Когда человек перестает быть человеком, он не становится зверем.
Здесь всё сложнее. Предавший свой пол проваливается ниже критической черты, границы, окаймляющей оба пола.
Пост-мужчина предает сразу оба пола. Мы имеем дело с монстром, с опасным и непредсказуемым дегенератом. А ни с как не с «женщиной». Даже думать так оскорбительно.
С женщиной, правда, несколько иначе. Истинная структура её пола самобытна и малоизучена, и такие понятия как верность/предательство (довольно четко описывающие мужскую установку) к ней напрямую не подходят. Существует (должен существовать) особый язык, на котором следовало бы описывать женщин и их логику. Это тайный язык или пока еще не открытый.
Пост-женщин нет. Их придумали пост-мужчины.
И феминисток нет. Есть жертвы опасного и циничного эксперимента. Их просто жалко, как хромую ворону.
А пост-мужчины есть. И они виноваты в том, что они делают и кем они становятся. Все вокруг них начинает гнить, разлагаться, соскальзывать в диссолюцию. Когда их критически мало, они еще как-то могут иметь место в культуре — в экзотической маргинальности, эксцентричности, экстравагантной позе. Но стоит пост-мужчинам стать серьезным трендом, они превращаются в смертельный высоко-контагиозный вирус. Если дать им волю, они уничтожат все вокруг.
Нечто аналогичное и с теми, кто утрачивает образ человеческий. Здесь всё ещё очевидней. Они не превращаются в зверей — звери, даже хищные или противно мелкие, органичны, гармоничны и никогда не делают того, что не оправдано и не предопределено им их природой. В этом они прекрасны, даже когда несут в себе высшую опасность или раздражают. И мы признаем это, уважительно относясь к животным — как к домашним, так и к диким.
Совсем иное пост-люди. Они разрывают связь с нашим архетипом, но не заключают онтологического контракта со зверьми. Человек не может стать зверем. Это выше его сил. И самое главное: у него нет и не может быть невинности, присущей каждому зверю. Поэтому пост-люди — это тоже монстры, перверты и дегенераты. В древности их называли «химерами» или «шеддимами». Есть версия, что это предки обезьян, но обезьяны гармоничны, органичны и обаятельны. Думаю, версия ложная. Не будем обижать обезьян.
Пост-люди подрывают человеческое существо так же как пост-мужчины предают пол — пол как таковой. Пост-люди, обрушивая человека, наносят непоправимый ущерб в том числе и природе зверей.
Экологи (прежде всего глубинные экологи в духе стимпанка или кибер-феминизма, ктулхуцена Донны Харрауэй) — одна из разновидностей пост-людей. Не в силах быть людьми, они пытаются стать мышами или галками, но тем самым они оскорбляют грызунов и птиц. Экологи — враги животных, под маской их защитников они скрывают физиономии расчеловечившихся маньяков.
Сегодняшние либералы состоят преимущественно из пост-мужчин и пост-людей. Либерализм — это своего рода пост-идеология, в которой мысль, идея, мораль обрушиваются ниже критической черты. Именно поэтому современные либералы такое значение уделяют гендерной политике и глубинной экологии. Они полным ходом тащат человечество в океан дегенерации. И если для того, чтобы привести к бытию монстров, слепленных из целлофановых отходов, водорослей и компьютерных плат, им понадобится ядерная война, в какой-то момент они на это пойдут. То, что в голове у содомита или эколога-цифровизатора, находится за пределом критериев нормальности. Отсюда навязываемые глобальными элитами мутации — через инфосферу, юмористов, виртуальность, соцсети, наркотики, современный городской образ жизни (урбанизм — это один из важнейших инструментов принудительного массового вырождения).
Вот смотрите. В Грузии умеренное правительство предложило ввести закон об иностранных агентах — как в США. Иностранные агенты немедленно подняли восстание. Потому что побоялись, что принимать решение о том, кто агент, а кто нет, будут не только они сами.
Также и с пост-мужчинами и пост-людьми. Захватив власть, они сами вводят критерии, что есть норма, что woke, а что нет, и что следует отменить (cancel). Сегодня то, что еще вчера было нормой в области гендера во многих европейских странах, уже преступление. Завтра ущемление прав компьютера или прохожего муравья может стать основанием для реального срока. И про права человека громче всего вопят, те, кто человека ненавидят. Точно также феминизм — это лишь агрессивная экстремистская версия радикальной мизогинии.
Ситуация осложняется тем, что на очередном витке истории, чтобы хотя бы остаться там, где мы есть, необходима полноценная апология мужчин (пола в целом) и человека как такового.
Но сегодня именно это категорически воспрещено элитами — даже в нашем обществе. Настолько пост-мужчины и пост-люди в нем ужеукоренены. Вопреки «традиционным ценностям», закреплённым в Указе № 809, в России в области законодателей правящей парадигмы, эпистемы, по прежнему доминируют либералы. По сути, элита России прямо саботирует решения Президента, касающиеся возврата к нормальности. А без такого разворота ни о какой полноценной апологии быть не может.
Вот с этим мы сейчас и сталкиваемся. Мы воюем с либеральной глобалистской цивилизацией, но почти полностью остаемся под ёе идеологическим контролем. Пошел второй год войны, а здесь — вопреки тому, что сказал и сделал Президент, царит тотальный саботаж. Это — проблема. И она не в том, как победить, а в том: как начать воевать по-настоящему.
Война — дело мужчин. Война — дело людей. Прежде всего и тех, и тех надо оправдать. А противоположный полюс поместить в специально отведенные для него места.
Ищите мужчину! Ищите человека! Это то, что нам просто жизненно необходимо делать.
Но чувствуете, как это тревожно звучит?! В нас уже вставлены программы, не позволяющие даже думать в этом направлении. И они работают. Нас активно и интенсивно демаскулинизируют и дегуманизируют. А кто сопротивляется, того зачисляют в маргиналы, мракобесы, клеймят самыми отвратительными ярлыками, а затем и убивают.
