Заявления России в адрес США и НАТО (т.н. «ультиматум С.Рябкова») 15 декабря 2021 года содержат стартовую позицию России в современном раунде ее борьбы за безопасность и само существование. Главное требование России – откат присутствия НАТО к уровню 1997 года. Из него следует, что не только о включении Украины в НАТО не может идти речь с точки зрения безопасности России, но и все волны расширения НАТО после 1997 года подлежат реверсу. Компромисс, по существу предложенный Россией 15 декабря, – отказ от требования возвращать ситуацию на уровень 1987-1991 годов, когда заканчивалась Холодная война, ФРГ была готова на многое ради поглощения ГДР, и никто не сомневался в основах миропорядка, идущего от Ялты, Потсдама и Хельсинки. А такое требование может и появится.
В ответ Москва получила словоблудие с фактическим высмеиванием «ультиматума» в стиле «что вы себе позволяете». Это был перебор. Почему он стал возможен со стороны тогда еще «партнеров» – объяснимо. Слишком часто была слаба внешнеполитическая позиция страны времен Горбачева и Ельцина, слишком сильно страна хотела войти в G7, в западное сообщество, за что была готова заплатить и платила, материально и морально. Тем временем сменились два-три поколения западных политиков и воцарилась шаг за шагом в их умах иная картина мира. Важнейший компонент этой картины – эйфория от удачной охоты. ЕС и НАТО экспансируют, вот-вот упадет в их объятия и главный восточно-европейский приз – Украина. Готовность взять его силой и через технологии цивилизационной реконфигурации возникла не сразу, вываривалась в сложнейшей эволюции социума украинского, российского, европейского, американского, всевозможных игр переплетенных интересами элит. Но это – другой сюжет. Особый сюжет, который до сих не дает покоя ряду экспертов и политиков, о том, что можно было сделать в 2014.
Но вернемся в декабрь 2021. Дело не в том только, что не был получен конструктивный ответ от США и НАТО. И не в том, что Россию было решено «подразнить». Ловушка была выстроена чрезвычайно хитроумно, задан алгоритм выбора между «плохими» и «очень плохими» способами действий. Он, кстати, действует до сих пор. И до сих пор строится на удержании США стратегической инициативы в конфликте и на представлениях европейских и американских политических элит о степени решимости России действовать сообразно своему потенциалу и пониманию своей роли.
Понимает ли оппонент, что Россия – ядерная сверхдержава? Понимает. Но, очевидно, полагает, что пока конфликт полыхает в диапазоне «еще не вечер», то есть до риска реальной ядерной войны. А ТЯО можно рассматривать не столь обостренно, как СЯС. В конце концов – к ТЯО давно приблизились обычные вооружения по поражающей мощи. То есть – ещё можно «играть». Впереди есть простор из «ступеней лестницы эскалации». Никто ведь не считает Россию «безответственной ядерной державой», наоборот скорее. Значит, оппоненты надеются на сдержанность Кремля в переходе по ступеням эскалации. И они будут продолжать провоцировать обострение.
Что делать в этой ситуации России?
Попробуем сделать сугубо гипотетические построения.
Исходная ситуация: А) идёт ускоряющаяся эскалация. При этом инициатива эскалации за Западом. На ответные шаги России следуют аналогичные и всё более жесткие шаги оппонентов. Внутри западного лагеря – нет абсолютного единства, проводится постоянная политико-дипломатическая фиксация сплоченности членов НАТО, шаг за шагом, вперед-назад. Но так или иначе западный альянс знает свои стратегические цели и очень любит медийный эффект, который иногда ценится «дороже денег». Б) Понимая перспективу боестолкновения с войсками стран НАТО, Россия не вводит в действие непосредственно на украинском ТВД весь свой военный потенциал, реализуя аналог стратегической обороны 1943 года на Курской дуге с перемалыванием сил противника. В) Наращивание военно-промышленного и морально-политического потенциала подчиняется своей логике, проецирующей свои темпо-ритмы на пространства вооруженного противостояния.
Поскольку объявлено, что Европа не спешит, планирует эскалацию, как минимум, до 2030 года, то ступеньки эскалации можно проходить неторопливо. В конце концов глубинные цели и США, и Европы заключаются в чем-то ином. Это иное – превосходство в установлении нового мирового порядка, пока «враги» будут расхлебывать всевозможные кризисы.
Сугубо комбинаторно по критерию «эскалация – инициатор» можно обозначить два варианта действий.
Вариант 1: Перехват Россией приоритета по управлению эскалацией и, соответственно, стратегической инициативы. При этом в комплексной многосферной битве этот приоритет должен охватывать все аспекты противоборства и предполагать опережение в ритмах и циклах проведения операций. Действия в виде единичных и постепенных мер, реактивных, а не проактивных, не будут иметь должного эффекта.
Что может вызвать «шок и трепет» как условие перехвата стратегической инициативы?
В самом фантазийном приближении это может быть массированный и молниеносный удар тактическим ядерным оружием, возможно в увязке с диверсионными операциями по всем более-менее значимым объектам США и НАТО в Европе, максимально исключающий ответный удар ТЯО по российской территории. На практике такой удар должен уничтожить соответствующий тактический ядерный арсенал США на континенте, а также ядерные арсеналы Франции и Британии. В каталог целей, очевидно, попадут базы ПРО США Aegis Ashore в Румынии (Девеселу) и Польше (Редзиково), которые могут быть использованы для ответного удара крылатыми ракетами Tomahawk в обычном оснащении по России.
Квазибаллистическая ракета ОТРК «Искандер» с боеголовкой 5 или 50 килотонн летит на дальность 500 км всего около 4-х минут. В России, по открытым данным, 10 бригад этого комплекса. Усиленная бригада «Искандер» ВС РФ из четырёх дивизионов включает 16 пусковых установок, т.е. может провести залп из 32 ракет. Запасы ракет позволяют провести и второй залп, и третий.
Гиперзвуковая ракета «Кинжал» (тот же «Искандер», но в варианте воздушного базирования) имеет дальность поражения с носителя МиГ-31К/И до 2000 километров и преодолеет её в пределах 9-ти минут.
Нетрудно предположить, что в ответ на единичный массированный удар тактическим ядерным оружием противник тут же ответит своим, стремясь привести его в действие до момента поражения целей. Это непросто, если обеспечен эффект внезапности. Отсюда – тот самый риск, который с Карибского кризиса 1962 года и ранее стал кошмаром военного планирования сторон, следующих принципам ядерного сдерживания. Кто выстрелит первым – давняя ковбойская и дуэлянтская задачка с сильным психологическим элементом, причудами ожиданий, игрой на нервах.
США могут и первыми пойти на применение ТЯО. На данный момент именно они владеют стратегической инициативой и потому — определяют время и содержание каждого витка эскалации, в том числе и перескок ее ступенек. И США также понимают что такое внезапность. И все понимают, что легко поддаться на иллюзии самообмана, что между США и Россией существуют десятки лет механизмы предотвращения ядерного столкновения.
Единственное, что всерьез тревожит США, – угроза тотальной ядерной войны с задействованием стратегических ядерных сил России, цели которых, охватывают всю континентальную часть США и основные объекты их глобальной военно-технической инфраструктуры.
Только эта угроза способна поставить Вашингтон на ту грань, когда будет всеми американскими элитами и понята, и прочувствована неизбежность компромисса. Вся история Холодной войны – об этом. Особенно – послевоенный Берлин, Куба и Турция, Вьетнам и Корея.
Ясно, что массированный удар ТЯО по Европе как расчетная гипотеза звучит чудовищно, но обходить вниманием такие сугубо гипотетические сценарии было бы малодушием. Столь же наивной была бы надежда Европы на её безусловную защиту со стороны США. Вопрос – «кто тут так нашкодил» – может получить совершенно непредсказуемые оттенки. И этот вопрос может быть задан Вашингтоном даже Варшаве, Таллинну, Кишиневу, Парижу или Берлину.
Совместное восстановление уничтоженной инфраструктуры в Европе и ее экологическое восстановление – столь же невероятный сценарий, как и союзничество СССР с Вашингтоном и Лондоном 21 июня 1941 года. Это не означает, что в Москве такие развороты не имелись в виду накануне вторжения Германии. Но совместная работа США, России и Китая над приведением Европы в порядок после крайне сокрушительных вооруженных инцидентов – уже не кажется сегодня фантастикой. Предупреждения о таком исходе нынешнего задирания неофитами европейской интеграции ядерной сверхдержавы прозвучали с высших уровней российской политики. Это к вопросу о «плотности населения».
Стоит также заметить, что предыдущее зачастую странное, даже нерешительное поведение России в ходе СВО может оказаться репетицией фактора внезапности. В ядерно-тактическом сценарии нынешние оценки и пропагандистский балаган о «нерешительности России» смотрятся совершенно иначе.
Вариант 2: Сохранять прежнюю линию поведения и отталкиваться от действий противника, оставив ему стратегическую инициативу и предпочитая лишь ответные меры. Их репертуар уже вполне легитимно обширен. Полное прекращение экспорта чего-то важного для Европы, подрыв оптоволоконных линий связи по дну морей и океанов, ослепление спутниковых группировок, поддержка национально-освободительных инициатив в угнетаемых регионах, поставка серьезного оружия авангардным борцам с колониализмом, выведение из строя логистических хабов, очень многое другое, уже обсуждаемое широко, и обсуждаемое вполголоса. У этой линии поведения есть трагические характеристики, в первую очередь — превращение тысяч людей в категории 200-х и 300-х. Это очень серьёзная проблема. «Наши мёртвые нас не оставят в беде. Наши павшие – как часовые»? Победа ведь всегда со «слезами на глазах»…
При всех вариациях этого сценария имеет практический смысл напечатать (перепечатать) достаточными тиражами учебные пособия «Гражданская оборона» и готовить население России к ограниченной ядерной войне на своей территории. От удара по станциям СПРН, АЭС и аэродрому в Энгельсе, теракта в Крокусе, атак по Белгороду, Брянску, Курску, Казани, Москве и другим объектам на «международно признанной части РФ», не говоря о постоянных обстрелах шести «новых регионов» страны, до ударов сначала всё более мощными и все более дальними ракетами, с обычными, а затем и с ядерными боеголовками, или с начинкой из химического или биологического оружия – дистанция не столь далека, как может показаться тёплым июньским летом 2024 года где-нибудь вдали от ЛБС.
P.S.: В учебном пособии «Гражданская оборона» (М., Воениздат, 1981) сказано:«Главную задачу гражданской обороны составляет защита населения…Гражданская оборона СССР является составной частью системы общегосударственных оборонных мероприятий, проводимых в мирное и военное время для защиты населения и народного хозяйства страны от оружия массового поражения и других современных средств нападения противника, а также для проведения спасательных и неотложных аварийно-восстановительных работ в очагах поражения и зонах катастрофического затопления».
