Деревянный занавес
Михаил Делягин
Наша экономика больна — и, увы, не санкциями.
Тотальная коррупция, безнаказанный произвол монополий и последовательный отказ правительства от развития доламывают хребет «поднимающейся с колен» России и без холодной войны с Западом. Ведь максимальное бегство капитала — 19,4 млрд долл. — наблюдалось в январе, еще до украинского кризиса. А торможение роста ВВП до 1,3% (что с учетом занижения официальной инфляции означает снижение), равно как и промышленный спад с января по август, и переход бурного инвестиционного роста в сокращение инвестиций, — произошли и вовсе в тихом 2013 году. По итогам которого правительство попало в ловушку.
Дальнейшее «сохранение стабильности» означало спад, который нельзя было бы скрыть, уже в этом году, а переход от стратегии воровства в стиле 90-х к стратегии развития требовал ограничения коррупции и монополизма. Единственным «выходом» оставалась девальвация — и она была проведена в начале года с фееричным обоснованием: мол, Банк России намерен отказаться от ответственности за стабильность рубля. И то верно: зачем чиновнику ответственность?
В качестве компенсации Банк России вознамерился бороться с инфляцией, хотя она с 90-х годов вызывается в основном не избытком денег у населения и бизнеса, а произволом монополий, влияния на которые Банк России не имеет. Его стремление бороться с инфляцией напоминает желание гинеколога лечить язву желудка, используя исключительно свойственные ему навыки и инструменты.
Естественным результатом столь внятных намерений стала паника, охватившая бизнес.
Девальвация в интересах общества, для поддержания конкурентоспособности отечественных товаров, проводится как можно быстрее — как было в 2009 году в таких разных странах, как Казахстан, Польша и Норвегия. Это позволяет минимизировать панику и спекуляцию. В интересах же спекулянтов растянуть девальвацию на как можно больший срок: похоже, поэтому в России она занимает несколько месяцев.
В 2008–2009 годах это стоило нашей стране почти четверть триллиона долларов; в начале этого года девальвация была менее масштабна и обошлась впятеро дешевле, но проводилась так же: постепенно, вызывая максимум тревог, чтобы принести спекулянтам максимум доходов.
В итоге экономику вроде удалось подстегнуть: спад инвестиций притормозился, в промышленности сменился ростом, рост ВВП остался почти прошлогодним, сальдо внешней торговли подскочило, бюджет получил сверхдоходы и стал профицитным… Но социальная цена этого оказалась чрезмерна: даже официальная инфляция в марте втрое превысила прошлогоднюю (по итогам января–августа разрыв сократился до одной пятой), а реальные доходы населения достигли прошлогоднего уровня лишь в июле.
Кроме того, девальвация удорожила внешние займы, затруднив их получение не меньше, чем санкции. Это ударило по бизнесу, создав хоть и локальные, но болезненные социальные проблемы.
Отдельные проблемы создали ответные санкции — омерзительные в своей не только беспомощности, но и бездумности. Отказ правительства от ограничения произвола монополий вызвал рост цен, в том числе и на не подпавшие под санкции товары, а распространение санкций на оплаченный, но еще не доставленный в страну груз, нанес бизнесу ущерб, по некоторым оценкам, на сумму около 140 млн долл. — и спровоцировал его на рост цен для возмещения убытков.
Краткосрочность санкций не стимулирует производство: за год, на который они введены, инвестиции не окупятся. А о регионах, для которых зависимость от прекращенных поставок была критической (как минимум — Калининградская область и Крым), похоже, не подумали вообще.
Более всего это напоминает осмысленную провокацию либерального клана против государства в стиле саботажа «майских указов» президента: сброса обязательств на регионы без финансирования, повышения налогов и фактической отмены накопительных пенсий в условиях, когда бюджет захлебывается от денег и не знает, куда их деть. А позитивный эффект от девальвации, не подкрепленной снятием коррупционных и монополистических барьеров, уже близок к исчерпанию.
Продолжение «либеральной» социально-экономической политики 90-х годов вновь ставит Россию перед выбором — между началом экономического спада и новым падением рубля.
Недаром в середине августа, в разгар летнего отдыха, Банк России расширил колебания курса рубля более чем на четверть (с 7 до 9 руб.) и отказался от вмешательств в рамках этого диапазона (превышающего 20% стоимости бивалютной корзины). До конца 2014 года рубль будет выведен в «свободное плавание», и Банк России, к восторгу спекулянтов, умоет руки, занявшись «таргетированием инфляции», а затем, вероятно, объяснением народу ее роста произволом зловредных монополий.
Но падение рубля — это скачок цен и обеднение людей.
Официальная статистика, согласно которой реальные доходы населения выросли на 3,2% в 2013 году и сохранили стабильность в январе–июле 2014-го, не должна никого обманывать. Занижение официальной инфляции завышает реальные доходы, а игнорирование роста платежей граждан по кредитам (едва ли не более обязательных, чем налоги) заставляет закрывать глаза на фактор «кредитного рабства». К тому же в коррупционно-олигархической системе всегда быстро растущие доходы богатых сильно приукрашивают «среднюю температуру по больнице».
По данным «Левада-центра», доля имеющих сбережения россиян выросла с 2011 года лишь с 27 до 30%. Остальные, как и 20 лет назад, — беззащитны перед ухудшением экономической конъюнктуры.
Доходы большинства снижаются еще примерно с прошлого лета — и новый удар по ним может не только иметь очевидные политические последствия, но и изменить мировосприятие россиян, сделав для нас недоступными, например, зарубежные поездки. А ведь они нужны не только для отдыха, но и для расширения кругозора, понимания разнообразия мира, укрепления интереса к жизни и душевного оптимизма.
Считающие, что поездки за рубеж превращают наших людей в либералов и врагов своей страны, тем самым расписываются в собственном презрении к России, неявно признаваясь: они полагают ее заведомо хуже «заграницы». На деле же, после восторга первых выездов, люди, неминуемо начиная интересоваться реалиями жизни в других странах, как правило, становятся патриотами России. Причем патриотами придирчивыми, требовательными, кое-что знающими — и потому опасными для отечественной бюрократии. Они не одобряют любые ее мерзости и видят: наши пороки не являются необоримыми свойствами человеческой природы и подлежат исправлению, пусть даже вместе с паразитирующими на них чинушами.
Новыми патриотами с их кругозором и личным опытом трудно манипулировать — и потому именно они станут, прямо или косвенно, одним из факторов будущего оздоровления власти. Но, сталкивая людей в нищету, заменяя «железный занавес» времен холодной войны «деревянным занавесом» обесценивающегося рубля, правительство резко сокращает масштаб и значение этой социальной группы.
Пока она растет: уже после кризиса 2008–2009 годов и даже после Болотной площади с 2012 года произошло резкое расширение круга россиян, выезжающих за границу. По данным того же «Левада-центра», доля сограждан, имеющих загранпаспорт, выросла за два года почти на две трети: с 17% в 2012-м до 28% в 2014-м, а доля когда-либо выезжавших в частные поездки за пределы бывшего СССР увеличилась на треть — с 30 до 40%. Удельный вес выезжающих за границу хотя бы раз в три года по делам вырос с 6 до 9%, а на отдых — с 12 до 16%.
На мой взгляд, это отражает не рост благосостояния — в последние два года он был крайне слаб, — но изменение общественной потребности.
Отказ правящей тусовки от развития страны, делая неизбежной девальвацию рубля и рост цен, неуклонно сталкивает россиян в бедность: доля тех, кто раньше отдыхал за рубежом, но больше не могут себе этого позволить, уже выросла с 10 до 13%.
И этот новый «деревянный занавес» опускается не столько на государственную границу, сколько на глаза и умы. Мешая нам осознавать свою жизнь, он делает наше общество менее адекватным — а значит, и менее устойчивым в предстоящих социально-политических потрясениях.
МК.RU 9.09.2014
