— Николай Викторович, тему, которую сегодня хотелось бы обсудить, можно определить как феномен человеческой цивилизации и причины распада СССР. В связи с этим вспомним о вашей книге — «Шерше ля нефть». Хотелось бы сначала от вас услышать, каково значение нефти для человечества в целом.
— Значение огромное. Все, что на нас одето, все, на чем мы ездим, имею в виду не топливо, которое мы заливаем в бак, а сам автомобиль во многом — пластики. К сожалению, и еда частично. Все это делается из нефти и ее производных. Поэтому нефть — это действительно важнейший ресурс.
Но ситуация меняется. Ситуация, которая была в 1985 году, когда в Советском Союзе началась перестройка, и сегодняшняя ситуация — они отличаются в экономике, в политике, в технологичном каком-то аспекте, в геополитическом тоже.
Когда мы с вами поговорим о том, как с помощью нефтяных цен американцы, по сути, нанесли серьезнейший урон Советскому Союзу, то сейчас, если мы посмотрим на те же самые государства — мы увидим картину совершенно иную. Никаких объективных причин для распада Советского Союза не существовало.
— Тогда при чем здесь нефть?
— Давайте про объективные причины. Сложности есть во всех странах, во все времена. Но Советский Союз, когда немцы были под Москвой, почему-то не распался. А когда никаких немцев нигде не было, а точнее, они были в ФРГ и в ГДР — вот тогда начался процесс того, что привело к крушению страны.
То есть, это было предательство. Но для того, чтобы предательство осуществилось, нужны какие-то действия, которые потом мотивируют руководство страны, оно же не все состоит из предателей… А предатели в каком-то единичном количестве в Советском Союзе присутствовали.
Что было сделано? Давайте начнем перестройку. Пришел Горбачев — молодой, красивый, хорошо говоривший, что тогда было в новинку. Мы же не знали, что в Америке будут ровно такие же президенты, как напоминающий нам славные времена Леонида Ильича Брежнева.
То есть, молодость Горбачева, возможность говорить — были в новинку. Горбачев выступает на апрельском пленуме 1985 года, а осенью этого же года Саудовская Аравия вдруг принимает странное решение. Она решает добывать нефти как можно больше, и продавать ее как можно дешевле.
Переходим к сегодняшнему дню. Есть организация ОПЕК, Советский Союз в нее не входил, как сегодняшняя Россия. Но нашли же общий язык между Россией и ОПЕК. Очевидно, что — ребята, давайте договоримся, чтобы цена была, наверное, не очень высокая, но приемлемая, потому что если цена становится крайне высокой, вы разоряете своего покупателя, и через некоторое время он перестанет иметь возможность покупать ваш товар. Договорились.
Почему не договорились с Советским Союзом? Потому, что в тот момент противостояние между Советским Союзом, Саудовской Аравией, западным миром было более идеологическим. И я напомню вам, что Советский Союз ввел войска в Афганистан, что дало возможность американцам обратиться к исламским государствам, говорить об исламской солидарности и как-то их мобилизовать для того, чтобы нанести урон Советскому Союзу.
Поэтому Саудовская Аравия действовала из солидарности к мусульманам, с одной стороны, с другой стороны — Соединенные Штаты пообещали определенные коврижки за это самоубийственное поведение саудитов.
Если вы будете продавать все время свой товар дешевле, вы в конце концов разоритесь. Так ведь?
Что США пообещали саудитам, и чего они сейчас не могут им пообещать? Потому что мы видим, что как раз между Саудовской Аравией и США сложные отношения, более того, саудиты сейчас начали торговать за юани, это подрыв всего того, что тогда было договорено.
Технологии. Саудовская Аравия и арабские страны нефть продавали, получали нефтедоллары, их нужно куда-то вкладывать. Им разрешили покупать технологии.
Помните некоторое время назад Франция не разрешила России купить вертолетоносец. Германия не разрешила купить автомобильное предприятие. То есть, препоны покупки каких-то технологий были даже до СВО, а сейчас — просто поставили железный занавес для этого.
Примерно то же самое было и во времена Советского Союза. Запад не делился технологиями, потому что воспринимал Советский Союз — как и сегодняшнюю Россию — как соперника, как врага.
Саудитам сказали — «вы можете покупать». Мы видим расцвет этих стран именно не только за счет добычи нефти, теперь там появился туризм, какие-то другие сферы. То есть, то, что называется «диверсификацией». Это с одной стороны.
С другой стороны, денег так много у монархий Залива, что их надо куда-то вкладывать. Им разрешили не просто какие-то абстрактные бумаги американские покупать, которые потом заморозили, как у нас, а вкладывать в какие-то компании по их выбору.
Можно купить целую компанию, можно половину. То есть, Запад привлек к себе Саудовскую Аравию для того, чтобы сотрудничать с ней по полной программе. И тогда саудиты начали обвал цен на нефть, при этом экономика Саудовской Аравии от этого вообще не страдала.
Левой рукой Запад у них забирал через низкие цены нефть, а с другой стороны он давал им беспроцентные кредиты. Много схем использовалось для того, чтобы поддержать Саудовскую Аравию.
Что получилось из этого? Советский Союз в этот момент вложил большие деньги в новые нефтяные разработки. Мы до сих пор этим пользуемся. Большие вложения в трубопроводы, это тоже работает сейчас.
Новая техника, которая не производилась в Советском Союзе, закупалась за валюту. И вдруг цена на нефть начала обваливаться резко, резко, еще резче — и дальше ушла до цены пять долларов за баррель. В итоге Советский Союз оказался без валютной выручки, что затруднило покупку всего того, что тогда Советский Союз покупал — а это было, в том числе, продовольствие.
Опять-таки, вопрос сегодня, слава Богу, не очень актуальный для Российской Федерации. Продовольственная безопасность у нас процентов на девяносто обеспечена.
— А как получилось так, что в шесть раз обвалились цены во времена перестройки, как раз это 1985 год, но — введение войск в Афганистан, уменьшение объемов продажи нефти, это должно повысить цену. Почему происходило ровно наоборот?
— Потому что Саудовская Аравия добывала нефти все больше и больше. Было официальное заявление — мы будем добывать с каждой неделей все больше, а продавать все дешевле. В этом-то и парадокс, что Саудовская Аравия действовала не только вопреки каким-то маркетинговым, элементарным понятиям, но и вопреки своему опіту.
Я напомню вам, что в начале семидесятых, когда произошла так называемая «война Судного дня», Израиль воевал с несколькими арабскими государствами. И США, Запад поддержали Израиль. В ответ король Саудовской Аравии ввел нефтяное эмбарго, он просто перестал продавать нефть — и цена на нефть резко выросла.
Саудиты прекрасно знали, что увеличение или уменьшение объема предложения на рынке ведет к резкому изменению цены на нефть. Но тогда они ее подняли и подушили своих американских и всех остальных партнеров, а здесь — они обрушили и, казалось бы, выстрелили себе в ногу. Но нет! У них все оказалось хорошо.
Но все это, опять-таки, не смертельно было для экономики Советского Союза. Ну вот не смертельно никак, потому что Советский Союз не зависел в такой степени от внешней валютной выручки. Ну да, могли купить чего-то меньше… Но разрушение Советского Союза дальше происходило по схеме, когда это использовалось как повод. Видите, что происходит — у нас мало кредитов, давайте мы попросим у американцев деньги в долг.
Сейчас молодое поколение не помнит, но во времена Бориса Ельцинавопрос жизни и смерти Российской Федерации был на уровне пяти миллиардов долларов, которые Борис Николаевич получит или не получит в качестве кредита от МВФ… Что такое сейчас пять миллиардов долларов? Это Зеленскому на семечки выделяют для того, чтобы он продолжал воевать. Это абсолютно незначительная сумма, тем более, когда мы говорим об итоговой ликвидации соперника Соединенных Штатов Америки.
Верхушка Советского Союза использовала обвал нефтяных цен как повод для начала переговоров с Западом, взятия политически мотивированных кредитов, и сдачи своих позиций по всему периметру Земного шара и внутри Советского Союза. Вот что произошло.
Поэтому нефтяные цены послужили стартовым пистолетом для уничтожения СССР. Но Советский Союз мог выжить, никаких проблем не было.
— Ну да, цены же не могли постоянно держаться.
— Да, и дальше что мы видим. При Ельцине были низкие цены на нефть, появился Путин — цены пошли вверх. Можно сказать, что ему повезло, но я просто приведу один факт, который говорит о том, что это не везение, а определенная политика. Во-первых, начали договариваться с нефтяными государствами. Во-вторых — ввели такую вещь, которую почему-то Борис Николаевич не сделал.
— Стабилизационный фонд?
— Не только это и не столько это. Речь шла о введении налога на добычу полезных ископаемых. То есть, раньше схема выкачки ресурсов и денег из России была следующая: какой-нибудь Ходорковский— регистрировал компанию в оффшоре, дальше добывал скважинную жидкость, а не нефть — придумали такой термин они. Она стоит на мировом рынке, например, пятьдесят долларов, он ее добывает и продает сам себе в оффшор за один доллар.
— И с этого платит налог?
— С этого доллара честно платит весь налог, а остальные 49 — уходят в оффшор. Собственно говоря, за это его и посадили когда-то, за эти изобретения скважинной жидкости и т.д. и т. п.
Поэтому не просто с неба все это свалилось, были приняты определенные законодательные акты. А потом была устроена показательная порка одного из самых наглых олигархов, которые на эти деньги, выведенные в оффшор, хотел купить все политические партии, весь парламент. По сути, арестовали его за две недели до сделки, когда он собирался продать свою нефтяную компанию американцам.
— Какова отличительная черта западной элиты, в чем этот феномен на протяжении всего противостояния с Советским Союзом?
— Глубже надо копнуть — не с Советским Союзом, а со всеми противниками, кого они таковыми считают. Это понимание того, что это враг, что с ним не надо договариваться, что если ты имитируешь переговоры, то в итоге — ты все равно хочешь его задушить, ослабить, погубить или еще что-то с ним сделать.
Яркий тому пример — союзнические отношения, которые были во время Второй мировой войны между англосаксами и нами. Но они все делали так, чтобы в итоге мы ослаблялись, а они усиливались.
На открытие Второго фронта четыре года понадобилось. Могли раньше — нет, не хотели. И все они делали так, для того, чтобы помочь, не помогая, или вообще под каким-то предлогом прекратить помощь. Как например, известная ситуация с конвоем PQ-17, когда сами сдали немцам, куда и как он идет, какой состав, а потом сами англичане сняли всю охрану с боевых кораблей.
Немцы, соответственно, этот конвой разгромили. И сами англичане — под предлогом того, что «как опасно плавать, ой-ой-ой» — решили прекратить поставки вооружения. Это в разгар Сталинградской битвы.
— А каково сейчас значение углеводородов в современной России? Вы сказали, что то, что произошло в 1985 году, и то, что сейчас — это совершенно разные вещи. Пытаются ли Штаты сейчас разрушить экономику России таким способом?
— Конечно. А как вы думаете, зеленые технологии откуда появились? Вы думаете, кто-то действительно беспокоится об экологии мира? Ну, может быть, Грета Тунберг — в границах своего понимания.
Ведь для того, чтобы воткнуть в розетку свой будущий электрический автомобиль, нужно же понять, откуда энергия возьмется в розетке. Атомную энергетику они в Европе почти запретили, осталась только во Франции. Ветряки вредны для экологии. Все аккумуляторы делаются из металлов, которые добываются в Африке бедными детьми. И потом их невозможно утилизировать.
То есть, та энергия, которая должна течь в их зеленые розетки, она, наверное, еще более неэкологичная. Возникает вопрос, зачем они это сделали?
Причины две. Первая: зеленые — это повод для того, чтобы… ну, знаете, как опознавание «свой-чужой». Вот вы не зеленый, завод у вас не зеленый — мы не буем покупать вашу продукцию. До тех пор, пока вы не купите нашу энергетику, которую мы обозначим как зеленую.
То есть, вы становитесь зависимым, появляются какие-то новые критерии. Вы поставляете в Европу дешевый газ — он у вас не демократический. Какое отношение демократия имеет к газу? А вот — не демократический газ нельзя покупать.
Это маркирование всего и вся через какие-то внеэкономические факторы. Это первое. Второе — смотрите, что они предлагают. Они говорят — мы с 2035 года в Европе больше не будем продавать новые автомобили с двигателями внутреннего сгорания. В США такая же ситуация. Это значит, что вы должны переходить на электрические автомобили, все компании должны перейти.
У нефти в этом смысле снижается ценность, но где находятся основные месторождения? В США, в Европе, в России. Опять-таки, сужается рынок сбыта нефти в нынешнем виде.
Далее: можете ли вы не участвовать в этом? Например, вы говорите — слушайте, у вас много нефти на территории Российской Федерации, а на ваших аккумуляторах из Омска в Новосибирск — шестьсот километров по тайге, по холоду просто не доехать.
Не знаю, ездили вы или нет, я ездил. Там даже тайгой это сложно назвать. Вот дорога, а по обе стороны ландшафт. Все, вы остановились, вам негде подзарядиться. То есть, эта технология, в ее нынешнем виде — только не для России. Но у нас много нефти, соответственно, бензин для нас более подходит.
Но, если Запад говорит, что у него будет только электрические машины, а вы говорите, что у нас будут машины с другим двигателем, это значит — происходит раскол. Раскол в сфере транспорта. Одна машина в другое полушарие не может переехать, потому что здесь нет розеток, а там нет заправок.
Они раскалывают экономическую, политическую систему, теперь спорт начали раскалывать. То есть, вы либо делаете как мы говорим, либо мы оторвем часть мира и построим железный занавес. Вот тот посыл, который они делают.
И Китай в этом смысле соблазняют. Вы хотите быть с русскими — тогда мы и вас отделим, и это демонстрируют сегодня китайскому руководству. Но, насколько мы можем судить, особенно после визита Си Цзиньпина в Россию Китай на их давление не поддается, и мы формируем свою отдельную ойкумену. Но по их инициативе.
— Можно ли сказать с уверенностью, что мы усвоили урок тех прошлых лет, 1985 года?
— Конечно, усвоили. У нас хорошие отношения с Саудовской Аравией. Мы согласовываем с ними объемы добычи нефти, цены на нефть. Это Джо Байден может во время своей избирательной кампании называл наследного принца Саудовской Аравии всякими нехорошими словами. Наш президент уважительно относится, уважительно говорит — и это ценят. Поэтому, эти уроки усвоены. Но ведь эти уроки — они же не имеют срока давности. В течение пятидесяти лет мы можем помнить эти уроки, а на шестидесятый год забыть.
Эти уроки должны быть навсегда. Это надо в школе изучать, надо рассказывать политической элите, что те, с кем мы соперничаем — для них нет ничего святого, они в Бога точно не верят, верят в совершенно иные сущности. Поэтому они могут сделать всё, что угодно — и уже делали. Поэтому с ними надо пытаться договариваться, понимая, что договориться невозможно, потому что они не хотят договоренности.
Ведь сегодняшние западные СМИ подают все время такую историю, что Россия опасна, Китай бросил вызов… Какой он вызов бросил? Что, Китай говорит — «мы уничтожим Америку и Запад, чтобы вас не было»? Нет. Китай просто говорит — а вы, пожалуйста, с моими интересами считайтесь.
Что Россия? Россия то же самое говорит. Мы же не ставим своей целью исправление западной цивилизации, или ее уничтожение, или переформатирование. Нет, у нас такой цели нет. Живите как хотите. Только к нам не лезьте со своими стандартами, не пытайтесь нас переделать, но учитывайте и наши интересы.
У нас есть интересы в безопасности, экономике, и т.д. Они нас слушать не хотят. Здесь есть это вековое противостояние, борьба между добром и злом, если говорить метафизически. А если говорить о геополитике — то это борьба между державами Суши и державами Моря.
— Николай Викторович, вашей книге лет пятнадцать получается?
— Она была написана примерно в 2006 году, ну да, 15 лет. Быстро летит время.
— Вы в этой книге просили набраться терпения, предсказывали, что иго падет. Случилось ли это сейчас? Перестали мы платить дань?
— Мы перестали платить. Но, что самое интересное, сначала очень хорошо заплатили, потому что арест и замораживание золотовалютных резервов — это и есть изъятие той самой дани. Наконец-то забрали.
Теперь мы не платим никому дань — и очень хочется, чтобы мы этой дани не платили дальше. Для этого нужно отказаться от того образа мира, в который мы пытались вписаться последние десятилетия. Его больше нет. Нет не по нашей инициативе, поэтому речь даже не идет о том, нравится ли он нам или не нравится. Его нет.
Пытаться войти в последний вагон поезда, если этого вагона нет — это значит, упасть на рельсы, и по тебе может проехать следующий поезд.
Этого мира, в котором мы жили до этого — нет. Его уничтожили его же создатели, то есть — англосаксы. Поэтому спасибо им за это, что они в явочном порядке избавили нас от всех иллюзий. Но можно было бы сделать то же самое и с нашей стороны, с гораздо меньшими издержками. Но, как говорится, это уже сослагательное наклонение.
