С начала палестино-израильского конфликта в Газе и почти сразу после атаки ХАМАС на Израиль в ходе операции «Поток Аль-Акса», что послужило триггером для целой цепочки последующих событий, мы стали свидетелями применения Израилем определенных военных технологий, с которыми раньше не имели дело. Во многом именно они и обеспечили Израилю успех сразу в нескольких военно-политических операциях. Речь идет об использовании средств связи, компьютеров, мобильных телефонов, пейджеров для нанесения противнику чувствительных и даже критических потерь. Эта тактика тесно увязывалась с ударами ракет и боевых дронов. Кроме того, сейчас становится понятным, что Израиль активно использовал метод дипфейков.
Все вместе эти факторы существенно изменили природу современной войны. Противники Израиля на Ближнем Востоке оказались к этому совершенно не готовы, что и решило ход противостояния. Если в сфере обычных видов вооружений между Израилем и его оппонентами на Ближнем Востоке был совокупно относительный паритет, а в деле ведения партизанской войны даже определенное преимущество, что ранее демонстрировала ливанская «Хезболла» в противостоянии с Израилем в ходе второй ливанской войны 2006 года, то использование именно этого нового фактора существенно изменило баланс сил.
В чем состояли эти новые технологии и методы ведения войны? Прежде всего в совершенно новом уровне шпионского софта. Израильтянам удалось инсталлировать программы слежения во все электронные приборы своих противников без исключения. Перемещение, а также содержание бесед, встреч, обмена информацией практически всех палестинцев, сирийцев, ливанцев, иракцев и иранцев, имеющих хоть какое-то значение для Израиля, было у израильтян как на ладони.
В своей книге «Империя и пять королей», опубликованной в 2019 году, глобалист Бернар-Анри Леви, сетовавший на то, что Запад (США) постепенно уходит с Ближнего Востока (в частности, из Ирака), замечал, что единственной компенсацией за оставление таких стратегических позиций является то, что средства слежения Запада отныне настолько совершенны, что позволяют распознавать малейшую деталь в том, что происходит на оставляемых территориях. Сам Леви (агрессивный империалист) считал, что этого недостаточно, что это признак пассивности и слабости, он предпочитал бы физически контролировать исламский мир, подчинив его Западу и Израилю напрямую (отсюда название книги, где речь идет о войне Древнего Израиля с коалицией пяти ханаанских царей, которых израильтяне победили и покорили). Но про слежение он заметил очень верно. Именно это стало главным и решающим фактором с 2023 года.
Средства связи и сетевые приборы, включая электрические и локальные, превратились в руках Израиля в смертоносное оружие, которое решило исход операций в Газе, Ливане, Сирии и в недавней 12-дневной войне с Ираном. Помощь США и Запада в целом была существенной, но главное сделала именно новая стратегия. Фактически Израилю удалось установить полный контроль над всеми сетями своих противников, включая использование телефонов, пейджеров и других электроприборов и устройств в качестве смертоносного оружия. Часть пейджеров, предназначавшихся для «Хезболлы», не доверявшей мобильным телефонам, была начинена взрывчаткой. Однако, по свидетельству ливанцев, взрывались не только пейджеры, но и мобильные телефоны, электросамокаты, домофоны и панели лифтов. Что это была за технология, до конца не ясно, но, если она существует и если израильтяне ею владеют, это создает новые и очень серьезные риски.
Далее: использование дронов, запускаемых по наводке, получаемой от средств слежения за целью, с территории самого противника. Впервые мы узнали об этом в июле 2024-го, когда на территории Ирана был ликвидирован лидер ХАМАС Исмаил Хания. Затем по той же схеме были уничтожены лидеры ХАМАС не только в Газе, но и в других странах. У израильтян они были как на ладони через их электронные системы связи, а остальное было делом техники. Запускать дроны можно было откуда угодно — как из Израиля, так и из заранее подготовленных схронов на территории иных государств.
Не исключено, что с помощью пейджера и снова средств электронного слежения была проведена диверсия с вертолетом иранского президента Раиси, в результате которой он погиб. А это был консерватор и жесткий противник Израиля. Хотя иранские власти не нашли причин катастрофы, после 12-дневной войны становится ясно почему. Они просто не владели соответствующими технологиями и не имели ни малейшего представления, как они работают.
Уничтожив лидеров ХАМАС, Израиль принялся за руководителей «Хезболлы». Такими же точечными ударами были уничтожены шейх Хасан Насралла, и практически все руководство «Хезболлы», когда-то бывшей серьезным противником Израиля. В сочетании со взрывающимися пейджерами и другими приборами удар по руководству «Хезболлы» и даже массовое убийство ее членов стали невероятно эффективными действиями. Это дополнялось прицельными ракетными и дроновыми атаками — и снова не наугад, а строго по заранее выявленным через телефоны целям. Израильтяне продумали все детали таких операций и начинали прицельное истребление врагов сверху вниз — с руководителей высшего звена и религиозного и военно-политического руководства. Они уничтожали вначале первое лицо иерархии, потом второе, потом третье — и так далее вниз по степеням, должностям и значимости.
В Сирии именно «Моссад» привел игиловского террориста аль-Шараа к власти и осуществил смену режима, свергнув президента Башара Асада, тем же способом. Вся система связи сирийских военных была поставлена под контроль израильтян. Здесь Израиль активно использовал дипфейки. От лица высшего военного руководства ВС Сирии и их голосом, вплоть до голоса самого президента Башара Асада, нижестоящим командирам поступали противоречивые приказы и указания — даже не просто отступать, а иногда передислоцироваться, занимать бессмысленные позиции, открывать огонь по ложным или несуществующим целям и т. д. Снова смена режима произошла не столько военными методами, сколько с помощью сетевых технологий. При этом Израиль укрепил свои позиции на Голанских высотах, продвинул зону прямого контроля в месте расселения друзов ближе к Дамаску и на всякий случай ракетами и дронами уничтожил все военные объекты Сирии, которые представляли для него даже отдаленную потенциальную опасность. А до этого по той же логике точечного слежения прицельно наносил удары по находившимся в Сирии группировкам «Хезболлы» и иранских сил (особенно КСИР), что заставило их уйти из Сирии, когда начался мятеж аль-Шараа.
Следующим был Иран. И здесь снова та же стратегия. Израиль в первые же часы 12-дневной войны уничтожил почти все высшее военное руководство страны, командующего иранским Генштабом, главу КСИР и ведущих ученых-ядерщиков — вместе с семьями и маленькими детьми. Отчасти это было следствием точных ракетных атак, отчасти ударов дронов, запускавшихся с территории Ирана из заранее подготовленных схронов. Физически дроны запускали по израильским инструкциям мигранты из Афганистана, которые просто следовали указаниям за определенную плату и которыми Израиль легко мог пожертвовать.
Далее шли ракетные удары по ядерной инфраструктуре и переход к операции по смене режима.
Для того чтобы все это осуществить, необходимо было установить полный контроль над каждым иранцем, представляющим хоть какой-то интерес или угрозу для Израиля. И снова через электронные приборы.
Чуть менее эффективно это сказалось на хуситах Йемена, но и по ним подчас наносились довольно точные удары, нанесшие серьезный ущерб.
Итак, мы стали свидетелями использования совершенно новых форм ведения летальной войны, и у Израиля оказались технологии, позволившие ему нанести противнику столь чувствительный урон, который невозможно было представить в недавнем прошлом. Мы вступили в совершенно новую эру ведения войны.
С началом СВО мы неожиданно для себя столкнулись с проблемой дронов и связи. Но то, что мы видим в Израиле, — это совсем новый, намного более продвинутый уровень. Если у тебя или у членов твоей семьи есть какой-то электронный прибор и если ты чем-то не угодишь Израилю, ты можешь быть ликвидирован точечно, прицельно и легко в любой момент. Таков ужасающий результат того, что мы только что наблюдали на Ближнем Востоке.
Отдельная проблема — это выведение из строя флота противника и морских портов. Здесь тоже технологии водных дронов, пока еще не задействованных в полную силу, представляют собой колоссальную опасность, особенно в сочетании с точными системами слежения.
Таким образом, мы имеем дело с целым блоком новых угроз.
Теперь следующий момент: Израиль является ближайшим союзником США и коллективного Запада в целом — кто-то считает Израиль геополитическим прокси США, сами израильтяне, напротив, считают Штаты своим послушным и управляемым големом. Это сути дела не меняет. Тут важно следующее: технологии, которыми пользуется Израиль в ведении войны со своими региональными противниками и которые показали такую невиданную эффективность, совершенно точно известны и доступны США и коллективному Западу. И вообще — неизвестно, является ли это чисто израильским изобретением? Либо, наоборот, Израиль получил доступ к таким инструментам от ЦРУ, Пентагона, Palantir или МИ-6? Или они разрабатывали их совместно? И это не столь важно, важно просто констатировать, что Запад этим видом оружия обладает и этими стратегиями и технологиями владеет.
Мы с Израилем не воюем (хотя не надо забывать, что Иран наш союзник), и, казалось бы, нам это не грозит. Допустим. Но с коллективным Западом же мы на Украине воюем. И Украина уж точно просто прокси этого коллективного Запада, его инструмент. Отсюда можно сделать простой и страшный вывод: эта смертоносная технология в какой-то момент (практически в любой) может быть использована против России.
Теперь если посмотреть на историю терактов, которые уже совершали украинские диверсанты в России — против Даши (против нас с Дашей), против Владлена Татарского и Захара Прилепина, против некоторых российских военных (генерала Москалика, генерала Кириллова и т. д.), а также «Крокус Сити Холл» с завербованными Киевом мигрантами, то недавнюю атаку на ядерную триаду России с помощью дронов, запускавшихся с нашей территории, стоит воспринимать именно в таком контексте. В какой-то критической ситуации такая стратегия может быть применена в полную силу, а быть может, она уже была запущена, пусть и в довольно ограниченном масштабе.
Логически возникают вопросы. А есть ли подобная система вооружения у нас? Так ли хорошо мы проникли в электроприборы и гаджеты противника — не только Украины, но и США и стран НАТО? С другой стороны, есть ли у нас средства защиты от подобных атак и стратегий? Понятно, что над обеспечением безопасности президента, нашего главного ресурса в войне с Западом, усердно работают лучшие специалисты. Поэтому у него и нет ни одного электронного прибора — и это правильно. Но мы при этом все интенсивно цифровизируем и электрифицируем, пользуемся искусственным интеллектом, который наверняка, судя по другим сетевым и цифровым технологиям, может быть превращен в оружие, если уже им не является. Может ли ИИ убивать? Ответ легко найдем у ливанцев и иранцев: если убивают телефоны и пейджеры, то ИИ точно при каких-то условиях может быть превращен в оружие. В оружие уже превращены дипфейки, которые ИИ и помогает создать.
Далее, отдаем ли мы себе отчет, что сетевые структуры могут быть легко созданы среди масс мигрантов, особенно нелегальных? Это готовые исполнители технических функций. Да и осуществить такое глубинное минирование целых стран и обществ Израиль не смог бы, не имей он на их территории свою агентуру среди элит.
И последнее: а есть ли такие военные сетевые технологии у КНР? Сейчас Китай стоит перед очень важным решением: включиться ли в прямое противостояние с Западом в Иране и на Ближнем Востоке, где Запад наносит прицельные удары по китайским энергетическим и транспортным хабам. Это мы, вероятно, скоро узнаем.
Но в любом случае именно эта угроза является для современной России самой острой. С остальным мы так или иначе справляемся. Однако тут мы имеем дело с чем-то совершенно новым — и если мы в критической ситуации окажемся неготовыми, то это может стать по-настоящему фатальным.
