Последние события свидетельствуют о том, что санкционное давление на Россию будет усиливаться и основной удар по-прежнему направлен против российской нефтянки. Главной целью новых санкций открыто объявлено максимальное обременение для судов, перевозящих российскую нефть.
Документами OFAC, в частности, предусматривается наряду с использованием открытых источников информации, «поощрение самоконтроля» в раскрытии информации и «использование платных информаторов» для выявления случаев обхода санкций.
Поражает, что направление действия западных регуляторов удивительным образом совпадает с действиями регуляторов отечественных. Чего стоит идея установления 200% штрафов против российских компаний, если конечная цена у контрагента отличается от начальной цены контракта! Что, по сути, ограничит круг потребителей российского экспорта нефти, собственными перерабатывающими предприятиями. Подчеркну, эта идея отечественных регуляторов – OFAC просто нервно курит в сторонке…
За вот уже более трех десятилетий руководства либералами нашей кредитно-финансовой системой только блаженные финансовые аналитики продолжают всерьез повторять официальные декламации о «таргетировании инфляции». На самом деле руководящие социально-экономической сферой России либералы даже не пытаются ограничивать инфляцию по очень простой причине: не будучи совсем глупыми людьми, они прекрасно знают (и не раз проговаривались об этом знании), что она носит не монетарный, а структурный характер и вызвана ростом издержек и произвола монополий.
«Какая цена является самой главной в мировой экономике? – вопрошает Bloomberg в недавней публикации. – Важнее всех цена денег». Цена эта формируется в конечном счете соотношением спроса и предложением. Увеличение предложений, толкает цену вниз, а увеличение спроса вверх. Так вот, особенностью денежно-кредитной политики наших либералов является хронический, аномальный дефицит денежного предложения. Этот дефицит создается искусственно, под предлогом борьбы с инфляцией и сам является генератором инфляции.
Анализ практических действий (а не ритуальных заклинаний) либералов отечественной сборки показывают, что они решают – и весьма успешно – совершенно иную задачу: блокирование развития России для максимального вывода средств в сектор финансовых спекуляций (из реального сектора) и на Запад (из нашей страны). Ведь «либерал» — отнюдь не ругательство и не «неопределенный артикль»: со времен Керенского (не говоря о Березовском и Чубайсе) этот термин обозначает деятеля, служащего финансовым спекулянтам против своего народа.
Финансовым спекулянтам нужно максимальное дробление любого государства, чтоб руководителей обломков можно было легко и дешево купить, а самими обломками – манипулировать небольшими кредитами извне. И им нужна нестабильность – ибо они зарабатывают не на монотонном росте или падении рынков, а на дирижируемых ими (и беспорядочных для непосвященных) колебаниях.
Объективная заинтересованность в дроблении и нестабильности стран объективно же делает финансовых спекулянтов и их политическую обслугу – либералов – прямыми врагами попавших в их кабалу народов.
В России денежные власти – и Банк России, и Минфин – последовательно управляются именно либералами.
Достаточно посмотреть на валютный рынок: хотя курс рубля должен определяться рыночным балансом спроса и предложения, и предложение валюты, и спрос на нее определяются Банком России – и правилами торгов, и банковскими нормативами резервирования, и множеством других разнообразных инструментов. Поэтому на деле курс рубля, хоть и не прямо, но устанавливается руководством Банка России практически по своему произволу.
Многие обратили внимание на падение рубля этим летом и в сентябре именно тогда, когда стал очевиден провал украинского контрнаступления: возникло стойкое ощущение, что, не имея возможности ударить Россию снаружи – на фронте, Запад нанес удар изнутри – через либеральную «пятую колонну».
Однако не менее знаменательно другое: девальвация, похоже, стала ответом либералов на уверенный промышленный и инвестиционный (на 12,8%!) рост во II квартале, причем далеко не только в отраслях, связанных с ВПК. Этот рост создал перспективу перетока средств из спекулятивного сектора в реальный, что стало прямой угрозой для финансовых спекулянтов, — и те, вероятно, немедленно мобилизовали свою политическую обслугу, чтобы та придушила создавшую угрозу промышленность России.
Самый простой способ этого – удорожание кредита, но в мае официальная годовая инфляция составляла лишь 2,8% при «таргете» 4%, так что сначала ее надо было «разогреть», – что и было сделано девальвацией рубля. И уже после девальвации ставка была поэтапно повышена (пока вдвое).
При этом в полной мере была реализована схема, отработанная еще в 2014 году: в условиях искусственно созданного «денежного голода» (монетизация российской экономики составляет лишь 52%) повышение процентной ставки не укрепляет рубль, а, напротив, ослабляет его, так как «выжимает» из реального сектора средства на валютный рынок. Предприятия, видя, что намеченные ими проекты невозможны из-за удорожания кредита (которое не только сокращает доступные инвесторам ресурсы, но и «подрубает» спрос на их будущую продукцию), отказываются от намеченных производственных проектов и либо реализуют их в других странах (выводя капиталы в них), либо направляют деньги на практически гарантированные спекуляции, – прежде всего с валютой.
В результате повышение процентной ставки, якобы призванное укрепить рубль, ведет к его ослаблению, после чего либералы вновь повышают процентную ставку, вновь обваливая рубль, – и так до полного перевода всех ресурсов реального сектора на валютный рынок. О том, что повышение процентной ставки (в условиях вымаривания России искусственно созданным денежным голодом) разгоняет инфляцию вместо ее торможения, знают все, в том числе и не признающие это либералы.
При этом Банк России категорически отказывается от мер, гарантированно укрепляющих рубль: не только от ограничения вывода капиталов из страны (так как это вызовет неудовольствие финансовых спекулянтов и Запада, что, вероятно, замену руководства соответствующих российских ведомств), но даже и от обязательной продажи валютной выручки (в марте 2022 года ее ввел Минфин, причем в нарушение своих полномочий, а сейчас – президент, так как либералы Минфина, вероятно, осознали свою ошибку).
При этом даже истерическое повышение процентной ставки сразу на 2 процентных пункта, как показал опыт конца октября, не повлиял на курс рубля, – но либералы Банка России не обращают внимания на подобные мелочи, так как заняты решением главной задачи: блокированием развития России и выводом ее ресурсов сначала в спекулятивный сектор, а затем на Запад.
Понятно, что либералы Минфина, случайно спасшие Россию в марте 2022 года введением обязательной продажи валютной выручки, должны будут до конца дней своих замаливать этот грех перед финансовыми спекулянтами и Западом, – что они и делают каждым подготовленным федеральным бюджетом.
Впрочем, еще в августе и сентябре, спеша за своим куском пирога, Минфин «на ровном месте» устроил рукотворный топливный кризис, просто сократив вдвое дотирование российских НПЗ. В любой нормальной экономике они являются центрами прибыли, но в России либералы сделали их убыточными еще налоговым маневром 2018 года, стимулирующим вывоз сырья в ущерб его переработке (закрепляя тем самым положение России как экономической колонии более разумно управляемых стран, – хоть Запада, хоть Востока, хоть «глобального Юга»).
Сокращение дотаций НПЗ (так называемого «обратного акциза» или «демпфера») привело сначала к взлету внутренних цен на нефтепродукты, едва не сорвавшему осенне-полевые работы, а потом и к дефициту в ряде регионов, причем ситуация начала хоть исправляться только после прямого вмешательства президента В.В.Путина.
Однако в целом либеральный подход, «отлитый в граните» бюджета, остается предельно простым: раз хребтом российской экономики является нефтяная отрасль, – значит, именно ее и надо сломать. Так «интернационалисты» в коллективизацию ломали хребет русской деревне: неуклонно повышая налогообложение до полного уничтожения производства.
При этом налогообложение менее значимых отраслей – не только триллионных сверхприбылей родного для либералов финансового сектора, но и, например, олигархов от черной металлургии, связи, строительства, производства удобрений остается несопоставимо низким, что еще раз подтверждает: целью либералов является не столько получение доходов в бюджет, сколько именно перелом хребта российской экономики.
Уже сейчас налоговая неопределенность весьма серьезно мешает нефтяной отрасли (с 2020 по 2023 год более двадцати повышающих налоговую нагрузку изменений законодательства изъяли из отрасли более 1,5 трлн руб. инвестиционных ресурсов). Сохранение прибыльности вопреки усилиям привластных либералов – результат жесткого менеджмента и внешней конъюнктуры (которая так же весьма переменчива и которую системно уничтожают с помощью санкций), но их ресурсы на исходе. Так, в 2022 году налоговая нагрузка (доля налогов в финансовом результате по данным ФНС) нефтяной отрасли составляет 78% (с учетом затрат на транспорт, энергию и кредиты общий уровень изъятий превышает 90%).
В то же время по данным ФНС налоговая нагрузка производителей минеральных удобрений составляет 26%, угольных компаний и финансового сектора – 29%, электроэнергетики – 42%, металлургии и трубопроводных монополий – 46%, связи и интернета – 48%, добычи алмазов и драгметаллов – 49%. Даже в газовой отрасли налоговая нагрузка ниже, чем в нефтяной – 69%.
При этом принцип универсальности налоговой системы не работает только для нефтяников, только для них действует изъятие дополнительных доходов (через НДПИ и НДД), возникающих в том числе при улучшении макроэкономических условий. Компаниям же других отраслей разрешены сверхдоходы, о которых Минфин великодушно забывает.
В этом году полет творческой мысли Минфина вышел на новый уровень: колоссальный рост доходов намечено получить в том числе за счет расчетых цен на нефть в целях налогообложения, в который будут включаться не только доходы нефтяников, но и предполагаемые расходы на ее транспортировку (которые точно не являются доходами нефтяной отрасли, но будут учитываться Минфином именно в этом качестве).
Ситуация настолько абсурдна, что заслуживает отдельного рассмотрения.
Сейчас цену нефти в целях налогообложения рассчитывает британская (!!) компания ARGUS, которая специализируется именно на этой потребности российского Минфина. При этом цену она определяет по цене российской нефти в портах, в которые она уже давно не поставляется, то есть откровенно фантазийным (чтобы не сказать произвольным) образом. В результате цена нефти для налогообложения определяется и альтернативными способами: на основе цены нефти в российских портах, увеличенной на оценочную стоимость несуществующего фрахта в Европу (куда установлен запрет на вход танкеров с российской нефтью), либо цены смеси Brent со скидкой 20 долл./барр.
С 1 января 2024 года англичане вроде бы прекращают рассказывать Минфину свои высокооплачиваемые сказки (хотя представители Минфина весьма неоднозначно отвечают на прямые вопросы об этом), но тот намерен сохранить альтернативные методики, либо сократив скидку с Brent до 15 долл./барр., либо продолжая приписывать в доходы нефтяников цену перевозки нефти (да еще и в порты, в которые она гарантированно не перевозится!!!).
При этом цена нефти устанавливается в долларах, даже если оплата осуществляется в «дружественных» валютах, что объективно заинтересовывает Минфин в дальнейшей девальвации рубля, увеличивающей номинальные доходы.
Возможность же применения единственно разумного из называемых Минфином способа оценки нефти – на основе цены Санкт-Петербургской биржи (не само применение, а только его возможность!) – перенесена на 2025 год.
Использовать же для налогообложения реальные цены российской нефти на основных рынках сбыта (Индии и Китая) на основе котировок в Дубае Минфин, похоже, даже не предполагает. Он, насколько можно судить, намерен использовать вымышленные данные по поставкам, которые в реальности не осуществляются, что открывает широчайшие возможности для произвола – и, соответственно, организации новых топливных кризисов в России.
«Вишенкой на торте» является заложенное Минфином в бюджет на 2024-2026 годы исполнение западных санкций, запретивших российским нефтяникам продавать нефть дороже 60 долл./барр. Нефтяники научились обходить их, – но Минфин в рамках восстановленного «бюджетного правила» установил «цену отсечения», доходы от превышения которой должны не служить России, а замораживаться в фонде «национального благосостояния», именно в 60 долл./барр. (причем, в отличие от прошлых бюджетов, без изменения от года к году; впрочем, если Запад изменит санкционный порог, визжащие о «суверенитете» российские либералы, вероятно, откорректируют бюджет в соответствии с указаниями своих как минимум ментальных хозяев).
Таким образом, можно зафиксировать: если либералы Банка России, согласованно обесценивая рубль и задирая процентную ставку, занимаются системным разрушением российской экономики, либералы Минфина сосредоточили усилия на переломе ее «хребта» – нефтяной отрасли.
Ключ к пониманию проблем, которые поставлены в этой статье, возможно в том, что война, объявленная России, идёт не только на полях сражений в Малороссии.
Характер созданных Западом рисков для России и применение в том числе методов экономической войны, не позволяет отделить вопросы военного управления от управления экономикой и требует решения одного человека, которому доверил свою судьбу наш народ в самое сложное время в новейшей истории России.
