Определяющий своё место в мире: сильно, без экивоков, без попыток казаться лучше: шероховатым стилем правды:
Я с эпохою моей на ноге короткой,
С дерзновеньем, панибратски обращаюсь с ней.
Не уехал, не сломался, не упился водкой.
Якоря мои – таланты, ждали лучших дней.
В 20 лет я был лихой, пел повсюду песни.
Мы с ребятами мечтали сколотить рок-бэнд.
Но все дилетанты, пить с такими интереснее.
Много было выпито, а группы нет как нет.
Глас народа – глас юрода, скрытый, междустрочный…
Поколение отцов раскатали в хлам.
Мы за ними – словно взвесь. Наша жизнь отсрочена.
Ну а что грядет за нами? белый шум да спам?
Ленты истории прокручиваются: напряжённое неистовство рока слышно за строками Аверьянова, за стихами его, полосующими данность резкими зигзагами.
Вместе – есть в его стихах праздничность, золотое ликование: нечто от детского удивления миром: вечно меняющимся, таким ужасным, столь безгранично-прекрасным:
В твои толпы вгрызался как волк молодой,
А в очах занимался пожар золотой, –
Под московским сосудом свечой оплыла –
Десять лет как под спудом
моя песня жила…
Хотя… основной мотив В. Аверьянова: ращение цветов зла – в их русском варианте, отчасти бесшабашном, ядрёно-неистовом:
Здесь из яда гонит спирт держава,
Стонет ад в змеевике Царя.
Всадник
мерно
точит ярость жала,
Над московским временем паря!
И всадник – апокалиптический: сразу четыре цвета как будто совместивший.
Русский Христос словно противоречит общей данности мира: и даже пот, павший с небес, может взрастить цветы… но уже едва ли имеющие отношение ко злу:
Когда кругом ты уязвлен,
В одной с чертями ступе едешь –
Прерваться может страшный сон.
И ты узнаешь и узреешь,
Как в бесконечной высоте
Христос венчает нашу бездну.
Он протянул свой взор к тебе. –
Упал на землю пот небесный.
Религиозный мир мешается с современностью, где денежные небоскрёбы наползают на реальность, опрокидывая её в суету небытия…
Старорусское прорывается языками… таинственного Китежа: надеждами на светлейший русский рай: воплощённый на земле, всё никак не всплывающий из-под метафизических вод, уязвлённый, верно, бесконечными пороками нашими…
Алхимические сосуды стихов В. Аверьянова предлагают различные смеси — цветов, смыслов, звукоряда, неистовства, грусти, русских образов, и поэт-бард, поднимая их к метафизическим небесам, предлагает свою реальность — мучительную и прекрасную одновременно.
