Маргарита Симоньян – безусловно, очаровательная женщина: умная, талантливая, обаятельная и сексапильная. И очень часто говорит очень точные вещи, порой идущие много дальше официальных заявлений власти. Правда, по тем или иным причинам категорически не принимающая то, что, так или иначе, считает целостно значимым большая часть населения страны: все то, что связано с Великой Революцией, Лениным, большевиками, утверждением Советской власти и созданием СССР.
Увы – бывает: и у умных красивых женщин бывают серьезные недостатки. Правда, при этом Россию, как таковую, все же любит, Запад ставит невысоко и нацизм, в том числе украинский, искренне ненавидит.
Хотя минимум в одном с некоторыми экзотическими экспериментами первых лет Советской власти внезапно сошлась: ретранслировав старую ранне-советскую идею отмены дипломных работ выпускников вузов, а заодно – и защит кандидатских работ и соответствующих степеней.
И, по ее словам, ни защита выпускного диплома, ни защита кандидатской не могут быть даже косвенным свидетельством успешности завершения и усвоения многолетней программы обучения.
Вопрос только в том: не могут быть или слишком часто не являются. Вот для первого утверждения – что не могут быть – оснований явно недостаточно. А для второй – что слишком часто не являются – оснований из практической жизни действительно много. Правда, это почти рефрен утверждения, что если слишком часто закон не обеспечивает правопорядок, а правопорядок не обеспечивает справедливость, то ни закон, ни правопорядок не нужны: ни один, ни другой.
Для чего нужен диплом и его защита – для того, чтобы выпускник вуза (отвлекаемся от бреда деления на бакалавров, специалистов и магистров, сконструированного в последние десятилетия Министерством образования России) продемонстрировал и подтвердил, насколько он освоил свою специальность за время обучения.
Теоретически он может ее освоить и не выполняя такую работу. Диплом – это демонстрация того, чему он научился и что теперь, после обучения, умеет. Квалификационная работа: покажи, что умеешь. Если человек претендует на официальное присвоение нового квалификационного уровня, он должен продемонстрировать, что он ему соответствует.
Если предположить, что такие работы не нужны, нужно признать, что и квалификационные уровни не нужны. И каждый может быть допущен к любой работе, на которую он захочет претендовать. Только потом не стоит жаловаться на низкий профессиональный уровень ничего не умеющих «специалистов».
Правда, можно ввести систему, подобную старым профессиональным цехам: юноша поступает в ученики к мастеру, потом становится подмастерьем, потом когда-нибудь признается мастером – но только и здесь переход со ступени на ступень будет предполагать выполнение тех или иных заданий мастера и доказывать, чему он научился и что он может.
Разница лишь в том, что неумелого ученика мастер просто взашей выгонял, а вуз выгнать бездельника не может: если за неосвоенную программу преподаватели начнут ставить двойки студентам, а вузы, соответственно, начнут отстающих выгонять, то вуз лишится финансирования и, соответственно, ставок, а преподаватель – своей ставки и работы. И безразлично, будет идти речь о бюджетной форме обучения или коммерческой: в одном случае денег лишит государство, в другом – сам студент или его родители.
Зачет, экзамен, курсовая, защита диплома – все это стадии и формы проверки того, чему научился студент. Но они предполагают два условия: что студент стремится обучаться, а преподаватель добросовестно оценивает его знания. На сегодня созданная государством в лице сумасшедших экспериментаторов из сотрудников Минфина и Минобра система такова, что студенты, за исключением особо увлеченных, не заинтересованы в учебе, а преподаватели, за исключением особо идеалистичных, не заинтересованы в добросовестной проверке их знаний.
Студент получает стипендию, которой в лучшем случае ему хватает на проезд в свой институт (порядка двух тысяч рублей), и должен думать не об учебе, а о заработке на жизнь. Преподаватель, кончено, получает больше, но при достаточно высоком статусе хотя бы доцента, он в самом лучшем случае получает до 60 000 рублей, а в большинстве случаев много меньше, при годовой учебной нагрузке на уровне преподавателя начальной школы, работающего на полторы ставки.
При этом студент не связывает свою послевузовскую успешность с полученными при выпуске оценками, потому что работодателя будет интересовать не то, с какими результатами он окончил вуз, а то, какой он успел наработать стаж по специальности, интересующей работодателя.
А преподаватель больше всего не хочет двоечнику ставить двойку, потому что потом тот изведет его постоянными приходами на пересдачу, на которую преподаватель должен будет тратить все больше и больше своего копеечно оплачиваемого времени, не имея реальной возможности окончательно неудовлетворительно оценить достающего его двоечника. Потому что если он официально поставит ему двойку на экзамене и на пересдаче, на третий раз пересдачу должна будет принимать комиссия из трех человек: сам экзаменатор, представитель кафедры и представитель деканата, причем двое последних будут неспециалистами по данному курсу, но будут хорошо знать: двойка на комиссии – это отчисление студента, отчисление студента – это потеря либо его оплаты на будущее, либо соответствующего госфинансирования для вуза – и, соответственно, факультета. И эти двое всегда окажутся в большинстве против одного преподавателя, отчаянно уверяющего, что студент на занятия не ходил, а материл так и не усвоил. Студент будет делать вид, что он учил, преподаватели – что он его выучил.
И безусловно, это будет сказываться на дипломной работе и ее качестве. Но ведь у Маргариты получается, что защиту дипломных работ нужно отменить, а всю остальную образовательно-имитационную модель оставить. То есть, по ее мнению, студенты учатся хорошо и программу обучения осваивают, а при защите диплома – халтурят. А преподаватели учат студентов хорошо, а с дипломниками работают плохо. Иначе — зачем дипломные защиты отменять, а все остальное – сохранять…
Защита диплома на то и нужна, чтобы показать, что он теперь умеет делать. Но для этого он предыдущие годы должен учиться. И иметь время на работу над дипломом: четыре месяца, посвященные только этой работе, когда с ним плотно работает преподаватель, которому эта работа достойно оплачивается.
Только если вместо этого студент либо торгует мобильными в салоне связи, либо курьером развозит пиццу по домам, либо пусть даже работает в той или иной конторе по специальности, никто ему четыре месяца оплачиваемого отпуска для дипломного проекта не даст.
И, в результате, он будет скачивать текст из Интернета, пользоваться теми или иными компьютерными программами и нейросетью. А задача научного руководителя – допустить работу к защите только после того, когда он убедится, что работа – самостоятельна, интересна и стояща. И эту же задачу решает кафедра, рекомендующая работу к защите, рецензенты, оценивающие эту работу со стороны, члены госкомиссии, принимающие защиту. Которые должны иметь на это время, а не носиться, изображая попугаев из аудитории в аудиторию с интенсивностью учителя начальной школы. И если они от имени государства наделены полномочиями оценивать итоги многолетней учебы дипломника, они должны ощущать самоуважение, а для этого – получить зарплату, достойную статуса преподавателя вуза хотя бы на уроне зарплаты в советском вузе. Которая для того же доцента, сегодня как правило получающего не более 60 тысяч рублей, тогда, сорок лет назад, составляла 320 рублей – то есть в деньгах до начала СВО составляла примерно 160 тысяч рублей.
И не чувствовать себя обманутыми, униженными и обворованными тем же государством в лице Министерства образования РФ и Министерства финансов РФ, а еще – Центральным Банком РФ. Только об этом и впрямь очаровательная и обаятельная Маргарита Симоньян не упомянула, как не упомянула и о том, что хотя президент еще в майском указе 2012 года поставил задачу поднять уровень оплаты преподавателей и научных сотрудников на уровень, вдвое выше среднего уровня зарплат по экономике региона, а правительство РФ давно отчиталось о выполнении этой задачи – все это оказалось ложью: и либо зарплаты преподавателей и научных сотрудников остались копеечными, либо, если несколько и поднялись, нагрузки на преподавателей возросли до уровня потогонной системы.
Маргарита Симоньян еще упомянула и о желательности отмены защиты кандидатских диссертаций, правда, оставила за скобками: нужно ли отменять сами степени или просто присваивать их без защиты. Как и то, нужно так поступить только с кандидатскими или с докторскими тоже, но это все-таки несколько отдельная тема.
Во всяком случае, основное, что должно быть в той же кандидатской: «решение научной задачи, имеющей значение для развития соответствующей отрасли знаний, либо изложены новые научно обоснованные технические, технологические или иные решения и разработки, имеющие существенное значение для развития страны». И когда Маргарита говорит, что кандидатские нужно отменить, имеет ли она в виду, что решение подобных задач не нужно либо что нынешние кандидатские эти задачи не решают…
Если первое – то это выглядит куда экзотичнее иных специфических экспериментов в этой сфере в первые годы Советской власти. Если второе – хорошо бы ей развить свою мысль применительно к тому, какую в этой сфере установило Министерство образования РФ от имени государственной власти РФ. Но об этом все же стоит говорить отдельно.
