Демографическую проблему, из-за которой не спит наш Президент, не получится решить, не разобравшись с проблемой ценностей. Люди не будут рожать ради государства, даже если государство будет это как-то финансово стимулировать. Пока люди не могут ответить на вопрос – зачем рожать? А ответа на него и нет, если человек не знает, зачем он сам-то родился?

Тезис о том, что именно ценности, а не экономическое благосостояние в вопросе рождаемости приоритетны, косвенно подтверждают и противники рождаемости. Они говорят – снижение рождаемости это мировой тренд для всех цивилизованных стран, подразумевая, что рожают в отсталой Латинской Америке и Африке, сохранивших традиционный и христианский уклад, в исламских странах, а на Западе рождаемость отрицательная.

Базовые для нашей страны ценности – православные. Но что-то и с ними глубоко не так, раз наш на 70% считающий себя православным народ, как собственно и все остальные православные народы вымирает наравне с европейскими странами и даже быстрее. Вымирают именно православные регионы. Это главный показатель падения влияния Православия в обществе в сравнении с другими не православными конфессиями и религиями, которые и от атеизма оправились значительно быстрее. И при атеизме семейный уклад сохранили в большей степени.

О том, почему без Бога России не до порога, я постараюсь объяснить так, чтобы это было понятно и верующим, и не верующим, и православным, и представителям других традиционных для нашей страны конфессий.

Слава Богу, что с недавнего времени стратегические документы нашей страны стали признавать разрушительность инородных идеалов и ценностей (см., например, статью 86 Стратегии национальной безопасности).

А в 2020 г. в Конституцию в виде пункта 67.1. вошел подпункт №2 «Российская Федерация, объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии Российского государства, признает исторически сложившееся государственное единство».

Не понятно, правда, почему только в 67 пункте? Да еще и в подпункте. Конечно лучше так, чем никак. Но пока Бог даже в Конституции у нас далеко не на первом месте. Я это сам с удивлением обнаружил, готовя к публикации эту статью. И причина, конечно же, в том, что тема идеалов и ценностей у нас до сих пор не осознана.

Так давайте попробуем разобраться, что же это такое…

Ценность – это действие

Если с идеалами всё более-менее понятно – это образцы поведения, которые нас восхищают, вдохновляют и им предполагается следовать, то с ценностями всё сложнее. Из недавнего об этом хорошо написал Алексей Вайц: «Коды и ценности суть то, что при восприятии порождает однозначные действия». Именно действия.

Если ценность не побуждает к действию, то это не ценность. Это размышление про неё, идеал, но еще не ценность. Ценность – это код, это то, что ты сделаешь однозначно. Началась война, Родина объявила всеобщую мобилизацию – пошёл служить. Ребёнок заплакал – помог, утешил. На девушку напали – защитил. Человек голодает – поделился хлебом.

Ценность диктует именно однозначное действие. «На вдруг». Как у героев романов Ф.М. Достоевского, у которого, как подсчитали литературоведы, самым распространенным словом было «вдруг». Почему? Потому что именно на «вдруг» человек показывает, что у него на самом деле внутри, какие у него истинные ценности. Именно по этому принципу люди проверяют друга – «я с ним в разведку пойду» или «не пойду». Как у Высоцкого «парня в горы тяни… там поймешь, кто такой».

Почему? По однозначным действиям. Кого спасает – себя или друга? Чем делится – последним или только избытком? Именно по ценностям судят «этот мужик», «а этот не мужик». «Этот – воин, а этот нет». Это профессионал, а этот полупрофессионал. А про спортсмена говорят – у этого волевая хватка, этот дотянет, он обязательно займет призовое место, потому что с таким характером невозможно не занять. Вот что такое ценность, а не некие рассуждения. Это точный код с однозначным шифром, как на перфокарте.

В чем же проблема?

В том, что ценности находятся в иерархии и причем ещё и в динамике. Ты был ребёнком, были одни ценности, в школу пошёл, стал школьником – появились ещё другие. Поступил в вуз – добавились третьи. Как только ты входишь в новую культуру, у тебя добавляется набор новых ценностей из этой культуры, и ты вынужден соотносить их с остальными, делаешь переоценку, то есть расставляешь по иерархии.

Под культурой нами понимается любой негласный кодекс принципов и правил. У школьников он свой, у учителей свой, у спортсменов свой. Даже у криминального мира свой кодекс принципов и правил, очень чёткий и иерархичный. То есть нет ни одной мало-мальски проявленной культуры, у которой не было бы своего набора ценностных установок.

Был свободным художников и вдруг стал военным – принял присягу. Стал госслужащим, принял обязательства и набор ограничений. Ушёл с госслужбы, стал предпринимателем – теперь у тебя ценности сохранение капитала, устойчивость кампании. Ходил, ухаживал за девушками – одни ценности. Женился – другой набор ценностей взял на себя, ты уже семейный человек. Детей родил – ещё раз всё поменялось. Родители умерли, ты старший в роду – новый уровень ответственности. И на каждом этапе происходит приоретизация ценностей по иерархии.

Влияет на это и внешняя среда, существенные события. Страна вступила в СВО. И те ценности, которые хранились где-то «в депо», выходят на первый план. Всё для фронта, всё для победы. Мы единый народ. Прежние распри забыть. И кто-то не может выдержать этого ценностного выбора с вытекающими последствиями…

Ценности находятся в динамике и ставят человека перед выбором – действовать или не действовать. И как действовать. Ценности проверяются на состоятельность. Они всегда иерархичны. Ценности постоянно проверяют тебя на действия. Испугался или нет. Смог или не смог. Не смог – страдания по Достоевскому «я такой-сякой, не смог». Внутренняя борьба. Будучи не реализованной, ценность начинает либо тобой уничтожаться, либо она тебя уничтожает, съедает изнутри.

Благо

Помимо идеалов и ценностей есть еще тесно связанное с ними понятие «благо». Благо это не просто какая-то тривиальная польза, это трансляция ценности. Если я совершаю благородство, то я транслирую определённую модель поведения, возможно для кого-то труднодостижимую. Таким образом, «благо» – это постоянный перевод любой ситуации на более высокий уровень ценностей. Сверка с высшим благом. Поэтому благородство – это не то, что ты в обеспеченной семье рождён, а то как ты воспитан, держишь ли предельную, верхнюю планку ценностей, доставшуюся по роду.

То, что называется элитой – благородное собрание – это в идеале те, кто призваны к предельному нравственному состоянию. И когда на деле это не так, мы начинаем говорить, какая же это элита?! Мы не можем на них равняться. Это перевёртыши. Люди не с теми ценностями забрались в верхние этажи нашей социальной пирамиды. И мы чувствуем социальной диссонанс такой ситуации.

Почему мы низвергаем сейчас тех представителей богемы и фальшивой элиты, которые забрались в элитарное пространство страны, но не тянут, не выдерживают новой ситуации в связи с СВО? Потому что стало окончательно понятно – они не на своём месте. Уезжают. Затем возвращаются. Их прессуют носители иных, чужих ценностей, а они прессуются. Выступают с позиций миротворчества и космополитических ценностей, вместо того, чтобы отстаивать ценности своего народа. Но это тоже выбор.

Приоретизация ценностей это не простой процесс. Он может толкать людей к предательству, отъезду из страны, спонтанным действиям, люди мечутся, уезжают, возвращаются. То есть это процесс крайне болезненный. И оказывается, что если к нам имплантирован космополитизм, то это не просто так. Отказ подпавшим под него как от ценности вызывает почти физический страдания и предельный внутренний конфликт. А всё почему? Потому что ценности – это не формальности. И для людей они на самом деле первичнее любой экономики. Человек – существо осмысленное. Для него иерархия ценностей вопрос крайне существенный. Поэтому попустительство ценностным процессам недопустимо. Исправление ситуации крайне болезненно и иногда уже необратимо.

Благо-вектор

Следующее понятие – «благо-вектор». Это выбор между всеми наличными ценностями в пользу высших.

Сначала человек получает идеальный образец, а потом начинает к нему устремляться. А когда сделал идеал своим, то он уже сам становится идеалом для других, но себя, как правило, таковым уже не считает. Такой человек обычно говорит: «А как по-другому – это что, не норма?» «Далеко не норма», говорят ему. А он отвечает: «Я не знаю, я живу так». У него это ранее возникшее восхищение идеалом проходит и переходит в обычное состояние. Это просто жизнь, каждодневный труд по сопоставлению себя с высшим благом. Путь, на котором человек видит свои прежние ошибки, всё лучше и лучше начинает понимать, как должно быть.

Поэтому благородные сословия всегда воспитывались очень жёстко. В них изначально закладывалось служение, повышенное требование к поведению. Они не должны были уронить честь. Честь это и есть система кодов, которая задавалась в процессе воспитания, взросления. Отсюда – благо-честие и воспитание на идеалах предков.

Для того, чтобы представители элиты занимались удержанием ценностей, другие проблемы с них снимались. Их обеспеченность ресурсом позволяла им не думать о бытовых вещах. Как в улье, те, кто занимают высокие статусы, решают высшие задачи, обеспечиваются едой рабочими пчелами. В этом всегда был народный консенсус. Но за что народ кормит элиту? Задача элиты – демонстрировать благородство, передавать ценности по роду и служить народу.

А если вся общественная конструкция такова, то куда же должна быть устремленность самих этих людей, элиты, если над ними в социуме уже никого нет? К трансцендентному. К великому. К интуитивно понимаемому и до конца не изведанному. К Тому, Кого мы называем Бог.

По сути в понятии о Боге заложены те ценности, которые человеку фактически при жизни не достижимы – можно только бесконечно приближаться к этой святости. Человек светский, который находится в деятельности совершает какие-то грехи и ошибки и это понимает. Но есть некий канон, который его всё время чистит. И тогда элитарий устремлён к самому верхнему, самому предельному. И напротив, что происходит, когда он от Него отлипает? Всё начинает сыпаться. Бог – главная «страховка» элитария. Если у элиты исчезает понятие служения предельному и недостижимому, начинается её осыпание, падение благочестия, а затем и благородства. Упрощение жизни, сокрытие себя от глаз следующих за ними, а, значит, исчезновение наглядного образца для всего остального общества – идеала.

В западном обществе сейчас почти утрачены предельные идеалы и образцы, к которым положено стремиться. Их нет ни во власти, ни в церкви. Их элитарии не понятно какую жизнь ведут, на ком женаты, имеют ли детей, не понятно куда они устремлены. Это такие политические тролли, с спонтанным поведением. А где же те образцы? Где те предельно-ценностные люди? Раньше они были в религии, святые отцы, монахи, монархи, герои, мыслители, которые влияли на поведение элитариев, были рядом, являлись социальным зеркалом поведения элиты. И вот сегодня появляются новые образцы – «иконы» шоу-бизнеса, целый парад экзотических фриков с Евровидения, «неомученики» от ЛГБТ и BLM, которых преследуют, и они унижены и страдают, но главное их достоинство, что они «приняли себя такими, какие они есть»…

Кто влиял на решения правителей в России? Кем были продиктованы решения Александра Невского, Дмитрия Донского, Минина и Пожарского? Мы с вами из истории знаем, что это были святые люди, митрополиты, монахи, духовники, которые транслировали в команде (если можно так выразиться) правителя стандарты поведения и устремленности к Высшему Благу. От них эти ЛПРы черпали предельный уровень ценностей, который давал им волю и мужество совершать подвиги и поступки. И сейчас они для нас пример исконного героизма и патриотизма. Даже рядом с ниспровергателем традиций Петром Великим был признаваемый им святитель Митрофаний Воронежский, вдохновлявший его на создание флота и другие свершения.

Обществу нужны ценностные образцы, которые задают правильные модели действий. И тогда иерархия ценностей каждого правильно выстраивается и поляризуется. А иначе всё перепутывается, как в любое смутное время, когда внимание захватывают лжепророки и разные медиа-светила. Подмена в том, что подавляющее большинство из них – это люди, только играющие в роли и ценности, но ими не живущие. Мы должны понять, что имеем дело с лицедеями, мятущимися душами, наименее зрелыми элементами социума. Но из-за всемогущества медиа, они в фокусе софитов, они подаются как звёзды молодежи и обществу, но в критической ситуации оказываются пустосветом, болотными огоньками…

Вывод, к которому мы приходим, что этот Благо-вектор необходимо выстраивать снова. Уж в современной России точно. По мнению жителей многих стран это обязанность России. Мы – ценностная цивилизация, как говорил Достоевский «русский без православия – дрянь, а не человек».

Сегодня на примере Украины и того раскола, который этому предшествовал мы можем видеть, в кого за несколько десятилетий превратились православные и русские, русскоязычные во всяком случае люди. Какой садизм проявляется, причем по отношению к своим же братьям по крови, культуре и по вере. Это приводит многих в ужас. А там это уже в норме у целого общества, одобряется как должное.

Но разве не такой же ужас, например, убивать своих собственных детей ещё во чреве? Когда мы видим садизм по отношению к взрослым и рождённым детям, мы цепенеем. А когда по отношению к нерождённым, и мы этого не видим, и это делается врачом, то это нормально. Это другой пример подмены ценностей. Они вошли в норму сто лет назад, но стали обыденностью, и теперь такой в общем-то не особо нагруженной смыслами фразой, что «моё тело – моё дело» оправдывается то, что раньше считалось убийством. С такими ситуациями нашему народу тоже предстоит разобраться.

Перед лицом выбора

Почему надо крепиться к самому запредельному и высокому? Да потому что в обществе не к чему крепиться, всё зыбко. У каждой социальной группы своя правда. Но в природе все деревья тянутся к солнцу. Если Бог будет на первом месте, всё остальное станет по своим местам. И, прежде всего, демография. Ведь, чтобы иметь ответ на вопрос зачем рожать, нужно сначала себе ответить на вопрос, зачем сам-то я родился? Я-то здесь зачем?

Я понимаю, почему в 2020 г. Бог не был поставлен в первую статью или точнее в преамбулу Конституции (как в некоторых странах). Потому что тогда пришлось бы ко всей нашей жизни, ко всему нашему законодательству подойти с этим мерилом. Аборты угодны Богу или нет? А разводы? А как должна строиться государственная кадровая политика? Сказав «А» нам пришлось бы говорить «Б».

Конечно, дело в не Конституции. Важно, чтобы ценности были восстановлены в нашей жизни, а не на бумаге. Конституция – это всегда следствие, закрепление существующей иерархии ценностей.

Объявлением СВО, а на самом деле много ранее, мы уже бросили вызов западному гегемону. Мы как страна вновь заявили о своём суверенитете. А если мы претендуем ещё и на цивилизационное лидерство, то значит вслед за сказанным «А» рано или поздно нам придётся по многим пунктам сказать и «Б», и «В», и далее по алфавиту.

Обладая и ортодоксальной верой, и таким историческим путем, и историей побед, такой территорий, такими ресурсами, такой культурой, мы просто обязаны себя осознать и выстроить свой Благо-вектор, к самому верхнему и трансцендентному, понимание, о чём у нас, у нашей нации ещё, слава Богу, сохранилось.

Сейчас мы в процессе переоценки ценностей. И процесс этот, конечно же, не одномоментный. Давайте думать, как нам помочь нашей элите сделать правильный выбор. И начать это по избитому выражению можно только с себя… От того, насколько быстро и кардинально каждым будет сделан свой ценностный выбор, будет зависеть цена предстоящих нашей стране испытаний. Испытаний на пути восстановления России как ценностной цивилизации. А по мере того, как это восстановление будет происходить, у наших людей будет становиться всё более осознанным ответ на вопрос, зачем и для какого будущего им рожать.

Из чего я позволю себе сделать вывод, что идеалы и ценности – самый существенный фактор демографии.