Си Цзиньпин на встрече с Дмитрием Медведевым заявил, что Китай готов идти на сближение с Россией ради более справедливого глобального управления.
— Юрий Вадимович, поясните, пожалуйста, что означает «сближение» и в каких аспектах мы с Китаем недостаточно сблизились?
— Эти слова действительно подтверждают суть российско-китайского стратегического партнёрства, которое не направлено против каких-то третьих стран. Оно направлено на перестройку архитектуры мирового порядка.
Этот миропорядок несправедливый и хрупкий, потому что он построен на американской гегемонии, которая, хотим мы этого или нет, проявляется во многих областях жизни: в экономике, в обороне, в СМИ и в культуре. И речь идет о том, что шагреневая кожа гегемонии Запада с опорой на Америку сокращается вне зависимости от желаний Москвы или Пекина.
Это объективный процесс.
Мы видим, что все больше и больше групп стран недовольны этим статусом-кво. Они хотят справедливости. И в поисках этой справедливости они обращают внимание на Россию и Китай, которые осмелились выступить против этой гегемонии. Таким образом, происходит перестройка.
События развиваются очень быстро. Это послание Владимира Путина Си Цзиньпину, о содержании которого можно только догадываться, — достаточно серьезная вещь. Это не новогодняя открытка.
Наверняка там есть сильные и конкретные предложения по реализации нашего партнерства и наполнению его новым содержанием в экономике, в политике и в обороне.
— Вы могли бы привести конкретные примеры?
— Я не знаю, получилось ли это случайно или неслучайно, но сегодня как раз проходят российско-китайские морские учения, причем довольно крупные. Из Владивостока в Китай прибыла флотилия во главе с крейсером «Варяг» и еще два крупных ракетных крейсера. С китайской стороны тоже участвовали самые новые ракетные корабли и подводные лодки, которых будет прикрывать стратегическая авиация.
И что особенно интересно, что эта эскадра встретится и выстроится в единый боевой порядок в районе приморской провинции Чжэцзян, а затем они будут проводить маневры в районе острова Тайвань. Они будут заниматься артиллерийскими и ракетными стрельбами, а также установлением блокады морского побережья.
Эти учения совпадают с десятилетием со дня проведения наших совместных учений не только военно-морских сил, но и ВВС. Наша стратегическая авиация в едином строю тоже летает в направлении Южной Кореи и Японии. Предыдущие учения, когда китайцы уже к нам в гости приезжали, были в районе Владивостока.
Эта военная сторона особенно важна в условиях СВО. Китайцы в ней не участвуют, но участвуют (смеется). Потому что сейчас идет холодная война Запада и США против России и Китая, двух «недемократических держав».
Один фронт этой войны — западный. Там идет настоящая война. Второй фронт, восточный, с эпицентром в Тайване, еще только выстраивается. Американцы делают все возможное, чтобы он стал активным.
В этих условиях Москва и Пекин сближаются даже быстрее, чем предполагали стратеги в Кремле и в Джунанхае. Это объективный процесс. Это то, о чем говорили Путин и Си Цзиньпин еще 24 февраля во время олимпийских игр. Потому что эта формулировка про изменение мирового порядка возникла именно тогда и была подробно расшифрована.
Тогда была встреча, на которой была подписана обширная и глубокая декларация, которую эксперты считают альтернативой новому договору. Потому что действующий российско-китайский договор был заключен еще в 2001 году, а с тех пор ситуация изменилась в корне.
Настоящее стратегическое партнерство РФ и КНР начало обретать очертание только с приходом к власти Си Цзиньпина в 2012 году. Но и с тех пор тоже многое изменилось. После начала СВО возникла новая реальность. Ситуация тоже меняется на глазах. И еще неизвестно, как она изменится.
Так что поездка Медведева — это очень хороший шаг. Ведь он не только глава партии «Единая Россия». Он зампред Совбеза. И он человек, который лично близок к Путину. А личные отношения — это очень важно в мировой политике. Неслучайно Си Цзиньпин тоже иногда посылает в Москву вместо себя людей, которые пользуются его личным доверием.
Так что сегодняшнее событие интересно. И еще более интересно, что оно совпало с визитом Зеленского в Вашингтон. Так что темп мировой политики ускоряется еще сильнее.
— По поводу содержания этого послания некоторые эксперты предполагают, что Путин попросил Китай передать нам больше оружия или дать согласие на участие в СВО северокорейских войск. Есть ли смысл всерьез обсуждать такие вроде бы несерьезные сценарии?
— Нет. У Путина и Си Цзиньпина достаточно каналов связи, помимо писем. Если бы была такая нужда, то давно бы уже она обсуждалась. Особой нужды в этом я не вижу.
Да, у китайцев есть огромные запасы оружия советских образцов, которые можно было бы использовать на фронте. Но, насколько я знаю, мы пока сами справляемся. Что касается северокорейцев, то и с солдатами у нас все в порядке. Особенно после частичной мобилизации.
На то мы и эксперты, чтобы придумывать интересные комбинации. Если же говорить серьезно, то я бы сказал об участии китайцев в противостоянии с Америкой. Напомню, что эта ситуации войны с двумя фронтами возникла не впервые. Она возникла еще в конце 1930-х годов, когда СССР с запада угрожала Германия, а с востока — Япония.
Поэтому Кремль тогда помогал Испании, чтобы ослабить Германию, и Китаю, чтобы ослабить Японию.
В 1937 году, когда японцы начали тотальное наступление на Китай, Советский Союз подписал договор с Пекином. Он открыл кредитную линию на сотни миллионов долларов, стал поставлять новейшие на тот момент истребители, бомбардировщики, танки и пушки.
Он направлял туда тысячи добровольцев из числа военспецов и помог Китаю устоять. Потому что речь шла о возможной капитуляции Китая, как спустя несколько лет капитулировала Франция. А потом нам Китай помог устоять, когда Германия пошла на нас, и когда мы всерьез опасались удара японцев по Сибири и Дальнему Востоку.
Японцы не напали в том числе потому, что держали 1,5 миллиона человек на фронте в Китае. Понятно, что мы показали японцам свою силу в боях на озере Хасан и на Халхин-Голе, но мы даже в самую трудную минуту все равно держали на востоке миллион солдат, готовых отразить японский удар.
Представьте себе, что было бы, если бы на нас сразу с двух сторон пошли бы гитлеровцы и японцы. И представьте, что было бы сейчас, если бы китайцы не оттягивали на себя американские силы на Тихом Океане. И китайцы тоже понимают, что если Россия не будет оттягивать на себя США на украинском фронте, то эти ресурсы будут брошены на борьбу с Китаем.
И еще раз представьте, что было бы, если бы не было Китая как нашего экономического партнера. Если бы мы не могли продавать Китаю наши экспортные ресурсы в условиях санкций. И они расплачиваются хорошими деньгами. А если посмотреть на этот вопрос с китайской точки зрения, то США тоже вводят против них новые санкции. Они пытаются блокировать маршруты подвоза нефти по Индийскому океану, поэтому для китайцев Россия становится экономическим тылом.
Все газопроводы и нефтепроводы загружены. Все станции забиты поездами, которые идут в Китай и из Китая. Мы получаем из Китая очень важные товары, которые попадают под санкцию. По двойному импорту и по другим каналам они все равно поступают из Китая.
Вот в чем смысл нашего стратегического партнерства, о котором Путин и Си Цзиньпин говорят очно и заочно. И сегодняшняя встреча с Медведевым — очень важный шаг к подготовке Си Цзиньпина и Путина, запланированной на март.
Скорее всего, черед Си Цзиньпина ехать в Москву, потому что Путин был в Пекине на олимпиаде. Это тоже будет очень важный визит. Но до марта еще дожить надо. Потому что и на западном фронте, и на восточном фронте даже в первые дни нового года возможны очень серьезные и не всегда приятные события.
— Китайское общество понимает то, о чем говорите вы, что сейчас идет холодная война на два фронта?
— Безусловно. Настроение китайских граждан отражается в Сети. У них очень широкая Сеть на сотни миллионов пользователей. Есть легенды, что она тотально контролируется властями через систему «Огненная стена». На самом деле это не совсем так.
Цензуре подвергаются антиправительственные высказывания. Что касается российско-китайских отношений, то ничего там не цензурируется.
Если в начале СВО в китайской Сети нас поддерживали 90% пользователей, сейчас поддержка уменьшилась. Сейчас часть активных пользователей не понимают наши неудачи на фронте. Но они все равно исходят из того, что мы взаимосвязаны.
Мои китайские коллеги пишут, что основной посыл на всех их закрытых и открытых пресс-конференциях такой: Китаю нужна победа России. Си Цзиньпин формулирует это так: Россия и Китай стоят спина к спине, ваша победа — наша победа и так далее.
Важна не только общественная точка зрения. Важно мнение политикоформирующих кругов. Это и ученые эксперты, это руководство правящей партии, это руководство вооруженных сил и спецслужб. Там нас поддерживают около 95, если не все 100%.
Конечно, сказываются десятилетия холодной войны между СССР и Китаем. Сказывается ориентация Китая на Америку. Это же происходит при жизни одного-двух поколений. Но даже тем людям, которые получали образование в США и американские гранты, приходится менять свой подход к жизни.
Это им делать нетрудно, потому что китайцы в первую очередь патриоты и националисты. Когда речь заходит о национальных интересах Китая, то все эти разговоры, что «я защищал кандидатскую диссертацию в Джорджтаунском университете», уходят на второй план.
У меня есть коллеги из китайских мозговых центров, которые еще три года назад были абсолютно проамериканскими, а теперь они с пеной у рта критикуют Америку за то, что она не дает развиваться Китаю. Потому что в основе этой холодной войны действительно лежит недовольство и страх перед китайскими успехами.
Почему Трамп начал вводить санкции против Китая в 2018 году, травить Пекин из-за ковида и провоцировать цветные революции в Синьцзяне и в Гонконге, а также накачивать Тайвань оружием? Потому что в конце 2017 года прошел съезд китайской компартии, который одобрил успехи Си Цзиньпина, снял ограничение на его правление (2 срока по 5 лет) и подтвердил ориентацию Пекина на социализм с китайской спецификой.
В Китае становится все больше и больше социализма. И на 20-м съезде КПК все эти моменты только усилились. Китайцы прошли перекресток, когда еще был возможен возврат. Китай не может стать маленьким или среднего размера. Он же не Алиса в стране чудес, которая съела пирожок.
Китай большой. Он продолжает увеличиваться не теми темпами, который хотел бы. ВВП у них вырастет всего на 3%, хотя даже для Америки и России это вообще голубая мечта. И ясно, что Китай можно замедлить на этом пути, но остановить уже невозможно.
Мы, как и Китай, тоже заинтересованы в укреплении нашей независимости, справедливости и борьбе с бедностями. И если интересы США и Китая естественно расходятся, то наши интересы с Китаем сходятся. Это и есть основа для нашего стратегического партнерства.
— Сохраняется ли еще опасность, что мы попадем в тотальную зависимость от Китая? Если да, что мы можем предпринять, чтобы этого не допустить?
— Те люди, которые пугают нас тотальной зависимостью от Китая, забывают, что мы 20 лет жили в тотальной зависимости от США, и их это не особенно волновало. Я не слышал об американской опасности от тех людей, которые говорят об опасности Китая.
Я считаю, что негоже русским страдать от комплекса неполноценности. Кого мы боимся? Китая? Мы что, слабые, нищие и убогие? Нас 150 миллионов. У нас великолепный экономический, научный и военный потенциал. Нас сдерживают только устаревшие политические формы и формы управления, которые наверняка будут пересмотрены после нашей победы.
И с Китаем у нас складываются равноправные отношения. Китайцы не претендуют на то, чтобы быть старшим братом. Это очень дорого. США разорило, что они пытались быть старшим братом для всего мира. И сами по себе мы великая держава.
Поэтому я считаю что все, кто рассуждает о тотальной зависимости от Китая или критикует Пекин за недостаточную поддержку нас в СВО, стреляют в спину нашему союзнику, который сидит в соседнем окопе, а эта пуля бьет рикошетом по нашему окопу. Это ослабляет наши позиции в глобальном противостоянии с Западом.
