Индия — к удивлению многих — сегодня обладает самой быстроразвивающейся экономикой. По результатам 2023 года ВВП страны вырос на 8,4%. К 2027 году она станет третьей экономикой мира. Если эта тенденция продолжится, то Индия имеет шансы обогнать США и даже Китай в 2030-е годы.
Индия является лидером и в вопросах демографии, и в IT-векторе. Индийская диаспора контролирует сейчас значительный сегмент Силиконовой долины, а премьером Британии является пусть и либерально-глобалистский, но этнический индиец Риши Сунак. Интересно, что влиятельный консервативный политик в американской Республиканской партии, убеждённый сторонник Трампа, тоже индиец по происхождению Вивек Рамасвами представляет собой полного идеологического антипода Сунака. В любом случае индийцы наступают.
Мы имеем дело с совершенно новым явлением — рождением на наших глазах нового центра мира. Этим успехам Индия обязана по большому счёту новому повороту в политике, наступившему вместе с приходом к власти консервативной «Бхаратия джаната парти». Собственно, современная Индия в ходе деколонизации была основана иной — левой и прогрессистской — партией Индийский национальный конгресс. Конечно, высшей ценностью для индийцев после обретения независимости было освобождение от последствий колониализма, но при этом Индия оставалась членом постколониального Содружества наций, где доминировала Британия, и крепко держалась за внедрённую британцами демократию, более того, даже гордилась, что является «самой большой демократией в мире». Конгресс довольствовался тем, что страна получила политическую независимость от бывших господ, но соглашался на то, чтобы имитировать социально-политическую, экономическую и культурную парадигму Запада.
Впервые монополию Конгресса на власть в Индии подорвала победа альтернативной правоконсервативной партии — «Бхаратия джаната парти» — в 1996 году на выборах в нижнюю палату парламента (Лок Сабха). Сама эта партия была создана на основе крайне консервативного движения «Раштрия сваямсевак сангх» в 1980-м.
В 2014 году премьер-министром от этой партии стал Нарендра Моди и остаётся им до сих пор. Согласно аналитикам, у Моди есть все основания сохранить свой пост и по результатам выборов в 2024-м, которые стартовали 19 апреля и завершатся 1 июня.
Правление «Бхаратия джаната парти» и лично политическая харизма Моди фундаментально изменили Индию. Кстати, официальное название Индии при Моди было изменено на санскритский манер — Бхарат. Дело в том, что Моди опирается на совершенно иную идеологию, нежели Индийский национальный конгресс.
Изначально в борьбе индийцев за независимость от британцев существовало два направления: одно — мягкое и пацифистское, воплощённое в фигуре Махатмы Ганди и делающее ставку на ненасильственное сопротивление, а второе — более воинственное и бескомпромиссное, представленное такими фигурами, как индийский традиционалист Бал Гангадхар Тилак, основатель «Раштрия сваямсевак сангх» Кешав Хедгевар и националист Винаяк Саваркар.
Уходящие из страны британцы спокойно вверили власть в Индии (предварительно отторгнув от неё ряд территорий, населённых мусульманами, — Пакистан и Бангладеш, а также Шри-Ланку, Бутан и Непал) Конгрессу, полагая что эта партия сохранит Индию в зоне англосаксонского влияния и будет вести её по пути модернизации и вестернизации (с региональной спецификой), то есть в какой-то форме колониальный контроль сохранится.
В отличие от этого главные противники Конгресса с самого начала борьбы за независимость считали, что Индия не просто страна или бывшая колония, но территория могучей и самобытной цивилизации. Сегодня мы называем это государством-цивилизацией. Впервые эта идея была сформулирована Канайялалом Мунши и получила название «Акханд Бхарат», «Неделимая Индия» или «Великая Индия».
В 2022 году Нарендра Моди назвал главной целью «деколонизацию индийского ума». И перед нами появляется Индия, которую мы совершенно не знали, — правая консервативная Индия, ведическое государство-цивилизация, Великая Индия, ставшая на путь тотального суверенитета.
Конечно, поверхностный наблюдатель заметит тут противоречие: Индия геополитически всё больше сближается с США и Израилем, втягивается в нарастающий пограничный конфликт с Китаем (отсюда участие Индии в нескольких региональных антикитайских блоках, таких как QUAD и т. п.), обостряются отношения с исламским миром — причём как внутри Индии, так и в отношении Пакистана. Если индийские традиционалисты озабочены «деколонизацией индийского ума» и борьбой с западной материальной цивилизацией, то что общего у них с США?
Чтобы разрешить эту двусмысленность, можно обратиться к истории взлёта современного Китая. Представители американского Совета по внешним отношениям (CFR) и особенно лично Генри Киссинджер ещё в конце 1970-х годов предложили Китаю двустороннее партнёрство против СССР, чтобы окончательно разбить тем самым социалистический лагерь. Китай при Дэн Сяопине этим воспользовался и постепенно за 40 лет превратился из экономического клиента США в мощный самостоятельный полюс, с которым Штаты теперь уже вступили в конкуренцию и, по сути, в торговую войну. Нагнетание проблемы вокруг Тайваня позволяет прогнозировать переход этого противостояния и в горячую стадию.
Теперь те же глобалистские силы на Западе решили поддержать Индию — на сей раз уже против Китая. И Моди, учитывая китайский опыт, принял эту стратегию. Но как Китай использовал глобализацию в своих целях, не потеряв, а укрепив свой суверенитет, точно так же намерена поступить и Великая Индия. Вначале, учитывая объективные реалии международной политики, максимально укрепить своё могущество, поднять благосостояние огромного населения, объёмы внутреннего рынка, военную мощь, технологический потенциал, а затем в нужный момент выступить как полностью независимый и суверенный полюс.
Лучше всего эту стратегию понимают сами глобалисты. Так, Джордж Сорос и его запрещённый в РФ Фонд «Открытое общество», открыто поставивший своей главной целью борьбу с традицией, суверенитетом и независимыми культурами и обществами, объявил Нарендре Моди и «Бхаратия джаната парти» войну. При этом он не только поддержал оппозиционный Конгресс, но и стал активно разжигать социальную и этническую рознь в Индии, в частности, призывая далитов (широко распространённую касту неприкасаемых) поднять восстание против Моди. Это ещё одна версия «цветной революции», к которой ведут дело глобалисты.
России просто необходимо осознать фундаментальные изменения, происходящие в Индии. Это совсем другая страна, нежели та, с которой у нас выстроились довольно тесные отношения в советский период. Да, индийцы по-прежнему с большой симпатией и ностальгией относятся к русским. Причём это касается не только левых из Конгресса (где, кстати, под влиянием Сороса всё громче становятся слышны голоса русофобов), но и для правых традиционалистов. А в этом случае ключевую роль играет не инерция, а ясное понимание того, что Россия сама заявляет себя как государство-цивилизацию, является важнейшей силой в строительстве многополярного мира и тоже проходит сейчас своего рода период «деколонизации сознания». Если у Индии есть определённые конфликтные вопросы — особенно в приграничных зонах — с Китаем, ещё одним государством-цивилизацией и ещё одним полюсом многополярного мира, то с Россией ничего подобного нет даже в отдалённой перспективе.
При этом мы совершенно не должны сближаться с Индией вопреки нашему тесному стратегическому партнёрству с Китаем. Мы, напротив, жизненно заинтересованы в улаживании отношений между этими двумя великими державами, ведь если между ними разразится конфликт (а именно к этому и подталкивает Запад), перспективы многополярного мира будут отодвинуты на неопределённый срок. Россия сейчас встала на защиту своих традиционных ценностей. Мы должны в таком случае лучше понимать всех тех, кто встал на защиту своих.
И тогда энергетическое партнёрство, стратегические планы транспортного коридора «Север — Юг», процессы евразийской интеграции, сотрудничество в области высоких технологий (а Индия сейчас один из мировых лидеров в IT) и финансовой сфере приобретут новое идеологическое измерение: традиционалисты, заинтересованные с цивилизационном суверенитете и в остановке экспансии западного гегемона, поймут друг друга намного лучше, чем кто бы то ни был.
