противника — именно поэтому формируются такие государственные образования террористические, как Украинское.
И в течение 15-20 лет, пользуясь тем, что Российское государство не проявляло системного подхода к возвращению и адаптации отколовшихся частей Русского мира, — они сумели взрастить таких монстров по периферии Русского мира. А в случае с Украиной — это даже не периферия, я не устаю подчеркивать — это часть ядра Русского мира, в чем особая опасность и острота всей этой истории.
Что несет Русский мир? Я хочу подчеркнуть — он несет для носителей русского мира возвращение в нормальное состояние. Он преодолевает исторический раскол.
Для самой России очень важно это восстановление, потому, что через возвращение исторической справедливости мы обращаемся к возвращению и социальной справедливости. Мы преодолеваем тот самый раскол между внутренней Россией — Рублевка, не Рублевка, неважно, кто это назвать. Между людьми, которые считают, что они тоже Европа — в этом смысле украинская пропаганда бьет в цель, когда она об этих вещах говорит — и основной массой носителей русской цивилизации, которые прекрасно понимают, что мы не Запад, мы не Восток, мы — именно Россия.
Для большинства украинцев это тоже истина, но ее нужно им напомнить, освежить в памяти. Особенно остро этот вопрос стоит в отношении молодежи, которую уже обработали в течение этих тридцати лет. Выросло поколение людей, которое искусственно было помещено в межеумочное, шизофреническое политико-идеологическое состояние.
Поэтому Русский мир сегодня находится на острие. Я хотел бы напомнить, что Святейший Патриарх Кирилл в свое время, еще не будучи Патриархом, перед избранием, взял эту тему на вооружение, и несколько лет разрабатывал свою повестку Русского мира. Но ресурсов Церкви, таких организаций, как Всемирный Русский Народный Собор, конечно, было недостаточно, чтобы тогда купировать эту проблему. Государство на тот момент не подтянулось в должной мере, хотя и пытались через Януковича, через договоренности с ним как-то ситуацию регулировать. Но американцы оказались коварнее, хитрее. И, хотя вложили они средств в Украину гораздо меньше, чем Россия, но они действовали мягкой силой, и силой, связанной с формированием именно этих передовых боевых ментальных а затем и боевых в буквальном смысле слова, отрядов.
То есть, на тот момент Россия проиграла в гибридной войне, я имею в виду 2014 год. Сейчас мы расплачиваемся за это кровью наших солдат, расплачиваемся огромным напряжением, сверхусилиями. И, тем не менее, до сих пор сама Россия недостаточно духовно и ментально отмобилизована. Сегодня Русский мир — это, прежде всего, идеология мобилизация, о чем и Дугин не устает говорить.
— Недавно прошла конференция по международной безопасности, выступая на которой, и министр обороны Сергей Шойгу, и президент России Владимир Путин — фактически заявили о конце однополярного мира, о том, что все традиционные отношения с Западом фактически остались в прошлом. Каким будет этот новый мир, какие в нем будут полюса, и что нам пытается навязать, какую концепцию нам пытается навязать Запад. Пусть однополярный мир и заканчивается, но влияние Запада все равно велико.
— То, что противник перешел к диверсионной, к террористической войне сейчас, это признак как раз того, что у него плохи дела. И плохи дела, прежде всего, потому, что они долгое время пробовали на прочность нашу систему, государство, верховную власть, наше общество. И обнаружили странную для себя — видимо, не ожидали они — вещь: что вот эти испытания новые, они лишь усиливают наше ядро, прежде всего, имею в виду, конечно, народ, основное население России, и патриотическую часть элит.
То есть, мы, опять же, выносим за скобки эту «це Европу» нашу, внутрироссийскую — которая, безусловно, тоже очень сильна, и она будет пытаться влиять на ситуацию, она так просто не сдастся, и не сдаст свои интересы и «идеалы», свои желания свободно перемещаться по Европе, по своим виллам и т.д. Мы должны очиститься от этой части российской элиты, это неумолимые требования эпохи.
А что касается Запада — они увидели, что не работают многие их инструменты — идейные, ментальные, идеологические. И что формируется в России совершенно другое твердое ядро со своим, пусть еще не артикулированным до конца, только начинающим определяться и формулироваться, набором ценностей — принципиально иным чем на Западе.
И я бы даже сказал, что эта диверсионная террористическая война носит такой характер, если не истерики, то перехода к крайним мерам, что порождено ощущением некого собственного бессилия, ощущением, что однополярный мир уходит.
С одной стороны, мы видим большой страх перед растущим Китаем, но с Китаем они надеялись как-то справиться за счет того, что он все-таки инкорпорирован в экономическую, финансовую мировую глобальную систему. А здесь возникают новые контуры, потому что, хотя Россия не является таким мощным экономическим игроком, но она является своего рода потенциальным моральным авторитетом, имеющим военную силу, имеющую интеллектуальную силу. А самое главное — имеющим волю, и определенную способность формулировать другие ценности, другое представление о том, каково будущее цивилизации. В духе идеи многополярного мира, о котором так много говорят.
Каковы же контуры этого будущего? Мы обрисовываем его двумя основными короткими формулами. Внутрироссийская — это Пятая империя, это возвращение к исторической России, к ее традиционным ценностям. Это новый извод России Ивана Грозного, России Сталина. А вовсе не России Смутного времени, когда она самоликвидируется, капитулирует, и просит Запад о том, чтобы ее мирно впустили в семью цивилизованных народов. Все, эта тема закрыта, она больше не актуальна, и она не вернется в повестку дня для России.
С другой стороны, идет резкое разворачивание на Восток, интенсификация сотрудничества не только с Китаем, но и с Индией, с Ираном. Заметьте, кстати, что существует несколько держав на Земле, которые сумели противостать против гибридных войн. Украина — это образец государства, которое полностью пошло в новое стойло, как и другие жертвы оранжевых революций. Но китайцы после площади Тяньаньмэнь, иранцы после Исламской революции 1979 года, ставшей их реакцией на попытки втянуть их в западную цивилизацию… Это как раз те самые твердые платформы, которые не поддаются, не сдаются, когда противник пробует их на зуб. И вот Россия сегодня вступает в эту, как они называют — «ось зла».
На самом деле Россия будет выстраивать несколько осей. Помимо сотрудничества с Китаем, этой осью «Восток-Запад», связанной с идей Шелкового пути, Россия будет выстраивать обязательно, и уже начинает выстраивать ось «Север-Юг». Это Россия-Иран-Индия.
И я бы даже сказал, что сейчас это более важный вопрос, потому что это недоучтенное, недооцененное направление. Но это направление, в котором Россия двигалась всю свою историю. Если посмотреть путь «из варяг в греки», посмотреть на строительство каналов — мы шли к этому всю свою историю.
Если сейчас мы сумеем замкнуть эту цепь и создать тройственный союз Россия-Индия-Иран, а к нему могут примкнуть и многие другие державы со временем, то будет выстроена новая геостратегическая конфигурация — тот самый многополюсный мир. И тогда уже Западу — и как системе ценностей, и как некоему конгломерату правящих миром семей, «денежных мешков» –уже не удастся реализовывать на пространстве Большой Евразии свои сценарии.
Большая Евразия, согласно теории геополитики — это главный материк, «хартлэнд», владение которым обеспечивает господство в мире. Это, кстати, одна из идей, которую продвигал Дугин, не единственный, конечно, но одним из ярких просветителей, проповедников этих геополитических истин.
Большая Евразия — это оплот мировой гармонии, можно так сказать. Поэтому те силы, которые стремились эту гармонию разрушить и — стратегией анаконды — эту большую Евразию удушить, сегодня видят, что они терпят поражение. Ведь уже намечаются новые союзы, новые конфигурации. Это пока еще очень нежные ростки, очень важно не затоптать их, не потерять. Но сегодня начинает проявляться новый облик этого мироустройства, который уже лет через десять-пятнадцать может выйти на проектную мощность.
* Организация запрещена в России
