«Здесь чертовски холодно», — заявил Дж. Д. Вэнс, входя в столовую на космической базе Питуффик на севере Гренландии 28 марта 2025 года. «Мне никто не сказал». Так начался визит вице-президента США на удаленный военный объект в сопровождении советника по национальной безопасности Майка Уолца и министра энергетики Криса Райта — самой высокопоставленной делегации США, когда-либо посещавшей арктическую территорию.
Их предполагаемая миссия состояла в том, чтобы продвигать неоднократно заявленную цель Дональда Трампа «получить» Гренландию, которая, как он утверждал, нужна Соединенным Штатам «для национальной безопасности» и «международной мировой безопасности», и поклялся «пойти так далеко, как только сможем», чтобы взять ее под контроль США.
Трехчасовой визит Вэнса был перенесен на военную базу США после того, как стало ясно, что делегация вице-президента столкнется с протестами, если они рискнут посетить любой из городов или поселков этой территории. Более ранний план его жены Уши Вэнс посетить столицу Гренландии Нуук и принять участие в гонках на собачьих упряжках во втором по величине городе Сисимиут, похоже, был отменен после того, как организаторы указали на «основную повестку дня» и на то, что местные жители планировали выстроиться вдоль дороги, по которой она поедет из аэропорта, спиной к ее кортежу.
Тысячи протестующих собрались в столице — значительная часть примерно 20 000 жителей Нуука — в ответ на угрозы Трампа в начале марта, размахивая флагами Гренландии и неся плакаты с надписями «Мы не продаёмся» и «Янки, убирайтесь домой!»
Вместо этого Дж. Д. Вэнс повел делегацию, которая номинально была сосредоточена на безопасности в Арктике, на самый северный военный объект США. Обращаясь к аудитории, которая, по-видимому, состояла исключительно из американских военных и путешествующих репортеров, вице-президент сказал, что не думает, что военная сила будет необходима, потому что сами гренландцы — ни с кем из них он не встречался во время своего визита — не будут поколеблены щедрыми условиями Трампа. «Поскольку мы считаем, что народ Гренландии рационален и добр, — объяснил Вэнс, — мы думаем, что сможем заключить сделку в стиле Дональда Трампа, чтобы обеспечить безопасность этой территории, а также Соединенных Штатов Америки».
Подавляющее большинство примерно 56-тысячного населения Гренландии не проявило интереса к сделке в стиле Дональда Трампа. В январском опросе, проведенном вскоре после возвращения Трампа к власти, 85 процентов гренландцев заявили, что не хотят, чтобы полуавтономная территория, которая является частью Дании, стала американской. Только 6 процентов сказали, что они за.
Менее чем через 24 часа после отъезда Вэнса Трамп подорвал усилия своего вице-президента по преуменьшению угрозы аннексии. «Мы получим Гренландию. Да, 100 процентов», — заявил Трамп в интервью 29 марта. Он сказал, что «безусловно» вел переговоры об аннексии территории, и что, хотя существует «хорошая вероятность», что захват может быть осуществлен без применения военной силы, «я ничего не убираю со стола».
Министр иностранных дел Дании также выступил против угроз Трампа об аннексии и заявлений Вэнса во время визита о том, что «Дания не проделала хорошую работу по обеспечению безопасности Гренландии». Датское правительство «открыто для критики», сказал Ларс Лёкке Расмуссен в видео, опубликованном на X 28 марта, потому что, по-видимому, именно так должна вестись дипломатия в эпоху Трампа, «но мы не одобряем тон, в котором она подается — так не разговаривают со своими близкими союзниками». Расмуссен указал, что в 1945 году у США было 17 военных объектов и тысячи солдат в Гренландии — США установили там военное присутствие после того, как нацистская Германия оккупировала Данию во время Второй мировой войны, — но сейчас осталась только база, которую посетил Вэнс, с примерно 200 солдатами.
После поездки Вэнса премьер-министр Дании Метте Фредериксен 2 апреля отправилась в свою собственную поездку на эту территорию, в данном случае с согласия Гренландии. Официально визит был направлен на «укрепление связи с Гренландией», но это была явная попытка показать, что ни Дания, ни Гренландия не намерены поддаваться давлению со стороны Трампа.
Трамп не первый президент США, который размышлял о перспективе приобретения датской территории, и Гренландии, в частности. После того, как США купили Аляску у России в 1867 году, госсекретарь Уильям Сьюард заключил договор с Данией о покупке островов, тогда известных как Датская Вест-Индия, но он был сорван сенатом. Почти полвека спустя, когда у власти был Вудро Вильсон и шла Первая мировая война, США снова попытались купить острова, которые, как они опасались, могла бы занять Германия, если бы она аннексировала Данию, и использовала бы ее в качестве военно-морской базы для угрозы Соединенным Штатам. Госсекретарь Вильсона Роберт Лансинг предупредил, что, если Дания откажется продать территорию, США могут взять ее под свой контроль силой, и в 1916 году была достигнута договоренность о мирной передаче в обмен на 25 миллионов долларов золотом для покупки того, что стало известно как Американские Виргинские острова. В ходе этого процесса США согласились признать суверенитет Дании над Гренландией и отказаться от любых собственных претензий.
Но после Второй мировой войны, во время которой США разместили войска в Гренландии, тогдашний президент Гарри Трумэн предложил купить Гренландию в 1946 году за эквивалент 100 миллионов долларов золотом или обменять части Аляски на стратегически важные районы Гренландии, согласно секретным документам, которые были раскрыты только в 1991 году. «Комитет указал, что денег сейчас много, что Гренландия совершенно бесполезна для Дании и что контроль над Гренландией необходим для безопасности Соединенных Штатов», — сообщил представитель госдепартамента после заседания комитета по планированию и стратегии Объединенного комитета начальников штабов в апреле 1946 года, согласно рассекреченной записке, обнаруженной «Ассошиэйтед пресс». Затем, как сообщалось, госсекретарь Джеймс Бирнс предложил купить Гренландию во время встречи с датским министром иностранных дел в декабре 1946 года, что, по его словам, «казалось, стало шоком».
Вместо этого обе страны стали членами-основателями НАТО в 1949 году и согласовали оборонный договор в 1951 году. Это позволило США построить военные базы в Гренландии, включая авиабазу Туле в 1952 году, которая изначально предназначалась для содействия дальним бомбардировкам США и раннего предупреждения о запусках баллистических ракет с территории Советского Союза во время холодной войны. В 2023 году она была переименована в космическую базу Питуффик, чтобы отразить гренландское название региона.
«Военные возможности Гренландии для Соединенных Штатов»
Так называется статья Аарона Брэди (Центр стратегии и безопасности Скоукрофта Атлантического центра) на сайте «Война на скалах» (War On The Rocks), опубликованная 4 апреля 2025 г. Автор весьма подробно и аргументировано объясняет из– за чего происходит весь этот сумасшедший «наезд» команды Трампа на Данию с требованием отдать Америке Гренландию:
«Более тысячи лет назад предводитель викингов Эрик Рыжий открыл новую землю после изгнания за убийство соседа. Чтобы побудить своих собратьев-викингов поселиться на ледяном острове, он назвал его Гренландией (Зелёной Землей), подчеркнув его более гостеприимные южные и западные берега. Поселенцы, клюнувшие на приманку, боролись, но выстояли.
Сегодня ценность Гренландии не нуждается в преувеличении. Ее минеральные богатства хорошо понятны, конечно, некоторым в Вашингтоне, которые стремятся заполучить остров — датскую территорию. Некоторые из тех же голосов также продвигают военную ценность Гренландии. Получение политического контроля над островом может быть, на самом деле, плохой сделкой для Соединенных Штатов, но Вашингтон не может позволить себе игнорировать важность Гренландии для безопасности Арктики и Северной Атлантики.
Стратегия обороны Арктики 2024 года по мониторингу и реагированию недостаточно обеспечена ресурсами для конкуренции и нежизнеспособна для конфликта. Геостратегический взгляд показывает, что Соединенные Штаты должны рассматривать Арктику как связующий регион с важными военными последствиями для Европы и Индо-Тихоокеанского региона, а не как отдельный театр. Соединенные Штаты должны переосмыслить свою стратегическую структуру, чтобы рассматривать свое геостратегическое положение как большую «линию соприкосновения», простирающуюся от Южно-Китайского моря через Арктику до Черного моря.
Гренландия является стержнем в этой структуре, предоставляя возможности базирования и датчиков, допустимые Договором об обороне Гренландии 1951 года, с согласия Дании. Скромные инвестиции в датчики и базы в Гренландии значительно укрепили бы стратегическое положение Америки в Арктике.
Арктическая стратегия Америки
Текущая американская арктическая стратегия ставит конкуренцию выше конфликта, подчеркивая союзническое сотрудничество и региональную стабильность, но может измениться при новой администрации. Министерство обороны придерживается подхода «мониторить и реагировать», выявляя действия противника, а не поддерживая сильное постоянное присутствие. Это поднимает важные вопросы: какие действия — со стороны России, Китая или любого другого противника — оправдают военный ответ? И если президент решит действовать, какие варианты доступны?
Новая арктическая стратегия должна дать ответ на первый вопрос.
Второй вопрос — это военный вызов, центральный для мощи в Арктике. Во-первых, что Соединенные Штаты должны «мониторить» в Арктике, и как они могут делать это эффективно? Во-вторых, какие существуют варианты реагирования и как их можно расширить? Больше вариантов, как правило, улучшает принятие решений — больше вариантов может привести к лучшему стратегическому исполнению. Решение этих проблем требует отступления назад, чтобы оценить более широкую картину.
Возвращение геостратегии
По мере усиления конкуренции великих держав геостратегия приобретает новое значение. Исторически суровая география Арктики блокировала большинство судов, позволяя только самым маленьким, лучше всего оснащенным судам перемещаться по ее водам. Самолеты, ракеты и подводные лодки в конечном итоге действовали там, но надводные корабли оставались ограничены ограниченными территориями летом, а сухопутные путешествия оставались чрезвычайно сложными.
Сегодня сокращение морского льда и расширение ледокольного флота (особенно российского) открывают новые судоходные пути, в первую очередь в Восточном полушарии. Когда-то ограниченное пространство, Арктика теперь обеспечивает растущую морскую связь между Тихим океаном и Атлантикой, расширяя стратегическую маневренность, особенно для России».
По мнению автора, «Москва агрессивно претендует на обширные арктические территории и вложила значительные средства в создание грозного арктического военного присутствия. Вторжение России в Украину доказывает ее готовность применять силу в территориальных спорах. Расширение доступа и растущие военные возможности делают Арктику все более нестабильной. Хотя Россия еще не дестабилизировала регион, ее действия, такие как выброска десантников в районе Северного полюса, сигнализируют о ее готовности к эскалации. Конкуренция на крайнем севере только усилится.
В конфликте расширяющееся арктическое пространство для маневра России и возможности ракет большой дальности представляют собой серьезную проблему безопасности. Открытие морей позволяет российским и китайским силам перемещаться между Тихим океаном и Атлантикой, в то время как самолеты и военные корабли могут наносить ракетные удары большой дальности по Северной Америке или Северной Атлантике из относительно безопасных контролируемых Россией вод и воздушного пространства».
Ещё более тревожно, считает Бэди, это то, что «Россия и Китай быстро развивают «точную массу» — автономные воздушные, морские и подводные силы. Китай строит первый беспилотный авианосец, в то время как Россия уже эксплуатирует автономные морские транспортные средства. Российские автономные подводные суда «Сарма» могут выполнять долгосрочные миссии, обеспечивая постоянное российское присутствие, не имеющее себе равных среди случайных американских, канадских или датских патрулей».
Переосмысление арктической стратегии в геостратегии Америки
«По мере укрепления оси Россия-Китай-Иран-Северная Корея традиционные американские геостратегические взгляды устарели. Обычные угрозы больше не исходят только с востока или запада — Арктика теперь представляет растущую опасность, выходящую за рамки экзистенциального риска ядерного нападения. Она стала зоной ежедневной конкуренции и потенциальным полем битвы в будущих атлантических или тихоокеанских конфликтах. Современные угрозы выходят за рамки бомбардировщиков и межконтинентальных ракет и включают в себя разнообразный спектр воздушных и морских систем. Автономные транспортные средства будут сражаться вместе с традиционными кораблями и самолетами в большом количестве.
Линия соприкосновения Америки с противниками тянется от Первой цепи островов через Берингов пролив, через Северный Ледовитый океан до Норвегии, а затем по восточной границе НАТО до Турции.
Американская национальная безопасность зависит от победы над арктическими угрозами Северной Америке, одновременно блокируя проецирование российской и китайской мощи в Северную Атлантику и Северную часть Тихого океана. Гренландия является геостратегическим стержнем, соединяющим Арктику, Северную Америку и Европу — потенциал, который Соединенные Штаты и Дания еще не в полной мере использовали.
Гренландия как стержень в арктической геостратегической структуре
В Арктике должны быть проведены две стратегические линии, обе закрепленные Гренландией, в сочетании с существующими стратегическими рамками для создания глобальной структуры, необходимой Соединенным Штатам. Первая — это северная линия обороны, соединяющая Аляску с Гренландией, с упором на противовоздушную и противоракетную оборону. Вторая простирается от Гренландии до северной Норвегии через Шпицберген, модернизированную версию разрыва Гренландия-Исландия-Великобритания времен Холодной войны. Эти линии будут выполнять функцию «монитора» арктической стратегии и позволят осуществлять любой «ответ» во время соревнования. В случае конфликта возможности наблюдения, устанавливающие эти линии, должны распространяться на арктические опорные пункты, такие как Баренцево море, что позволит Соединенным Штатам уничтожать критически важные цели противника.
Арктический мониторинг
Командующий Северным командованием США генерал Глен ВанХерк неоднократно призывал к повышению осведомленности в различных областях, включая улучшение датчиков и обмен данными. Американские военные определяют пять областей: космос, воздух, суша, море и киберпространство.Некоторые из областей разбиты на подобласти (например, морская область может быть разбита на поверхность, подповерхность и морское дно). Эффективный мониторинг сводится к поддержанию покрытия этих областей соответствующими датчиками, синтезу собранных данных, а затем их интерпретации для понимания ситуации и принятия решений. Реализация цели мониторинга в Арктике требует усилий во всех этих областях, но основной недостаток — это датчики, особенно воздушные и морские датчики».
«Основная цель космической базы Питуффик сегодня — быть важнейшим узлом возможностей космического обнаружения, особенно для противоракетной обороны и полярных орбит. Необходимые инвестиции уже делаются или, по крайней мере, обсуждаются в Министерстве обороны. Однако воздушные и морские датчики — это другая история».
Осведомлённость о воздушном пространстве
«Большинство дискуссий о осведомленности о воздушном пространстве Арктики сосредоточены на космических датчиках, загоризонтных радарах и эпизодическом развертывании воздушных средств, таких как крупные самолеты-разведчики, такие как E-3 или беспилотные самолеты. Радиолокационные системы меньшей дальности, такие как в системе предупреждения Северной войны, получают мало внимания, поскольку дальнобойные и маневренные ракеты снизили их эффективность.
Космические силы США планируют разместить космическую группировку зондирования для отслеживания воздуха и поверхности. США должны увеличить эти инвестиции, чтобы добавить спутники с такой функциональностью и обратиться за поддержкой к Дании. Надежная полярная группировка на низкой околоземной орбите обеспечит полное покрытие Арктики, одновременно улучшая наблюдение на других театрах военных действий. Кроме того, Датское объединенное арктическое командование в Нууке должно иметь доступ к этой космической разведке.
Соединенные Штаты должны дополнить космические датчики воздушными платформами, создавая устойчивость, которая повышает точность отслеживания и укрепляет возможности связи, тем самым позволяя использовать оружие очень большой дальности. Крупные самолеты воздушного наблюдения, такие как E-3, сегодня перегружены, а спрос на их замену, E-7, возрастет в военное время. Высокогорные, долговременные автономные самолеты, летающие из Гренландии, могли бы значительно улучшить наблюдение за Арктикой, поддержать рост американской промышленной базы и предоставить повторно развертываемые активы для глобальных сетей зондирования.
Существующие системы, такие как RQ-4, жизнеспособны, но можно быстро приобрести экономически эффективные готовые варианты. Многие компании предлагают стратосферные автономные летательные аппараты большой продолжительности полета, несущие полезную нагрузку до 1000 килограммов. Арктическая погода создает проблемы, но полеты в стратосфере смягчают большинство воздействий на окружающую среду, затрагивая только эффективность датчиков, запуск и восстановление.
Базирование этих активов в Гренландии облегчает патрулирование как на запад через северную линию, так и на восток через разрыв Гренландия-Шпицберген-Норвегия. Американское присутствие в Гренландии будет минимальным, потенциально менее сотни человек, аналогично подразделению по запуску и восстановлению беспилотников. Многие позиции могут быть на контрактах, что снижает потребность в персонале в форме.
Осведомлённость о морских территориях
Как и в воздушной сфере, космическая сеть зондирования может обеспечить поверхностное обнаружение, но, автор считает, что Соединенным Штатам следует расширить свое подводное наблюдение за пределы обычного подводного патрулирования. Умеренно крупные автономные морские силы в Гренландии, аналогичные оперативной группе 59 Центрального командования США, могли бы обеспечить постоянное покрытие Арктики к востоку от хребта Ломоносова и по всему Гренландскому и Норвежскому морям. Эти силы должны использовать беспилотные надводные и подводные суда, причем подводные системы играют особенно важную роль.
Подобно высотным, долговременным воздушным дронам, многие компании предлагают надводные и подводные системы, которые Соединенные Штаты могли бы быстро извлечь. Существуют и другие нетрадиционные возможности, такие как самоподдерживающаяся автономная система, предложенная инженерами для арктических операций, включающая в себя надводное судно с ветровыми и водными двигателями, несущее как воздушные, так и подводные дроны.
Как и его воздушный аналог, эта морская автономная оперативная группа также будет небольшой. Оперативная группа 59 была запущена всего с 21 моряком. Подобная группа в Гренландии, вероятно, могла бы насчитывать всего пару сотен человек.
Размещение этих сил на восточном побережье Гренландии может максимизировать оперативное воздействие. Базы, расположенные ближе к патрульным районам, увеличат время нахождения на станции, сократив время транзита. Улучшение существующей датской базы, такой как Местерсвиг, укрепит инфраструктуру, необходимую для улучшения вариантов реагирования в Арктике».
Варианты реагирования в Арктике
«В то время как у США есть сильные военные возможности реагирования с Аляски, между Аляской и Норвегией существует заметный разрыв в силовом положении.
В западной части Арктики (к западу от хребта Ломоносова) у США есть существенные военные активы. На Аляске находится самая высокая в мире концентрация истребителей пятого поколения (F-22 и F-35) и 11 -я воздушно-десантная дивизия армии США, возобновленная в 2022 году. Глубоководные порты, такие как Кадьяк, поддерживают военно-морские промежуточные этапы, в то время как хорошо развитая инфраструктура на Аляске и северо-западе Канады позволяет быстро разворачивать дальнобойные ракетные и противовоздушные подразделения в случае необходимости. Эти базы предоставляют президенту несколько вариантов военного реагирования в Арктике.
В восточной части Арктики (к востоку от хребта Ломоносова) возможности гораздо более ограничены. Круглогодичный морской лед и скудная инфраструктура ограничивают возможности развертывания в северной Канаде и Гренландии. Договор о Шпицбергене запрещает военные базы на норвежских островах. Объединенное арктическое командование Дании действует с минимальными силами. Хотя Дания планирует увеличить расходы на оборону, влияние будет незначительным. За пределами Норвегии в Арктике от Европы до Аляски отсутствует инфраструктура, способная поддерживать даже небольшие развертывания сил (например, дальнобойные ракеты или батальон ПВО), что оставляет стратегический разрыв в 3000 миль через некоторые из самых суровых ландшафтов планеты.
Закрытие этого разрыва не требует баз по всей его длине. При необходимости основная проекция силы может по-прежнему исходить из Аляски, Северной Европы или Атлантического побережья. Однако расширение возможностей в Гренландии создает дополнительный плацдарм, предлагая стратегическую гибкость и смягчая политические ограничения со стороны Канады или Норвегии во время кризиса. В войне гиперзвуковое оружие большой дальности армии США и другие противокорабельные или противовоздушные системы большой дальности могут позволить ракетным подразделениям, развернутым в восточной Гренландии, поражать цели по всей российской Арктике и блокировать попытки противника пересечь Арктику или Северную Атлантику.
Проекция силы
Порты и взлетно-посадочные полосы Гренландии в настоящее время не могут поддерживать крупномасштабные военные операции, но Соединенным Штатам не нужны там крупные базы. Целевые улучшения инфраструктуры могут значительно улучшить логистику и доступ, когда это необходимо.
Во-первых, строительство 9000-футовой взлетно-посадочной полосы в западной Гренландии на таком объекте, как Аасиаат, дополнит существующие и запланированные возможности в Питуффике и Кангерлуссуаке. Эта третья взлетно-посадочная полоса повысит эксплуатационную устойчивость, гарантируя продолжение операций истребителей или бомбардировщиков, несмотря на арктическую погоду или атаки противника.
Во-вторых, создание форпоста США на восточном побережье Гренландии усилило бы американское присутствие в стратегически важном районе. В отчете RAND за 2023 год было установлено, что американские корабли, действующие вблизи Гренландии, имели ограниченное время нахождения на станции из-за удаленности баз. Создание базы может включать постоянно размещенные подразделения или соглашение о сотрудничестве с Данией, аналогичное Соглашению о расширенном оборонном сотрудничестве между США и Филиппинами. Модернизация существующей датской базы, такой как Местервиг, для размещения самолетов C-130, судов класса фрегат и сил размером с батальон, обеспечила бы ценный плацдарм. Эта база могла бы служить центром морских сил, описанных выше, и могла бы быть местом развертывания противокорабельных и противовоздушных ракетных подразделений большой дальности, которые могли бы быть рассредоточены вдоль сурового побережья Гренландии».
Настоящая угроза: деньги
«Хотя инвестиции в эти возможности укрепят оборону Арктики, их осуществимость зависит от финансирования. Наибольшим препятствием является не отсутствие стратегической необходимости, а финансовые ограничения. Поскольку американские военные уравновешивают непосредственные угрозы, в первую очередь со стороны Китая, с долгосрочной модернизацией, впереди их ждут сложные бюджетные решения. Министр обороны США Пит Хегсет возглавляет крупную переориентацию бюджета Министерства обороны. Некоторые из рекомендаций в этой статье, в частности, улучшение возможностей обнаружения для обороны Северной Америки, соответствуют приоритетам внутренней и противоракетной обороны. Другие следует считать важными для инициативы президента Дональда Трампа «Мир через силу» и заслуживают серьезного рассмотрения финансирования.
Ключевым выводом из этой геостратегической дискуссии является то, что Арктика соединяет эти театры. Приоритетность инвестиций в Тихий океан или Европу при игнорировании даже незначительных арктических возможностей создает опасный стратегический разрыв, которым могут воспользоваться Россия или Китай. Однако любое решение должно оставаться экономически эффективным, иначе оно проиграет более приоритетным оборонным программам».
Заключение
«Гренландия является стратегическим стержнем в Арктике, предлагая США значительные возможности для укрепления безопасности и проецирования силы. Мир посредством силы во всем мире требует создания более широкого геостратегического видения с арктической структурой, соединяющей Тихий океан и Атлантику. Гренландия является важной территорией, которая должна быть интегрирована в эту структуру. Создание автономного воздушного и морского наблюдения, улучшение инфраструктуры и использование позиции Гренландии для развертывания сил укрепят безопасность Америки и НАТО.
Эти улучшения не требуют изменения политического статуса Гренландии и могут быть поддержаны через партнёрство с Данией. Однако самой большой проблемой является финансирование. Поскольку Соединенные Штаты отдают приоритет конкуренции с Китаем, арктические инвестиции рискуют оказаться на обочине. Однако бездействие создает опасный разрыв, которым противники готовятся воспользоваться. Американские экономически эффективные инвестиции в стратегический потенциал Гренландии сейчас могут обеспечить доминирующее положение в Арктике, одновременно защищая Америку и мировые интересы».
***
«Гоп – стоп» по захвату Гренландии у команды Трампа пока не получается. Значит, будут покупать влияние. Здесь у них немало способов – от вакханалии с тарифами, до выдвижения предложений, «от которых трудно отказаться».
Но Гренландия им нужна ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ!!
